"Ты ж мое зеркальце" или "Сага о вампирах-алкоголиках"

Я заметил его сразу в этой огромной Ньюйорской толпе. Нас выдают слишком ясные глаза, яркого, практически неонового, цвета. Ну и мы два дебила, которые купили одинаковые чёрные мантии по скидке на ибэй. Его взгляд встретился с моими, и я почувствовал, как кровь побежала быстрее по моим жилам. Встретить такого же как и ты — огромная проблема даже для людей. Что уж говорить про нас, тёмных существ, которых остались единицы. Он был похож на меня не только происхождением. Что-то мелькнуло на дне его золотых, как солнце, глаз. Парень быстро развернулся и направился к серой тойоте, стремясь уехать. Ну уж нет, дорогой, я не позволю сбежать! Я выскочил из очереди за дорогущей игрой в редком издании, проматерившись про себя. Мог бы ведь взять её сейчас всего за тридцать долларов! Но придётся ждать переиздания, которое будет лишь через месяц. Вампиры в современном Нью-Йорке что-то более необычное, чем игра на новом пк. — Хэй, постой! — тяжёлая подошва ботов громко стучит по асфальту, когда я останавливаюсь прямо перед молодым вампиром. — Извините, я тороплюсь, — избегает взгляда, нервно покусывая уголок бледной губы. — Нам нужно поговорить, — не-е-е-ет, дорогой, я просто так не сдамся. — О чем? — глаза вампирчика метают молнии, а моё сердце невольно ёкает. Слишком редко общаюсь с людьми, слишком не привык к резкости и грубости. — Пожалуйста, — умоляюще смотрю. «Мне это нужно. Я устал от этого одиночества. В последнее время уже стал задумываться о том, чтоб воткнуть себе под левый сосок кол, и больше не рыпаться, » — все это ураганом пролетает в моей голове. И, наверное, это как-то очень ярко отразилось на моем лице, потому что он сжалился. Закатил глаза, правда, цокнул языком, но сжалился. — Бляяяя, садись в машину, — я стараюсь не злить нового, ещё незнакомого, парня. Послушно падаю на заднее сидение поддержанной тачки. Что я делаю? Зачем я вообще поступаю так неразумно. Приключений захотелось на свою бледную задницу? Или триста лет жизни вообще никак не научили осторожности? Слышал, что раньше были охотники на вампиров. Они отлавливали какого-нибудь неразумного, и заставляли обратить себя. После они втирались в доверие и выпиливали всех по одному. Сурово? Очень. Так кто может гарантировать, что сейчас нет таких охотников-пидоров? Никто. Сотни вопросов крутятся в голове, но я осознаю, что просто на крайней стадии отчаяния. После последней магической революции, все отдавали своих детей в специальные учреждения для сохранения крови и магии в мире. Родители, спасая своё отродье, передавали их через Завесу знахаркам и ведьмам, которые уже как тысячу лет плотно обосновались среди людей. А те растили вампиров так, чтобы они смогли сохранить своё наследие. Учили, воспитывали, любили… Но спустя двести лет детей переставали перекидывать в наш мир. Это могло означать два варианта развития событий. Первый. Все наладилось, все живут в мире и согласии, война окончилась без жертв. Второй. Все погибли. Раса вампиров была уничтожена подчистую. Многие не помнили своих родителей, их отдавали ещё в возрасте новорожденных, стараясь защитить ещё совсем маленький и бесполезный организм. Мне «повезло» больше. Меня отдали двести лет назад. На тот момент мне было уже сто три года. На человеческий возраст, мне было где-то около восьми лет. И я помнил. Помнил все. Я помнил, как плакал и держал маму за руку. Помню, как завидев труп посреди улицы, отец закрыл своей широкой ладонью мне лицо, и повёл, держа за руку. Он помогал мне обойти кровь моего