trust your heart like a believer

Криденс стоял посреди большой, переливавшейся неоновыми цветами площади, поглубже засунув руки в карманы, и взволнованно оглядывался по сторонам. Со всех сторон его окружали, словно муравьи, улыбавшиеся и куда-то шедшие люди, чьи лица отливали мягким светом. Владельцы палаток и грузовичков с едой безустанно завлекали к себе клиентов; беспрестанно раздавались хлопки, стуки, истошные крики младенцев и пьяные — молодёжи. Атмосфера общности и веселья, однако, не смогла захлестнуть Криденса, который чувствовал себя лишним. Он стоял здесь уже почти полчаса, бесцельно водя носом ботинка по земле и угрюмо думая над тем, зачем вообще согласился снова встретиться с Ньютом, который ещё и жутко опаздывал. Парень мог бы сейчас спокойно сидеть в гостиной своей квартиры-студии и, неторопливо поедая полуфабрикаты, бездумно листать каналы. Но из-за своей робости и боязни отказывать он променял чудесный вечер на нервирующий шум, ставший к вечеру весьма прохладным воздух и не утихавшую ни на миг тревогу, которая крепко вгрызлась в его мысли и в ближайшее время не планировала расцепить челюсти. Сделав дрожащий выдох, Криденс довольно сильно прикусил бледную губу и развернулся, неуверенно зашагав в сторону своего квартала. Он ведь был почти уверен, что тот не покажется, но всё равно решил проверить. Надеялся на хороший конец. Отбрасывал обидные мысли прочь и надеялся на то, что Ньют и правда что-то в нём разглядел. Видимо, его мачеха была права: таким людям, как он, счастья не обрести. Он остановился уже после пары шагов, увидев, как к нему навстречу, ловко пробираясь сквозь толпу и держа руку над головой, шёл тот самый рыжеволосый Ньют, позвавший его на эту ярмарку. Криденс чуть улыбнулся уголком рта и слегка махнул рукой в ответ, тут же почувствовав себя последним идиотом. Ньюта было трудно не заметить, не когда он был одет так ярко и озарял своей искрящейся улыбкой всё пространство вокруг, хотя на площади для этого имелось достаточно фонарей. На этот раз на нём была потёртая кожаная куртка, зелёных тонов свитер (свитер?), чёрные укороченные джинсы и ботинки, очень похожие на те, что были на ногах Криденса. И всё тот же странный кулон, свисавший с бледноватой и длинной шеи. — Вот ты где, — сказал вместо приветствия Ньют, подойдя достаточно близко. — Прости меня за опоздание, пожалуйста. Я пытался уйти, но мой братец всё никак меня не отпускал… Криденс отмахнулся. Ему было приятно, что Ньют был с ним таким… обходительным. Извинялся, как будто ему действительно было жаль. — Ничего страшного, я сам только что пришёл, — приврал он и выдавил ещё одну усталую улыбку, которая и в подмётки не годилась той, что не сходила с веснушчатого лица его знакомого. Ньют приподнялся на носках и нетерпеливо оглянулся по сторонам. Он давно хотел посетить подобное сборище. В Англии если и проходило нечто похожее, то в гораздо меньших масштабах. — Нам лучше начать двигаться, если не хотим замёрзнуть. Исключительно прохладный вечер выдался, не находишь? — шутливым тоном предложил он, и Криденс, словно очнувшись от гипноза, торопливо кивнул. Сначала они пошли — точнее, Ньют потащил Криденса, словно возбуждённый ребёнок — к небольшой лавчонке с полосатым брезентовым навесом. На длинном столе, в метре от которого, развалившись на складном стульчике, сидел молодой парень-продавец с сигаретой, были разложены всевозможные украшения. Здесь были фенечки разной толщины и сложности, браслеты дружбы, прозрачные кулончики и кольца с засушенными внутри листиками и даже пара цветочных ободков, выглядевших