О вечном и рыжем

Лейтенант Кирилл -Кира- Егоров Все начали вести себя странно. Если говорить про Абеля с Каем, то их действия были отчасти понятны: они походили на карикатурную семейную пару, только без собаки и белого заборчика. За завтраком, например, Кэп мог при выходе из столовой послать электронную открытку, которую видела вся рота. Что-то похабное: пенис с крылышками, который летал над головами солдат, проецируемый лучами с панели Тейлора. Хитон только хихикал, прикрыв рот ладонью. Шорт хрюкал, к слову, а сам Кира просто улыбался. Или на воскресной пробежке капитан всех заставил петь какую-нибудь слащавую песню про трепетные чувства альфы и омеги. Нередко Кай сам подпевал. Кирилл с улыбкой на губах смотрел, как они ворковали на йоге, когда офицер был согнут в три погибели, а Кэп рядом качал пресс, чтобы не бездельничать, когда все заняты. Что происходило за закрытыми дверьми – оставалось только им, но Кира с Шортом плотоядно улыбались, обсуждая личную жизнь друзей, придя к выводу, что раз оба ходят довольные, как сытые удавы, то секса у них достаточно. Но даже в этой идиллии были несостыковки. Кай очень часто провожал спину капитана таким тоскливым взглядом, что сердце сжималось. Егоров знал, что у них нет никаких проблем, всё хорошо, но омега продолжал время от времени открывать ему своё истерзанное сердце. - Ты очень странно себя ведёшь, - сказал Кира, когда после очередного занятия запер их в аудитории. – Я волнуюсь, - пауза. – Он что, бьёт тебя? - шутливо. - С ума сошёл? – негодовал омега. – Всё у нас замечательно. - Да незаметно что-то, - Кира сел на стол, скрестив руки на груди. – Ты очень часто выглядишь, как преданный, но побитый пёс. Хитон устало выдохнул. И молчал, скотина. - Колись, - надавил на него лейтенант. - Скоро Новый год, а потом не успеешь и глазом моргнуть, как май настанет. - И что? – Егоров испытующе смотрел в зелёные глаза, а потом догадался. – Так ты что же, до сих пор думаешь удрать? - Кира, - жалостливо. - Это ты с ума сошёл! – лейтенант спрыгнул на пол и начал трясти омегу. – Он переживал, места себе не находил оттого, что ты нравишься ему, что он хочет тебя. И вот, когда, наконец, вы открылись друг другу и, надо думать, наслаждаетесь этим, ты всё ещё планируешь бегство от него, - Егоров сделал большие глаза. – От своего альфы, - пауза, - от истинного! Кай чуть не разревелся. Он обнял Кирилла, уткнувшись ему лбом в плечо и глубоко задышал. - Что с тобой? Что тебя тревожит? Расскажи мне, прошу, иначе я просто кончусь от беспокойства. - Мы не сможем остаться вместе, - тихо. – И я решил, что хочу уехать. - Ты ведь любишь его, - с улыбкой сказал Кира, гладя рыжего по голове. – Великомученик хренов! Зачем убиваешься? Он продлит тебе контракт, и у генерала отчитается. Всё будет хорошо. - Не уверен. - Пессимист ты конченный! Тейлор один из немногих людей, которых я знаю, кто дорогу к своей цели выгрызть сумеет, если придётся. А придумать, как оставить тебя с нами, он точно сможет. - Здесь фигурирует личностный интерес. Вполне возможно, что роте к маю я буду уже не нужен и смысла меня оставлять никакого нет. - Ещё и идеалист, - фыркнул Егоров. – Послушай меня, - чуть отстранив уорента от себя, бета улыбнулся добро, - хватит жить для других, думать об армии, генерале, роте и синтетиках. Подумай о себе, об Абеле. Ты же счастлив с ним сейчас, правда? Не позволяй разлучить вас. Вцепись зубами в своё счастье и не отпускай, - пауза. – И прекрати быть таким альтруистом. Раздражаешь! - Ты даёшь мне хороший совет, - кивнул Кай, - но сам ты не спешишь за собственное счастье уцепиться. - У меня иная ситуация. - В самом деле? Егоров грустно улыбнулся, а потом, подумав, признался: - Я бы всё отдал, чтобы быть на твоём месте, - пауза. - Не