собрата, чтобы я не замарал свои серые ботиночки. Я помню русые волосы мамы, я помню добрые синие глаза отца, я помню нежную ладонь матери… я помню все. И именно это не даёт мне жить спокойно. — Я слышал, что где-то живёт мудрец. Его последнего передали через Завесу, и он знает, как вернуться обратно. Говорят, что можно… — Последний, кого выплюнула Завеса — это я, — я видел, как бледные пальцы нервно сжали руль. — Ты знаешь… — в горле ком, говорить тяжело. Я чувствовал, что ещё немного, и я выблюю обед прямо на эту дешевую обивку сидений. — Они… — я громко дышу. Наверное, если бы моё сердце билось, я бы чувствовал его стук так громко. — Они мертвы. *** — Давай выпьем. Как тебя зовут хотя бы? — парень размял плечи, подвигав головой из стороны в сторону. Хоть мы и бессмертные, но физиология у нас с людьми практически одинакова. И мышцы тоже умеют затекать. — Кристофер, — вампирчик потеряно посмотрел на меня. Небольшой домик на окраине этого шумного города очень сильно отличался от моей квартиры. В квартире собрата царил относительный порядок, тёмные плотные занавески на окнах, настоящее холостяцкое жилище. В углу комнаты, в самой темной её части, рос непривередливый фикус. Хотя «рос» — это громко сказано, потому что пожелтевшие листы грозили вот-вот опасть. Из-за спертого воздуха в квартире хотелось открыть окно, дабы проветрить помещение. Но задним чутьем я понимал, что до наступления темноты сделать этого не удастся. Нью-Йоркское солнце все еще палило, несмотря на середину осени. Моя же квартира была очень маленькой, однокомнатной. Все, что там было — новой комп с двумя экранами, пол, заваленный проводами, и матрац. Все, что мне было нужно для жизни. И никаких цветов у меня не было, потому что мне жалко убивать живое существо, каким бы оно не было. Да, я все еще вампир — самый кровожадный организм на оба этих ужасных мира. — А меня Дэн. Если честно, не очень приятно познакомится. Я подумывал набраться один, — Дэн тихо икнул, пошелестев пакетом. Внутри друг о друга стукнули бутылки. Мой малопонятливый мозжечок осознал, что сегодня он будет спать мертвым сном из-за бухла. — Подожди, Дэн — это типа Даниэль? Серьёзно? — Меня назвали в честь дедушки. Я стянул с головы капюшон, скинув мантию прямо на пол. Без разницы, не мой дом. Дэн повторил мои действия, и я обомлел. Шикарные чёрные волосы чуть ниже плеч, рассыпались густым водопадом по спине. — Нихера у тебя шевелюра. Тоже от дедушки досталась? — я с ухмылкой оглядел его с головы до ног, прикоснувшись к смоляной макушке. — У дедушки, насколько я знаю, волосы были до колен. Мысль кольнула старым воспоминанием. Я помнил, как в дом родителей часто приходил молодой мужчина с очень длинными волосами. На его плече сидел старый ворон, который умел говорить — редкая разновидность Птиц-Говорунов. «Дастиль. Ворона звали Дастиль. Когда меня запирали в детской комнате, ворон оставался со мной, чтобы я не плакал. Он рассказывал мне сказки и мифы о возникновении мира. Он поведал мне о старинном и самом известном вампире — Владе Цепеше. Он ругал меня, когда узнал, что я кусаю кончики пальцев, когда хочу есть. Он многому меня научил, и Дастиль был моей самой любимой няней, » — сердце ёкнуло. Воспоминания о детстве нахлынули горькой волной, и от чего-то захотелось разрыдаться. А еще больше хотелось, чтобы кто-то утешил. — Ты знаешь Дастиля? — Дэн придвинулся ко мне ближе, с интересом заглядывая в мои глаза. Откуда он?.. «ТЫ ЧТО ЧИТАЕШЬ, МОИ МЫСЛИ?» Дэн нагло улыбнулся, оголяя белоснежные клыки. Вот же зараза. Забыл упомянуть, что у