Дорога домой

      Возможно, снежная пустыня, тянувшаяся на многие километры, наконец, закончилась. А возможно, виднеющиеся за резким склоном ветви окажутся не спасительным лесом, приютом для всех неприкаянных душ, а редкими деревьями-одиночками. Или и вовсе миражом.       Миражей здесь предостаточно.       Небольшой островок из плотно столпившихся тонких сосен точно не был иллюзией. Хилый островок, жалкий.       Но он в этой белой пустоши он был единственным и, пожалуй, последним, где призрак мог остаться. Более-менее пригодным для существования, что еще надо? Место, куда так хотелось попасть, было безнадежно далеко, и туда уже не дойти, ибо оно не для мертвых. И если бы блеклая тень еще могла размышлять и делать логические выводы, то смирилась бы и растворилась среди сосен, обретя, наконец, покой или напротив, получив бесконечность страданий.       Проклятый остров, проклятые сосны, такие тонкие и жалкие, но отбрасывающие длинные, холодные тени. Пустое, издевательски ясное небо и яркое, но слепое солнце.       Для кого ты здесь сияешь, глупая звезда? Или ты попросту смеешься над теми, кто заблудился в пустоте и не может найти дорогу домой… Туда, где когда-то был дом. Неважно, существует ли он еще в мире живых, то место было и останется домом для призрака, который уже не помнит своего имени, но знает, что должен идти дальше.       Даже если на самом деле там ничего нет.       Лучше дойти до конца и увидеть бесконечную белую пустоту, чем остановиться и вечно мучиться от сомнений: что если земля обетованная была близко, но осталась недоступной лишь потому, что ты сдался на полдороге.       Наверное, остров все же был красив. Заманчив, как заманчива синица, когда она уже в руке, а журавль еще где-то высоко в небе.       Тень прошла сквозь сосны, на мгновение всей сущностью ощутив шершавую кору и живую, дремлющую до весны древесину. Для нее весна однажды наступит, для тени – уже нет.       Поэтому она пойдет дальше.