Impasse

      Он стоит перед ней на коленях, рыская глазами, таящими немыслимое количество слов, разобрать которые она не в состоянии, — но каким-то образом все равно понимает. Ее не удивляет, что он не выглядит злым, не кричит, не бросается вслед за ней, — так же, как не удивляет то, что он убил Сноука — своего учителя и Верховного лидера. Вместо нее. Тот же взгляд, что выдал его тогда, выдает его и сейчас. Она слышит слова, эхом отдающиеся у него в голове, обращенные к Люку в жалкой отчаянной попытке психологической защиты.       — Я уничтожу ее.       О Люк. Он тоже не поверил ему. А после отпустил. Люк сделал свое дело — сразился с ним, оставив спасение последних сил Сопротивления Рей. Оставил ее с Кайло Реном. Беном Соло. Отныне он — ее забота. Обратить к свету или прикончить — в зависимости от того, что произойдет раньше. Кайло Рен поднимает на нее глаза, стоя на коленях как раз там, где пару мгновений назад сидели его мать и дядя, — и Рей видит Бена. Пыл сражения покинул его, едва уловимая пелена Кайло Рена пала в одно мгновение. Она, в общем-то, никогда надолго и не задерживалась — так ей теперь кажется. С тех пор, как он снял перед ней шлем — там, в проклятой допросной, он, сам того не подозревая, открылся девушке. И вот он склонился — не двигаясь, лишь буравя взглядом. Она не отрывает от него глаз, и сердце вдребезги разбивается.       Рей видела это так ясно, стоило их рукам соприкоснуться, видела, как он перейдет на светлую сторону. К ней. Это было безоговорочно, реально. Она знает это. Еще не все потеряно. Кажется иначе, да, и когда они разорвали меч Люка на части в борьбе за главенство, она сама была близка к мысли об этом.       Но не сейчас. Не сейчас, когда он так смотрит на нее. Сожаление, вперемешку с чувством вины и надеждой, — необъяснимое, но очевидное и ощутимое. Стыдящаяся ее часть резко осознает, где берет начало эта надежда, знает, что ему известно, какому искушению она подвергается. Как тогда, когда она первой протянула ему руку, сделав это, повинуясь исключительно интуиции, — взять ее, обрести свое место.       Только ее место там, где она сейчас. На "Соколе" — возглавлять эвакуацию. Что она и делает. Рей закрывает дверь, и ее сожаление и решимость схлестываются с его смиренным одиночеством. Он исчез из поля зрения, но она все еще его чувствует. Всю дорогу ко Внешнему кольцу, где остатки Сопротивления нашли укрытие на всеми забытой планете, сплошь увитой бирюзовой лозой. Она чувствует его, когда ее представляют По, которого чествуют лучшим пилотом Сопротивления; чувствует его, видя Финна, склонившегося над молодой девушкой, находящейся без сознания, — тот глядит на нее так, словно она ярчайшая из лун на звездном небосводе. Когда Лея опускается рядом, его присутствие насколько явно, что Рей может уловить его тоску в чертах её лица.       — Все, что нужно, у нас есть, — говорит Лея после того, как Рей интересуется, каким образом они восстановят Сопротивление.       Рей иного и не надо — только верить этому, и она сжимает в руках обе половинки меча, который они с Беном уничтожили. Мгновение Лея смотрит ей на руки и намеревается коснуться обломков, но, в конце концов, передумывает.       — Он попросил присоединиться к нему, — рассказывает Рей, чувствуя, что должна это сделать. — Я отказалась.       Лея вздрагивает, и ее губы складываются в тонкую полоску — она глубоко вздыхает, словно собираясь с духом.       — До того, как выйти на бой с моим сыном, Люк сказал, что для Бена еще не все потеряно, что никто не безнадежен, — наконец изрекает она, вновь поворачиваясь к Рей с немым вопросом в глазах.       Рей осторожно обдумывает дальнейшие слова, чувствуя, как страх и боль Кайло охватывают ее грудь, точно пожарище.       — Он не безнадежен. Я чувствую это. Я видела это.       — Ты не обязана отвечать за него, — говорит Лея.       — Нет, обязана. — тихо отвечает Рей. — Сноук сказал… И, думаю, я всегда это знала: я была рождена быть равной ему по силе. В нем крепла тьма, а потом свет пробудился во мне, чтобы я могла встретиться с ним. — Она почти усмехается, ведь давным-давно, в заснеженном лесу, Кайло Рен сказал ей ровно те же слова, что сейчас сорвались с ее губ, яснее, чем когда-либо. — Вот мы и одни.       Лея берет ее ладонь и сжимает, не выпуская из рук до тех пор, пока они не прибывают в укрытие. Глубоко внутри Рей чувствует, как Бен прилагает усилия, стараясь не поддаться этому прикосновению.       