Нам нужно поговорить!

       Судорожно втянув морозный утренний воздух, Стар резко села, тупо пялясь в одну точку широко раскрытыми от ужаса глазами. В последнее время сон ей совсем не удавался — днем она уставала так, что не было сил спать, — а если заснуть все же удавалось, то не на долго, и пробуждение каждый раз было похоже на выход из затяжной комы. Мелко дрожа, юная Мьюнианская принцесса стянула с себя одеяло. За окном было темно и хмуро, снежные хлопья агрессивно врезались в промерзшее окно, норовя пробраться внутрь и заморозить не хуже любого заклинания. Судя по всему на дворе — ночь, а значит время необдуманных решений. Пританцовывая на месте от прикосновений босых ног к холодному каменному полу, Стар судорожно рылась в шкафах, пытаясь найти одежду по погоде. Никаких свитеров и джинс, Стар Баттерфляй, ты принцесса, а не простолюдинка! Конечно, никаких свитеров и джинс, так ведь можно и НЕ_умереть от обморожения в собственной комнате. Из-за грядущего Великого Бала Всех Королевств, что сокращается как «полный непроглядный кошмар», в жизнь Стар ворвалось невероятное количество новых правил. В их замке постоянно кто-то гостил: короли, королевы, принцессы, графини, герцогини, маркизы, виконты, бароны, даже шевалье, и из-за этого Стар абсолютно всегда теперь должна быть образцовой принцессой. Да-да, той самой прекрасной, блистающей во всем, всегда улыбающейся, той, чьи волосы пахнут лавандой, а слезки сделаны из меда. Да-да, потому что иначе Графиня Мендонская со своей дочкой возомнит о себе черти что. Какой позор для Баттерфляев! И поэтому отныне Стар велено было носить только платья с кринолином и корсетом, быть сдержанной и спокойной, оттопыривать мизинчик и прочее, прочее, прочее. Поломавшись с минуту, Стар все же наплевала на все предписания и натянула джинсы и теплые полосатые носки. Теплый свитер из гривы боерога был надежно спрятан под одну из толстовок Марко. Стар накинула капюшон и придирчиво оглядела себя в зеркале. Если натянуть капюшон еще сильнее, то она вполне может сойти за своего земного братца. Еще с минуту повертевшись перед зеркалом, Стар схватила свою палочку и тенью выскользнула в коридор. Сердце болезненно сжалось от мыслей о том, как давно они с Марко не виделись. Да, они жили в одном замке и он, вообще-то, был ее скваером. Но с недавних пор у них не было и секунды, чтоб встретиться. Просторы необъятного замка, черт их дери, позволяли им не пересекаться дольше, чем на пару минут, уже несколько недель, а любая иноформация о Марко долетала до принцессы только от Менестреля, с которым она постоянно занималась музыкой и пением. Рубериот, когда-то очень некстати раскрывший всем секрет Стар, чем вызвал волну негатива к своей персоне, оказался невероятно приятным собеседником и они с принцессой очень быстро стали друзьями. На уроках музыки они играли и пели всего лишь по часу, после чего незаметно выскальзывали в комнату для прислуги и болтали там обо всем на свете за парой тостов и горячим шоколадом. Рубериот оказался замечательным. Но он не был Марко. Королева Мун, в свою очередь, как будто бы прикладывала все возможные усилия, чтобы у Стар не было даже секунды, чтоб увидеться со своим лучшим в мире скваером. Во-первых, Марко переселили в другую башню, потому что в его прежней комнате вдруг завелись страшно редкие Мьюнианские термиты. Во-вторых, Король и Королева, внезапно, смилостивились над Марко и позволили ему параллельно с выполнением обязанностей скваера Стар, заниматься с настоящими рыцарями. И вот, не считая коротких официальных приветствий принцессы и скваера, от которых Стар всегда бросает в дрожь, они не пересекаются от слова совсем. Факелы затушили на ночь, и теперь коридор был освещен лишь блеклым светом занимающегося