Сон

Он лежит в темноте своей каюты, глядя в тускло подсвеченный потолок. Вокруг тихо и прохладно. Простыни на кровати чистые, кровать умеренно жёсткая. Подушка с эффектом памяти поддерживает голову в правильном положении. Воздух непрерывно и бесшумно циркулирует, нагнетаемый системой вентиляции и за счёт этого всегда свежий. Стоит ему закрыть глаза, как он снова видит это. Сожаление. Сожаление на лице Люка перед тем, как стены рушатся, погребая его под обломками. Сожаление на лице отца перед тем, как тот падает в бесконечную пропасть. Сожаление на лице матери перед тем, как он готов был выстрелить в командный отсек. Он не мог её физически видеть, но картина, посланная им самой Силой, была ясной. Усталые, печальные глаза. В них нет страха. Она не боится умереть. Она… боится за него. Не делай этого, Бен. Пальцы впиваются в ткань постели. Сожаление на лице Рей. Не надо меня жалеть, хочет он сказать. Жалость — это ваша прерогатива. Это ваша слабость. Это ваша судьба. Вместо этого он протягивает ей руку. Кайло Рен резко переворачивается на бок. Пытается уместить голову на подушке удобнее. В последнее время он почти не спит — когда для этого есть время, его воспалённый разум разрывается на части от воспоминаний. Он снова видит битву на снежной планете, объятой огнём. Лицо напротив, подсвеченное красным и синим. Спокойствие в её глазах, когда она чувствует Силу внутри себя. Тогда ему на секунду показалось, что он захлебнётся этим чувством, утонет, будет безжалостно смыт огромной и бесшумной волной. Спокойствие — это ложь, думает он. Возможно, иногда ложь во спасение. Слабая часть внутри него жаждет хотя бы капли её покоя, её внутреннего света. Слабая часть хочет отдыха, хочет проспать хотя бы шесть часов подряд и пробудиться отдохнувшим, а не в поту и с воплем. Слабый Бен Соло думает о том, что её прохладная рука на лбу смогла бы унять лихорадочные мысли. С недовольным рыком Кайло Рен переворачивается на другой бок в надежде избавиться от этих желаний. И обнаруживает Рей на краю его кровати в одной только светлой тунике, её обнажённые ноги едва прикрыты потёртым одеялом. Её глаза испуганно блестят в темноте, рот широко открывается, словно она собирается закричать, но вместо этого из горла вылетает только сдавленное аханье. Она судорожно натягивает одеяло до самого подбородка и пытается отодвинуться как можно дальше. — Стой, — Кайло Рен сбрасывает с себя шокированное оцепенение и тянется к ней, боясь, что она сейчас упадёт с края кровати, но это только пугает её ещё больше; тем не менее она останавливается, спина натянута как струна, и он, кажется, догадывается, почему — где-то там, где она сейчас действительно находится, её узкая койка придвинута вплотную к стене, в которую она и упёрлась. Огромные глаза — кажется, она сейчас была бы способна потягаться с генералом Акбаром — следят за каждым его движением, и он очень медленно кладёт руку обратно на своё бедро. Её взгляд следует туда же, и даже в темноте видно, как все её лицо наливается алым. Кайло закатывает глаза со слегка раздражённым вздохом, вспоминая её дурацкую стеснительность. Как она выживала вообще там, на Джакку? Или всё то отребье, с которым ей приходилось ежедневно иметь дело, было нетипично целомудренным? Настолько, что девчонку смущает даже голый торс? Рей издаёт какой-то странный писк и заворачивается в кокон из одеяла по самую макушку, да так старательно, что Кайло всерьёз начинает опасаться, как бы она не задохнулась там насмерть. Несколько минут проходят в напряжённой тишине, пока желание исследовать всё непонятное не берёт верх. — Ты тоже не почувствовала, как оно началось в этот раз? — интересуется он. Кокон шевелится, пучок на макушке смешно болтается с одной стороны головы на другую. Кайло не может сдержать