На планете с бирюзовыми лозами — толстыми и громоздкими — древние, давным-давно погибшие люди построили жилища — их и заняло Сопротивление. То немногое, что было спасено во время спешного побега с Крейт, они оставили в просторных холлах, возведенных в корнях, и заботились о раненых. Вместе Финном и По, Рей долгое время сидит рядом с девушкой, с которой Финн не спускает глаз. Рей узнает, что ее зовут Роуз и что она — герой. Один за другим люди рассеиваются в помещения поменьше, подыскивая себе комнатки, валясь с ног от усталости. Рей не хочется быть в одиночестве, но она улавливает гул в голове, который научилась распознавать за последние несколько дней пребывания на Ач-то. Тот самый гул, возвещающий о том, что вскоре ей предстоит лицезреть перед собой мужчину, которого больше никто не сможет увидеть. Извинившись, она второпях скрывается в небольшом укромном уголке за просторным холлом, там, где никто не услышит ее — как все бы единогласно решили — разговоры самой с собой.       — Вон из моей головы, — велит Рей, едва он возникает напротив, пусть ей и известно, что это бессмысленно. Бен едва ли может контролировать это, впрочем, как и она сама.       — Я найду тебя, — говорит он, и она поднимает глаза. Он силится скрыть свои эмоции, но его губы подрагивают, а взгляд мечется. Он зол, непреклонен, и ему больно.       — И уничтожишь? — с вызовом бросает она, делая шаг навстречу.       — Ты выбрала эту участь, — заявляет он.       — Не сможешь, Бен, — еще шаг. Он недвижим. — Я видела, что у тебя на сердце. Ты не тронешь меня.       — Если готова поставить на это свою жизнь, приходи и сразись со мной, — произносит он и взирает на нее сверху вниз. Рей слышит, как кожаные перчатки стягиваются вокруг сжатых в кулак пальцев, и мысленно возвращается к моменту, что они разделяли ранее. Когда он снял перчатку, чтобы прикоснуться к ней, почувствовать ее. И раз она это помнит, значит, и он тоже. Рен морщится.       — Прекрати, — говорит он, и последние остатки злобы испаряются, — они будто вновь на Крейт, прямо там, где он, стоя на коленях, дал ей уйти. Прямо там, в хижине Люка, где они сознались друг другу, что не одиноки.       — Не могу, — признается Рей, и только теперь понимает, насколько безвыходная их ситуация.       Их узы продолжают существовать. Даже после гибели Сноука, который заявлял, что сталкивал их вместе; И вот, они оба на противоположных сторонах света и тьмы, и все же ближе, чем с кем-либо. Вперед пути нет, однако и назад путь навсегда отрезан.       Если бы только у нее получилось раскрыть ему глаза.       Бен смотрит на нее. Смотрит, стоя там, изучая и требуя озвучить то, что она бы предпочла спрятать внутри, но он не отплатит ей той же монетой. Он скрывает свои слабости и тайны, а у нее не получится. Она сокращает расстояние между ними и тянется к его руке. Та дергается, но он не отнимает ее. Воспрянув духом, Рей предпринимает попытку снять перчатку и понимает, что не может. Вскинув голову, она взглядом пригвождает его к месту. Он старается держаться сурово. Медлит. Мгновение спустя, он снимает перчатку, и та падает на пол.       Улучив момент, Рей хватает его запястье. Бен остается неподвижен, взирая на нее с высоты своего роста, в его глазах — дикий, темный океан. Немного поколебавшись, Рей поднимает его руку, пока большая ладонь не ложится на ее лицо, обхватывая щеку. Бен делает резкий вдох.       Вновь видения о его возвращении к ней, о ней бок о бок с ним. И еще, другие: слепящие и едва различимые, световые мечи и ранения, но помимо этого — смех и… Что-то еще, что-то, чего Рей никогда прежде не делала, и это страшит сильнее всего остального. Она прогоняет видение, но рука Бена неподвижна.       — Я рядом, — произносит она. — Так убей, если должен.       Губы Бена складываются в тонкую линию — совсем как у его матери, и он едва ощутимо усиливает хватку. Настал черед Рей хватать ртом воздух.       И все же она добилась своего. Он не убьет ее. Попытается. Попытается убедить себя, что хочет убить ее, будет доводить себя, воображая, что сможет. Но не убьет.       После, быстрее, чем Рей удается осознать это или помешать ему, он свободной рукой перехватывает ее кисть, безучастно прижимая ее к своему горлу. Она чувствует, как его пульс учащается под ее пальцами.       — Или ты убей меня, — выдыхает он.       Вот оно. Снова. Бежать некуда — ни вперед, ни назад. Она не убьет его. Возможно, должна бы, может, это цель всего ее существования. Но чувствуя пульсирующую в артериях кровь, чувствуя его жизнь в ее руках, Рей знает, что это ей не по силам.       — Похоже, мы зашли в тупик, — произносит Бен.       Рей едва не смеется. Он прав.       Какая жестокая шутка.