Settimo Cielo

Задумчиво смотря на гладь воды, над которой ловкий, как и его питомец, стоял китаец, медитируя, Реборн курил. Какая по счету это была сигарета, он так и не понял, но Фонг уже давно стоял на одной ноге, удерживая равновесие над водой на каком-то камне. Чего этот хитрый фанат боевых искусств там ожидал, он не знал. Но бесить Фонга не хотелось. Не факт, что он сможет без проблем одолеть того, для кого рукопашный бой является образом жизни. Если бывший Аркобалено его сам не раскатает по земле. Разобранные телефоны лежали на каком-то пеньке в далеке от них, все же такую тайну они старались скрыть. За истинным небом могут вести не просто охоту, а настоящую бойню. И прогнившая во всех смыслах мафия не погнушится совершенно ничего, боясь повторения истории с Джотто. Теперь метафоры и афоризмы приняли совершенно иную окраску, при этом для тех, кто мог бы их подслушивать, оставались настоящим бредом. Больше шанса поверить в то, что Фонг сошел с ума, чем понять суть разговора. Правда оказалась шокирующей настолько, что сперва киллер не верил. До последнего, пока даже его невольный товарищ по проклятию не признался. Он попал под влияние этого пламени неосознанно. Поэтому и посещает Японию периодами, подыскивая себе учеников в Намимори. Неожиданно вместо сигареты он поднес к своим губам только пальцы. Задумался называется. Повернув голову, он встретил укоризненный взгляд каре-золотых глаз. И свою сигарету, что отобрал у него подросток. Покачав головой, тот достал из кармана конфетку, протягивая ее вместо никотиновой палочки. — Тсунаеши-кун, — тут же приветливо улыбнулся Фонг, открывая глаза. В кроваво-красных глазах танцевали черти, что заставило Реборна вернуться в этот мир из размышлений. Забрав конфетку за неимением сигарет, он начал ее распечатывать. Тем более в той было пламя неба, чей недостаток ощущался сильнее, чем отсутствие сигареты. — Как проходит подготовка к конкурсу? — Спаннер разносит дом своими роботами, а мы с трудом, но дописали программу для того, чтобы эксперимент убирался и выполнял мелкие голосовые поручения, — проворчал шатен, тут же надувшись. Злобно засопев на что-то из своих воспоминаний, он стал напоминать обиженного воробья. Хмык киллера он воспринял, как личное оскорбление, тут же сцапав у того его рептилию. Бровь брюнета нервно дернулась, а взглядом ему оставалось только проводить наглую потерю. Нет, даже после правды мальчишка все так же не теряет хватки, хоть и пытается казаться скромным. Либо он неосознанно действует, ведомый интуицией? А та знает, что попавшие в «мертвую зону», что заключалась буквально в тридцати сантиметрах вокруг ее носителя, не смогут причинить ему вред. Да, влияние не вечно, но несколько дней, если Фонг рассказал всю правду, придется страдать. И это будут мучительные дни, из учета, что его пламя, как и пламя урагана, тянется к небу. Чье пламя не ощущалось. Значит подарок Фонга, что тот чудом выторговал у Верде, тот носит. Сам китаец сознался, что встретил Тсунаеши здесь несколько лет назад и тогда едва не потерял его. Снимать блок, который буквально выжигал ребенка изнутри, нужно было срочно. В этом ему помогла Ария, что консультировала его по телефону и слушала метафоры о небе, урагане, вселенной и о чем-то там еще. Ее прослушивал Колоннелло, который дежурил в тот вечер. К чести снайпера, точнее к тому, что она была их хранителем самой опасной пустышки, с записей этот разговор он стер. И молодец. Коньяк он ему купит попозже. Подавлять силы ему было не просто, как и будучи тем, чья стихия пламени была хаосом и разрушением, созидать казалось вообще нереально. Поэтому под влияние он попал сильнее всех, чем и поплатился. Теперь же такие визиты стали для него жизненной необходимостью. При любой вещи, что вносила дисбаланс в его душу, для гармонии ему требовался сеанс разговоров с Тсунаеши. Поэтому он и заглядывал в Японию после сложных заданий, привозя подростку дорогостоящие детали для компьютера, чай, сувениры и истории о других странах. Школьник даже поддался уговорам научиться драться, чем смог однажды уложить Хибари на лопатки. Тогда и начались эти странные отношения Неба и Облака. Какие это могут стать проблемы, точнее в эти самые проблемы перерасти, Реборн старался не думать. Главное, чтобы Кея ощутил свое Небо в младшем близнеце, пока влияние старшего не превзошло все границы. Зато стало ясно из-за чего школьник, не входящий в ДК, так часто пропадает в кабинете брюнета. — Тебе понравился подарок? — зная, что их разговор тщательно прослушивался и шатен в курсе, что за роль ему отведена, уточнил Фонг, словно перепрыгивая с камня на берег. Часть правды он Реборну рассказал, правда место знакомства он поменял, как и тайную деятельность Савады. — Очень, мы