Купить ангела

Все знают, что бывает в жизни переломный момент, в который можешь совершить роковую ошибку. Ту самую, которая приведет к падению в ад, откуда трудно вернуться. Ту, которую совершил Чимин, опускаясь на неприметную полянку. Да, он помнил, что старшие Архангелы строго настрого предупреждали — не приближаться к людям. Но их вроде и не было. А запах любимых ромашек стоял просто одуряющий. До ворчания в желудке. Он ведь так давно не пробовал нектар настоящих живых ромашек. Там, дома в Эдеме они были редкостью. А синтетический нектар и роса уже так приелись, что Чимин легко повелся на запах. Только ступни коснулись земли, как внутри все сжалось в нехорошем предчувствии. Что-то было не так. Прошла непозволительная секунда, чтобы заметить странность. Вокруг ароматных цветков не было ни одной пчелки. Ни одного насекомого. Да и ромашки оказались искусственные. Ангел взмахнул крыльями, поджимая колени. Поднялся с подозрительной поляны, но слишком поздно. Вслед за образовавшимся потоком воздуха от травы вдруг начало подниматься облачко едкого пара. Голова закружилась, проворачивая картинку мира под неприятно-болезненными ракурсами. Деревья слились с фальшивыми ромашками и небом в невообразимом коктейле. Ангел попытался взлететь выше. Удалось подняться до уровня крон, как вдруг под лопаткой резко рвануло точечной болью. До того как потерять сознание и рухнуть вниз, он успел выдернуть дротик, который парализовал крыло. Сон был коротким и каким-то воспаленно-болезненным. Сюрреалистичным, но в тоже время слишком правдивым. Несмотря на красное солнце над Эдемом, синие верхушки деревьев, Чимин видел дом и родителей, что стояли у порога. Очень отчетливо и детально, словно стоял на расстоянии вытянутой руки от них. Только вместо привычной ласковой улыбки на лицах застыла скорбь и печаль. Под ногами разверзлась пропасть. Он не успел спросить. Не успел подбежать и обнять. Ничего не успел. Кто-то ударил по щеке, приводя в чувства. По вискам вдарило отдачей от неизвестного яда. Ну, или от транквилизатора, что вкатили в крыло.  — Эй, ангелок. Просыпайся! — потормошили за плечо. После этого болью прострелило под лопатками. Странное чувство. Словно крылья запутались в ветках дерева и сломались, потеряв чувствительность. Чимин с трудом распахнул глаза и испуганно шарахнулся в сторону. Над ним навис какой-то мужчина, придирчиво рассматривая. Разве, что в зубы не заглядывал. Ангел попробовал отползти подальше, но мешающая боль не исчезала, зарождая в душе дикую панику. А ещё дико кружилась голова и немного подташнивало. Никак тот яд не хотел выветриваться.  — Неплохой экземплярчик, — хмыкнул второй человек. Он был снаружи. По ту сторону прутьев. И его почти не было видно из-за бьющего по глазам резкого искусственного света. Панический ужас сковал все тело. — Осталось приручить и загнать за кругленькую сумму на рынок.  — Да, ты прав, — чужая рука вдруг вцепилась в волосы, приподнимая голову вверх. Чимин зашипел, показывая маленькие клычки и цепляясь ногтями в шершавую кожу ладони, царапая. — Ой, он еще и брыкается, тварь. В след удивленному возгласу полетел удар ногой в живот. Ангел вскрикнул и опустился на пол, сворачиваясь клубком, когда волосы, наконец, отпустили. Дикая какофония боли выдернула из подсознания все здравые мысли, оставляя только инстинкты. Едва мужчина отошел, Чимин бросился следом, но не успел. Врезался в прутья закрывшейся решетки. Шипел, бессильно пытаясь дотянуться до людей. Но те посмеивались издалека и даже дразнили. Мрази.  — Надо его в общий вольер спихнуть. Может остальные его образумят.  — Хорошая мысль, — ответил второй, нажимая на спрятанную кнопочку в стене рядом с клеткой. По прутьям пробежал ток, отбрасывая ангела назад. Чимин упал прямо на спину. И завопил от прожигающей боли и отчаяния. Причина странного ощущения прояснилась. Ему отрезали крылья. Белые и пушистые, которые окрепли для полетов всего пару лет назад. Продолжение рук и незаменимый спутник с самого рождения. Они были единственным шансом на спасание. Единственным билетом домой. Чувства хлынули резким потоком, вынося за рамки разумного. Тело выгнулось дугой, пока руки скрежетали по деревянному полу, срывая пару ногтей, окрашивая доски каплями крови. Протяжный вой перешел в жалобный скулеж. Он проехался лопатками по полу, чувствуя, как слезают образовавшиеся рубцы, как просачивается кровь. Но хуже физической, боль душевная, которая раздирает изнутри. Вдруг одна из глухих стен приподнялась. Через нее прошёл слабый поток воздуха и света, но Чимин не мог смотреть. Он плакал навзрыд, впиваясь пальцами в волосы. Ангел не заметил, как кто-то прошёл через образовавшийся лаз, опускаясь рядом. Ему все равно. Он катается по полу в отчаянии, подвывая.  — Тшшш, — раздалось над ухом. А потом вдруг поймали в объятия, прижимая к груди и легонько соприкасаясь лбами. Приветствуя. Чимин замер, смаргивая слезы. Это был другой ангел. Красивый, с ярко-красными волосами, глубокими карими глазами и яркой улыбкой. Но такой же как он сам. Бескрылый.  — Крылья. Мои крылья! — вырвалась тихая жалоба на ангельском. Чимин судорожно вздохнул, понимая, что в уголках глаз снова скапливается влага. Но ему грех жаловаться. Это не только его беда. От этого еще больше топит отчаяние и страх.  — Знаю, малыш. Знаю, — голос второго ангела тихий, но уверенный. Он аккуратно стёр кончиками пальцев дорожку слез со щеки. Коснулся волос, прижимая к себе теснее, пряча от назойливых взглядов камер и людей по ту сторону. — Не плачь. Они не должны видеть твоих слез. Чимин кивнул, потом еще раз. Шмыгнул носом, но снова позорно разревелся, утыкаясь в подставленное плечо.  — Я такой дурак. Такой дурак! Зачем я только погнался за этими дурацкими цветами! Мои крылья! Как я без них вернусь домой? Как же мой дом? Родители? Второй ангел молча слушал, прижимал к себе сильнее и делился оставшимися крохами энергии. Пробегался кончиками пальцев вдоль зияющих ран, и с них срывались светлые искорки, помогающие неровным краям вновь затянуться. Значит, он был одним из Лекарей. Или Архангелом. От этого стало еще горше. Люди отобрали представителя с самым редким даром. Лекарей сейчас катастрофически не хватает в Эдеме. Эдем! Дом! Разум все ещё не вернулся в полной мере, выкидывая на периферию ошмётки безумных идей.  — Хен, мы должны сбежать, — судорожно шепнул Чимин на самое ушко. Глазки загорелись внутренним пожарищем борьбы. — У нас отрастут крылья, и мы обязательно сбежим отсюда! Только нужно поторопить процесс, но ты же поможешь? Ангел мягко улыбнулся, хотя на дне зрачков легко прочесть досаду и сожаление.  — Нет, малыш. Ничего не выйдет. Мой резерв почти на нуле. Плюс здесь строгая охрана и двойная система защиты. Отсюда нельзя сбежать. Но Чимин не верит. Отчаянно не верит, пока не замечает на чужой шее тонкий кожаный ремешок. По серединке болтается ярлычок с размашистой подписью Хоуп. И это омерзительно вплоть до рвотного позыва.  — Как? — нервный выдох на грани со срывом. Рука ощупала собственную шею и благо не нашла там дикого «украшения». — Ты им продался? Променял собственное имя на жалкую кличку? Зачем? От резких слов Хоуп вздрогнул, выпуская из объятий вырывающегося мальчишку. Взглянул в обиженные глаза напротив и потрепал по светлой макушке. Он и сам когда-то таким был. Бойким, уверенным в собственной бесстрашности и справедливости во всем мире. А потом изменился. Его изменили. Пусть еще не сломали, как остальных, но кто знает, когда эта тонкая грань останется далеко позади.  — Моё имя Хосок, и мне очень жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах. Чимин зыркнул исподлобья, подмечая грустно-приветливое выражение лица и совершенно открытую позу. Вздохнул и дернул крылом в приветственном жесте. Точнее попытался. Лопатку снова обожгло огнём, проливая кровь от неосторожных движений. Хосок потянулся было снова подлатать, но ангелок упрямо мотнул головой и стиснул зубы до противного скрежета. Он должен научиться терпеть эту боль. И унижение от собственной беспомощности.  — Чимин. Хосок вдруг протянул ладонь и скрепил знакомство рукопожатием. По людским привычкам. Чимин сморщился, но отталкивать не стал. Он все ещё не верил в реальность происходящего. Ровно до тех пор, пока Хосок не пригласил пойти вместе с ним. Ровно до тех пор, пока не увидел все своими глазами. Пока не осел на холодный бетон, в ужасе закрывая голову руками. Тот лаз, что открылся в стене, привёл в ещё одну клетку. Более просторную и обустроенную, но от этого не менее мерзкую. Ещё больше ужаса добавили «питомцы». Пара десятков бескрылых ангелов ютились по разным углам. Девушки, юноши разных возрастов и комплекций. На шее каждого поблескивал кожаный шнурок с биркой, а в глазах не было ничего кроме пугающего спокойствия и любопытства. От свободолюбивых, жизнерадостных ангелов ничего не осталось кроме внешней оболочки. И та покорёжена. Без крыльев ангел — ничто. Питомец для злобных и отвратительных людей. Захотелось снова взвыть в голос. Подойти к каждому, растормошить, напомнить, кем они являются. Стереть эту бездушную отрешённость с их лиц, дать вспомнить, каково это парить высоко над землёй, захлебываясь порывами ветра, наслаждаясь свободой. Как хорошо у них дома, и как скучают по ним близкие. Картинка так и встала перед глазами — шуршащие кроны дубов, среди которых расположилось уютное гнездышко его семьи. Крохотный домик, в котором всегда тебе рады. Невольно навернулись слезы, которые пришлось смахнуть ладошкой, памятуя слова Хосока. «Нет, они определённо забыли, ЧТО потеряли». Чимин даже подорвался с места, чтобы исполнить задуманное, как вдруг помещение взорвалось диким воем сирены, что неприятно давила на чувствительный слух. Ангелы вокруг засуетились, вскакивая со своих мест. Чимин заозирался, с удивлением вглядываясь в незнакомые лица. У одних затряслись руки, а глаза испуганно заблестели, у других отрешённое выражение лица словно приклеилось намертво. И только Хосок виновато улыбнулся и опустил взгляд, следуя в общем потоке. Сирена прозвучала ещё раз и на этот раз в хаотичных движениях стала прослеживаться своеобразная суть. Ангелы выстраивались в линии, опускаясь на колени и чуть склоняясь вперёд.  — Чимин, сядь, прошу, — прошептал Хосок, оборачиваясь к стоящему в центре ангелу. Но тот лишь смотрел округлившимися глазами и неприязненно морщил нос. Это была поза полного подчинения. Та, в которую стоит вставать только перед избранником всей своей жизни, которому готов отдать и душу и тело. Но здесь? Для кого? За периметром клетки слышится какая-то возня. Резко включился свет, направленный прямо на шеренгу ангелов. Чимин болезненно прищурился, силясь разглядеть, что происходит. Но так и не смог. Все, что виднелось, так это фигуры людей. От одного из них ужасно несло ароматом псевдоцветов. Тех самых, что люди выращивают для того чтобы создавать эти дурно пахнущие жидкости и обливать себя. Идиоты. Они не способны различить тот тонкий аромат настоящих растений, которому создают суррогат, такой жалкий и противный. Вдруг правую щиколотку пробило током, вынуждая упасть на одно колено. Чимин вскрикнул от боли, но закусил щеку изнутри, приглушая прорывающиеся всхлипы. Он потянулся к неприметной пластинке на ноге и попытался её сковырнуть, но она снова ударила током.  — Прошу простить, господин Ким. Этот ещё дикий и не знает правил, — Чимин узнал этот голос и зашипел. Это тот самый мужик, который его ударил.  — Дикий? — а вот этот уже был незнаком. Он пугал своей властностью и полным безразличием.  — Да, поймали вчера утром. Только оклемался после операции. Незнакомец хмыкнул, подходя к вольеру ближе. Чимин едва не задохнулся от тошнотворного запаха. Воняло именно от этого мужчины. Глаза заслезились, но ангел продолжал высматривать силуэт человека. Безрезультатно. Видны только пальцы, плотно обхватившие металлический прут решётки.  — Сколько? Чимин нутром почувствовал на себе оценивающий взгляд. И вздрогнул, когда спины вдруг коснулись кончики пальцев. Обернувшись, он заметил обеспокоенные глаза Хосока. По губам прочёл тихое «прости», прежде чем человек, поймавший в ловушку и изуродовавший, решил его судьбу.  — 5000$? — с наглым вопросом обратился хозяин питомника.  — Беру, — тихо хмыкнул покупатель, отходя от вольера. Чимин вопросительно изогнул брови, снова оглядываясь, но все ангелы разбрелись по углам, давая доступ второму человеку войти в клетку с ружьем наперевес. Чимин в панике подскочил с пола и начал пятится, ища глазами выход или помощь. Но ее не ожидалось. Все снова стали бездушно-безликими. Только Хосок мелькнул где-то на периферии, отворачиваясь и опуская плечи. Что случилось, ангел понял гораздо позднее. После того как под ключицу влетел знакомый дротик, вновь кружа мир вокруг. Упал на спину, под аккомпанемент мешанины красок перед глазами и тихого замечания сквозь слой облачной ваты:  — Надеюсь, Тэхену понравится. Понял, перед тем как отключиться, что его только что продали.