О вечном и рыжем

Лейтенант Кирилл -Кира- Егоров Провести день в одиночестве было хорошо, хотя мысли о том, что в тот момент, когда Кира пытался поймать хоть что-то на скудную наживку, Шорт трахал какую-то малодушную омежку, разъедали. Но Егоров предпочёл как можно реже думать о коллеге. Он давно поставил крест на их совместном будущем, так что и нечего душу себе тормошить. И Кира дорыбачил в полнейшем умиротворении. В гарнизоне они с Шортом и Кэпом загрузили роту по самую макушку, чтобы те и рта открыть не смогли, намереваясь спросить про Хитона, пока тот валялся в горячке. На удивление Киры, Абель выглядел задумчивее, чем обычно, и даже был чуть рассеян, поэтому было принято решение, что Кэп вернётся домой «помогать своему омеге». Егоров и об этом предпочёл не думать, но после отбоя всё же спросил у Маркуса, заметил ли тот нечто странное в поведении друга. - А ты не понял? – альфа хмыкнул как обычно. – От него прямо-таки несло смятением. Я предупреждал, что эта ложь обернётся ему боком: и вот. - Поясни. - Ты прикинь, каково здоровому и молодому альфе жить рядом с течным омегой, а? - Думаешь, они... - Нет, - Маркус махнул рукой, - но что-то мне подсказывает, что Абель всерьёз задумался о своём вранье, впервые столкнувшись с последствиями. - Тейлор - взрослый мальчик, - Кира отвернулся, решив, что тема разговора исчерпана, – разберётся. Спокойной ночи. Капрал Пайн После вынужденного перерыва офицер и Кэп выглядели не лучшим образом. Оба вымотанные и уставшие, словно они не сексом занимались, а вагоны все три дня разгружали. На занятии Хитон дважды принимал лекарства, стараясь держаться, но синяки под глазами выдавали его. У капитана же усталость проявлялась в задумчивости. И что самое поразительное – он не пах омегой. Солдаты не ощущали запах офицера, потому что он маскировал его по правилам армейской этики. Запах мог спровоцировать подчинённых альф на неконтролируемый гон, а это было никому не нужно. А зачем маскировать запах своего омеги – непонятно. Альфы, как правило, гордились тем, что сразу после течки от них разило так же интенсивно, как от мусорки. Понятно, что Кэп был человеком другого уклада, но этот факт смутил не только Пайна. В тот же вечер, когда все шли после ужина в душ и по койкам, вдруг Диги высказал весьма любопытный факт: - У Хитона нет метки. Многие сделали вид, что не обратили на это внимание, но задумались. А ведь и вправду, почему? Если двое встречаются и вроде как их союз прочен (по их словам), но у омеги метки нет, не говорит ли это о разногласиях? Или о неуверенности. Может, Кэп считает, что Хитон - не окончательный для него вариант? Или они вместе лишь потому, что оба военные и так просто комфортно? И если капрал об этом долго не думал, то Диги, видимо, проел себе все мозги, потому что на очередном занятии он попросил слово. Уорент выглядел всё ещё неважно, но уже лучше, поэтому даже улыбнулся Дерену. - Почему у Вас нет метки? Человек семьдесят точно затаили дыхание, а Егоров, который теперь присутствовал почти на каждом занятии, даже поперхнулся. - Капрал Дигинсли, - взревел бета, тут же подрываясь на ноги, - за такую бестактность Вас ждёт отработка и... Омега перебил его, остановив простым жестом. Он улыбнулся другу и ответил солдату: - У нас был уговор, - Хитон открыл таблицу и приписал новые минуты. – Итак, капрал, - его голос отдавал сталью, поэтому даже Пайну стало не по себе, - у меня встречный вопрос: готовы ли Вы, Дерен, услышать мой ответ, даже если он Вам не понравится и причинит боль? Диги скривился, отмахнувшись. Ну дитя малое. - Я вижу как Вы смотрите на моего партнёра, Диги, - Хитон продолжал говорить мягко и ошибочно спокойно, но голос его всё ещё звенел, как металл, - и только слепой не заметит вашу безнадёжную влюблённость в капитана. Мне, как его омеге, это льстит, но сейчас Вы подходите к черте, поэтому я вынужден повторить свой вопрос: мне стоит отвечать, даже если Вам это не понравится? Диги зарделся, смутился и кивнул. Пайну захотелось