представляю, какую боль ты испытал при ранении и операциях, как порой ты страдаешь, переживая течки в одиночестве, но согласился бы, не раздумывая, на это. - Почему? – ошеломлённо. - Ты омега. У тебя есть дар – чувствовать своего истинного альфу, своего человека. И ты знаешь, что сделаешь всё, лишь бы быть рядом. Это так потрясающе. И, - он сглотнул, - ко всему прочему, ты можешь родить ему ребёнка, реализовать его потенциал в репродуктивном плане. Я не знаю, что ещё нужно, чтобы быть счастливым, если не любимый альфа и дитя от него. - Кира, - тихо. - А я средний. Обычный, - он пожал плечами. – Я умею чувствовать, да, очень сильно, но не так, как вы, без смеси животного магнетизма и желания. Я не ощущаю, мой ли это человек, не понимаю. Не уверен, что мы поступим правильно, если закрутим роман. Лично мне на устав плевать, мы бы просто скрыли нашу связь. Ну а если я разрушу собой его жизнь? – Кирилл понял, что уже не может остановиться. – Я бета, я не его истинный. Он ещё должен встретить того, кто предназначен. Я буду счастлив за него, я его отпущу, но тогда мне будет так плохо, так невыносимо, что я, наверное, руки на себя наложу, - бета вновь улыбнулся. – Я не смогу дать ему детей, у меня нет родовых полос. Не смогу любить его так же сильно, как любил бы омега, поэтому лучше и вовсе не начинать цепляться за счастье. - Мне жаль, - после недолгой паузы сказал Хитон. – Многие альфы не встречают своих истинных. Везет меньшинству. - Надо быть ублюдком эгоистичным, чтобы привязать к себе человека, зная, что ты лишь временное послабление, перевалочный пункт на пути к истинному. - Теперь ты понимаешь меня, - Кай тоже грустно улыбнулся. - О чём ты? – искренне негодовал бета. - Абель мой истинный, да. И то, что ты описал, всё верно. Так и должно быть у нормальных пар. Но у нас не будет, - Хитон сглотнул. – Я не смогу родить. Егоров в ужасе уставился на собеседника. - Я искренне люблю его и каждый день благодарю бога за нашу встречу, за то, что он всё-таки сделал тот первый шаг, и сейчас мы вместе, но я не хочу лишать его нормальной жизни, где по списку идёт адекватный муж-гражданский и толпа детей. Я травмирован. Нет, я говорю не только о шрамах и ноге, - Хитон проследил взгляд Киры. - Мозгоправ, больничка. Я истерик, мнительный, дёрганный, ранимый идиот. Если бы он видел мою душу, то ни за что бы не вошёл в мою спальню в тот день. И, - Кай потёр устало висок, - когда я спрашивал тебя, нужен ли ему такой урод, как я, то имел в виду не только внешний вид. Теперь скажи мне, - офицер посмотрел серьёзно на друга, - должен ли я оставаться? Согласится ли он быть со мной, зная всё это? Не лучше ли не давать ему право выбора, а всё сделать самому, потому что так правильно? – пауза. – Ты сам отказываешься от Маркуса почти по тем же причинам, почему я хочу уехать. Так зачем ты меня останавливаешь? Разве между нами такая уж большая разница? Егоров закусил губу, молча смотря на омегу. - Я не знаю. - Позволь мне дожить эти месяцы так, как я хочу, быть с ним, действительно ощущать себя любимым. Хотя бы недолго. А потом не преграждай мне путь, дай уехать, потому что больше всего на свете я хочу, чтобы он был счастлив. Хитон пошёл на выход, считая, что их разговор окончен, но у самых дверей Кира бросил ему в затылок: - Да, может между нами и небольшая разница, - сказал бета лаконично, - но разве альфа может быть счастливее с другим омегой, нежели чем с истинным? Кай замер в дверях, сильно сжав ручку, но ничего не сказал, просто вышел. Егоров ещё несколько минут буравил лакированное дерево взглядом. Он целый день ходил, как пришибленный, что это заметил даже Шорт, но на следующий день они как ни в чём не бывало ржали за завтраком, потому что Кэп заставил Диги