точь-в-точь как венки. Людей, к удивлению Ньюта, который внимательно рассматривал каждую вещицу горящими глазами, здесь было совсем немного. Криденс стоял рядом и искоса поглядывал на полусонного владельца, интересовавшего его куда больше этих безделушек. Точнее, его привлекала сигарета, тлевшая у того между пальцами. — Ты только посмотри! Надо же до такого додуматься, — восклицал парень постарше, приглядываясь к необычной фенечке; она была сплетена из тоненьких проводов от гирлянды. — Милая, — дёрнув уголками губ, тихо прокомментировал Криденс. Прошла ещё пара минут. Криденсу настолько сильно хотелось покурить, что он, несмотря на свою врождённую застенчивость, спросил у продавца, не было ли у того лишней сигареты для него. Парень лишь пожал плечами и достал из своего рюкзака железную коробочку. Он оказался не таким уж и неприветливым и даже дал ему прикурить. — О. Ты куришь, — оторвав взгляд от стола, заметил Ньют. — Я могу потушить, если тебе неприятен запах, — спохватился Криденс, уже готовый выбросить сигарету в стоявшую неподалёку урну. — Да нет, что ты. Просто в моей семье никто не курит, я всего пару раз за всю жизнь чувствовал запах этого дыма, — усмехнулся Ньют. Криденс лишь кивнул и чуть заметно нахмурился, услышав слово «семья». Ньют вздохнул и наконец обратился к продавцу. — Я возьму вот эту и эту. И эту подвеску с ромашкой, — показав на каждое украшение пальцем, произнёс он с вежливой улыбкой. Криденс усмехнулся себе под нос, всё удивляясь тому, насколько жизнерадостным был его спутник. Продавец неторопливо упаковал все вещицы в бумажный пакетик с напечатанным на нём названием его крошечного предприятия и ссылкой на сайт, и Ньют, попрощавшись, пошёл вместе с Криденсом дальше. На гудевшую площадь уже опустилась темнота. Для города, где температура обычно была не ниже двадцати-двадцати пяти градусов тепла, такие холодные вечера были невероятной редкостью. Криденс сжался под своей тонкой джинсовой курточкой. У его кофты как назло не было капюшона, так что уши и нос парня уже слегка покраснели от резкого вечернего воздуха. Подумать только, что в прошлую их встречу его кожа буквально горела, незащищённая от нещадно палившего солнца… Ньют, напротив, словно и вовсе не обращал внимания на прохладу. Он беззаботно шагал по мощённой плиткой земле, смотря по сторонам в поисках интересного и периодически задерживая взгляд на лице Криденса, и каждый раз слегка улыбался себе под нос. Заметив, что парень немного подрагивал, он предложил дойти до чайной лавки, примеченной им в начале прогулки. — Тебе не помешает выпить горячего, — неумело подмигнув, сказал он, когда они уже подходили к раскинувшемуся на несколько десятков квадратных метров мини-кафе, состоявшему из главного стола, за которым стояли три продавщицы, и нескольких маленьких столиков, расставленных вразнобой вокруг него. Здесь, наоборот, было не протолкнуться, так что им пришлось встать в очередь. В ожидании своего череда Ньют продолжил прерванную в баре беседу, желая узнать побольше о своём молчаливом друге, переминавшемся с ноги на ногу. В тот вечер он смог выцепить из того только горстку общих фактов наподобие возраста (оказалось, Ньют был на целых пять лет его старше), места рождения и профессии, в его случае будущей. Криденс предпочитал покорно отвечать на все интересовавшие его вопросы и лишь пару раз задал свои. Его ответы были неинтересными, и он терялся в догадках, почему Ньют хотел узнать его поближе. Неужели он ещё не понял, с кем имел дело? Наверное, нет, раз всё ещё не ушёл. Через десять минут они