Сквозь тишину

Рей не выдерживает спустя пять месяцев. Пять месяцев скитаний по бескрайней Вселенной, пять месяцев отчаянного сбора уцелевших союзников и запутывания следов. Пять месяцев одиночества. 
 Рей закрывает глаза в своей комнатке на базе повстанцев и тянется Силой сквозь глубины космоса. Бен. Бен! Тишина. Она зовет его снова и снова. С этой всеми богами забытой планеты, название которой Рей не произносит даже в мыслях, боясь подвергнуть опасности их последнее убежище. Ведь ее могут услышать. Но больше всего на свете, сворачиваясь в клубок под походным одеялом, Рей боится, что никто больше никогда ее не услышит. Бен! Девушка резко просыпается и рывком садится на кровати. В горле саднит, как после крика, но она уверена, что не издала ни звука. Все это происходит только в ее голове. Рей злится на себя и в наказание не позволяет себе дальше разлеживаться — на базе ее ждет множество дел. Верный помощник генерала Леи и надежда остатков Сопротивления до обеда успевает помочь техникам в ремонте уцелевших истребителей, посетить совещание командования и переброситься пустяковыми фразами с десятком человек от медицинской службы до рядовых бойцов. Рей не понимает пустой болтовни, но после чудесного спасения с Крейта ее присутствие удивительным образом действует на людей. Сама же Рей как никогда остро чувствует себя маленькой пустынной крысой с Джакку, по ошибке судьбы вовлеченной в эпицентр всегалактической бури и возведенной на пьедестал отчавшимися людьми. Они видят в ней надежду, последнего джедая, способного вернуть в этот мир мощь светлой Силы. И Рей изо всех сил старается соответствовать, она ведь никогда не сдается — в пустыне по-другому не выжить. Но стоит очередному изматывающему дню закончиться, как в ее нутро взгрызается всепоглощающее одиночество. И она готова почти на все, лишь бы вернуть эту проклятую связь с ситхом. Ночью Рей теряет над собой контроль и зовет, а устав слушать тишину, проваливается в вязкую пелену сна, чтобы очнуться уже в новом дне. Который закончится также, как и предыдущий. В ней клокочет, свиваясь тугой спиралью Сила, а она едва находит в себе силы, чтобы выползти утром из своей норы. Смешно. Он слышит. Каждый раз так отчетливо, словно она стоит у него за спиной. Проблема лишь в том, что Бен давно мертв, и девочка-никто из ниоткуда зовет человека-которого-нет.  *** Глава Первого ордена сдается, когда впервые слышит тихое: “Кайло.” Военный крейсер с ситхом на борту мчится сквозь Вселенную и Рен давно потерял ощущение времени. На корабельный распорядок дня ему плевать, но в коридорах нет никого, кроме дежурных, а значит, возможно, сейчас ночь. Он сбивается с шага, когда выбранное им самим имя едва слышно раздается в голове. Ситх находит в себе силы дойти до рубки и только там капитулировать. Он мог бы еще помучить ее молчанием. Он должен был бы. Но едва тяжелая дверь отрезает его от посторонних глаз, Рен замирает. “Рей”. Ее эмоции — вспыхнувшая огненным цветком радость, удивление, капля страха и едкая порция злости — растекаются внутри грудной клетки, заполняя его. В следующее мгновение приходит волна облегчения и… тепла. Это похоже на осторожное прикосновение, как тогда, кончиками пальцев, и Рен зажмуривает глаза в попытке подавить ответные эмоции. Он не может так глупо выдать себя с головой, не после того, как она отказалась от него. Снова. Проклятая девчонка, он так скучал. *** Их ментальная связь становится привычкой, въедается под кожу, пускает корни в нервные окончания, беспрестанно посылая в мозг порции яда. Облегчение от неодиночества сменяется то злостью на свою слабость, то яростью непримиримых врагов, кипучими обидами, а следом — ноющей потребностью в близости. И так по кругу, одно за другим. Иногда Рен в бешенстве на ее упрямство обрывает связь, но спустя несколько глухих ударов сердца в пустоте тянется к Рей вновь. Ситх старается не думать, на что это похоже, прогоняет омерзительную картину поджавшего хвост пса. В конце концов, Рей ведь тоже всегда возвращается. После ссоры она подолгу молчит, но он ощущает ее присутствие рядом со своим плечом. Рей скрывает от него свое местонахождение, стирает любые детали своего окружения, лишь бы не выдать врагу. Кайло Рен хрипло смеется и никогда не лишает ее картинки. Он не знает, действительно ли она видит или довольствуется его присутствием на краю сознания, но ему нравится думать, что она смотрит. Они больше не касаются друг друга, как тогда, возле костра, и это неимоверно бесит. Бесит даже больше, чем невозможность строить военные планы. Он все еще хочет уничтожить Сопротивление, сломить и растереть в пыль всех, кто осмелится не подчиниться ему и создаваемой им картине мира. Но мысль, что в любой из операций может погибнуть она, парализует. Он слишком хорошо знает Рей, чтобы надеяться, что та останется на базе повстанцев. О нет, Рен, скорее, поставит собственный меч на то, что она ринется в самое пекло. И Кайло медлит, по крупицам собирает информацию, не гнушаясь и слухами, наращивает военную мощь и вымещает злость на Хаксе и его болванах-штурмовиках. *** Рей растеряно смотрит на осколки чашки в своих руках. Две почти ровных половины и туча мелких осколков, вгрызающихся в кожу. Отличная метафора ее жизни. — Эй, ты в порядке? — Финн подходит неслышно и обеспокоено касается ее плеча. — Д-да, просто задумалась, — лепечет Рей, отчаянно пытаясь придумать, как склеить эту проклятую картину мира так, чтобы она и отдавшийся темной Силе Рен оказались на одной стороне. “Я что-нибудь придумаю”, — утешает себя Рей и стряхивает с брюк острую керамическую крошку. Просто нужен подходящий момент. Уж что-что, а ждать девочка с Джакку умеет. Во сне ментальная защита ослабевает, и Рен видит свернувшуюся калачиком девушку так четко, словно находится с ней в одной комнате. Довольно убогой, кстати, комнате. Но ситх не смотрит по сторонам, сейчас ему плевать за возможные зацепки, пускай по стенам даже развешаны подробные карты всех баз Сопротивления. Все его мысли занимает та, что хмурится во сне, плотнее сжимается в клубок и тихо вздыхает. Для Кайло время останавливается, когда он протягивает руку и касается волос Рей, упоительно ярко чувствуя, как пальцы путаются во взлохмаченных прядях. У него по-прежнему есть цель, есть сила, и впервые — ощущение единения. И он перевернет эту Вселенную вверх дном, но получит свое.