каждого из чисторожденных вампиров существует свой родовой дар. И в очень редких случаях он раскрывается в полной силе. Вот, например, у Даниэля он раскрылся. Я с завистью посмотрел на его наглую вампирскую морду. Очень даже красивую морду. — Твой дед… Твой дед — граф Орловский? — Дэн замолчал, с интересом разглядывая меня. — Сколько было? — Сто три. — Мне тоже. — Пиздец. — Ага. После этого не оставалось ничего, кроме как набухаться. *** Водка уже не так драла горло, как первые две рюмки. Никто не опьянел, ибо вампирам нужно больше, чем людям. Гораздо больше. В любом случае, на кухне стояло ещё пять бутылок. Самое то, чтобы хоть немного захмелеть. — А он что? — я улыбался о уха до уха. — А отец мне такой говорит: «Дэниэль, как вам не стыдно? Будьте мужчиной, и извинитесь перед дамой, на которую вы вылили бутылку нашего самого дорогого вина!» Тогда мне было очень стыдно, но сейчас… Я бы все отдал, чтобы вернуться в тот момент… — новый знакомый вальяжно закинул ногу на ногу, рассевшись в глубоком кресле. Выглядел он более чем забавно, но зачем ему говорить об этом? — И что бы ты сделал? — Обнял отца и мать, сказал, что останусь с ними до последнего. Наверное… плакал. Я не знаю, — Дэн подозрительно шмыгнул носом, но тут же взбодрился. — О, у меня кое-что есть! Вампирчик резко подскочил и убежал за чем-то на кухню. Было интересно, что он там задумал, но не до такой степени, чтобы бросаться за ним. Я упал на спину, разглядывая старый, чуть покоцанный потолок дома. Так тихо, даже машин не слышно. Мурашки по коже пробегают от такой ламповой атмосферы покоя. — Ты только посмотри, какую я тебе красоту притащил, — вампир ухмыльнулся, оголяя белоснежные клыки. Дэн махал перед моим носом какой-то странной мутно-зеленной жидкостью, заключенной в прозрачный сосуд. Доверия у меня эта жижа не вызывала, но внутренняя чуйка предсказывала веселье. «Хотел веселья на свою бледную задницу? Вот и получай!» — Это экстракт крапивы, собранный во время парада планет. Ты понимаешь, что это означает? — Дэн закусил пухлую губу, пытаясь сдержать широкую лыбу на лице. — Ты серьезно? Где ты достал это дерьмо? — мои загребущие руки сами по себе потянулись к бутылочке. Дело в том, что крапива — является легким наркотиком для вампиров. А уж крапива, собранная при полной луне во время парада планет — это вообще просто взрыв башки. — Моя старуха случайно проболталась, когда я собирался сваливать, что у неё есть это чудо. Ну я и спиздил его, пока она спала. Глупая женщина! Веселье началось. Капля крапивного сока в рюмку водки, глоток. Снова глоток, и снова. В голове стало неясно, а веселье нахлынуло огромной волной, заставляя беситься и смеяться. Шот, снова шот, и еще рюмочку. Остановились мы только тогда, когда крапивы осталось на полпузырька, а мы были даже не в состоянии ходить. Дэн развалился на диване, закинув ноги на его спинку, а я сидел на полу возле него, и тихо смеялся без причины. Было тепло, хорошо, была ночь. Согревающие, но не жарящие лучи Луны были просто Райским наслаждением, по сравнению с дневным Адом на земле. — Слушай... ик, Крис! — неожиданно громко позвал меня Дэн, проведя рукой по моей макушке. — Ты меня в мыслях постоянно красивым называешь. Я… ик, правда красивый? — Очень, — я был более трезв, потому что не любил алкоголь, как таковой. Я посмотрел на Даниэля снова, изучая его черты лица. — Расскажи мне, как я выгляжу, — Дэн облизнул губы, а мне стало очень жарко. — У тебя красивые черные волосы, — взгляд скользнул по прямым прядям, которые раскинулись по обивке дивана. — Но это не