кукарекать, стоя на стуле, ибо солдат опоздал на построение. И если странности в поведении Хитона стали понятны полностью, пусть и осуждаемы, то вот Абель тоже порой выдавал перлы. Он ходил задумчивый и загруженный, будто ему нужно было в одиночестве решить уравнение, чтобы спасти Землю. В итоге они с Маркусом не выдержали одновременно и на очередном обеде, когда остальные ещё не пришли с занятия по синтетикам, в лоб спросили у Кэпа, что с ним творится. Тот отнекивался, но в итоге сдулся, поняв, что они от него не отстанут. - Я начинаю сдавать в постели, - сказал тот не очень громко. – Меня это напрягает. - Не поверю, что ты разучился пользоваться собственным пенисом, - фыркнул Маркус. - Нет, но Кай не такой чувствительный, как в течку. Ну или как Макс, например. - То есть? – не понял Кира. - Наш друг хочет сказать, - гадко ухмыляясь, начал Шорт, - что он стал скорострелом. Кэп долбанул его по уху, злобно скалясь. - Он что, не кончает? – усомнился Егоров. - Кончает, - кивнул капитан, смотря в стол, - но я почти всегда первый, поэтому его приходится стимулировать, доводить до оргазма минетом и пальцами. Когда у него была течка, то он спускал чуть ли не каждые две минуты. - Может, ты недостаточно его возбуждаешь? – спросил Маркус и вновь схлопотал по уху. – Да я просто варианты просчитываю! – недовольно. - В чём дело, как ты думаешь? – Егоров не смеялся и к проблеме подошёл почти что с врачебной холодностью. - Не знаю, мне кажется, что он не до конца себя отпускает, не всегда расслабляется. - А прелюдия у вас норм? - Да. - Может, тебе стоит попробовать стимуляцию в обратном порядке? – спросил Кирилл, качнув головой. – Сперва подвести его к краю, а потом уже брать. - Он просит всегда, чтобы я не медлил. - Так не слушай его, - Шорт вновь фыркнул. – Кира дело говорит. Вначале будоражишь его во всех намеченных местах, пока он трястись не начнёт, и только потом себя отпускаешь. Абель испытующе смотрел на друзей. Маркус говорил о том, что не все омеги одинаково реагируют (экспертное мнение). Кэп просто привык к одному партнёру, а тут другой, который возбуждается от иных ласк и манипуляций. И пока они, по-хорошему, только притираются друг к другу, то тут стоит поэкспериментировать. Егоров смотрел на Тейлора и думал, что не это на самом деле его беспокоит. Почему-то Кире показалось, что Абель и так прекрасно знает, что ему делать со своей интимной проблемой, а загруженный он мотается по совершенно другой причине. В душу лезть не хотелось. Он сам признается, когда сочтёт нужным, что друзья должны об этом узнать. Пусть Кэп и продолжил вести себя необычно, но Егоров уже не особо заострял на этом своё внимание. Его больше интересовало другое: странности альфы и омеги были более или менее понятны, то вот Шорт оказался загадкой ещё той. Кира впервые задумался над этим в начале декабря, когда ощутил на себе два взгляда. Один был тяжёлый, изучающий, словно лейтенант находился под прицелом снайпера, отчего было максимально некомфортно. И он принадлежал Маркусу. Второй же был иного характера, любопытный, тёплый, не уставившийся в одну точку, а блуждающий по всему телу беты. И принадлежал он Лэйтону. Абель как-то подсёк Киру и сказал, что новенький капрал капает на него слюной, и попросил, чтобы друг был аккуратен. Кирилл махнул рукой, сказав, что всё это фигня, но капрал продолжал пялиться. Вслед за ним начал таращиться и коллега. В какой-то момент бета почувствовал себя зверьком, которого делят два альфы, чтобы потом сожрать. На Рождество и Новый год Кэп с инструктором улетели домой, как и большая часть роты. Тейлор пришёл к выводу, что раз норматив для генерала они сдали неплохо и дней для встреч с родными у них в году очень мало, то разрешил разъехаться по домам на