рассвета, проникающим сквозь высокие узкие окна. Перебегая на цыпочках от одного неосвещенного участка стены к другому, Стар сильно углубилась в свои мысли. То рвение, с которым она согласилась остаться на Мьюни и стать самой лучшей в мире принцессой, давно улетучилось. Она снова хотела быть простым подростком на Земле и тусить с Марко. И чтобы вся королевская лабуда оставалась на плечах царственной и спокойной матери, а магия вызывала лишь смех и улыбку. И щенков с лазерами в глазах. Тяжелые думы прервал урчащий желудок. Принцессам не положено наедаться за столом, милочка! Расплываясь в улыбке от мыслей о сладком, жирном, жареном и запеченном, которое ждало ее в королевской кухне, Стар, забыв о всякой осторожности, кинулась бегом по коридору в сторону заветной двери. Внезапно прямо перед ней возникло ее бегущее отражение, и в следующую секунду с негромким хлопком Стар шлепнулась на пол. — И откуда же посреди темного коридора взялось зеркало? — Раздраженно прошипела принцесса, пытаясь встать, но руки безжалостно разъехались на чем-то мягком и она приложилась лбом об пол. С каких пор пол в коридоре стал мягким?! С воинственным кличем Стар выхватила палочку и была уже готова залепить неверному лицо нарвалами, но тут к ее рту прижалась слегка подрагивающая рука. Стар удивленно ойкнула, когда прямо перед ней возникли серьезные карие глаза. Как-то затравленно оглянувшись, Марко приложил палец ко рту и одними губами прошелестел очень напряженное «тихо», рукой сгребая ее в охапку и заталкивая в нишу за гобеленом с изображением великих подвигов старых королей и королев Мьюни. Места тут было не то чтобы очень много, так что Стар пришлось буквально повиснуть на Марко. — Что ты здесь делаешь в такое время суток? — Прошелестела Стар другу куда-то в шею, ощущая, как его тяжелое дыхание колышет волосы у нее на затылке. Марко, напряженно всматривавшийся в щель между гобеленом и стеной, только слегка повел подбородком. Наконец в конце коридора послышались быстрые шаги и тяжелое дыхание. — Ну и что это там за шум? — Пробормотал скрипучий грудной бас, перебиваемый звяканьем доспехов. Второй, более тихий голос, пробормотал нечто нечленораздельное, после чего послышались удаляющиеся грузные шаги. Когда звуки совсем стихли вдали, Марко судорожно выдохнул и буквально вывалился в коридор. Стар, едва сдерживаясь от громких криков радости, бросилась на шею другу. Крепко прижавшись друг к другу, они стояли посреди холодного пустого коридора, словно боясь, что как только их объятья расцепятся, из каждого угла вылезет новая обязанность, новое правило и новый устав действий, разлучив их навсегда. Напрочь забыв о недовольно урчащем желудке, Стар послушно дала другу увлечь себя за собой, куда-то в боковой коридор, по выступам в стене, в вентиляционную шахту, и наконец в маленькую, но очень теплую комнату, с кучей ковров, подушек, одеял и прочих тряпок. На столе дымился чайник с горячим шоколадом, на подносе уютно расположились чашки и тарелка с зефиром. Стар не смогла сдержаться от умилительного стона — во всем этом великолепии читался почерк Руби. Марко стянул с себя капюшон и Стар удовлетворенно впилась глазами в такие родные черты лица. — Мы с Руби очень долго размышляли, как нам с тобой встретиться, не вызвав гнева со стороны ее величества. — Смущенно пробормотал парень, видимо, приняв взгляд Стар за некий укор. Стар с недоумением перевела взгляд на старый гобелен, валявшийся на одном из кресел. На нем были изображены ее родители, когда они только поженились. Серьезное, но все еще не утратившее той самой искорки, лицо Мун Баттерфляй смотрело прямо на нее. Стар поежилась и легким движением как бы случайно свернула тряпицу на пол, избавив себя от пронизывающего взгляда. — В каком смысле «гнев ее