Моя ненависть

Я никогда никого так не любил. Мариса — да, мы были близки. Наша ненависть друг к другу была так чиста, как погибшая любовь. И что теперь? Мы не смогли спасти этот мир. Меня изгнали с небес, а Мариса после провальной работы в жреческом совете приняла яд. Зачем я вернулся в этот мир, в Оксфорд? Меня никто не ждал. Да, я привёз богатство других вселенных, и меня приняли обратно в общество. Я снова великий лорд Азриэль. Мне никто не может отказать, передо мной открыты все двери. Меня боится церковь и ненавидят небеса. Но я обрёл то единственное проклятье, которое доступно богам. Мне невыносимо скучно. Я вернулся, зная, что ты тоже упала с небес и потеряла того, кого любила. И ты забыла об этом. Закрыла свой разум и душу по собственному желанию. Я не изменился, а ты подросла. Теперь твой деймон — куница. Пантелеймон не меняется. Это очень красивый и сильный деймон. И когда Стелмария видит его, по телу моего деймона проносятся искры. Меня сжигает жажда, да, я знал, что буду проклят, но не знал, каким мерзким, отвратительным, аморальным будет моё проклятье. — Лира, я приехал! Ты стоишь у окна, и лучи рассветного солнца нежно касаются твоей тоненькой фигурки. Ты так непохожа на Марису, я люблю твои пронзительные глаза, твоё лицо и руки. У тебя необыкновенно красивые руки, мне так приятно чувствовать их прикосновения. Ты смогла спасти свою душу ценой воспоминаний. И я ненавижу себя за то, что первым проник в эту пустоту и заполнил её до предела. — Азриэль, — ты никогда не бежишь. Твои шаги всегда спокойны и величественны. Твой возраст — это просто мгновение на полотне жизни. У тебя всё впереди, но я не могу допустить, чтобы это впереди пришло без меня. Ты касаешься моего деймона, ты единственная, кому это позволено. Мы идём по саду, я держу в ладони твою руку. Ты хрупкая, будто хрустальная. Но я понимаю всю твою бесконечную силу. Этот мальчишка, Уилл, не знает всей жестокой мощи твоей души. Пан, как обычно, у тебя на плечах. Он отводит взгляд, он не разрешает мне себя касаться. Деймоны не страдают амнезией, но у деймона лучше, чем у человека, развито чувство самосохранения. Пан ненавидит меня, но он молчит. — Лира, ты не хочешь отсюда уехать? У нас есть дом во Франции. — Я пока не готова, — ты смущаешься. В моём присутствии ты всегда испытываешь страх. Учёные клялись защищать тебя от всего, но я не всё, я особенный. Страх, власть, богатство, оно порождает бессилие. Такая красивая история. Мужчина-учёный, исследователь севера влюбился без памяти в девушку-сироту. Они все готовы мне подыграть. Кроме цыган. Для них я отец Лиры. Но скоро и они отвернутся, охваченные чувством отвращения. Они все бросят меня и отвернутся. Лишь я буду любить тебя до самой смерти. Которую никто, кроме тебя, не имеет права мне подарить. — Что тебя смущает, моя принцесса? Я слишком стар? — Нет, что вы. Я вовсе так не думаю. Лорд Азриэль, вы очень красивы, вы достойный человек. Просто у меня в голове постоянно одно и то же имя. Оно бьёт, как колокол. Мне кажется, я смогу хоть что-то вспомнить, если узнаю, чьё это имя. Кто такой Роджер? Это как удар в живот. Действительно, кто ещё, кроме жертвенного ребёнка, может уничтожить моё счастье? — Не знаю, моя принцесса. Это неважно. Посмотри, что я тебя привёз. Она долго рассматривает серебряный медальон в виде капли. Как её слёзы, застывающие на морозе. Когда ты сражалась за жизнь мальчика, когда я позволил себе отречься от тебя, своей единственной дочери. Когда родилось проклятье. — Можно я застегну? Твои волосы пахнут розами, а деймон готов вцепиться мне в глотку. Он знает и молчит, отводит глаза. Лишь бы ты была в безопасности от этого мира. Бог не смог тебя защитить, дать тебе счастье. Пан согласился на договор с отступником, почти дьяволом. Он знает, как ты важна для меня. И он позволяет этому медальону лечь на твоё тело. Самое сильное заклятье памяти, которое я смог найти, заключено в этом предмете. Ты смотришь так внимательно и нежно, будто в самую душу. А потом обнимаешь меня руками за шею и целуешь. Ты хрупкая, стеклянная, мне кажется, я могу сжать твою талию и раздавить. Твой поцелуй — как прикосновение ветра. Нежный и поверхностный, детский, добрый. Тот мальчик, ты так же его целовала? Я хочу уничтожить его, разорвать на куски голыми руками. Я люблю тебя, я никого никогда так не любил, я ни в ком не мог раствориться так полно. Только в частичке себя. — Можно мне навестить тебя завтра? Я слишком часто здесь бываю. Ты можешь вспомнить моё лицо, и тогда ненависть разорвёт твоё хрупкое тело. Нет, не нужно, оставь ненависть мне. Я старше и сильнее, я почти бог. Ты позволяешь мне поцеловать себя, не боишься. Хотя мой поцелуй нельзя назвать таким же невинным. Я пытаюсь вобрать твой язык, сжимаю подбородок кончиками пальцев. Мой деймон приближается к твоему, но Пан рычит на него. Ты чувствуешь беспокойство, но отвечаешь мне смело. Никогда ничего не боялась, ни богов, ни людей. Ты покорила северных медведей и другие миры. — Лорд Азриэль, я поеду с вами во Францию. — Хорошо, моё чудо. Я позволяю ненависти пропитать себя. Я люблю, я так сильно люблю тебя. Моя девочка, моя дочка, моя возлюбленная Лира.