целых четыре дня, ну и сам с омегой подмышкой ускакал. В гарнизоне осталось около двадцати человек. Кому-то некуда было ехать, не было родных, кто-то жил очень далеко и четыре дня – слишком мало для праздников и на путь туда-обратно. К кому-то родные приехали прямо в гарнизон (это было разрешено). Так как лейтенанты оставались за старших, то априори празднование у камина в кругу родных им было заказано, но Маркус в Сочельник всё же ушёл в увольнительную, хотя вернулся к вечеру. На праздничном ужине Кира апатично смотрел на тех, к кому приехали близкие, слушал трёп Шорта на тему всей этой рождественской глупости, Санты и подарков. В армии не было принято отмечать праздники, только три: День независимости, День поминовения и День ветеранов. Дни рождения тоже причислялись к обычным дням, лишь на ужине капитан вставал, поднимая стакан, и поздравлял именинника с праздником, выпивая свою порцию чая или сока. Солдатам этого было достаточно. Егоров праздники не любил, потому что не имел семьи, лишь дальних родственников в Мичигане и Северной Каролине, и к Рождеству относился несерьёзно, но мнение окружающих уважал. Быстро поев, он решил, что перед сном неплохо было бы размяться, скинуть напряжение. Пробежка была быстрой, а вот в спортзале он попотел на славу. Егоров так увлёкся, что очнулся уже после отбоя. Погруженный в мысли, бета на автомате пошёл в душевые, и только оказавшись внутри облака пара, понял, что не один. - Кира? – спросил Шорт, когда услышал шаги. – Ты так долго тренировался? – альфа вышел вперёд с намыленной головой, а потом вернулся за душевую перегородку, чтобы смыть пену. - Да. Сбегать было бесполезно и глупо, поэтому лейтенант решил, что если помоется как можно быстрее, то не успеет возбудиться. Маркус пересказал, как повар поздравил всех с Рождеством и подарил каждому по маффину. Шорт для Киры взял тоже, ванильный, к сожалению, потому что все шоколадные сразу разобрали. Егоров чувствовал себя как идиот. Его тело было напряжено, словно он готовился к драке. Бета старался не смотреть на коллегу, но соблазн был слишком велик, поэтому Кира скашивал глаза на чудовищно прекрасное тело и сразу же прятал их. Маркус что-то спросил его, но он отвлёкся. - Говорю, как ты относишься к новенькому? – собеседник уже заканчивал, повернувшись к коллеге лицом, стоя под упругими струями. - Почему ты спрашиваешь? – Егоров нахмурился, посмотрев на Шорта. - Ты нравишься ему, - альфа пожал плечами, - я подумал, что ты должен знать. - Я знаю, - спокойно. - И что ты думаешь по этому поводу? - Маркус, ты странный, - Кира насупился сильнее, - как я должен реагировать на солдата, даже если ему нравлюсь? – пауза. – Никак, игнорировать. - Я просто подумал, - Шорт выключил воду, - может, ты хотел бы... Он не договорил. - Ты за кого меня принимаешь? – зло. – Если я не такой же задрот, как ты, то это не значит, что на устав мне плевать со всех сторон. Есть же грань, за которую я переступать не собираюсь, - Кирилл облизал губы и сжал кулаки. – Уходить в запас я не планирую из-за какого-то левого парня, пока ещё слишком молод. Маркус наклонил голову, смотря на коллегу. Кира стоял под горячей водой абсолютно голый, как и собеседник. И смотрел прямо в карие глаза, думая, что сейчас отгрызёт кретину ухо. Как его мозг мог дойти до мысли, что лейтенант захочет спать с солдатом, с подчинённым? Ладно Кэп с Каем, у них ситуация более прозрачная, поэтому штаб и дал добро на совместное проживание, но чтобы руководитель соблазнил солдата (или наоборот) – нет. Обоих ждал отвод и запас, в лучшем случае. В худшем – трибунал. - Ты даже в увольнительную не ходишь, чтобы потрахаться, - Маркус был спокоен, - может, у тебя заскок на форме? - он пожал плечами. – Или ты предпочитаешь