Кругом одни извращенцы! Я не потерплю бесстыдства!

– Вернись, Конохомару! Пытаясь догнать непослушного мальчишку, шестой раз за день задаю себе вопрос, ради чего я вновь согласился на роль его наставника?! Я элитный преподаватель высшего класса и заслуживаю соответствующих учеников! Исполнительных, почтительных, схватывающих всё на лету и достойных перенимать истинное искусство шиноби, а не возмутительно непослушных, дерзких и сбегающих, не выполнив своё домашнее задание! Как обидно встречать такое пренебрежение! А ведь мне казалось, что Конохомару взялся за ум и принялся усердно тренироваться; я почти начал гордиться своим учеником. Увы, в этом мире нельзя быть оптимистом... Стоило мне отлучиться по секретному поручению Хокаге на две недели, как этот бессовестный юный прогульщик вновь сошёл с пути праведного шиноби! Но куда же он бежит? Что ему понадобилось в лесу? Ветки едва мелькают под ногами, длинный зелёный шарфик полощется всё дальше, сливаясь с листвой, но от меня так просто не уйти! Я настигаю Конохомару с каждой секундой, сейчас только протяну руку и схвачу конец шарфа! Но внезапно мальчишка прыгает вниз. Еле успеваю затормозить, чтобы не пролететь мимо, останавливаюсь на суку. О, да на поляне он не один, друзья из академии, неразлучная парочка Удон и Мико, тоже здесь, сбежали из дома, чтобы напроказить. Исключительно безответственные дети! Наверняка собираются лакомиться сладкими данго и играть в шашки вместо того, чтобы изучать технику замены и совершенствоваться в медитации. Останавливаюсь, чтобы понаблюдать и схватить их с поличным. Дети садятся рядышком под дерево, открывают рюкзачки, достают журналы и принимаются торопливо их листать. Однако, это несколько странно, что они так жадно изучают? Может быть, я поспешил с выводами и они вовсе не ленятся, а, напротив, стремятся повысить свой уровень знаний, читая "Ниндзя сегодня", "Техники на все случаи жизни" или "Будущие шиноби"? В таком случае дети заслуживают не порицания, а одобрения! Прыгаю с дерева вниз, намереваясь в качестве поощрения прочитать ученикам часовую похвальную речь о пользе прилежания, с приведением исторических примеров и рассказов из личного опыта. Но я не успеваю разразиться тирадой: при моём появлении маленькие разбойники вскакивают в панике, роняют свои журналы и мгновенно улепётывают в дремучую чащу со скоростью антилопы гну. Прежде, чем броситься следом, поднимаю упавшие брошюры, уже на ходу раскрываю их. И с негодованием вижу, что в моих руках оказались томики манги самого возмутительного содержания. О, ками, это яой, хентай и юри! Потрясение моё так велико, что я едва не соскальзываю с ветки. Значит, вместо того, чтобы постигать науки и тренироваться, мои ученики поддаются пагубному увлечению мангой в пошлейшем её проявлении?! Это уже слишком! Я не потерплю такого бесстыдства! Теперь я как никогда полон решимости догнать и призвать к порядку всю троицу во главе с Конохомару. Они сполна ответят за своё поведение и примут всю тяжесть наказания! К сожалению, даже самые благие намерения не всегда получается претворить в жизнь незамедлительно. Подняв глаза от отвратительных страниц, я с досадой отмечаю, что моих учеников и след простыл. Теперь придётся разыскивать их по всему лесу, если они ещё не вернулись в Коноху. Последнее, впрочем, маловероятно: дети знают, что в деревне скрыться от меня им будет гораздо труднее. Конечно, для меня и в самой глухой чаще не составит проблемы их обнаружить. Я непревзойдённый мастер слежки! Некоторое время бегу по следу ребят, не сомневаясь, что вот-вот их настигну. *** Однако ближайшее свидание происходит отнюдь не с моими нерадивыми учениками. На очередном суку я... нельзя сказать чтобы сталкиваюсь, для этого мы оба слишком ловки и сноровисты... встречаюсь с Ширануи Генмой. Безупречное владение чакрой помогает мне удержать равновесие, не свернуться с дерева и не врезаться в коллегу. По идее, его реакция должна быть не менее быстрой. Но похоже, Ширануи Генма находится не в лучшей форме. Тренировками пренебрегает что ли? Хоть и избежав столкновения, он хватается за моё плечо, чтобы не упасть. – Эбису-сан! Я не знал, что вы уже вернулись с миссии! А я не знал, что Ширануи Генма вообще в курсе моей миссии. Неважно же у нас в Конохе обстоят дела со служебными тайнами. Но раз так, я могу сэкономить время и узнать то, что меня интересует, не заходя в штаб. – Скажите, пожалуйста, Ширануи-сан, а Асума Сарутоби вернулся с задания? – Откуда я знаю? – мой случайный собеседник флегматично пожимает плечами. – Я не слежу за чужими миссиями. А моя миссия