самое прекрасное в тебе. Под твоими глазами легкие синяки, — взгляд устремился в ясные полуприкрытые веками очи. —  А также глаза у тебя не очень большие, но очень выразительные. Твой взгляд золотых глаз напоминает мне кошачий. Кажется, что ты сейчас мяукнешь, и будешь тереться мордочкой об ногу, — я заржал, когда в меня прилетела диванная подушка, но, как ни в чем не бывало, продолжил. — Дэн, у тебя охуительная форма лица. Я бы сказал, что немного женственная, но твоя ярко выделяющаяся челюсть не дает мне права говорить такое, — я ухмыльнулся, и мой взгляд остановился на его губах. — А еще у тебя шикарные губы, которые так и просят, чтобы их засосали. — А ты хочешь? — Дэн приподнялся за локтях. — Что? — не расслышал я. — Что? — недоуменно ответил Дэн, падая на диван снова. — Теперь моя очередь рассказать о том, как выглядишь ты, Крис, — я самодовольно ухмыльнулся. Внимание людей к моей персоне было весьма однозначным. И именно поэтому я мог сделать вывод о том, что я довольно симпатичен. — У тебя очень сексуальная фигура, — начал Дэн, приподнявшись на локтях. — Хэй, не рассказывай мне то, о чем я и так знаю! — я толкнул парня плечом, тихо фыркнув. — Хорошо, тогда слушай внимательно, — его длинные пальцы зарылись в мои волосы, а мне захотелось мурлыкнуть. Ну и кто из нас кот? — У тебя очень жесткие волосы, словно солома. Но ближе к корням они невероятно мягкие, и мне хочется касаться их снова и снова. У тебя очень красивый волевой нос, который сразу привлекает внимание, — я немного покраснел, когда пальцы Дэна соскользнули мне на шею, еле касаясь её. Шея — моя самая активная эрогенная зона, и сейчас мне было более чем приятно. — У тебя не смуглая, но и не особо бледная кожа. Видимо, хорошая наследственность. — Красивые ногти чуть царапнули кожу, но тут же нежно её погладили, как бы прося прощения. — Твое лицо просто невероятное, на него хочется смотреть снова и снова, — Даниэль сполз на пол, сев напротив меня. — Мне охуеть как нравятся твои глаза. Они заставляют мое сердце стучать вновь и вновь. Я уверен, что твой наследственный дар был даром влюблять в себя глупых вампиров с первого взгляда, — я просто молчал, смотря на Дэна. Разум начал немного проясняться, но этого было недостаточно. Мне нравились действия Даниэля, нравились его слова. Почему я должен его останавливать? — А еще… Мне нравятся твои губы. Они настолько шикарные, словно так и просят, чтобы их засосали. Его губы коснулись моих, а я так и не успел ничего осмыслить. Зато, мое тело успело, и уже яро отвечало на дикий и страстный поцелуй. Мой язык скользнул по губам Дэна, призывая его открыть рот. Парень таял в моих ладонях, будто бы ускользая от меня, но от этого он отвечал на поцелуй не менее яро. Его язык скользнул по моим клыкам, отчего кровь окропила мои губы. Стало жарко. Мои руки на его спине, а шаловливые ладони Дэна уже скользнули под мою футболку. Пришлось отстраниться, чтобы позволить снять её. Вслед за одной ненужной тряпкой полетела и рубашка Дэна. Кожа к коже. Мой язык изучает шею парня, а мои губы оставляют кровавые засосы и полуукусы. Подхватив Дэна под упругие ягодицы, я затащил его к себе на колени, чем парень не мог не воспользоваться. Вампир двигает бедрами, то и дело задевая мой возбужденный член своим, отчего хочется зарычать, и просто трахнуть маленького гаденыша, но нельзя. Странное чувство подсказывает, что нельзя. Переворачиваю его на спину, разложив прямо на полу. Удобство — самое последнее, что волнует нас сейчас. Кожа к коже. Его соски так чувствительны, и когда я скольжу по ним