обнять его, прижать к себе и погладить по спине. Таким маленьким и обиженным он никогда ещё не выглядел. - Что ж, - Хитон улыбнулся, но тон голоса стал тяжелее, - мы оба относимся к категории людей, которые чтут традиции. Надеюсь, Вы знаете, что истинным не обязательно ставить метки до свадьбы или рождения ребёнка? – спросил он, будто издеваясь. Диги кивнул. – Мы с Абелем решили, что метка – это исключительно для свадьбы. Закрепление союза не только кольцами, исполнение формальной части, но и чисто человеческой, природной, как метка. И, как я говорил ранее, свадьбу мы пока не планируем. Я удовлетворил ваше любопытство? - Значит, вы истинные? – убито спросил Дерен, даже не смотря на омегу. - Да, - на выдохе ответил офицер, - мне жаль обрубать ваши крылья, но это так. Диги сел и больше не промолвил и слова. Пайн впервые разозлился на инструктора за его прямолинейность, хотя, по сути, Дерен был виноват сам, и нашёлся человек, который не собирался щадить его бессмысленные чувства. Лейтенант Кирилл -Кира- Егоров - Кай, - Кира остановил друга, взяв его за локоть, - подожди, нам надо поговорить. Хитон встрепенулся, потому что, видимо, примерно представлял о чём пойдёт речь. Они заперли аудиторию и уставились друг на друга, как будто оба долгое время были в коме и тут внезапно проснулись. - Это правда? - Что? - Твои слова про истинных? - Кира, - омега устало выдохнул, - я ведь должен был что-то сказать... - Не ври мне, - Егоров нахмурился и посмотрел серьёзно на собеседника, - с таким не шутят. Я наблюдал за тобой в тот момент, видел твою реакцию. Или ты хороший актёр, или это правда. Кай насторожено смотрел на бету, боясь сделать лишний вдох. И молчал. - Абель - мой друг. Он поддержал меня в нужный, очень непростой для меня момент, обеспечил повышением, позволил оставаться рядом с тем, кого я люблю, - Кирилл стал говорить чуть тише. – Но и ты стал мне другом. Хранишь мой секрет. Как и я сохраню твой, - лейтенант чуть сощурился и улыбнулся. – Прекрати закрываться, ведь ты делаешь лишь себе хуже. Рано или поздно ты просто лопнешь от избытка тайн и чувств. И Кай дрогнул. Он смотрел на бету, будто взвешивая «за» и «против». Кирилл всё понял без слов, подошёл и просто обнял его. Хитон вцепился в лейтенанта, как клещ, и всхлипнул. - Если бы ты знал, как мне тяжело. - Представляю. - Каждый день чувствовать его запах, каждый день переступать через себя, подавляя любые желания. И я устал быть сильным. Просто устал. Боролся за жизнь, потом за здоровье, затем за карьеру, сейчас за деньги отца. Я хочу отдохнуть и побыть хотя бы недолго слабым, как все омеги. Побыть собой, не старшим уорент-офицером Хитоном, а просто Каем, обычным парнем. Кира сильнее обнял омегу, начав гладить его по спине и плечам, утешая, давая выговориться и если нужно, то выплакаться. - Я давно смирился с тем, что останусь один, что с ранением и этими ублюдскими шрамами никому не нужен, но судьба посмеялась надо мной вновь, подбросив к порогу его. В неведении было спокойнее. Всего три месяца прошло, а мои моральные силы на исходе. Ещё чуть-чуть, и я сломаюсь. - Может, тебе стоит рассказать Абелю, м? - Нет. - Но почему? Кай выпутался из объятий беты и начал с остервенением раздеваться. Егоров даже испугаться не успел. Омега почти что срывал с себя одежду, в итоге оставаясь лишь в боксерах. Он развёл руки в стороны и посмотрел на друга, зло спросив: - Как думаешь, такой урод ему нужен? Кира не скрыл шока. Перед ним предстал не человек, а методичка по боевым ранениям. Шея, грудь, живот и ноги были располосованы шрамами. Где-то они были тонкими, словно струны, а где-то больше были похожи на следы пыток. Также явные признаки многочисленных операций – рубцы размером с палец. Венцом этой жутковатой коллекции стал протез, заменяющий часть стопы. Но во всём этом абстракционизме было место чему-то хорошему: чуть выше левого соска чернела татуировка. - Как это случилось? – спросил Егоров, указав на ногу, вернув к ней взгляд. - Зажало плитой, - скупо