ему родная что ли? Так или иначе, я не могу тратить драгоценное время на пустые беседы. Поэтому я аккуратно убираю руку коллеги со своего плеча и киваю ему на прощание. – Извините, Ширануи-сан, срочные дела требуют моего немедленного вмешательства. До свидания. Но прежде, чем я успеваю прыгнуть, он удерживает меня, схватив за руку. Вот тебе и медленная реакция. – Постойте, Эбису-сан! Я знаю, что каждая секунда промедления отдаляет поимку провинившихся учеников. Но проявлять невежливость недопустимо. – Я могу вам чем-то помочь, Ширануи-сан? – спрашиваю со вздохом. – Как вы смотрите на горячие источники? – Эээ... положительно, разумеется. Их пользу для здоровья трудно переоценить, к тому же правила гигиены... – Тогда я приглашаю вас. Составите мне компанию сегодня вечером? С чего это он приглашает меня на источники? Мы с ним никогда не были такими уж друзьями, да и обсуждать нам особо нечего. – Поговорим, – шепчет вдруг Ширануи, словно подслушав мои мысли. – Выпьем саке, расслабимся, я сделаю вам массаж... Он подаётся вперёд, понижает голос, сильные пальцы принимаются поглаживать моё запястье... Нет, определённо, сегодня Генма очень странный, головой что ли на тренировке ударился? – Простите, Ширануи-сан, не думаю, что у меня получится. Слишком много дел, и отчёт я ещё не написал. – Я могу помочь вам с отчётом, – шепчет Генма мне на ухо. Ох, он совсем вплотную придвинулся. – А потом вы мне поможете кое в чём... – И обнимает меня за пояс. Да что происходит-то?! – Ширануи-сан, вы с ума сошли?! – Возможно. В кого влюбишься, от того и набе... То есть, я хотел сказать, я помешался от любви. – Вы влюблены? – Почему-то мне становится трудно дышать, грудь сдавливает, как от обиды. Но правила вежливости требуют проявить участие. – Поздравляю вас, надеюсь, всё сложится удачно... – А вот это зависит только от вас, Эбису. – Что вы имеете в виду? – пытаюсь осознать сказанное, пока горячие губы ласкают мою шею... Мою шею?! – Ширануи!!! – Да? – он поднимает голову, смотрит затуманенными глазами и тянется ко мне, определённо собираясь поцеловать. Ну нет, это уже слишком! – Опомнитесь, Ширануи-сан! Я выворачиваюсь из его хватки и отпрыгиваю на соседнюю ветку. Генма выглядит удивлённым и обиженным. А чего он ожидал? Что я радостно брошусь в его объятия, распевая гимн Конохи? – Эбису... – Не приближайтесь ко мне, Ширануи-сан, или я буду вынужден применить силу! – Я вам не нравлюсь?.. – никогда бы не подумал, что у невозмутимого шиноби-с-сенбоном может быть такое грустное лицо. – Да о чём вы говорите вообще? – чувствую, что моё лицо пылает, от злости и от смущения одновременно. – Я мужчина, и я никогда... – Никогда? Так вы девственник? – Генма радостно улыбается, словно получил неожиданный подарок. Я его сейчас убью. – Я никогда не встречаюсь с мужчинами!!! Это ненормально, это возмутительно, это бесстыдно! Что за извращение?! – Я не собирался предлагать вам ничего извращённого, Эбису-сан, я просто хотел встречаться с вами. Я люблю вас. Генма говорит тихо, серьёзно и проникновенно. Я начинаю дрожать, но вовсе не от ярости, и это нравится мне ещё меньше, чем всё только что произошедшее. Сейчас мне хочется убить уже не его, а себя. А это крайне неконструктивное желание. – До свидания, Ширануи-сан. Надеюсь, когда мы увидимся в следующий раз, вы придёте в себя. И я резко срываюсь с места. На этот раз Генма меня не удерживает. Всё-таки у него плохая реакция. *** Несколько сот метров я пролетаю на автопилоте, даже не вспомнив, куда и зачем я, собственно, направляюсь. Все мои мысли заняты только Генмой, его волнующим... возмутительным признанием и его поведением. Я шокирован и раздавлен. Ну кто бы мог подумать, что великолепный Ширануи, красивый интересный мужчина, сильный и ловкий шиноби с острым умом и отличным чувством юмора, душа компании и заводила, окажется таким извращенцем? Зря я все эти годы так им восхищался. Надо будет выбросить из дома все его фотографии и отодвинуть стол в штабе от его стола. *** Но, в каком замешательстве я ни нахожусь, навыки профессионала срабатывают автоматически. Заметив шевеление в кустах неподалёку, я замедляю шаг и приближаюсь. Наверняка это Конохомару и компания, о которых я почти забыл. Ну теперь-то я поймаю их на горячем! Подкрадываюсь ближе и собираюсь спрыгнуть с дерева, чтобы захватить их врасплох. К счастью, думаю я всё-таки быстрее, чем действую, поэтому успеваю замереть на одной ноге, когда вижу в кустах вовсе не зелёный шарф Конохомару и яркую одежду его друзей, а чёрные с узорами из красных облаков плащи акацук. Застываю и не дышу, весь