улыбку. — Обычно тихо становится, — говорит она едва слышно и невнятно из-под одеяла. — Но все спали, тихо было и так. — А ты не спала? Пучок опять болтается из стороны в сторону. — А ты? — робко и немного смущённо мямлит она. — И я. В комнате опять воцаряется относительная тишина. Рей под одеялом громко сопит и возится, пытаясь устроиться поудобнее, пока Кайло не рявкает раздражённо: — Да вытащи ты хотя бы нос из этих пыльных тряпок! Я не собираюсь на тебя пялиться! Она чуть слышно фыркает, но в конце концов ткань сползает до самой шеи, и её лицо кажется гораздо более бледным в отраженном от потолка свете ночной подсветки, чем оно есть на самом деле. Кайло снова переворачивается на спину и закрывает глаза. Когда она рядом — пусть даже так, не на самом деле — где-то внутри словно щёлкает неведомый механизм, отпуская одну из напряжённых до предела струн его души. Это пугает его и завораживает одновременно. Он совершенно точно знает, что рано или поздно Рей будет с ним, будет принадлежать ему и только ему, но жажда обладания накрывает уже сейчас. Ему хочется схватить тонкую фигурку и прижимать к груди, пока она полностью не растворится в нём, пока её внутренний покой не заполнит все те саднящие раны, которые не дают уснуть. — Знаешь, что мне мешало спать? — спрашивает она еле слышно. — Я всё думала… Люк же ушёл… растворился в Силе, так это называется, да? Кайло устало вздыхает. Проклятый Скайуокер, кажется, был прав — от упоминаний о нём не отделаться, как и от упоминаний о Хане Соло. — Так, — отвечает он. — Ты его видел после этого? — спрашивает она ещё тише. Да, хочется ответить ему. Я вижу его лицо перед тем, как проснуться — безумно блестящие глаза, искажённые ненавистью черты, занесённый световой меч. В своих снах я не успеваю вовремя повернуть голову, вовремя схватить свой клинок, и горячее зелёное лезвие входит в мою плоть, прожигает насквозь сердце. — Нет, — глухо отвечает он, надеясь, что Рей поймёт его нежелание обсуждать бывшего — мёртвого — учителя. Она понимает и тихо вздыхает. Некоторое время они продолжают молча лежать почти рядом. Кайло чувствует, как его веки постепенно начинают тяжелеть. Интересно, вяло думает он, что будет, если заснуть во время их связи? Она закончится сразу, как только его разум окончательно погрузится в сон?.. Странно, но Рей никогда не снилась ему. Несмотря на то, что мысли о ней могли часами заставлять его ворочаться с боку на бок в постели,он никогда не видел её за пределом бодрствования. — Бен, — вздыхает она почти над его ухом, и он уже привычно слегка вздрагивает от звука своего имени — старого имени — на её губах. — Почему ты не мог заснуть?.. Потому что думал о том, как ты мне отказала. Потому что хотел отсечь руку, которая тянулась тогда к тебе. Потому что хотел, чтобы ты была рядом. Потому что хотел тебя. Он не уверен, сказал ли он это вслух или просто слишком громко подумал, но слышит усталое: — Ты хочешь власти надо мной, а этого я тебе дать не могу. Она поворачивается к нему спиной и затихает. Кайло смотрит в потолок несколько секунд, затем переворачивается и медленно, осторожно кладёт ладонь на её прикрытый одеялом бок. Рей вздрагивает, но не скидывает руку. — Сейчас я хочу просто твоего покоя, — шепчет он едва слышно и чуть притягивает её легкое тело к себе. Она не сопротивляется, и, как только касается его широкой груди, глубоко вздыхает и расслабляется. Рука Бена скользит дальше, на живот, чтобы прижать покрепче. — Давай спать, — шепчет она, и он, онемевший от накатившей разом усталости и сонливости, просто кивает за её спиной. Утром он долго смотрит на пустой край кровати и думает, что это был очень странный и длинный сон, заменивший собой привычные кошмары. Кайло Рену почему-то страшно думать о том, что это могло бы и не быть сном.