величества»? Ты про то, что мама очень сильно стала нас нагружать? Марко раздраженно фыркнул, но тут же с какой-то стыдливой жалостью отвел взгляд. — Давай я тебе все расскажу. Разлив горячий, тягучий напиток по кружкам Марко жестом пригласил Стар сесть в кресло напротив. Проигнорировав его предложение, Стар плюхнулась прямо рядом с другом, чуть не расплескав свой шоколад по всей комнате. Насыпая зефир в кружку и наблюдая за тем, как мягкие прямоугольнички лакомства плавятся в обжигающем напитке, Стар слушала. Слушала. И не верила тому, что слышит. Еще месяц назад, когда Мун и Ривер обратились к народу со счастливой вестью о том, что спустя много сотен лет их замок вновь примет у себя самый масштабный и громкий Бал за всю мировую историю их измерения, параллельно была развернута самая настоящая подпольная деятельность по подготовке принцессы к помолвке. Королева Мун, зная, что Стар снова наладила отношения с Томом Люситором, решила не упускать шанс на скрепление союза. К сожалению Мун не могла отвергнуть эту идею, несмотря на то, что ее сердце невероятно болело за Стар. Это политика, а политика жестока. Итак, было решено, что на Великом Балу, когда полная луна озарит своим светом залу, Вразмелиор и Мун объявят о соединении их семей. Том, как и Стар, ничего об этом не знает. — Но он, конечно же, согласится! — Вне себя от злости выпалила Стар, так сильно сжав свою волшебную палочку, что из нее посыпались искры. Марко успокаивающе приобнял ее, продолжив свой рассказ. В итоге ситуация была такова: в замке было лишь три человека, знающие о предстоящей помолвке. Мун, Ривер и Королевский Казначей. Они не могли не сказать Казначею, ведь он ведет учет казны и ее расхода, у него записана каждая мелкая трата, даже покупка зубной нити на рынке в другом измерении автоматически записывается в его тетради. — И в этом оказалась его самая главная ошибка. — Пробормотал Марко, похлопывая себя по карману. В кармане угадывались очертания маленького квадратного предмета. Однажды слоняясь без дела, Фулдюк наткнулась на эту самую важную во всем королевстве книжку и абсолютно случайно вычитала там, на что тратятся деньги. Пара удачных слежек за королевой и несколько подслушанных разговоров, и картинка сложилась. — Мы с Фулди раздобыли немного магии и теперь каждый раз, когда Казначей пишет в своей книге чо-то — оно сразу же появляется в наших. Но самое интересное, конечно, было впереди. Как можно обрушить новость о помолвке на народ, который в течении полугода видел, как принцесса и шагу не делает без своего скваера? Особенно, учитывая день песни и страшную тайну, открытую Рубериотом перед всеми жителями королевства. Конечно, это было давно, да и вообще не правда. Но люди все помнят. Скваеры и рыцари, прислуга и стражи, каждый день видящие, как ребята везде ходят вдвоем, засиживаются допоздна в комнате принцессы и иногда просто исчезают на несколько дней с помощью межпространственных ножниц. Подозрительно, не так ли? Замужество Стар и Тома планировалось еще до их зачатия, и конечно же семью Люситоров факт постоянного нахождения их потенциальной невестки в компании другого парня не радовал. — На самом деле, всё началось в тот чертов День Песни. — Слегка краснея, признался Марко, сжимая и разжимая кулаки. Стар понимала — ему нужно выплеснуть эмоции, но он держится. Ради нее. — Вразмелиор тогда чуть не устроила лавовый потоп в своем королевстве. Был ужасный скандал, Фулди рассказывала, что Королевское зеркало буквально расплавилось после их разговора. Тогда королева приняла решение: эти двое не должны пересекаться. Никак, не дольше, чем на пару секунд, только по официальным поводам, без возможности разговаривать. Они подселили термитов в комнату Марко как предлог для его переселения в другую башню. А