превратившись в слух. Если эти проклятые акацуки затеяли нападение на Коноху, то необходимо как можно быстрее сообщить об этом Хокаге. И не мешает получше узнать их планы. – Ну, Дейдара-семпай! – ноет акацука в маске, ухватив второго за воротник. – Разве Тоби не был хорошим мальчиком? – Тоби, успокойся, а не то я тебе врежу! – Дейдара-семпай такой злой! Он совсем не любит Тобииыы! – Только не начинай реветь! – названный Дейдарой стукает своего приятеля по голове. – Если бы я тебя не любил, разве дезертировал бы вместе с тобой из отряда? Скрывался бы по лесам и полям? Согласился бы на обычную жизнь? – Ааа, Тоби так счастлив! Дейдара-семпай всё-таки любит Тоби! Тогда поцелуйте Тоби, поцелуйте! – О нет, Тоби, сколько можно?! Ты всю ночь с меня не слезал, и утром дважды... Отцепись! – Нет! Тоби валит Дейдару и прижимает его руки к земле. Тот извивается и вырывается, но только до тех пор, пока Тоби не закрывает ему рот поцелуем. Маска отброшена в сторону, но лица Тоби я всё равно не вижу. А вот лицо Дейдары, который лежит на спине, я вижу очень даже отчётливо. Вижу, как оно из сердитого становится расслабленным, а затем и довольным, когда рука приятеля забирается ему в штаны... Это кошмар, это просто ужас. Я чувствую, как щёки полыхают, а волосы встают дыбом. Сил смотреть на этих извращенцев больше нет, и я быстро убегаю, перескакивая через три ветки сразу. Я не собираюсь о них докладывать, тем более нападение на деревню в их планы явно не входит, я собираюсь о них забыть навсегда! *** На ходу перевязываю косынку, чтобы крепче сидела, и старательно выкидываю из головы все мысли, кроме тех, что касаются преподавательской деятельности, Конохомару с товарищами, их проступка, требующего наказания, яойной манги... Гррр! Последняя мысль была явно лишней! Я приближаюсь к реке. Неожиданно до меня доносятся юношеские голоса. Так вот где ребята. Неудивительно, что в такой жаркий день им захотелось искупаться. Они ведь наверняка решили, что оторвались от погони. Ничего, я покажу им наглядным примером, что истинные шиноби никогда не отступают от намеченного пути. Спускаюсь с дерева и ползком приближаюсь к берегу. Быстро ползу меж валунов, залезаю в камыши, чтобы подобраться поближе незамеченным. И застываю поражённый, увидев, кто именно расположился на берегу. Я никогда не входил в число тех, кто верил, что Учиха Саске одумается и вернётся в Коноху. Но даже это казалось более вероятным, чем появление здесь Учихи Итачи! Я моргаю и мотаю головой, но галлюцинация не рассеивается. На песке действительно валяются братья Учиха. Старший растянулся на спине, младший устроился рядом, положив голову на плечо брату. – Ты уверен, что хочешь идти в Коноху? – спрашивает Итачи. – Ещё не поздно передумать. – Мы же всё решили, – упрямо бросает Саске. – Ты согласился. – Это был лучший из возможных вариантов. Потому что остальные были ещё хуже. Но это не значит, что я мечтаю о возвращении. – А я мечтаю! Я хочу, чтобы все узнали правду, чтобы пятно позора было смыто, и мы с тобой могли начать новую жизнь. – И возродить клан Учиха ты тоже хочешь? – голос Итачи дрогнул, когда он задал этот вопрос. – Мне всё равно. Единственный Учиха, который имеет значение, уже рядом со мной. Ты же больше не бросишь меня? Саске перекатывается и нависает над Итачи. Тот улыбается, поднимает руку, обнимает брата за шею и тянет к себе. Младший брат позволяет притянуть себя в объятия, но ещё раз требовательно спрашивает: – Ты не бросишь меня? – Никогда! – клянётся Итачи. Саске стискивает его в объятии. Мне становится не по себе. Я, конечно, растроган примирением братьев, но объятия Учих чересчур тесны и страстны для родственных. Я не сторонник излишней строгости в подобном вопросе, всегда считал, что двум родным людям вполне допустимо обняться в порыве чувств, похлопать друг друга по спине, погладить по голове... Но не целоваться же взасос и не срывать же с друг друга одежду?! Лицо опять горит, того и гляди камыш вспыхнет от соприкосновения с моими щеками. Обнажённый Саске склоняется над обнажённым Итачи, а я начинаю отползать назад: смотреть на подобное бесстыдство невозможно. *** Шокированный до глубины души, возвращаюсь в лес и бреду по тропинке, пытаясь стереть из памяти последние полчаса. В конце концов мне нет дела до всяких извращенцев! Единственная моя задача заключается в розыске убежавших учеников, этим я и продолжу заниматься! Проскакав по деревьям ещё некоторое время, я слышу крики. Первая мысль опять про Конохомару и компанию, но, наученный двумя горькими опытами, я уже не бросаюсь сломя голову на