Try to Remember

Тони едва не роняет паяльник, когда Питер, разодетый в один из дурацких свитеров с новогодней тематикой интересуется, как он собирается праздновать Рождество в этом году. — Если хотите, то можете заглянуть к нам. Мэй наверняка не будет против. К тому же, она готовит просто обалденный яблочный пирог! — мальчишка выглядит крайне воодушевленным данной идеей, а глаза его горят так, что наверняка могли бы затмить гирлянды даже на самой главной елке Нью-Йорка. Старк откладывает инструмент в сторону и почесывает озадаченно затылок, размышляя о том, в самом ли деле юный Мститель знает о нем так много, как сам говорит? Потому что в данный момент гению кажется, будто Питер не имеет и малейшего понятия о событии, что в корень изменило его жизнь. Словно бы он никогда не читал биографию собственного наставника и его родителей, раз запамятовал, что те умерли шестнадцатого декабря. Кстати, было это четыре дня тому назад, и слава Богу, что Паркер не притащился к нему с крайне скорбным лицом, выражая свои соболезнования. Может, в самом деле, не знал ничего? Только вот Энтони что-то сильно сомневается в этом. Хотя Рождество, так или иначе, праздновать все равно не хочет. Праздник этот уже давным-давно перестал быть для него сказочным или радостным, омрачившись темными оттенками одиночества и тоски, что тяжким грузом лежат на плечах миллиардера, раз за разом утягивая на самое дно пропасти из собственных воспоминаний. Вместо наряженной елки он помнит два гроба, выглядящих абсолютно идентично и стоявших рядом друг с другом. Так же он помнит, что они были закрыты, потому что у ЩИТа, да и прочих секретных служб вряд ли получилось бы скрыть явные следы удушения на шее Марии и входное отверстие пули на лбу Говарда. Эти пункты нельзя было отнести к кричащим заголовком об автокатастрофе. Слишком уж выбивались из общего контекста. Тони не помнит пения матери (хотя та часто сидела за роялем в свободное время или просто напевала что-то ненавязчивое себе под нос, развешивая носки над горящим камином). Вместо этого он помнит плач всех скорбящих на ее похоронах, а так же собственные рыдания, заглушенные подушкой, после того, как все это закончилось. Вместо вкуса сладкого имбирного печенья у него во рту явная алкогольная горечь и металлический привкус крови от прокушенной губы. Джарвис, его супруга и все те, кто по-прежнему находился на неизменной службе у Старков, денно и нощно пытались отвлечь неожиданно оставшегося без родителей юношу от его тяжелых мыслей и непрекращающейся боли, что хранилась на сердце по сей день. Но все их попытки оказались тщетны. Энтони никогда больше не праздновал Рождество, начиная с 1991 года. Наверное, он уже и забыл вовсе, как это делается. — Мистер Старк? — мужчина понимает, что молчит слишком долго, лишь в тот момент, когда его руки так ласково и неуверенно касаются подрагивающие пальцы Питера, неожиданно оказавшегося столь близко. Теперь мальчишка не выглядит таким радостным, как прежде. Скорее так, будто он готов с минуты на минуту броситься к Тони на шею, обнять до хруста костей и не отпускать на протяжении нескольких часов. Старк знает это с уверенностью. За время их с Человеком-пауком знакомства он уже успел досконально и предельно четко изучить все его взгляды, неловкие прикосновения, а так же жесты. Питер, в силу своего юного возраста и искренности, был для изобретателя открытой книгой, что читалась так же легко, как и учебники по физике. — Я еще не думал об этом, — врет он, измеряя взглядом поверхность стола, постепенно увеличивая расстояние между ними. Паркер это сразу замечает, поникает, уронив подбородок на грудь. Разве хоть кто-то еще может быть настолько очевиден в своей тайной влюбленности к мужчине, что старше едва ли не втрое? Тони, конечно же, не собирается устраивать из сочельника какое бы там ни было событие, но где-то в глубине души мужчина все же ловит себя на мысли о том, а что если... Он и так переступил через множество барьеров ради этого неугомонного мальчишки, закрывая глаза на множество вещей, которые раньше счел бы неприемлемыми, но нескончаемый энтузиазм в карих глазах, надежда и яркая улыбка, раз за разом всплывающая на смущенном лице