ответил Кай, принявшись одеваться. - Мне жаль. - Не надо. С этим уже ничего не сделаешь. Я свыкся со своим телом и ущербностью. В жалости не нуждаюсь. - Если ты не собираешься рассказывать Абелю о том, что почувствовал его, то что будешь делать? Хитон оделся, выпрямился и упрямо посмотрел на бету. - Моё назначение всего на год. Через девять месяцев я подам рапорт и уеду. - Просто так не получится, - покачал головой собеседник. - Верно, - кивнул омега, - я приложу максимум усилий, чтобы двадцать пять солдат стали с синтетиками единым организмом, и они сдадут нормативы на максимум, тогда-то я смогу уехать, не вызвав ни единого подозрения, так как моя задача будет выполнена, и рота более в инструкторе нуждаться не будет. - Кай, - слабо и грустно произнёс Кирилл, намереваясь начать отговаривать товарища. - Не говори ничего, - тот улыбнулся. – Всё нормально. Это жизнь, и надо принять её данность с достоинством, - он заулыбался. – Спасибо тебе, что выслушал, что поддержал. Мне нужно идти, у меня дохрена бумажной работы. Кай вновь улыбнулся и ушёл вместе с Ларго, оставив Егорова в смешанных чувствах. Рядовой Брайт Если с самого первого дня начались пересуды по поводу того, что их Кэп – просто идеал мужчины, то сейчас капрал Стэмп внёс некую смуту в общее настроение: он типа влюбился в Хитона. Эта история закрутилась с того момента, как Диги умудрился спросить инструктора про метку, а как-то вечером Стэмп вдруг заявил, что слова про истинных – лишь мнение одного из партнёров. Альфы этого не чувствуют, пока не поставят метку, они могут только поверить на слово. И слабый пол очень часто пользуется этим. Подобные отношения, конечно же, рушатся, но многих из омег это не останавливает. - И как ты собрался охмурить его, дурная твоя башка? – взъелся Диги, который всё ещё был обижен. - Омеги могут спутать истинность с влюблённостью, когда симпатия так велика, что их уносит в этот водоворот. Я знаю о чём говорю, у меня такое с братом было. - Ты хочешь сказать, - тут уже встрял Родригес, который чаще всего в этих разговорах не участвовал, - что уоренту просто померещилась истинность? Он спутал это чувство с желанием отдаться Кэпу? – тот фыркнул. – Не смеши! - Отвечаю, - не унимался Стэмп, стоя на своём. – Когда омегам очень нравится альфа, у них в голове что-то щёлкает, и они думают, что вот именно он и предназначен. А это может быть не так! - Да как ты мог влюбиться в него? – недоумевал Дерен. – Он же урод! - Сам ты урод, - Стэмп встал и готов был накинуться на Диги с кулаками. – Ты ослеплён своей влюблённостью в Кэпа, и очень правильно, что Хитон опустил тебя с небес на землю, так как даже если они и разойдутся, тебе, Дигинсли, хуй что светит. Диги не выдержал и накинулся на Стэмпа. Брайт тут же полез их разнимать, как и львиная доля слушающих. - Ублюдок, я тебе член в узел завяжу, если ты ещё хоть раз скажешь что-то про мою любовь! – взревел Дерен. - Так сам закрой свой рот, если не можешь признать красоту другого. Ты ревнуешь, поэтому не видишь все достоинства Хитона. - Уймитесь оба, - зашипел на них Брайт, - Егоров с Шортом с нас шкуры сдерут, если узнают о потасовке. Эти слова остудили зачинщиков. Они разошлись по разным углам, оставшись при своих мнениях. А на следующем занятии после того разговора, Стэмп, ещё один придурок, спросил у омеги, как он понял их с Кэпом истинность. Слава богу, Егорова в аудитории не было, а иначе светил бы им лишний марш-бросок. - Это сложно объяснить, - начал инструктор, присев. – Когда я впервые его увидел, то успел только представиться. И не сочтите меня невозможным романтиком, но я будто утонул в его глазах. Эта бирюза меня поработила. Тогда я понял, что пойду, куда он скажет, сделаю так, как он хочет. И мне будет очень сложно отстоять перед ним своё мнение. В моём сознании это доминирование приобрело статус чего-то правильного, нужного, без негативного оттенка. Я бы сравнил этот момент со вспышкой. Словно всю жизнь до этого я был слеп, а тут прозрел, - он