Не молчи

"Светят огни городов, Я за тобой вновь бегу, Но вырваться из оков Я уже не смогу." Слишком сложно. Слишком больно и невыносимо. Ощущать себя полностью связанным, как запутавшаяся в сети селёдка, которая не может никуда больше уплыть. Что может быть хуже, чем жить, удерживаемым обстоятельствами без права на что-то ещё? На кого-то ещё? - Мирон, а правда...? - Ага, конечно,- равнодушный отблеск глаз в вечерних бликах засыпающего города. Совершенно случайная встреча. Короткая, почти не запомнившаяся и не сохранившаяся в памяти. Остались лишь ощущения: лёгкая дрожь в коленях, удивительно мягкое прикосновение чужих пальцев к запястью в случайном жесте и внимательный взгляд, что коротко осматривает тебя, словно сканирует, проверяет, подойдёшь ты или нет. Наверное, Слава не подошёл. Хотя, почему "наверное"? Слава не подошёл ещё тогда, несколько лет назад, когда увидел его на одном концерте, где оказался совершенно случайно, приведённый одним из абсолютно нетрезвых знакомых, чьего имени уже сейчас не вспомнить. Да и какая разница? Слава не подходил и после, когда ставил на "repeat" треки Мирона, слушая по нескольку месяцев только их и изредка отвлекаясь на что-то ещё. Слава не подходил никогда. И это было больно. "Ты словно сильный магнит, Но почему далеко, И сердце моё болит, Так это высоко." "Эй, Окси! Пидор!" Насмешливо, показательно равнодушно, даже надменно. Хоть как, лишь бы не по-настоящему. Хоть как, только не надо задевать едва запёкшуюся коросту на ране, иначе всё... Отрицание всего того, что, казалось бы, поддерживал Мирон. До мелочей. Чтобы не слиться окончательно, не раствориться в чувствах, в своём помешательстве. И создавать себя. По кусочкам, по кирпичикам. Прятаться за пластинками брони, за образом, за масками, лишь бы в глубине скрыть того наивно влюблённого парня, готового на любое безумие, ради толики чужого внимания, так необходимого и нужного, словно воздух. "Не молчи, скажи мне хоть пару слов, И они нашу спасут любовь. Не молчи, скажи мне хоть пару слов, И они нашу спасут любовь." Баттл, победа, максимум шума, радостные крики друзей, похвалы... Но не от него. От него лишь слабая усмешка. "Историческая хуйня" и всё. Этого не хватало. Слава словно задыхался, а потом, когда Мирон ушёл, перед глазами так и осталась его всё такая же прямая спина, розовая, совершенно дурацкая, где только берёт такие, рубашка. Очень больно. "Просто ко мне сделай шаг, Если так трудно сказать, Ведь это такой пустяк Гордость переступать." Не будет никакого шага. Не сделает... Что-то внутри оборвалось и выбаливало. Что-то, уже не поддающееся лечению. Ведь одно - понимать в голове, что ты - не тот человек, который ему подойдёт, осознавать это, но совершенно другое - столкнуться с жестокой реальностью. "Я за тобой по пятам, Хоть так и быть не должно, И сердце напополам, Как же сейчас темно, но..." Очередной бар. А ведь сейчас совсем рядом, буквально дорогу перейти - находится Мирон. Зажигает очередную толпу, что кричит его имя... Ещё одна стопка. Перед глазами уже плывёт. Так продолжать невозможно, но и сделать что-то с происходящим - тоже. Когда в бар начинают набиваться люди - Слава уходит. Концерт окончен. Какая-то уже успевшая напиться компания, орёт "и я продолжаю жизнь в говне". Слава усмехается под нос, натягивает капюшон, на заплетающихся ногах добираясь до ближайшего мотеля, чтобы просто упасть в кровать и уткнуться лицом в одеяло, перестиранное много раз и всё равно предательски пахнущее чьими-то духами с примесью хлорки... Невыносимо больно. "Не молчи, скажи мне хоть пару слов, И они нашу спасут любовь. Не молчи, скажи мне хоть пару слов, И они нашу спасут любовь." А была ли любовь? "Нашей" - нет. Была болезнь. Была, есть... опасная, безжалостная, разрушающая изнутри. Слава сдавленно всхлипывает, уже где-то на грани сна и яви слыша тихий шаркающий звук и ощущая, как слегка прогибается кровать рядом с ним. Лёгкое прикосновение к запястью. Такое до боли знакомое и почти родное... Слава чуть поворачивает голову. На его губах впервые за долгое время улыбка. Настоящая, честная, искренняя. Болезнь разрушила Славу, осталась лишь оболочка. Оболочка, что всё равно пропитана "его" прикосновениями и "его" запахом. От этого уже не избавиться, это - неотделимая часть, жизненно-важный орган, работающий на износ и уничтожающий весь организм, но... - Миро... Не молчи... Славу впервые не мучают кошмары. Он цепляется за одеяло и тихо посапывает... Слава засыпает в пустой комнате мотеля.