определённый тип, который «в наших краях» не водится? Ну или секс тебе не нужен, ты из этих, кому всё равно. - Нет, Шорт, секс я люблю, как нормальный человек, но ты прав, у меня заскок на определённом типе. Пауза затянулась. Внутри беты кипел адреналин, а альфа с улыбкой смотрел на него, не скрываясь. Кира заставил себя выключить воду, но взгляд держал, не прогибаясь. Дежавю. У них уже был конфликт при знакомстве: Шорт думал, что если Кира бета, то слабее физически и морально, но тот не раз доказывал, как же чванливый афроамериканец ошибался. - Я заметил, - Маркус хмыкнул, кивнув, смотря ему ниже пояса, - но почему-то только сейчас. Кира знал, что увидел метис: он был немного возбуждён. Очень хотелось издать мученический вздох, закатить глаза и сбежать, но беда была в том, что жили они вместе, и от этого демона никуда не денешься, поэтому он просто стоял и смотрел испытующе на лейтенанта. - Тебе сейчас любой подойдёт или такая реакция конкретно на меня? - Я бы к Лэйтону пошёл, если бы речь шла о ком угодно. Егоров думал, что сейчас на месте умрёт. Он хоть и вымылся, но повторно успел вспотеть от этой ситуации. Шорт сделал шаг к нему, но Кира выставил руку. - У тебя хоть раз был бета? – спросил буднично, словно интересовался, выпил ли тот утром кофе. - Зря ты меня недооцениваешь, - коллега зубасто улыбнулся. – Я омег имею, только когда знаю, что с ними проблем не будет. Шлюх, в основном. - Мудро. Маркус подошёл к Кире, резко обхватил его за талию, прижав к себе, лизнул языком щёку, размашисто так провёл им до скулы, а пальцами вцепился в ягодицы. Вновь улыбнулся плотоядно. - К тебе или ко мне? – спросил он, склонив голову. Отчего-то Егоров начал заливисто смеяться и в момент расслабился. Он наклонился к альфе и довольно поцеловал, залезая языком в этот нелепый рот. Бета почти никогда не представлял, как Шорт целуется, в основном для того, чтобы душу себе лишний раз не резать, но тот его не разочаровал: его пухлые губы были по-мужски жёсткими, язык - горячим, а движения - резкими. Маркус раздвинул ягодицы и коснулся пальцем ануса Киры, отчего тот охнул в поцелуй, а его пах отозвался на это действие жаром. - У меня в тумбочке есть смазка и презервативы. - Тогда зачем мы стоим здесь? – спросил Егоров и пошёл за полотенцем. Они не стали одеваться, просто прикрылись и пошли к себе. Свет включили приглушённый. Шорт вытащил из ящика необходимые предметы и поставил рядом с кроватью. Кирилл хмыкнул, повесил полотенце на спинку своей кровати, увидев обещанный маффин, и встал в коленно-локтевую уже на постели альфы. - Инициатива наказуема, - Кира облизнулся, - старайся. Маркус мял его ягодицы и сильные бёдра, облизывал языком анус, кольцо мышц, проталкивал его внутрь, отчего бета еле слышно всхлипывал. Перевернув партнёра, Шорт начал его готовить и одновременно сосать член. Егоров тянул того за короткие волосы, смотрел в потолок, закусив губу. Его голова была пуста, он превратился в животное, которое действует согласно инстинктам. Он хотел отдаться и получить своё эгоистичное удовольствие. И больше ничего Киру не заботило. Он зашипел, когда Шорт чуть отстранился, трахая его четырьмя пальцами, постоянно подмазывая. Оргазм был острым и быстрым. Егоров немного приподнял голову и зажмурился, спустив, но тут же рухнул на постель, глубоко дыша, прикрыв глаза. Маркус продолжал двигать рукой, проникая в него во всю длину четырёх пальцев, потом склонился и начал вылизывать влажный живот друга, собирая всю сперму, затем опять вернулся к пенису, посасывая. Он не спешил. Подрочил себе, улыбаясь, наблюдая за любовником, надел презерватив, вновь подмазал и вошёл, резко подтянув Киру к себе за ноги. Тот охнул и закатил глаза от удовольствия, сразу начав подмахивать. Он просил