усмехнулся. – Или гнался за некой истиной, и вот она, наконец, открылась мне. Брайт поймал себя на мысли, что завидует омегам в этой способности, потому что Хитон говорил так проникновенно и нежно, что ему нельзя было не поверить. Старший уорент-офицер Кай Хитон Занятия с ротой проходили неплохо. За эти четыре месяца они прошли два норматива, и последний - с весьма неплохими показателями. Кай верил в то, что он сможет натаскать солдат, что они будут не только проходить все тесты на автомате, но и действительно почувствуют единение с синтетиками так, как этого требовала программа, а потом с чистой совестью уедет. Его решение было непоколебимо. Тем более что солдаты начали задавать странные вопросы. Если раньше направленность была одна – их с Абелем отношения (которых нет), то сейчас они спрашивали и о самом офицере, его жизни до них, ранениях и восхождении по карьерной лестнице. Это пора было прекращать, и Кай всё чаще переставал давать подчинённым слово, просто игнорировал их интерес, ссылаясь на то, что уделяет этому слишком много времени, занимаясь попросту расточительством. Солдаты пыл свой поумерили. Кай старался не думать о капитане. Но тот будто сделал целью своей жизни попадаться ему на глаза как можно чаще. Хитон начал это замечать после своей течки. Кэп стал задумчивым на несколько дней, а потом возникал везде, где бы офицер ни появился. И смотрел на омегу изучающе, словно что-то искал. Через две недели Кай не выдержал и спросил у него, что же гложет Абеля. - У тебя было ранение, но в деле нет подробностей. Отчего так? Кай вопросу не то чтобы удивился, просто не ожидал. - Последствия не приносят мне неудобств. Я бы не хотел, чтобы ко мне относились предвзято из-за того, что случилось, и что не мешает мне жить и служить. Клеймо калеки или инвалида мне не по душе, поэтому когда я был на ковре у генерала, то попросил скрыть место ранения, дабы не ощущать чужую жалость. - У тебя протез, да? – Кэп задал вопрос, видимо, чтобы убедиться в своих догадках. - Да. Я удивлён, что ты заметил. - Если бы упустил это из виду, то я дерьмовый руководитель. Такие детали должны сразу бросаться в глаза. - Что меня выдало? – Кай заулыбался. - Бег. Заметно, что у тебя было нарушение баланса, словно тебе пришлось учиться ходить заново. - Почти. Больше они эту тему не затрагивали, но удивительно, чуть ли не каждый вечер перед отбоем умудрялись поговорить о чём-нибудь незначительном, рассказать друг другу истории службы. Когда оба поняли, что хотели стать преподавателями поначалу, то засмеялись синхронно. - Надо же, - протянул Тейлор, - я не знал, что у нас столько общего! А Хитон с грустью подумал, что это лишь малая часть их схожести, ведь истинных сводит судьба только потому, что они так похожи, так гармонично подходят друг другу. Кай ни капли не удивился данному факту. Самое главное, что эти вечера поспособствовали узнаванию Абеля с другой стороны, мирской, и заставили Кая раскрыться, пусть не полностью, но за откровением последовало откровение, и омега даже допустил мысль, что это начало крепкой дружбы. Абель признался, что очень боялся идти в армию, его трясло чуть ли не в горячке, но он взял яйца в кулак и с каждым днём чувствовал себя уверенней, пока не пришёл к выводу, что здесь его место, он там, где должен быть. Кай же рассказал про суд, лучшего друга и племянника папы, что омега не особо-то ратует за деньги, ему просто по-человечески обидно, что на него всё это свалилось, и как он благодарен Джеку за то, что тот возится с его делами. У Абеля в ответ был скупой монолог про Макса. Как бы это ни звучало, но рана затянулась, покрылась рубцом. И всё. Осталась лишь тоска, что он одинок, и тихая, призрачная радость, что его партнёр обрёл своё счастье, пусть и не с ним. Кай, затаив дыхание, признался, что видит своё будущее в одиночестве, дома в Техасе, на веранде очень скромного домика, с Ларго и собакой. Что не будет у него мужа и детей. И пусть эти мысли приносят ему боль, он давно смирился. Ему