подростка, служили лучшим стимулом, и Старк, в конечном итоге, лишь шел на поводу у шестнадцатилетнего мальчишки, послав куда подальше все свои принципы. Он тут ни при чем, ладно? И он, если честно, не видит ничего плохого в том, чтобы, наконец, начать жить с чистого листа, оставив в уходящем году все те проблемы, что не давали ему житья на протяжении множества лет. Он честно хочет этого. Просто не знает – как. — Ладно, — Питер кивает понуро и кусает уголок губы, пониже натягивая рукава шерстяного красного свитера с вышитыми на нем снежинками. — Я пойду, наверное... Надо еще кучу домашки сделать, да и... Помочь тете Мэй с некоторыми приготовлениями, — неумело оправдывается он. Тони изрекает тихое: «Конечно, Питер», и уже в следующее мгновение его силуэт скрывается за дверями мастерской. Может быть, он все-таки знает, в чем корень проблемы?       Конечно. Питер знает все. И даже больше. Возможно, он слегка наивен в своих подростковых суждениях, но все же искренне надеется на то, что глубокие раны в душе его учителя и, по совместительству, предмета его любовных воздыханий, уже затянулись. В конце концов, прошло уже столько лет. Даже со дня кончины дяди Бена минуло гораздо меньше времени, но как Питер, так и его тетя, вспоминали о Бене лишь с улыбкой на лице, ведь он всегда был их светом, человеком, который вселял в них надежду на лучшее, делал для них абсолютно все. И они просто не могут позволить себе вспоминать этого человека со слезами на глазах. Его образ, все еще живущий в сердцах, заслуживал лучшего, и Паркера все никак не укладывалось в голове, неужели Тони, дожив до такого возраста, все еще не понял этого? Или, быть может, в свете последних событий и их противостояния с капитаном Роджерсом, его проблемы и нервные срывы лишь усилились? Юноша искренне надеется на то, что это не так, а так же на то, что ему удастся вернуть в сердце Энтони надежду и веру в лучшее, вернуть ему ощущение праздника, тот самый дух Рождества. Может быть, получится? Он же не может позволить любимому человеку (даже если тот не знает об этом) грустить в полном одиночестве. Так что необходимо сделать с этим хоть что-то. Причем в ближайшие сроки, так что на следующий день мальчишка уже несется в Башню на всех парах, абсолютно наплевав на очередную кражу велосипеда, произошедшую прямо у него под носом. В конце концов, сейчас есть дела гораздо важнее, и он, запыхавшись, влетает прямиком в открытое окно гостиной, замерев и оторопев от неожиданности, стоит ему лишь краем глаза заметить пышную ель, стоящую в дальнем углу гостиной, а так же самого Старка, копошащегося в какой-то коробке, стоявшей на полу. Осознав, что в гостиной он уже не один, мужчина выпрямляется и оборачивается, тут же замечая шокированное выражение на лице юноши, который, кажется, не может поверить своим глазам или даже вздохнуть, продолжая прижимать к груди жестяную банку. — И тебе привет, карапуз, — весело приветствует Тони. Он знает, что данное обращение несомненно заставит Питера фыркнуть от негодования и нахмуриться так, будто бы он был самым взрослым и серьезным человеком на планете. — Добрый день, мистер Старк... — лепечет он, затем стремительно направляясь к елке. Будто она всего лишь мираж, предмет разыгравшейся фантазии и может исчезнуть в любое мгновение. — Вы... — Да... Я вот тут елку наряжаю. Решил, что было бы неплохо пригласить тебя и Мэй на праздничный ужин, так что, может быть, ты присоединишься? Тони точно знает, что произойдет в следующее мгновение, а потому совсем не удивляется, когда Питер обнимает его крепче обычного, утыкаясь носом в широкое плечо. Он, несомненно, счастлив, и это странное маниакальное ощущение предается самому Старку, который, улыбнувшись самыми уголками губ, так же укладывает свои руки поперек чужой спины, плавно поглаживая под лопатками. Тони не знает, чем обернется вся эта идея и как она скажется на нем впоследствии, но мужчина понимает, что не смог бы сделать этого без Питера. Он благодарен ему. И абсолютно искренне верит в то, что впереди их ждет только лучшее.

Крупные хлопья снега продолжают кружиться в воздухе, устилая Нью-Йорк саваном безмятежности. В этом году всех ожидает сказочное Рождество.