голос. Вдруг там опять окажутся какие-нибудь извращенцы? Однако на всякий случай необходимо всё проверить. Крадусь на поляну, внимательно оглядываясь по сторонам. И уже привычно останавливаюсь, увидев два переплетённых тела. Сговорились они все, что ли?! Я даже не желаю знать, кто эти двое стонущих бесстыдников. Собираюсь быстро уйти, но, услышав вскрик, поневоле останавливаюсь. – Аааах, Орочимару-сама, ещё!.. Орочимару?! Этому-то преступнику что понадобилось в окрестностях Конохи? Нет, как бы мне не было стыдно, сейчас я должен остаться: вдруг услышу что-нибудь важное? Настоящий шиноби должен быть начеку в любых обстоятельствах! – Кабуто, ты такой ненасытный... – тянет самый злостный преступник столетия, лаская своего спутника. – Это всё только из-за вас, Орочимару-сама, – шумно выдыхает тот. Я вспоминаю, что уже видел этого светловолосого юношу. На чунинском экзамене пару лет назад. Правда, тогда он был одет, аккуратно причёсан, бледен и довольно собран. Сейчас же он почти голый, растрёпанный, раскрасневшийся и очень несдержанный. Он мечется под руками Орочимару, стонет и бесстыдно умоляет о продолжении. – Это вы всегда начинаете... – А ты никогда не отказываешь, – Орочимару облизывает губы чудовищным языком. – За это я и люблю... – Любите? – взволнованный Кабуто подаётся вперёд. – Орочимару-сама! – ...и люблю заниматься с тобой сексом, Кабуто. Юноша падает на траву и отворачивается. Почему-то мне его жаль. А вот Орочимару, похоже, не чувствует жалости, он наклоняется к Кабуто и что-то шепчет ему на ухо. Тот подскакивает и кидается Орочимару на шею. Этот юноша самоубийца! Как он не боится целовать человека с таким языком? – Орочимару-сама, подождите... нам пора возвращаться домой. – Уже? Разве ты все листья собрал? – Да. Этого запаса хватит на год. – Значит, целый год можно держаться от Конохи подальше. Хорошо, что я редко испытываю ностальгию, – усмехается Орочимару. – Так отправимся же домой. – Как только я с тобой закончу, Кабуто... – Аааах... Орочимару использует свой язык и таким образом?! Я придерживаю несчастную косынку двумя руками и ретируюсь с поляны. Года, в который эти двое ещё не заявятся в Коноху, мне, возможно, хватит, чтобы поправить психику. *** Я поднимаюсь на макушку самого высокого дерева и оглядываюсь. Оказывается, я забрался гораздо глубже в лес, чем предполагал вначале. Конохомару, Удон и Мико ни за что не побежали бы так далеко. Надо возвращаться в Коноху, наверняка эти маленькие прохвосты уже там. Найти их и задать им взбучку! Из-за них я такого натерпелся! Стремглав бегу по веткам, не забывая тем не менее внимательно смотреть по сторонам и прислушиваться. Но кругом только безбрежное зелёное море листьев, и никаких подозрительных звуков не слышно. И это меня весьма радует: хватит на сегодня бурных впечатлений. Без приключений я быстро добираюсь до опушки леса и уже надеюсь, что до самых сторожевых ворот ворот никого не встречу. Однако судьба решила, что баловать меня не стоит. Уже спустившись с дерева, я слышу разговор и шумное дыхание. Вцепившись в косынку, осторожно выглядываю из-за дерева. – Ещё раз, ещё, ещё, ещё! – Давай, Ли! Быстрее, двигайся! – Да, Гай-сенсей! Да! Да! Даааа! – Вот так! Не останавливайся!!! Уф, как гора с плеч! Это всего лишь Майто Гай и его любимый ученик. Бодрые, неутомимые, весёлые, облачённые в свои зелёные комбинезоны, как обычно, тренируются на свежем воздухе, отжимаются на локтях. Вот уж в ком нет ни капельки бесстыдства! Прямо душа отдыхает, когда смотришь на этих двоих. – Гай-сенсей, а можно сегодня ночью я буду сверху? – Конечно, Ли! Сегодня твоя очередь показать, на что ты способен! – О, сенсей, я овладею вами двадцать раз! – Нет, Ли! Никогда нельзя останавливаться на достигнутом! Разве я не учил тебя, что надо покорять новые вершины?! – Хорошо! Я овладею вами двадцать пять раз!!! – Правильно, Ли! Сила юности поможет нам!!! Я сползаю по стволу дерева прямо на траву. Очевидно, выражение "любимый ученик" можно трактовать по-разному. Но только что открывшееся значение я предпочёл бы не знать! Шатаясь, поднимаюсь на ноги и бреду в сторону Конохи. *** Наконец я подхожу к сторожевым воротам. На посту дежурят Котецу и Изумо. Спокойно сидят, переговариваясь вполголоса, и внимательно смотрят на дорогу. Я здороваюсь с ними, они проверяют мои документы и спрашивают как дела. Обычная рутина, нормальная беседа – до чего же хорошо! Я облегчённо вздыхаю, надеясь, что все извращения и остались за воротами, и в Конохе меня ждёт спокойная тихая жизнь. – Ты успел как раз вовремя, Эбису, – говорит вдруг Котецу. – Приходи