Нежная кожа

Марианна подумала, что будет отличной идеей навестить Царя. Они же не виделись уже почти две недели. Весенние ливни и ураганы вынудили всех сидеть по домам. Так что, как только погода наладилась, Марианна сбежала из дворца фей и ворвалась в Болотный замок. Надо сказать, гоблины-стражи были рады её видеть. Должно быть, в последнее время их грозный правитель кошмарил всех своим несносным характером, потому что долго не виделся с любимой феей. Марианна считала, что Царю нравится, когда его cчитают жутким ворчуном и злюкой. Проходя по коридорам крепости, она услышала его суровый голос раньше, чем добралась до тронной залы. Потом осторожно подлетела к трону сбоку, желая застать правителя врасплох и посмеяться над этим. Гоблины, которые стояли перед троном с отчётами, сперва дёрнулись, увидав фею и её мерцающие пурпурные крылья, но Марианна прижала палец к губам, дав знак гоблинам, чтобы не поднимали тревогу. Царь, между тем, громыхал на бедолаг в своей привычной манере: - Хотите, чтоб я вас уничтожил?! Гоблины получили свою порцию нагоняев от Царя, поклонились и быстро удалились. Как только за ними шумно закрылась дверь, Царь упал на свой трон со скрипящим шумом крыльев и потёр лоб так, будто он болел. Марианна пожалела любимого. Правитель Тёмного леса выглядел изнурённым, а его доспехи, особенно на спине – потрёпанными. Фея осторожно ступила к трону. Ей хотелось его взбодрить, напугав своим неожиданным появлением. А Царь, похоже, слишком устал и погрузился в свои мысли, чтобы заметить её. Марианна чуть не рассмеялась. И это слабое фырканье привлекло внимание гоблина: он вновь зарычал, сжал пальцами свой посох, резко повернулся на шум. - Ой! – выкрикнула Марианна, увернувшись от внезапного удара и прыгая назад и вверх, шелестя крыльями. Царь замер, наклонив голову, но не глядя на принцессу. - Марианна? - Эм. Да! - она снова приземлилась. – Что ж, я вижу: во время бурь тебе было так же весело, как и мне. Он всё ещё не смотрел на неё. Раздражённо пожал плечами, фыркнул, прежде чем вернулся к трону. Марианна увяла, сложила крылья. Кажется, Царь не был рад её видеть. Может, надо было всё же заранее сообщить ему о визите? Принцесса не знала теперь, что говорить. Царь же со скрипом и дребезжанием сел на трон, откинулся глубже, чтоб оказаться в тени, вновь потёр лицо ладонью и выглядел так, будто тщательно подбирал слова. Честность - это всегда лучший путь, даже если самый трудный, так что Марианна решилась. - Я не могла дождаться нашей встречи, - ляпнула фея. - Я рад, что ты пришла, - ответил Царь, и Марианна усмехнулась, когда увидела, что он тоже улыбается. Протянула ему руку, но Царь не протянул свою в ответ. Это вновь смешало чувства феи. Она ступила ближе, взяла его пальцы в свои. А Царь внезапно подпрыгнул, когда она его коснулась. Странно, его кожа была сухой и хрупкой на ощупь. Марианна подумала, что это всё из-за тоски по ней. Бедняга совсем разваливался. Наверно, еще плохо ел и спал. Царь слабо выдохнул, но притянул фею к себе на колени, обнял, прижал к себе. - Уже лучше, - фыркнула Марианна. – Вот этого я ждала. Он что-то пробормотал, целуя её волосы, потом – ухо. - Почему ты такой хмурый? – спросила фея. – Ты, конечно, суровый парень, но сегодня – это перебор. Я люблю тебя, но всё же ты выглядишь ужасно. - Это ничего, - буркнул Царь. - Нет, неправда, - настаивала Марианна. – Ты так сильно скучал по мне? Ты несчастлив? - Да, я скучал по тебе, - вздохнул гоблин. Марианна хотела больше объяснений, но Царь молчал. Прошла минута, две. Она даже ткнула его в бок. А он не отреагировал, даже не дёрнулся. - Милый... - с тревогой заговорила фея. Но тут Царь выдал какой-то яростный звук из горла, вновь закрыл лицо ладонью. - Я не вижу, - сказал он с горечью и смирением в равной мере. - Это хуже всего. И я должен делать вид, что вижу, чтоб никто не догадался, что я слаб, но это трудно... - Что? – изумилась Марианна, обхватила его лицо ладонями, повернула к себе и увидела: его обычно ясные глаза были затуманены, выглядели серыми, мёртвыми. – О, милый, что с тобой случилось?! Как давно? Что можно сделать? Как тебе помочь? Она лепетала, охала, ахала, а Царь всё не мог найти слов, чтобы ответить. Тут его и без того потрёпанные нервы не