подошли к столу, где были расставлены в ряд чайники, содержавшие в себе самые разные сорта чая. Здесь были привычные всем чёрный и зелёный чаи; менее известные белый и красный; совсем странные улун и пуэр и, наконец, пара сосудов была занята травяными настоями. — Здравствуйте. Можно мне, пожалуйста, зелёного? С сахаром, — озвучил свой заказ Криденс, желавший поскорее залить в горло жидкости погорячее. — А мне, пожалуйста, стакан чёрного без сахара, но с молоком, — с неизменной улыбкой на лице последовал Ньют, и любопытство пересилило Криденса. Отойдя в сторону, чтобы не мешать следующим покупателям, он спросил: — Как ты можешь так много улыбаться? — получилось гораздо грубее, чем он планировал. — В смысле, за один только сегодняшний вечер ты, наверное, улыбнулся раз двадцать, если не больше, — почти не смотря тому в глаза, добавил он. Парень постарше лишь пожал на это плечами. И непроизвольно улыбнулся. — Ой. Я опять, да? — усмехнулся он, потоптавшись на месте. Криденс усмехнулся тоже, на этот раз по-настоящему. Не вынужденно. Его настроение шло на поправку, всё благодаря этому светящемуся счастьем и немыслимо рыжему парню, который за последний час проявил к нему больше доброты, чем кто бы то ни было за все прошедшие годы. Он повеселел настолько, что, пока они неторопливо бродили вдоль неровных рядов разношёрстных палаток, пару раз как бы невзначай задел своими выступающими костяшками чуть загорелую за время пребывания здесь руку Ньюта. Ему было отчасти любопытно, отреагирует ли тот или предпочтёт не заметить. После нескольких минут тишины, когда Криденс уже начал корить себя за проявленную глупость, его руки, однако, легко коснулись длинные и почему-то мозолистые пальцы, проведя своими подушечками по немного шершавой коже. Это стоило почти что отмороженных кистей, решил позже Криденс. — О, я возьму, — вдруг сказал тот, заметив, как одна из девушек-продавщиц искала их взглядом в толпе. Он перенял у неё из рук довольно большие парящие одноразовые стаканы и направился к одному из столиков. Криденсу стало легче, как только он сделал первый большой глоток из своего стакана. Он почувствовал, как горячий чай быстро стёк в желудок, распустив по всему телу такое нужное тепло, и шумно выдохнул. Ньют с умилением посмотрел на него, ткнув себе стаканом по подбородку. Было около десяти вечера. На площади стало немного посвободнее и ещё холоднее. Допив чай первым, Ньют снова заговорил. — Если ты пока не устал, можем ещё куда-нибудь сходить. Я имею в виду, не обязательно в пределах ярмарки. Тут в округе много разных кафе, где можно погреться, — мягко предложил он, снова оглядев худую фигуру сидевшего напротив парня. Криденс немного подумал, прежде чем ответить. Но когда он уже открыл рот, чтобы заговорить, его отвлёк исходивший откуда-то неподалёку плач. Парень немного повернулся и увидел стоявшего у прилавка с домашним печеньем мальчика лет восьми-девяти, который хоть и пытался заглушить сотрясавшие его рыдания, издавал много шума, прекрасно слышимого на полупустой площадке. Криденс посмотрел по сторонам. Его первой догадкой было то, что ребёнок отбился от родителя. Но вскоре он заметил маму мальчика, что, однако, совсем не успокоило его. Когда женщина приблизилась к сыну, он заплакал ещё отчаяннее, безжалостно срывая свой детский голос и даже не пытаясь утирать слёзы. Криденс сглотнул, забыв про сидевшего рядом Ньюта, тоже с сочувствием смотревшего на ребёнка. Мать наклонилась, чтобы что-то сказать мальчику на ухо, и Криденс вздрогнул, как обычно вздрагивают люди от внезапного порыва ветра. Но