сегодня в суши-бар, повеселимся. – А есть повод? Я что-то пропустил, пока был на миссии? – Мы будем отмечать нашу помолвку, – улыбается Изумо. – Чью помолвку? – не понимаю я. – Да нашу же. Нашу с Изумо, – отвечает Котецу и для большей ясности поднимает вверх их переплетённые руки. – Подождите, – я понимаю, что чего-то не понимаю. – Вы двое хотите поже... вступить в брак? Друг с другом?! – Ну да! – радостно восклицает Изумо. – Я уже и платье купил. – Какое платье? – Белое, разумеется. Я смотрю на сияющие лица этой парочки и прямо чувствую, как шарики у меня в голове заходят за ролики. – Ах, белое? Ну да, само собой, какое же ещё... Забираю у этих помолвленных охранников свои документы, прячу их в карман и собираюсь уходить. – Так ты придёшь вечером в бар? – несётся вслед. – Не знаю, если успею. Мне отчёт написать надо. Подумать мне тоже надо. Хорошенько подумать. *** Однако с думами приходится повременить, потому что я вдруг замечаю мелькнувший в переулке длинный зелёный шарфик. Так! Попался, виновник всех моих сегодняшних потрясений и переживаний. – Конохомару!!! – ору я, словно оглашённый, и устремляюсь вдогонку. Паренёк от неожиданности и – я надеюсь – испуга подпрыгивает на полметра и пускается наутёк. Ну нет, теперь он точно не уйдёт и за всё ответит! Я бегу за ним, не сбавляя скорости, но Конохомару постоянно ныряет в какие-то переулки и петляет, надеясь сбить меня со следа. И в очередной момент я действительно сворачиваю не туда, куда нужно. Во всяком случае, Конохомару в переулке не видно. Зато в нише стоят две девушки из выпуска Наруто и спорят так ожесточённо, что даже не замечают меня. – Если Саске-кун вернётся, он будет моим! – Даже не мечтай, Сакура! Саске будет моим! – Ино, да на тебя Саске и смотреть не захочет! – Можно подумать, на тебя он станет любоваться! Ты же худая, как скелетина, и грудь у тебя маленькая! – У тебя не больше! – Больше на целый размер! И целоваться ты не умеешь! – Можно подумать, ты умеешь! – Представь себе, умею! – Ну, докажи! – Да пожалуйста! Ино хватает Сакуру за плечи, толкает к забору и впивается поцелуем в её губы. Сакура ахает, беспомощно взмахивает руками, но потом вдруг льнёт всем телом к подруге и пылко целует её в ответ. А после прячет лицо на плече Ино и горячо требует: – Не смей говорить, что ты будешь с Саске-куном! Даже если он вернётся, я не отдам тебя ему! – Да не нужен мне этот Саске! – восклицает Ино. – Я просто не могла допустить, чтобы ты связалась с ним. Ты должна быть только моей! Девушки вновь страстно целуются. А я на цыпочках отступаю, обмахиваясь косынкой. Оказалось, в таких нервирующих обстоятельствах её легче снять, чем поправлять каждую минуту. *** Я покидаю переулок, прыгаю на забор и быстро бегу по нему, обозревая окрестности. Я должен поймать Конохомару и примерно наказать его. В какой-то момент я вижу, как он вбегает в дом, в котором живёт его дядя с семьёй. Бегу по крышам, преследуя мальчишку, и прыгаю на первый попавшийся балкон. Однако в этом многоквартирном доме живут не только Сарутоби. Я понимаю, что ошибся адресом и оказался на другом балконе. Вряд ли соседи горят желанием выслушивать претензии по поводу поведения Конохомару, так что мне следует немедленно удалиться. Вопрос только в том, как лучше это сделать: тихо уйти тем же путём, каким я пришёл, или зайти в квартиру, извиниться и выйти через дверь в коридор? Балконная дверь как раз приоткрыта, я осторожно заглядываю в комнату через занавеску. И чуть не падаю в обморок. Солнце уже заходит, и тени длинные, так что Нару Шикамару особенно легко управляться с ними. Да, у Шикамару талант, но не могу сказать, что одобряю применение этого таланта в подобных целях! Юный гений удерживает с помощью теней Темари из деревни песка. Темари распластана на кровати и почти обнажена, если не считать белья, чулок в сеточку и теней, обвивающих её запястья и лодыжки. Тени не дают Темари пошевелиться, она только тяжело дышит и сверкает глазами. Она явно в ярости! – Шикамару, ты с ума сошёл! – шипит она. – Нет, – коротко отвечает юноша. – Я же сказала тебе, что не хочу! – Прости, но я хочу. – Это просто невероятно! Ты же самый большой лентяй на свете! Ты без крайней нужды и шагу лишнего не ступишь! Тебе лень сражаться, лень выкладываться, лень стараться! Даже если тебе предложат пост Хокаге, ты откажешься, потому что тебе будет лень! Но выполнять супружеские обязанности тебе почему-то совсем не лень! – Но это же так здорово. Это оказалось даже приятнее, чем смотреть на облака. Жаль, Темари, что тебе не понравилось... Шикамару делает шаг по направлению