дальше начались активные приготовления к Балу, и возможность хоть как-то пересечься исчезла насовсем. — Проблема так же в том, что твоя башня — единственное место на весь замок, в которое проведена отдельная вентиляционная шахта. Так что даже по вентиляции мне до тебя не добраться. Зефир превратился в липкую, неприятную пленку, покрывшую остывший напиток. Стар вцепилась в сидение, боясь, что если сейчас ослабит хватку, то утонет в этом омуте лжи. Она злилась, злилась, очень злилась. К горлу подступил комок, а на глаза навернулись слезы. Марко неловко коснулся руки Стар, напряженной настолько, что кожа на костяшках натянулась и побелела. Стар вцепилась в его руку и шумно вдохнула, пытаясь справиться с огромным потоком эмоций. Не честно, не честно! Ей нравился Том, ей было хорошо с ним, он помог ей пережить ужасающий позор и не взаимность чувств, но свадьба? Стар забралась на диван с ногами и уткнулась лбом в колени. В ее душе была ужасная сосущая пустота, сердце бешено стучало об ребра, словно чувствуя, как его запирают в клетке. Дыхание перехватило, и Стар просто нелепо открывала и закрывала рот. — И что же… Что мне теперь делать? Что… Вся эта информация была ужасной, похожей на сюжет глупой книги, одной из тех, что она обязана прочитать, чтоб не слыть необразованной хамкой. Еще эта вездесущая Фулди… В животе словно дышал огнем огромный дракон, царапая ее своими ужасными когтями. В коридоре послышались крики и шум. — Черт, мы совсем не следили за временем! — Ахнул Марко. Стар виновато высвободила свою руку из его пальцев. Скинув с себя толстовку и затолкав ее под одно из свернутых полотен, она двинулась к двери. Марко недоуменно уставился на нее. — Что ты собираешься делать? Просто выйдешь туда? Они наверняка ищут тебя, иначе не подняли бы такой тревоги. Стар глубоко вздохнула и, попытавшись придать своему лицу самое беспечное выражение лица, обернулась к другу. — Не беспокойся за меня, я точно что-нибудь придумаю! — Она ласково потрепала его по волосам. — А теперь скорее уходи, не хочу, чтоб из-за этой вылазки нас еще сильнее оградили друг от друга. Она снова развернулась к двери и уже начала поворачивать ручку, когда со спины на нее налетел вихрь. Крепко стиснув Стар в объятьях, Марко зарылся лицом в ее волосы. — Я обязательно придумаю, как нам снова встретиться! Сердце стар болезненно сжалось и она в который раз за последние несколько минут проглотила свои слезы. Принцессы не плачут. Принцессы всегда спокойны и организованы. — Беги. — шепнула она и открыла дверь. За спиной щелкнула дверца вентиляции. Короткими перебежками добравшись до кухни, Стар молнией метнулась под один из столов. Успокоив сбившееся дыхание, она схватила торчащее из мешка яблоко и жадно вгрызлась в него. По коридору все еще носились стражники, отовсюду неслись недовольные возгласы, звяканье кольчуг и копий, то тут то там вспыхивал свет факелов. Но Стар лишь молча сидела под столом, наполовину скрытая скатертью. И поливала слезами яблоко. Наконец полотно отдернулось и против света возникло доброе лицо Королевского Повара. — Ваше Высочество! Вас по всему замку ищут, что вы здесь делаете? — Испуганно, но явно удовлетворенно выдохнул он, помогая ей выбраться из-под стола и отряхивая от мелких соринок, приставших к свитеру. Стар скорчила самую беспечную гримасу и, нарочито громко хрустя фруктом, начала бормотать что-то о ночном голоде. Дорожки слез на щеках успели высохнуть, ни у кого не возникло сомнений, что юный растущий организм просто потребовал топлива для функционирования. Стар вернулась в свою комнату. Привела себя в «подобающий принцессе» вид. Она снова была готова броситься в пучины постоянной борьбы с правилами. Но нужно было кое-что сделать. План был готов. И он ей очень не нравился.