* * *
— А куда мы идём? — сонно поинтересовался Исин. Он дежурил в больнице двое суток подряд, поэтому почти весь вечер проспал, и сейчас, когда он шёл среди пьяно шатающихся друзей, пытался узнать, куда его тащат в два часа ночи. — Ты вовремя очнулся, — хмыкнул Чондэ. Квартира Чанёля, в которой они собирались, находилась не так далеко от окраины города, так что они уже почти пришли на место назначения. — Ферлассенхайт, мы идём к тебе! — проорал Бэкхён, раскинув руки в стороны. Ворота лечебницы, проржавевшие и заросшие плющом, с выцветшим до неразличимости названием на дуге таблички, венчавшей их, были закрыты на большой амбарный замок и для надёжности обмотаны цепью. Отсюда до громадного корпуса больницы было около пятисот метров — территория под психушку отчуждена обширная, позади здания должны были быть сад, наверняка уже ставший частью леса, окружающего весь город, спортивная площадка и небольшой карьер. — Будем перелезать? — бесстрастно поинтересовался Ифань. — Если хочешь, то дерзай, — усмехнулся Чанёль. — Остальные, думаю, предпочтут пройти через запасную калитку — она здесь, недалеко. Пак предсказуемо получил подзатыльник от Ву за эти слова, и полупьяное братство с громкими разговорами двинулось к калитке. На территорию психушки они заходили всё также бесстрашно: никаких сторожей здесь давным-давно не водилось. Правда, с каждым пройденным метром голоса становились глуше, и парни обращали больше внимания на окружающее их пространство. — Тут так тихо, — прошептал Сехун, икнув. — Время третий час ночи, весь город спит, какой движухи ты хочешь? — хмыкнул Чанёль. Он, как и Бэкхён, был привыкшим к подобным местам, поэтому не реагировал так остро на заросшую территорию и встречавшиеся под ногами то ржавые велосипеды, то полуистлевшие куски ткани, то ещё чего. Не особо заморачивающиеся утилизацией своих старых вещей граждане, видимо, беззастенчиво скидывали за забор психушки всё, что больше не могло им пригодиться. — Даже цикад не слышно, — пробормотал Исин, который окончательно проснулся то ли от прогулки, то ли от предстоящего им приключения. Бэкхён пожал плечами, переглянулся с Чанёлем, и они вдвоём возглавили поход. Разговоры окончательно стихли, и тишину ночи нарушало лишь шуршание травы под ногами и тихие маты, когда кто-то обо что-то спотыкался. В очередной раз зацепившись кроссовком за мусор, Чунмён не удержал равновесие и упал на колени, сдирая ладони о мелкие камушки и натыкаясь пальцами на какие-то почти гладкие палки. В кои-то веки в нём взыграл интерес, и он, держа одной рукой палку, другой полез за телефоном, включив на нём фонарик. — За. Е. Бись, — сквозь зубы процедил Чунмён, брезгливо отбрасывая от себя находку. Увидевший, что было в его руках, Чонин присвистнул. Исин заинтересованно подобрал отброшенную «палку». — Малая берцовая кость, — задумчиво резюмировал он, покрутив её в руках. — Человеческая? — отвисла челюсть у Лухана. Исин угукнул. Сехун передёрнул плечами и прибился под бок Чонину. — Может, ну его? Я, конечно, люблю сериал «Кости», но профессия судебного антрополога меня никогда не привлекала, — промямлил О, кажется, даже протрезвев. — Вероятность, что здесь обитает какой-нибудь серийный убийца, существует, но не так что бы велика, — высказался Минсок, получив в свой адрес несколько гневных взглядов. — Я просто хотел сказать, что нас аж двенадцать крепких парней — то есть одиннадцать, зачем я Лухана посчитал, — так что на нас вряд ли кто покусится. Пока Минсок уворачивался от истерящего Лухана, который пытался заехать ему кулаком хоть куда-нибудь, Чондэ продолжил его мысль: — Надо просто внимательно смотреть под ноги и осторожно передвигаться по самой больнице — мало ли что там захочет сегодня обвалиться, а в остальном никаких опасностей нет, так что харэ трусить, идём! — А если там есть, — таинственным шёпотом начал Ифань, поглядывая на Тао, — привидения? — Дуичжан! — тут же заверещал тот. — Какого хрена? Ты серьёзно?! — А разве вампиры и оборотни могут стать призраками после своей смерти? — не то успокаивая Тао, не то, наоборот, больше его запугивая, поинтересовался Бэкхён. — Предлагаю первым пустить в больничку того, кого не жалко, — подошёл к вопросу практично Кёнсу. — То есть Бэкхёна. Он и проверит, есть ли там призраки, вампиры в гробах и оборотни в клетках. — Я думал, что тебе не жалко Чанёля, а не меня, — надулся Бён. — Ах да, как я мог забыть про эту шпалу, — покаянно произнёс Кёнсу, поворачиваясь к Паку. — Ну что, готов пожертвовать собой ради всеобщего блага? — Окей, но не забудьте на моём надгробии написать, каким охуенным парнем я был! — вздёрнул подбородок Чанёль и бодро направился к главному входу в психушку. Остальные поплелись за ним. Дверь как таковая отсутствовала, её давно сняли с петель и пристроили какие-то хозяйственные люди в другое место. В проёме виднелись разломанная мебель и прочий мусор. Подсвечивая себе фонариком, Чанёль шагнул в запыленное помещение. Как и в любом старом здании, здесь