к кровати. Я мучительно размышляю, стоит ли мне вмешаться в отношения молодых супругов, и не нахожу достойного выхода. Темари закатывает глаза и говорит: – Хорошо. Но учти, я уступаю тебе только потому, что ты мой муж... Нару подходит ещё ближе. – И потому что я хочу детей... Нару отпускает тени. – И потому что я тебя люблю, Шикамару... Нару склоняется над женой и обнимает её. Они целуются, а я быстро перелезаю через перила на соседний балкон. *** Это всё ещё не балкон Сарутоби, и я об этом помню. Я помню и то, что неумеренное любопытство чревато неожиданными последствиями. Но не могу же я оставить без внимания донесшийся из квартиры визг! Я немного отодвигаю в сторону занавеску и заглядываю в комнату. И, разумеется, вижу ещё одну уединившуюся парочку! Хината стоит у стенки, закрывая пунцовые щёки ладонями, а Наруто бегает вокруг неё, пытаясь отвести её руки от лица, и настойчиво уговаривает. – Хината, дорогая, ну позволь мне поцеловать тебя разочек! – Ах, Наруто, пожалуйста, не надо... Если мы поцелуемся, ты опять начнёшь распускать руки... – Но я же люблю тебя! Конечно, мне хочется тебя обнять! Узумаки протягивает руки, но Хината ускользает и забивается в угол. – Наруто... Если я разрешу меня обнять, ты опять запустишь руки мне под кофточку... – Хината, ну ты такая соблазнительная, такая сексуальная! Конечно, мне нравится до тебя дотрагиваться! Узумаки подбегает к девушке и зажимает её в углу. – Хината, я так хочу попробовать!.. Неужели ты не хочешь? – Ах, нет, нельзя! Только после свадьбы, Наруто! – Ну почему ты такая строгая?! До свадьбы ещё полтора месяца! Я не выдержу так долго, я просто взорвусь! Ты не представляешь, как я тебя хочу! – Ах, нет... Наруто, не надо... – Хината!!! Ты меня с ума сводишь! Ну давай тогда, как в прошлый раз! Если я применю секси-дзюцу, согласишься меня поласкать? – Наруто... – Хината заливается краской, но робко кивает. – Я-ху! – радостно кричит Узумаки и складывает пальцы. Раздаётся тихое "пых", и в клубах тумана возникает усатая фигуристая девица с соломенными хвостиками. – Наруто-тян... – шепчет Хината и протягивает руки. Наруто-тян с радостным воплем бросается ей на шею. Хината доверчиво обнимает дзюцу-девицу и нежно целует в щёку. Дзюцу-девица с энтузиазмом возвращает ласки. А я едва не падаю с балкона, потрясённый до глубины души. Ну если это не предел извращённости, то я уже и не знаю, где этот предел! *** Я забираюсь на следующий балкон. Дверь в квартиру и все окна почему-то распахнуты настежь. Ну нет, я не собираюсь туда заглядывать! Решительно закрываю глаза, затыкаю уши и на цыпочках пересекаю балкон. Пересекаю я его ровно до тех пор, пока на моей щиколотке не смыкаются чьи-то челюсти. Замираю и открываю глаза. Маленький, но от этого не менее грозный, коричневый пёсик в синем жилете крепко держит мою ногу, однако укусить не пытается. Пока, по-крайней мере. А прямо передо мной стоит Хатаке Какаси и рассматривает меня с сомнением в глазах. – Эээ... Добрый вечер, Какаси-сан. – Добрый, коли не шутите, Эбису-сан, – отвечает Копирующий ниндзя. – Подходящий для прогулок, не так ли? – Ну, да... Наверное... Не сказал бы, что очень... Послушайте, Какаси-сан, вы не могли бы приказать своей собаке отпустить меня? – Мог бы, – кивает Копирующий. И умолкает. Я впадаю в ступор. – Ну так прикажите! – Что вы здесь делаете, Эбису-сан? – Пытаюсь догнать своего ученика Конохомару. Сейчас я вам всё объясню, только, пожалуйста... – Тьфу! – говорит пёсик, оторвавшись от моей ноги. – Ты что, купался в пыли? Давно я не жевал таких грязных штанов. – Я только сегодня вернулся с миссии! И вообще, не смей... Ой. Говорящая собака. Замечательно. Только этого мне и не хватало для полного счастья. Тут хлопает дверь и я слышу счастливый голос преподавателя академии Ируки Умино. – Я дома! Копирующий подрывается и кидается в комнату, восклицая: – С возвращением, Ирука! В раскрытую дверь я вижу, как преподаватель входит в комнату, притягивает Копирующего к себе и жадно целует. Однако! – До чего же тяжёлый день, – вздыхает Ирука. – А ты как? – Всё прекрасно! – преувеличенно бодро заверяет Копирующий, пытаясь развернуть Ируку и увести из комнаты. – Пойдём на кухню, я заварю тебе чай, сделаю бутербродов... Я чувствую, как меня дёргают за штанину. – Парень, шёл бы ты отсюда подобру-поздорову, – тихо говорит пёс. – Тебе же лучше будет. – Что? – от неожиданности мой голос звучит громче, чем нужно. Какаси вздрагивает, Ирука вскидывается, а пёсик съёживается. – Ну всё, – обречённо говорит пёс. Ирука вырывается из рук Какаси и вихрем вылетает на