Глава первая
Последний день
Дни потянулись вереницей, одна за другой, смазывая все воспоминания о них в один густой комок. Колдомедики. Фадж. Колдомедики. Дамблдор. Колдомедики. Репортеры. И снова колдомедики! И опять репортеры! Если попытки прибывших колдомедик проткнуть мою кожу палочками, можно было стерпеть, а постоянные приговаривая, чаще на незнакомом языке спокойно игнорировать. То назойливость репортеров приводило в тихий ужас. Они никогда не передвигались в одиночку, и в очередной раз когда приходило их время, вновь повторялись события первого дня. Дамблдор иногда скрашивал темные дни своим присутствием. Разговоры ни о чем помогали побороть скуку, но уделять мне много времени он не мог, поэтому по моей просьбе, с каждым посещением он приносил книги. Выбор книг я полностью доверил директору, и каждый раз был заинтригован, что будет на этот раз. Его выбор мог пасть на совершенно разные темы, будь то высшая магия или рецепты печенья шестнадцатого века. К сожалению на просьбы о встречи со старыми друзьями, директор отвечал отказом, постоянно говоря «Мальчик мой, тебе необходим покой. А встретится с ними ты еще успеешь». Про банды репортеров, время от времени бравших в осаду мою кровать, он лишь пожимал плечами и ссылался на министра. С каждым днем, проведенным мною в палате, я все чаще думал о своем будущем, не хотел, но приходилось. Окружающий мир уже не будет таким же как прежде. Отношение ко мне изменится, и возможно, что бывшие друзья вдруг окажутся не совсем друзьями. А превратятся ли враги в друзей. Было бы забавно увидеть. Такие мысли помогали немного отвлечься от скорбного прошлого. Уходя в мечты, кем я могу быть в этой жизни, будучи тем новым Гарри, коим я и являюсь. Даже если дорога в авроры для меня будет закрыта, и вряд ли получится залезть куда-нибудь, где нужно быть на передовой, я все равно продолжал надеяться, что все однажды образумится. Наконец настал тот самый день. День, когда меня решили выпустить из этой клетки. После очередной бессмысленной попытки колдомедика в палату вошел Карле Уилсон. Первый человек которого я увидел после окончания турнира. И теперь он время от времени приходил ко мне, чтобы проверить самочувствие, и немного поговорить. — Как вы себя чувствуете? — той неуверенности больше не было, и похоже он уже привык к моему присутствию, и более не винил себя за невозможностью помочь мне. Постоянно наблюдая за ним, я начал замечать мелкие детали в его поведении, и каждый раз пытался угадать с чем это связано. — Все хорошо — я улыбнулся ему, чтобы он не понял, что это ложь. Можно ли чувствовать себя хорошо, когда состояние неизменно? — Вы сегодня особенно бодры, что-то произошло? Вас повысили? — Нет-нет! Что вы, мне еще работать и работать — он смутился, но быстро взял себя в руки — Но есть действительно приятная новость — он интригующе замолк. — И это связано со мной? — догадался я. — Вы правы. Ваш опекун, мистер Дамблдор, дал добро на ваше «освобождение». С завтрашнего дня вас выписывают, и вы сможете вернуться домой. Внутренняя радость тут же отразилась на лице. О чем я еще мог мечтать? Очередной шаг в моей новой жизни будет сделан завтра. Наконец я вернусь в Хогвартс… — Какое сейчас число? — спустя год учебы в Хогвартсе, а после пролежав неопределенное время в лечебнице, я успел позабыть про дом Дурслей. — Уже конец Июня, двадцать седьмое, если не ошибаюсь. Когда я представлял этот долгожданный момент, все было по другому. На расстоянии многих дней все кажется не таким тревожным, создавая иллюзию спокойствия. Я много раз представлял как вернусь домой, как меня встретят, и какой будет реакция у Дурслей. Будь я в обычном состоянии, Вернон бы первым делом принялся отчитывать меня за долгое отсутствие. Дадли вряд ли останется в стороне, и обязательно что-нибудь выкинет. И конечно молчаливое осуждение тети станет самым легким наказанием. Знают ли они правду о моем состоянии? Или сказал ли им вообще? Ведь по окончанию учебного года я так и не видел их, да и вряд увижу, даже если пролежу хоть сотню лет. Зная Дурслей, они продолжат жить так же, как если бы я был в Хогвартсе. Тогда я думал именно так. Если есть не так много вещей способных занять тебя, то невольно начинаешь думать о прошлом, настоящем, и будущем. За таким занятием я осознал, сколько бы ты не готовился к чему либо, все моральные приготовления будут разрушены о стену действительности. Все придуманные действия не обязаны выполняться. Даже если все будет происходить ровно так, как я и задумал, то все равно не буду готов к происходящему. И теперь, находясь на расстоянии дня от свободы, я чувствовал необоснованное беспокойство и сомнение. Мир к которому я успел немного привыкнуть, ставший частью меня, вновь начинал рушится. Как бы я не готовился к этому дню, я все равно оказался не готов. — Я думал ты будешь рад больше — уйдя в себя, я совершенно забыл про находящегося здесь Карле — Что-то не так? — Я много думал об этом дне — решил признаться я — Но все равно оказался не готов. — Понимаю тебя. У меня ведь есть маленькая дочь. Я долго готовился к ее рождению, прочитал кучу книг по этой теме, участвовал при родах, посещал специальные курсы. И несмотря на все мои старания и внутреннюю уверенность, в день ее рождения я был не колдомедиком-специалистом, а сопливым подростком. В тот момент, когда она попала ко мне в руки, я забыл все что знал, даже больше. Мне казалось что я разучился дышать и двигаться. Представляешь, пока у меня не забрали с рук мою девочку, я был словно статуя. — У вас наверно замечательная дочь. — Она просто цветочек. Ладно, не буду надоедать, да и мне идти надо. Поправляйся. — Спасибо. Обязательно. Карле вышел. И я снова остался один на один с самим собой. Мысли о завтрашнем дне заполучили главенство среди всех сегодняшней мыслей, уступая только мыслям о предстоящем обеде. В животе заурчало. Внутренние часы подсказывали примерное время, и если им верить, то ждать осталось от силы час. Остаток дня прошли более спокойно, и незапланированных посетителей не было, благодаря чему ночь наступила достаточно быстро. Снотворное перестали давать около трех недель назад, и если раньше удавалось уснуть без каких-либо проблем, то теперь навязчивые мысли все крутились в голове, мешая сосредоточится на предстоящем сне. Судя по виду из окна, разбудили меня ранним утром, но по самочувствию казалось, будто меня подняли сразу же как я уснул. Двое работников министерства принесли с собой новую одежду, и самую настоящую коляску. По виду она была самой обычной, магловской. Стул на колесах. При виде такого транспорта, так и лезет в голову вопрос о магических колясках. На заданный вопрос оба работников пожимают плечами «Если и есть, то мы о них не знаем». Одевание превратилось в отдельный вид пытки, первые минуты пытался одеться сам, но после неудачи, один из работников решил помочь. Закончив одеваться, и пересев на коляску, меня повели домой.