присутствовали свои тихие шорохи, сквозь выбитые окна и двери гулял сквозняк, слегка разбавляющий затхлый воздух комнат. Если бы не шорох гравия под ногами друзей и едва слышные их переговоры, Чанёль бы уверился, что он здесь один — зайдя в больницу, он будто попал в вакуум; все звуки воспринимались как сквозь вату, и даже собственные шаги казались отдалёнными. Почему-то закружилась голова, и перед глазами помутнело. Схватившись за косяк двери, ведущей в побочный коридор из огромного главного холла, Пак ненадолго остановился, пытаясь прийти в себя. По спине пробежали мурашки, и какое-то непонятное чувство тоски навалилось на него, перерастая в безысходность и ощущения бессилия и одиночества. Это длилось недолго; под ложечкой засосало, и вялый кокон, почти опутавший его с головы до ног, прорвало волной паники, безудержного страха и бессильной злобы. Тени вокруг будто бы стали гуще. Чанёль попытался проморгаться, но лучше видеть не стал. Фонарик на телефоне мигнул и погас, а за ним отключился и сам телефон. Кажется, Чанёлю впервые за долгое время стало страшно, но позвать на помощь он не мог, почти не чувствуя своё тело, но ощущая, как по виску течёт капелька пота. — Эй, Пак Чанёль, чего ты там застрял? — насмешливо произнёс Бэкхён где-то далеко-далеко за его спиной. Это было последнее, что Чанёль запомнил, прежде чем потерять сознание.* * *
— Это не смешная штука, Пак-мудак! — истерично проорал Тао, вцепляясь в руку Кёнсу, когда Чанёль пошатнулся и упал на спину во весь свой огромный рост. Из-под его тела взметнулось облако пыли, припорошив рыжие волосы, лицо и одежду, но в темноте ночи это никто не заметил. Сехун и Лухан, не отличавшиеся способностью держать себя в руках, вразнобой взвизгнули, также хватаясь за ближайших к ним людей: Чонина и Минсока. Бэкхён же и Чондэ беззаботно рассмеялись, радуясь шутке друга. — Последние мозги наверняка выбил, когда падал, — закатил глаза Кёнсу и, не обращая внимания на упирающегося Тао, который и отпускать До не хотел, и идти за ним, шагнул в холл больницы. — Очнись, болезный, — легонько пнул он Чанёля в плечо, замечая, что его голова безвольно мотнулась из стороны в сторону. Пак, конечно, был ещё тем актёришкой, но такое сыграть было невозможно. — Исин, — напряжённо позвал Кёнсу, отступая на шаг. Тао, кажется, был на грани того, чтобы расплакаться. Чжан не заставил себя ждать: потеснив друзей, быстро преодолел разделяющие их метры и опустился на колени рядом с бессознательным Чанёлем. — У него обморок, — с тихим волнением в голосе информировал он, продолжая осмотр. — Пульс учащён, температура тела снизилась. Нашатыря бы, для начала… — Мы же в больнице, так что… — Чондэ дёрнулся, чтобы отправиться на поиски необходимого, но Чунмён удержал его за рукав: — Хватит на эту ночь одного происшествия, так что единственное, куда мы пойдём, это обратно в квартиру к Чанёлю. — Может, вызовем скорую? — предложил Сехун. — Сеть здесь не ловит, — раздосадованно отмёл вариант Чонин. — Окей, — вздохнул Ифань, — кто-нибудь, помогите погрузить Чанёля мне на спину. Дорога назад заняла меньше времени, хотя взбудораженным произошедшим друзьям казалось, что они идут целую вечность. Чанёль куклой висел на плечах Ифаня, который устал где-то на полпути, но не решился переложить на кого-то друга — боялся, что лишняя тряска может плохо сказаться на его состоянии. Бэкхён всю дорогу шёл бок о бок с Ву, отчего-то чувствуя вину в сложившейся ситуации. Может, если бы он первым вошёл в здание, то ничего бы не произошло? С чего вдруг Чанёль свалился в обморок, если он даже болел-то раз в пять лет, не чаще? Непонятно. Он ведь был на виду, и ничего подозрительного не случилось — ну, если не считать сам факт того, что Пак потерял сознание. Всё стало казаться хуже, когда нашатырь не смог привести Пака в чувство. Тот даже не поморщился от неприятного запаха. Несмотря на нервозное состояние, Исин действовал споро и уверенно. Он измерил Чанёлю давление, а затем полез в свою сумку, которую не стал заносить домой после смены, а потому имел некоторый запас медикаментов. Достал из неё шприц и пару ампул. — Что это? — с тревогой вопросил Бэкхён. — Глюкоза и инсулин, — на ходу пояснил Исин, делая укол. — Я не могу пока поставить диагноз, а это поможет хотя бы поднять ему давление, может, наконец, очнётся. Сделав инъекцию, он сбегал в спальню и притащил плед и одеяло, в которые укутал Чанёля. — Нужно вызвать скорую, — Исин, наконец, обратил внимание на друзей, которые выглядели помятыми и походили на привидений. Казалось, что они сами готовы упасть в обморок. — Стой, что это? — подскочил Тао с места, кидаясь к Чанёлю. — Вы видите это? К сожалению, это видели все. Вены под кожей Чанёля вздулись и потемнели. Самого Чанёля подкинуло на диване и выгнуло дугой, а в следующую секунду его вырвало на пол. Он жалобно простонал, но не открыл глаза, впиваясь пальцами в обивку и тяжело дыша. — Что за чертовщина, — шокированно прошептал Бэкхён. — Алло, скорая!..