балкон. – Эбису-сан! Вот, значит, как?! От взгляда преподавателя мне становится не по себе: такой жажды крови я не видел даже на поле боя. Но надо же как-то выходить из положения. Я улыбаюсь и вежливо произношу: – Добрый вече... И еле успеваю увернуться от удара. А вот это уже наглость! – Послушайте, Ирука-сенсей!.. – И давно ты с ним путаешься?! – Ирука поворачивается к Копирующему, потрясая кулаками. – Нет, всё не так! – Какаси машет руками. – Ты неправильно понял! Ирука, это случайность! – Ты случайно мне изменил?! – преподаватель хватает Копирующего за грудки. – Убью! – Я тебе не изменял! Ирука, я люблю только тебя! – Негодяй! – Тикаем! – рычит пёсик, хватая меня за штанину. И я почитаю за лучшее прислушаться к его словам. Мы перемахиваем через перила и прыгаем вниз. Пёсик тут же срывается с места и несётся во всю прыть. Я по инерции следую за ним. Останавливается пёсик только через пять кварталов. – Ну и что это было? – моему недоумению и негодованию нет предела. – Да нет, ты не подумай. Так-то они хорошо ладят, можно сказать, живут душа в душу. Ирука вообще милейший человек. Только ревнивый очень, – вздыхает пёсик. – Шагу не даёт Какаси ступить, чуть что – закатывает скандал. В припадке ревности весь дом разнести может... Потрясающе. Ещё одно обстоятельство из того, что я не хотел знать о своих коллегах! *** Мне уже совершенно не хочется ловить Конохомару. Единственное, чего мне хочется в эту минуту – это отправиться домой, упасть на кровать, закрыв голову подушкой, и забыться. Вот только я боюсь, что увиденные нынче кошмары возвратятся во сне. Да и не в моих правилах отступать от намеченного, каким бы трудным не был путь. Цель должна быть достигнута. Подбодрив себя столь правильными и уместными рассуждениями, я прощаюсь с пёсиком и иду назад. И успеваю как раз вовремя, чтобы заметить, как Конохомару выходит из дома дяди и быстро убегает. Разумеется, я бросаюсь за ним, в очередной раз прокляв всё на свете. Я полагаю, что теперь Конохомару наверняка возвращается домой, но он сворачивает в сторону главного штаба. Возможно, у него поручение для Хокаге. Но это не избавит его от наказания. В штабе я, поздоровавшись с дежурными, сразу же бегу к кабинету Хокаге, чтобы перехватить мальчишку. Конечно, я позволю ему передать поручение, но потом при Хокаге отчитаю, чтобы неповадно было, и назначу наказание. Подойдя к кабинету, я вижу, что дверь приоткрыта. Неужели я опоздал, и Конохомару уже там? Я заглядываю в комнату, чтобы убедиться. Конохомару в кабинете нет. Зато за столом сидит Цунаде и сосредоточенно наливает из кувшинчика в блюдечко саке. – Цунаде-сама! – Шизуне подбегает к начальнице и пытается вырвать у неё кувшинчик. – Цунаде-сама, вы же мне обещали! – Шизуне, не мельтеши, – отмахивается Хокаге. – Можно ведь женщине немного расслабиться? – Но не на работе же, Цунаде-сама! Здесь нельзя... – Ты такая скучная, Шизуне! – качает головой Хокаге. – То нельзя, это нельзя. Да много чего нельзя, но если очень хочется, то можно! Шизуне вновь предпринимает попытку отобрать саке, но Цунаде отводит руку с кувшинчиком в сторону. Шизуне тянется за кувшинчиком, и тут Хокаге хватает девушку за талию и усаживает к себе на колени. – Цунаде-сама! – восклицает Шизуне. – Что ещё нельзя делать на рабочем месте? – усмехается Цунаде, пресекая все попытки помощницы вскочить. – Может быть, это? Она наклоняет кувшинчик, саке льётся прямо на ключицы Шизуне, и струйками стекает в декольте. Девушка вздрагивает, а Цунаде склоняется над ней, распахивает кимоно и проводит языком по коже, слизывая саке. Девушка только ахает и закрывает глаза. – Ну вот, – довольно улыбается Хокаге. – Сразу два "нельзя" нарушили. Как нехорошо, правда? – Цунаде-сама! – раскрасневшаяся Шизуне обвивает шею начальницы руками и прижимается к её губам в пылком поцелуе. Я прикрываю дверь и медленно бреду по коридору, держась за стеночку. Интересно, найдётся ли в больнице тихая пустая палата на одного? *** Вечером в штабе гораздо меньше людей, я почти никого не встречаю, пока иду по коридору. Но почти в дверях меня останавливает Дзирайя. – Привет, Эбису. Что-то ты неважно выглядишь. – Добрый вечер, Дзирайя-сан. У меня был очень тяжёлый день. – Да ну? Какое совпадение, у меня тоже, – Дзирайя хитро улыбается. – А, между прочим, я знаю отличный способ расслабиться. У меня нет ни охоты, ни сил на праздные беседы и советы. Но было бы верхом невоспитанности не дослушать старого саннина, поэтому я изображаю вежливый интерес. – И что же это за способ, Дзирайя-сан? – Старые добрые горячие источники! – усмехается саннин. – Будешь чувствовать