выдержали – он вдруг дёрнулся, зарычал, столкнул фею с колен. И вонзил когти обеих рук себе в лицо. Марианна завизжала. Не было другого слова для шума, который она производила. Он бы посмеялся, если бы не зуд и жжение в глазах. - Не надо! – выкрикнула в отчаянии принцесса. - Что ты делаешь?! Ты поранишься! Конечно, она была права. Но Царь уже не мог терпеть. Пусть даже с болью, он должен был содрать это всё с себя. И стал царапать кожу сильнее. Боль была сильней и резче, чем при укусах и язвах. Наконец, один из когтей прорвал кожу, и Царь дёрнул, оторвал большой кусок. Лицо как огнём обожгло, и он мог слышать, как громко ахнула Марианна. Царь вновь дёрнул – противный зудящий слой слез с его глаза, с носа и скулы. Гоблин помигал, приспосабливая открывшийся глаз к свету. Потом взялся скрести вторую половину лица. Марианна была потрясена и молчала, замерев. Она думала, что Царь сошёл с ума, когда начал стягивать с себя кожу. Но потом увидела его глаз – он стал голубей и ярче. А открывшаяся часть лицо – гладкой и молодой. - Ты... как же... - начала фея, а ему пришло в голову, как это должно выглядеть. Он быстро отвернулся, чтоб не показывать принцессе ободранное лицо. - О, нет! - Марианна тут же перешла на другую сторону. - Ты снял свою кожу. Это... - Отвратительно. Я знаю! – выпалил Царь и вновь попытался отвернуться от девушки, отшвырнул мёртвую кожу прочь, стал обдирать пальцы и ладони. Потребовалось несколько попыток. Со слепой стороны Марианне было легко подобраться достаточно близко, чтобы обвить беднягу руками. - Нет, не отвратительно! – сказала она, обнимая его. – Ты просто меня напугал, когда сунул когти прямо в глаза, - улыбнулась и стала гладить кончиками пальцев его новую кожу, вокруг глаз, на скулах – теперь Царь замер. Были гладкость и тепло, и Марианна задавалась вопросом: наверно, он сейчас очень чувствителен. Она поцеловала своего гоблина в щёку, спросила: - Почему ты мне ничего не сказал? - У фей такого не бывает, - проворчал он. – Среди гоблинов – это тоже редко. Это… - Не смей говорить «отвратительно», - перебила Марианна. - Ну, это неприятно, - фыркнул Царь, издеваясь над самим собой. – Это… плохо, - он вновь почесал лицо, поморщился, когда слегка оцарапал новую кожу. - Подожди, подожди! – фея схватила его за руки. – Знаешь, дай мне попробовать. - Не надо. Не надо тебе трогать эту... эту гадость, - он попытался вывернуться, уйти от неё, но опять замер, когда осторожные пальчики Марианны скользнули по его бровям и начали работать. Мелкие сухие хлопья упали вниз, открылась тонкая, влажная, новая кожа. Марианна была нежна, не торопясь убирала сухой слой, кусочек за кусочком, прислушиваясь к реакции Царя. Он то вздрагивал, то замирал, то шевелил бровями и тихо вздыхал от облегчения. Вскоре почти всё лицо его было очищено. Старая кожа быстро трескалась и лопалась под ловкими пальцами Марианны. - Вот, хорошо, - сказала принцесса, переходя ко лбу Царя. - Думаю, что могу потянуть тут всё и сразу. - Давай, - он кивнул. Она тоже кивнула и с треском потянула слой кожи. Царь зашипел, как от боли, но тут вся верхняя часть его головы освободилась. Осталось лишь несколько клочков. Он опять вздохнул с облегчением, а затем задрожал от наслаждения, потому что Марианна стала гладить его виски и мягкие новые волосы-листья. Они были тёмными и блестящими, как плод каштана, и Марианна поцеловала Царя в губы так, что он задрожал сильнее. - Тебе лучше? – тихо спросила, а Царь взял её руку в свою, простонал, улыбаясь: - Намного. Она усмехнулась и побежала ногтями по его лбу, вниз, чтоб зацепить старый слой над другим, пока закрытым глазом. Царь наклонился к фее, доверившись полностью. Он забыл про своё плохое настроение. Чувствовал себя сейчас в покое и безопасности под ласковыми пальцами. Казалось, со старым слоем удаляются и сварливость, и раздражение. Марианна потянула кожу. Ей было немного страшно – она боялась поранить его глаз. Но всё прошло хорошо, и вот Царь уже свободно заморгал. Фея погладила его лицо, открывшиеся губы. И не удержалась, вновь поцеловала, в нежную, влажную кожу. Царь снова зашипел, и Марианна остановилась. - Слишком чувствителен? Глаза его были закрыты, но он кивнул. Осталось еще несколько клочков старой кожи, зацепившихся