смогли подключить блок к маленьким камерам и экспериментальный образец продержался без зарядки целых пять часов! — счастливо заявил Тсунаеши, в красках начиная рассказывать об изобретении Спаннера, который собрал крохотную камеру, а после каким-то чудом замаскировал ту под цикаду, да, довольно крупная, но очень реалистичная. Камера давала отличный обзор, правда сигнал не уходил дальше пятисот метров. Но они старались, уж очень хотелось выиграть. Тогда их друг смог бы без вступительных экзаменов выбрать любой технический университет. — А ты? — мастер боевых искусств, что успел усесться по правую сторону от шатена, который старательно наглаживал млеющую от манипуляций ящерицу, тихо рассмеялся. Тсунаеши тут же промямлил что-то не очень внятное, а после смущенно потупил взгляд. Отголоски ревности, чья природа теперь стала понятна, все же брали верх над киллером. Красноречиво бросив взгляд на китайца, тот поднялся. Нужно было взять себя в руки и не вестись на поводу у своих чувств. Те все равно не будут адекватными, пока он либо не получит мальчишку, либо не обуздает свою посмертную волю. Ноно точно не оценит, если один из его консильери воспылает отнюдь не учительской любовью к внуку того. Хоть и не родному. Это ужасно бесило, но сделать с собой сейчас он ничего не мог. Радовало только наличие второго страдальца, который предлагал шатену отправиться домой, только перед этим они заберут свои телефоны, что Ричи скинул в воду и теперь те там сохнут. Сам шатен поднялся, начиная весело рассказывать что-то из жизни их не очень удачных разработок, что решали жить своей жизнью. И как их жизнь заканчивалась от рук паяльников, молотков или перегоревших плат.

* * *

— Не спишь? — Фонг, что поселился временно прожить в доме, спал в комнате киллера, списав это на желание побыть рядом с другом. Сам его друг уже половину недели крутился на кровати в другой половине комнаты, как волчок. Если его отпустило, то Солнце не мог успокоиться. Ведя себя с подростком более тактично, он все равно уделял ему повышенное внимание. Начать хотя бы с того, что вечером, пока Ешимунэ разгребал ужас в своей комнате, который он наводил там лично каждое утро, Реборн так и встречал Тсунаеши. — Поспишь тут, — рыкнул итальянец, что перевернулся в который раз за ближайшие минут двадцать. Лежать неудобно было в любом положении. А так же не хватало хрупкого тела рядом. И ощущения гармонии. — Сказку почитать? — Фонг так и не сумел до конца подавить ехидство в своем голосе. Да, на своей родине он точно такого бы не увидел. Неуловимый Реборн, которого не могла подчинить себе даже самая нежная и страстная женщина, что дома была чудесной хозяйкой, а в постели богиней, страдал из-за нескладного мальчишки. — Еще слово и… — прошипел в ответ брюнет, доставая из-под подушки пистолет. Еще ему не хватало слушать очередной бред китайца. Того явно забавляла ситуация, из-за чего он не спал, а сидел на кровати в позе лотоса и доставал его половину ночи. — Вы не спите? — дверь, что вела в комнату, тихо скрипнула. А в образовавшемся проходе показалось сонное лицо подростка. Разбудить своими криками они его не могли. Во-первых, никто не кричал, а во-вторых, между их комнатами была комната Ешимунэ. — За домом кто-то следит, — чуть хрипло произнес шатен, что еще не проснулся. — И Еши куда-то собирается, только что спустился вниз. — Прибью, — мрачно проговорил Реборн, поднимаясь с кровати. Он предупреждал этого нахала о побегах к своей банде. Не хватало ему этой компании идиотов, с которой его ученик деградирует. — Фонг, идешь? — припоминая, что где-то по улицам должен бродить и чужой ученик, киллер кинул взгляд на мастера боевых искусств. Тот всем своим видом изображал, что он сумел достигнуть гармонии с самим собой. И на связь к ним не выйдет. Махнув рукой на это дело, из учета, что тот еще так и не разделся, да и кровать не расправил, то пытаться приставать смысла не было. — Тогда я спать, — вновь зевнув, школьник закрыл дверь. Гадость он сделал, подкинув братцу приличных размеров неприятность. Тем более его интуиция говорила, что днем его ожидает шоу. — Да не торопись ты так, лучше готовь пули. Тут Хибари ведет пост. Он знает про все сходки этих детей и старательно им их срывает, — в подтверждении слов китайца со стороны окна послышался некультурный визг парочки молодых людей. Тихое обещание загрызть до смерти почти потонуло в звуке, но Кея явно был там. Закатив глаза и открыв окно, Реборн высунулся наружу. Через окно от него уже виднелась голова Тсунаеши, который также пытался выяснить степень трагедии и нужно ли вызывать ребятам скорую. Или Хибари их пощадит, просто побив для профилактики. Человеколюбие победило, поэтому школьник скрылся. Пока тот спустится