себя как новенький! Лечебная вода, побольше саке и соблазнительные тела, пир для глаз! Дзирайя кладёт мне руку на плечо. – Ну что, пойдём развлечёмся? И он туда же?! Это уже переходит всякие границы! Как ошпаренный, я отшвыриваю его руку, отпрыгиваю на два метра и ору благим матом. – Да сколько же можно?! Что я вам всем сделал плохого?! Замучили своими извращениями! Шагу ступить нельзя, чтобы на парочку не наткнуться! Все, ну все крутят романы, кроме меня! Так и с ума сойти недолго! Я не потреплю бесстыдства!!! – Да, похоже у тебя действительно был тяжёлый день, – качает головой Дзирайя, удивлённо взирая на мою истерику. – Наверно, тебе лучше пойти домой и прилечь, а не смотреть на голых девочек... – На каких ещё девочек?! – я совсем перестаю себя контролировать. – На красивых, конечно, – мечтательно улыбается Дзирайя. – В купальнях их очень много, такие хорошенькие, гладенькие... – В купальнях?.. – растерянно повторяю я. Выходит, Дзирайя вовсе не приглашал меня на пошлое свидание, а звал подглядывать за купающимися девушками? Я не знаю, смеяться мне или плакать. Развлечения у саннина, конечно, специфические и очень неприличные, но такие обыденные на общем фоне того, что мне довелось сегодня повидать. А в том, что Дзирайя извращенец, уже давно никто не сомневается. Самый большой извращенец в Конохе. Или не самый?.. – Прошу меня простить, Дзирайя-сан, – я кланяюсь ему. – Мне и правда лучше пойти домой. – Иди-иди, – кивает Дзирайя. – Выпей саке и ложись отдыхать. Я выхожу на улицу и вдруг на пороге нос к носу сталкиваюсь с Конохомару. Мальчишка бледнеет, дёргается, но, понимая, что теперь-то он попался и скрыться ему некуда, застывает и, упрямо вздернув нос, ожидает нагоняя. – Ага, – говорю я. Я выпрямляюсь, хоть и чувствую себя бесконечно усталым, встаю в позу, чтобы прочитать негоднику мораль... И машу рукой. – Конохомару, к понедельнику на десяти листах изложи своё мнение о Бусидо и разучи четыре новых дзюцу, любых на твой выбор. Передай Удону и Мико, что для них то же задание. Проверю лично. Я поворачиваюсь и спускаюсь по ступенькам. Вслед мне доносится недоверчивый шёпот Конохомару: – И это всё?.. – Если тебе недостаточно, могу предложить изучить технику... – Нет-нет! Спасибо, Эбису-сенсей, до свидания! Спокойной ночи! Конохомару молниеносно шмыгает в двери и скрывается в штабе. Я посмеиваюсь и шагаю по улице. *** Солнце почти зашло, жара спадает, начинают стрекотать цикады. Вечер удивительный, но я совершенно не в настроении им наслаждаться. Я устал, проголодался, мне ещё писать отчёт о миссии, и я в самом деле чувствую себя очень одиноким. Обычно я не совершаю опрометчивых поступков, но, кажется, сегодня я готов попробовать. В конце концов, стол в штабе тяжеленный; в одиночку его передвинуть будет проблематично, а просить кого-то о помощи в такой ситуации неловко, начнутся неуместные вопросы. И фотографий Генмы у меня накопилось слишком много, ведь я собирал их несколько лет. Сразу все выбросить нереально, а потом ведь я себя не уговорю. Квартира Ширануи ближе к штабу, чем моя, я быстро добираюсь до неё. Приходится звонить в дверь несколько раз, пока я слышу шаги. – Ну кого там ещё принесло? – недовольно спрашивает Ширануи, открывая дверь. Прежде чем Генма узнаёт меня, я успеваю заметить, что он выглядит грустным и потерянным. – Это я, Ширануи-сан. – Эбису?! – он меняется в лице. – Вы пришли ко мне? – Как видите, – я начинаю смущаться. А вдруг он совсем не рад моему приходу? – Но я не хотел вам мешать. Если вы заняты... Ширануи хватает меня за руку и буквально затаскивает в квартиру, хотя нельзя сказать, что я сопротивляюсь. Я всё ещё смущаюсь и очень волнуюсь, а также немного беспокоюсь о будущем, я не привык поступать так необдуманно. Но я надеюсь, что всё сложится хорошо, и мне не придётся жалеть о сделанном выборе. Генма смотрит на меня с нежностью, волнением и недоверчивой радостью, всё ещё не отпуская моей руки. От этого взгляда у меня теплеет в груди. – Как хорошо, что ты пришёл... Я думал, ты меня возненавидел. – Никогда, Генма! – Но ты назвал меня извращенцем, я решил, что противен тебе. – О нет! Извини, если я причинил тебе боль, я не хотел. Просто иногда бывает очень трудно признать и принять свои чувства. Но я... ты всегда мне нравился. И нравишься. Очень. – Эбису! – теперь Генма сияет. – О, поверить не могу! Что мне сделать, чтобы заслужить такое счастье? – Ну, – я не могу сдержать улыбки, глядя на него. – Разве ты забыл? Как минимум, ты обещал мне помощь с отчётом, приятную беседу, саке, купание и массаж. 27. 12. 2008 – 21. 03. 2010.