всего-навсего хочется спокойствия. Отставки после выслуги лет, свой угол и, может быть, садик, скромный, где росли бы тюльпаны. Никаких судов, никаких сплетен, без косых взглядов и грёбанной жалости, что он, бедняжка, был ранен, стал уродлив, и никто на него не посмотрел как на омегу, простого парня. Тейлор внимательно слушал и за это время выпил две бутылки пива, посмотрел на собеседника мягко, добавив, что он не уродлив, а потом кивнул, сказав: - Теперь, после Макса, я не вижу себя с кем-то. Потерял надежду на то, чтобы обрести партнёра, который примет меня таким, воякой, на службе, и сможет отказаться от собственных амбиций, только чтобы быть со мной. И, скорее всего, - он склонил голову, подперев подбородок кулаком, и стал медленно моргать, - я выйду на пенсию, вернусь домой, куплю небольшую ферму и буду выращивать кукурузу. Стану одним из тех, кто будет надевать мундир два раза в год и после себя не оставит продолжения, лишь воспоминания и смазанную информацию в учебнике. Кай закусил губу и чуть не зарыдал. Он представил Абеля как одиноко угасающего старика с кучей медалей, но без семьи, и сердце сжалось словно в тисках. Как было бы хорошо состариться вместе на ферме с небольшим садиком. Хитон готов был за это продать свою душу кому угодно. Капрал Дерен -Диги- Дигинсли Стэмп совсем с ума сошёл. Он словно бы заключил сам с собой пари, что добьётся расположения рыжего, чего бы ему это ни стоило. И весь взвод такой порыв начал напрягать, особенно после того, как он начал задавать вопросы Хитону после занятий полной ротой, при всех, отвлекая его, занимая свободное время, нарушая личное пространство. И даже Диги, который не отличался особой любовью к инструктору, а уважение к омеге спорило с природной вредностью капрала, думал, что Стэмп в край охренел. - Ты хочешь отхватить от лейтенантов? – спросил Диги товарища, силясь помириться с ним. - А что они мне сделают? – вопросом на вопрос ответил тот. – Накажут? Ну и пусть. - Ты такой опрометчивый, Кент. - Диги, с какого это перепуга ты вдруг озаботился моей судьбой? Дерен фыркнул и отвернулся. Он старался об этом не думать, но Стэмп не прекращал выполнять некий намеченный им план. Хитон вроде бы ничего не заподозрил, но на одном из занятий даже присутствующий Шорт отвлёкся и посмотрел красноречиво на капрала. - Кент, - обратился по имени к нему лейтенант, что было крайне редким явлением, - а Вы какие цели преследуете, задавая офицеру раз от раза вопросы не по теме? - Исключительно образовательные. - Смею заметить, - Шорт начал качать головой, - что в нашем гарнизоне уорент - не единственный омега, поэтому, если Вы хотели бы пообщаться со слабым полом, дабы узнать то, что присуще лишь их природе, советую обратиться к помощникам повара или секретарям, а инструктора впредь не донимать бестолковыми вопросами. Он здесь не для того, чтобы обучать вас всех биологии или психологии омег. Диги заулыбался. Хитон молчал, слушая такой странный диалог, и по его окончании продолжил лекцию по механике синтетиков, так и не сказав Стэмпу ни слова. Когда занятие подошло к концу, все выкатились из аудитории, и Шорт схватил за ворот Кента, припечатав его к столбу. Дерен притормозил, чтобы услышать их разговор. - Если ты ещё хоть раз косо посмотришь на Хитона, облизывая его своим сальным взглядом, я клянусь, что самолично вырву тебе кадык зубами. И ты скажешь мне спасибо, потому что если то, что видел я сегодня, повторится, и инфа дойдёт до Кэпа, он тебя всего сотрёт на ручной тёрке и сделает рагу для скота местного хозяйства. Ты понял? - Да, сэр. - Хитон – чужой. Он принадлежит другому альфе. Надеюсь, ты усвоил урок. Шорт отшатнулся от капрала, посмотрел на него тяжёлым взглядом и ушёл. Диги выдохнул, но не выдал своего местонахождения. Стэмп был растерян. Угроза была серьёзной. Дигинсли подумал, что за такое можно запросто попасть в штаб на ковёр, ведь это нарушение субординации. Видимо, Шорт грудью встанет на защиту омеги друга, и плевать ему на последствия.