языком, Дэн выгибается, царапая мне спину. Поцелуями ниже, укус чуть выше пупка, оставляя свою метку на его бледной коже. Наркотик в крови требует секса, а я люблю наркотики. Рука ложится на пах Дэна. У него стоит, и причём очень неплохо так стоит. По-моему, в моих штанах кое-что побольше. Пальцы сжимают его член, провожу ими несколько раз вверх и вниз. Другой рукой я расстегиваю ремень на его чёрных джинсах. — Блядь, аааааа, давай быстрее, — бедра ритмично двигаются навстречу моей руке, а тихие стоны вырываются из красивого рта. Совместными усилиями мы расстегнули этот треклятый ремень. Нижнее бельё Дэн не носил. «Маленькая шлюшка, » — подумал я, разглядывая его член. — Просто так удобн… аааа, блять, охуенно, — мои губы накрыли розовую головку его члена. Кожа к коже. Язык скользит по уретре, заставляя Дэна выгнуться дугой. Его пальцы снова вплелись в мои волосы, толкая мою голову. Взял наполовину, и услышав тихий стон сквозь зубы, я попытался взять глубже. Бесполезно, я не готов к высококлассному глубокому минету. Чудом не подавившись, я отстранился. Тихий стон разочарования стал усладой для моих ушей. Перевернуть Дэна задницей вверх, сделать приятно. Кусаю за шею, обвожу языком каждый выступающий острый позвонок. Животный инстинкт подсказывает мне засадить относительно молодому вампиру без растяжки и смазки, но я отказываюсь от этой мысли. Нежно развожу его ягодицы в стороны, и провожу языком по всей ложбинке. Кончиком языка вхожу в его дырочку, которая слишком ритмично сжимается. От моих прикосновений, движений, он стонет лишь из-за меня, и это невероятно заводит. Смочив его промежность слюной, я ввожу внутрь палец, разминая стальные мышцы. — Тише, тише, — глажу его по спине, целуя бледные ягодицы. Клыки чешутся, хочется попробовать вкус крови, но не сейчас. Думаю, у Дэна в запасе есть пара бутылочек кровяной животворящей жидкости. К первому пальцу присоединяется второй, к второму третий, и его дырка плотно обхватывает фаланги. Тихо рычу, иногда касаясь члена вампира. — Хватит, давай уже, — Дэн двигает бедрами навстречу, изгибаясь в спине. Наркотик гуляет по крови, заставляя сосуды сужаться. Но мне хочется верить, что именно сейчас моим наркотиком является этот наглый вампир. Я тоже хорош, только встретил кого-то похожего на себя, и сразу же затащил его в постель. Это все не я, это все… Поток мыслей прекращается, когда мой член погружается в нутро Дэна. Его мышцы так сладко сжимаются, и мне кажется, что всего лишь пара движений и я кончу. Медленные движения. Кожа к коже. Тихие, но такие пошлые шлепки наполняют тихую комнату, и я начинаю сильно жалеть, что мы не включили музыку. Двигаюсь, чуть меняя направление, и Дэна как-будто ударяет током. Громкий всхлип, и тихая просьба: «Не останавливайся…» Да и с чего мне останавливаться? Даже если бы планете грозила космическая опасность, я бы не остановился ни за что на свете. Двигаюсь все быстрее и быстрее, шлепки громче, Дэн мечется по полу. Облизываю его с шею, думая лишь о том, как было бы прекрасно поставить на его достаточно мощной шее свою метку. Он только мой, хрена с два теперь упущу свою единственную надежду на неодинокую жизнь. *** — А потом мы уедем на Балканы… Ты был на Балканах? — перебираю меж пальцев волосы Дэна. — Нет, — отвечаю очень честно, даже мину серьезную скорчил. — А ты? Кстати, ты так и не сказал мне точно, как я выгляжу. Что за туманные объяснения? — Нет, — Дэн смеется, закинув свою ногу мне на живот. — Оставим твою внешность для следующего умопомрачительного секса. Готов к продолжению? «Готов…»