погода стояла безветренная. Ребёнка захлестнула новая волна истошных заиканий и всхлипываний. Женщина схватила его за руку и дёрнула, не рассчитав силы, этим действием вырвав из маленького тела полный боли и страха вопль. — Стой, — шептал, не слыша себя, Криденс, парализованный зрелищем. — Остановись. Мальчик был затем отведён в сторону, туда, где не светили фонари. Вскоре плач прекратился, а пара пропала из виду, но Криденс был не в силах пошевелиться. Он боялся встретиться лицом к лицу с Ньютом, который, пронеслось у него в голове, возможно, уже ушёл, не захотевший смотреть на этот цирк. Но через секунду на его плечо легла неуверенная рука, и Криденс снова содрогнулся. — Эй, Криденс? Эм, так что ты думаешь насчёт того, чтобы сходить… — Я, наверное, пойду домой. Замёрз что-то, — смог выдавить из себя он, всё-таки повернувшись к нему. Ньют на миг растерялся, но затем так же быстро собрался. — Хорошо. Я тебя провожу, — встав, предложил он. Криденс не хотел возражать. Он вообще не понял сказанного и, встав, словно все его кости были скованы толстым слоем ржавчины, побрёл подальше от чайной лавки. Ньют поспешил за ним. По пути к дому Криденса говорил в основном Ньют. Он также изредка оглядывался, проверяя, не шёл ли за ними кто-нибудь подозрительный. Он не мог не заметить, как на парня повлияла эта сцена с матерью и сыном, и потому вспоминал все забавные случаи из своей жизни, надеясь, что они помогут отвлечь брюнета. А может и немного развлечь. Когда они подошли к дому, в которой жил Криденс, Ньют остановился рядом с фонарём, бдевшим над данным ему клочком земли, так, что лицо Криденса оказалось спрятано в темноте. — Эй… — он почти невесомо коснулся локтя Криденса, чтобы привлечь его внимание. — Я просто хотел сказать спасибо за то, что ты согласился встретиться со мной. Я, если честно, изрядно поволновался в ожидании. Но когда ты мне всё-таки позвонил, у меня, признаюсь, прямо-таки отлегло от сердца, — он взволнованно выдохнул. Криденс стоял в шаге от него, опустив голову и засунув руки в карманы, и не издавал ни единого звука. Его дыхание было слегка сбитым, но Ньют предпочёл не волноваться ещё и из-за этого. Ньют сделал шаг вперёд и медленно, очень медленно, не желая снова напугать его, коснулся тёплыми губами его холодной щеки, так же медленно потом отстранившись. Недавно упомянутое сердце с грохотом упало куда-то вниз. Ньют тыльной стороной ладони поспешно стёр с губ солёную влагу и в ужасе посмотрел на Криденса, который даже не шевельнулся, лишь шмыгнул носом. Первым его побуждением было протянуть руку и попытаться стереть эти холодившие душу мокрые дорожки, однако он одёрнул себя, опасаясь усугубить ситуацию, и так и остался стоять в метре от другого юноши, мечась между мыслями, которые, казалось, взвились в его голове в безумный рой. — Я тоже был рад с тобой встретиться, Ньют, — быстро проговорил он сдавленным голосом и чуть сдвинулся с места, что позволило Ньюту наконец увидеть, как у того предательски дрожала прикушенная нижняя губа и катились из блестевших глаз слёзы. Криденс на секунду заглянул тому в глаза и поспешил к входной двери, по пути пару раз всхлипнув, больше не сдерживаясь. В спину ему было пущено прощальное пожелание того, чтобы как-нибудь — если только он того хочет — сходить куда-нибудь ещё раз, так и оставшееся висеть в воздухе. Считанные секунды спустя Криденс исчез в бетонном здании, оставив растерянного Ньюта одного на пустынной улице. Если до этого он был уверен, что не упустит этого парня, то теперь он мог в этом поклясться собственной жизнью.