ещё и ещё, вцепившись в смуглый бицепс, словно хотел его выдрать и сломать кость, и партнёр давал ему то, чего бета желал. Акт не был долгим. Маркус задолбился в одном ритме, дыша шумно и рвано, вбивая член почти до основания в коллегу, перехватив его под коленями. Одну руку метис отнял от Киры, обхватил его пенис, немного подрочил и сильно сжал. Егоров открыл глаза и невидяще уставился на партнёра. У него искры из глаз посыпались, когда Шорт рыкнул протяжно, загнав свой пенис в нутро беты, кончил, воя, и запечатал их узлом. Когда тот начал разбухать, Кирилл натурально как омежка начал хныкать от жжения и дискомфорта, но тут Маркус хватку на его пенисе уменьшил и стал гладить чувствительную плоть, и Кира повторно спустил. - Придурок, - ругнулся беззлобно, облизываясь. – Не мог сдержаться, надо было именно кончать и застревать во мне? - В следующий раз, - с довольной улыбкой сказал Шорт, - я кончу тебе на лицо, а потом его вылижу. - Зверюга, - ухмыльнувшись, Кирилл посмотрел на мужчину. Он никогда раньше его таким не видел. – Ты сейчас похож на плюшевого мишку. Маркус засмеялся заливисто, гладя того по коленкам. - Никому не говори, - заговорчески. Они молчали, дышали и просто смотрели друг на друга, пока узел спадал, затем альфа свалил матрас Егорова на пол, переложил бету туда, а следом положил свой матрас стык в стык и лёг. От него крепко пахло потом и сексом. Кира погладил точно такую же, как у себя, татуировку на боку партнёра и уткнулся ему в шею, и вскоре отрубился, а утром проснулся рядом с горячим любовником, который сонно смотрел на него, лежа тихо и неподвижно, будто в окопе. Егоров улыбнулся. - И давно ты запал на меня? – спросил Маркус. - Давно, - не стал скрывать бета, поворачиваясь на спину, чтобы не смотреть в карие глаза. - Ты прекрасно это скрывал. Я ничего не замечал. - Потому что невнимательный. Пауза. - Абель знал, да? - И Кай. Сами догадались, я им душу не открывал. - А почему не признался мне? – Шорт обхватил пальцами его подбородок и заставил посмотреть на себя. - Зачем? – спокойно. – Я же видел, как раздражал тебя, как ты скрежетал зубами, когда мы стали служить вместе. Было заметно, что я не нравлюсь тебе, и если бы не Абель, то ты бы так и продолжил сверлить меня злобным взглядом. А я живой, понимаешь? – Кира грустно улыбнулся. – Мне было больно. Я не хотел, чтобы ты мне ещё и лицо разбил за лишние слова. - Теперь я понимаю, почему ты сидел у моей койки, когда меня подстрелили. Я тогда очнулся и увидел твою макушку. Меня это так потрясло, что после я не стал заговаривать с тобой на эту тему. - Я молился, чтобы ты не просто жив остался, а тебя после выписки никуда не отправили, не переводили, оставили на базе, чтобы ты был с нами. Шорт подтянулся и поцеловал Егорова, еле касаясь губами, нежно, а потом погладил того по щеке. - Прости за все эти годы. - Нет, - бета качнул головой, - не за что прощать. - Хочешь, мы могли бы быть... – начал Маркус, но не договорил. - Не хочу, - Кира сел, потерев лицо. – Не хочу быть твоей шлюхой, к которой ты приходишь, чтобы присунуть, когда зачесалось. Как тот секретарь в штабе, - он посмотрел на партнёра. – Да, я знаю, что ты трахаешь его время от времени, как и омежку в городе, когда уходишь в увольнительную. Я чувствовал на тебе их запахи, что порой уснуть было невозможно. Так что, - он встал, потянулся и почесал ягодицу, - нет, продолжай ходить к ним. Вчерашний секс был одноразовой акцией, - Кирилл надел штаны и майку, повернувшись к лежащему альфе. – Я не отрицаю, что ты много значишь для меня, и я мог бы поддаться на твоё очарование, плюнув на принцип, но уважение к себе выше и пока не сдохло, - Егоров улыбнулся, взяв со спинки кровати полотенце. – С Рождеством, Маркус, - и ушёл в душ.