вниз, то у них вполне есть время. Относительную тишину разорвал звук выстрела. — Победи с посмертной волей, никчемный Ешимунэ, — антрацитовые глаза внимательно следили за хлипкой фигурой одного из подростков внизу. Крик в обещании победить Хибари Кею любой ценой, огласил округу. — Тебе их не жалко? — встав рядом, Фонг так же с интересом посмотрел на то, что творилось на улице. Сразу было видно, что драться наследник учился сам. Переняв из арсенала Реборна только несколько приемов, да действуя на весьма медленных рефлексах и слабо развитой интуиции, тот старался уклоняться от ударов своего Облака. Кея, которого такое лишь больше раззадоривало, переключил свое внимание на новую жертву. Брата Тсунаеши, как соперника, он никогда не рассматривал. Действия Кеи стали более осмысленными. Учился драться тот намного быстрее, как губка впитывая все свои ошибки и недочеты, что он выносит из уроков китайца. В том он признал мудрого учителя, а также того, кто сможет улучшить его навыки, и позволить познать свои пределы. — О, помощь подоспела. Как думаешь, кто пострадает? — заметив выскочившего наружу старшего из братьев, мастер восточных единоборств даже посильнее наклонился вперед, чтобы видеть все в красках. Оказавшись оттесненным из окна, Реборн засопел и отворил вторую створку. Пытаясь призвать к спокойствию, Тсунаеши кружил вокруг дерущейся парочки. Интуиция позволяла ему уклоняться от возможной опасности, а также даже отобрать один из тонфа Хибари. — Не мешай мне! — замахнувшись на брата, Ешимунэ ударил того. Защитившись от чужого выпада рукой, Тсунаеши перехватил его руку и резко вывернув ту, заломал ее за спину шатена. Подсечкой уронив его на землю и тем самым спасая от кары в лице тонфа Кеи, он перехватил свободной рукой. С тихим звоном на землю упал браслет, что полностью скрывал пламя подростка, выпуская то наружу. Благо, что Аркобалено ликвидировали все камеры и прослушки, хоть и не без помощи интуиции Тсунаеши, что нашел те за долгие годы. И чисто случайно их ломал или Реборн, что воспитывал ученика, или обезьянка Фонга, что находила блестящие штучки. — Вао, — только и смог произнести на выдохе Кея, заворожено смотря на пламя, что горело на лбу старшего из Савад, оно действительно оказалось более мягким и чистым. Золотисто-оранжевое, как блики в глазах паренька, что теперь один в один походили на глаза Джотто, завораживало. Его собственное пламя откликнулось, покрывая оружие, но не имея проводника, обжигая руку. На мгновения кристально-фиолетовое пламя облака вспыхнуло яркой вспышкой. Второй рукой тот потянулся к манящему свету, касаясь его. Огонь не обжигал, а лишь ластился к нему, согревая. Кончики пальцев едва ощутимо покалывало. Ощутив то, что его влекло сильнее всего, и без чего ему было крайне плохо, Реборн подался в окно следом за Фонгом. Теплая волна высвободившегося пламени Неба влекла к себе, призывая откликнуться. Неожиданно его кто-то дернул назад, спасая от падения со второго этажа. Лишь краем глаза он успел заметить пробуждение Хибари, как одного из истинных хранителей. В груди вновь кольнула ревность. Почему и он не может быть его Солнцем? Хотелось. Фонг, что оттащил его от окна, резким ударом ладони по щеке привел в чувства. Затуманенный взгляд черных глаз прояснился и тот осознанно посмотрел на не менее взъерошенного китайца. — Успокоился? — отпустив руку брюнета, что неосознанно обжег его своим пламенем, Ураган потряс ею. Не серьезно, но ощутимо, радужных ощущений не было. — А теперь бери себя в руки. Ближайшие пару дней я буду загружать Ешимунэ, а ты учишься сопротивляться этому ощущению. Или можешь в такие моменты пытаться представить… мне помогает море. Я вспоминаю его гармонию и внешнее ощущение лишь усиливает ее. Или у тебя есть желание бегать рядом с ним, как ручная собачка? Поджав губы, помрачневший киллер кивнул. Перспектива действительно была не самая счастливая. Свихнуться на почве чужого пламени и вести себя, как наркоман с дозой. И ребенок не был виноват, что родился таким. — Завтра прилетает Гокудера Хаято, думаю, что караулить его будем вместе. Раз взялся учить истинное облако, то и его пламя придется контролировать. И еще нужен Череп, — поморщившись, как от зубной боли, киллер все же признавал заслуги того, как хранителя облака. Каскадер был неубиваем, а еще, хоть и временами, блистал умом. И умел молчать. Катализатором пламени у Хибари явно служил гнев, а взбесить сильнее, чем Череп и при этом остаться в живых, не мог никто. Согласно кивнув и ощутив, что ощущение гармонии исчезло, Фонг вновь направился к окну. Нужно было помочь Тсунаеши с братом, который потерял сознание от давления чужого пламени, а также пригласить Кею на ночной разговор. Благо, что мальчик оказался смышленым.