за нос и брови. Марианна убрала их и осыпала лицо любимого лёгкими, нежными поцелуями. Царь довольно урчал, а потом выгнул спину, как сердитый кот, повел плечами. По тронному залу разнесся треск. Марианна провела руками по его затылку, погладила ниже и нашла раскол в панцире между крыльями. Она наклонила Царя вперёд, чтобы лучше рассмотреть, что там, и увидела блеск новой кожи в трещине. Тогда схватилась за обе стороны старой и потянула, но ничего не получилось. Она приложила больше усилий и почувствовала, как латы сдвинулись. Царь ахнул, впился пальцами в руки феи. - Больно? – забеспокоилась Марианна. - Сильнее, - попросил он с неким жалобным стоном – от этого звука у принцессы кровь заволновалась. Она толкнула его, и Царь опустился на колени. Суставы гоблина громко хлопнули, затрещали, словно ломаясь. Марианна слышала, как тепло и хрипло он дышит. Ей пришлось взять себя в руки и даже головой помотать, чтоб отвлечься и спокойно ощупать его спину. Царь опустил голову, тоже пытаясь не дрожать под её нежными касаниями. Марианна сунула пальцы глубже в раскол, уперлась коленом в поясницу Царя и потянула. Звук получился такой, будто ломались кости, когда она открыла его лопатки. Новая кожа запульсировала и, казалось, опухла, встретившись с воздухом. Марианна схватилась крепче и толкнула сильней, раздвигая дальше старые латы. Царь с рыком застонал от боли. Всё его тело содрогнулось. Марианна стиснула зубы и вновь толкнула, стараясь держать трещину раскрытой. И сунула руки глубже, уже сильней и жёстче, скользя внутри ладонями по влажной новой коже, тёплой и гладкой. Царь не сдержал блаженного стона, уже похожего на крик. Марианна тоже задрожала, закусила губу, когда его крылья вырвались на свободу, и старый спинной панцирь, наконец, сломался и упал. Она провела пальцами по открытой спине, наслаждаясь гладкостью и влажным теплом. Там у него всегда были чувствительные места, а теперь каждое прикосновение заставляло Царя извиваться и вздрагивать. Марианна с улыбкой поцеловала его в спину и принялась убирать старые латы дальше, кусок за куском. С меньшими сегментами это оказалось легче, и ещё ей очень нравилось видеть, как это всё действует на гоблина. Они пыхтели вместе, и Марианна не забывала гладить открывшиеся участки его тела. Она освободила его спину и бедра, а потом принялась за голени, и Царь выпрямился, наклонился чуть вперёд. Фея не могла удержаться, обняла его, жарко выдохнула в спину. Передняя броня была всё ещё нетронута, но Марианна чувствовала, как она трещит и готовится упасть. Принцесса быстро обошла Царя, зацепила грудной панцирь снизу и потащила на себя – гоблин зашипел и выгнулся. Всё отслоилось с хлопком и хрустом почти одним куском, и Марианна вдруг подумала, что стоит это сохранить, чтоб он первое время прикрывал свою пока нежную грудь. А Царь вздохнул в полную силу лёгких и застонал так громко, что эхо пронеслось по залу. Марианна испуганно посмотрела вокруг, чтоб убедиться, что у них не было свидетелей. Она и забыла, что они всё ещё находились у престола. Но двери в зал были закрыты, и поэтому фея вернулась к своей неожиданной работе. Царь теперь откинулся назад, и Марианна смогла потянуть латы с его живота, чтоб освободить оставшееся. Отслоив, отбросила старьё прочь. - Всё сияющее и новое, - хихикнула фея, протягивая гоблину руку. Царь вздрогнул, чуть отшатнулся, прерывисто дыша. И Марианна не могла без трепета смотреть на то, как он сейчас нежен и уязвим. Она широко распахнула свои крылья, чтобы никто не мог видеть его таким, и повела Царя вверх по ступенькам. Он цеплялся за фею, шёл медленно и осторожно, а Марианна мягко тянула его за собой. Потом усадила на трон, всё ещё прикрывая крыльями от чужих глаз и лёгкого сквозняка. Но в залу никто пока не заявлялся, и Марианна скользнула к Царю на колени, мягко и легко, бережно обняла его. Она не знала, как долго его кожа собиралась оставаться такой нежной, и хотела подольше сохранить эти ощущения, поглаживая странно мягкие латы. Царь дрожал и прерывисто дышал, стараясь расслабиться, но у него плохо получалось. А Марианна думала, что не видала еще ничего красивей и волнительней в своей жизни. И очень надеялась, что им обоим нескоро помешают наслаждаться друг другом.