Peter Parker's Home for the Wayward Villain

- Ладно, эм, и что нам теперь делать? – спрашивает Питер, сжимая руками волосы и пытаясь не паниковать, когда смотрит вниз на лежащую на диване бессознательную фигуру. - Хороним его на заднем дворе? – высоким голосом услужливо говорит Уэйд. Питер зависает в расстройстве, одаривая его неодобрительным хмурым взглядом. Николай пожимает плечами, когда Питер поворачивается к нему за любыми предложениями. - Ты тоже? – расстроено выдыхает он сквозь зубы и трет свои уставшие глаза. Он хочет пойти спать или повернуть время вспять, чтобы Локи не пробивал трехметровую дыру в его любимой капустной грядке, или, может быть, вернуться сидеть на качелях на крыльце. Локи опасен, Питер знает это точно. Он талантливый лжец, обладает магическими способностями и набором смертельного оружия. О, а еще он бог, который находится выше обычного круга общения Питера. Но еще есть пятна ожогов на его груди и теле и нездоровое количество крови, пропитавшее его черно-зеленую кожу. - Он ранен, - выпаливает Питер, не зная, как среагируют на это двое мужчин. Уэйд издает громкое пренебрежительное фырканье и скрещивает руки. Питер прилагает усилия, чтобы держать глаза открытыми. Это был долгий день и все, что он хочет сделать – это пойти спать, и заниматься этим дерьмом на свежую голову. Николай сдвигается со своей позиции позади дивана, бормоча что-то по-русски. К удивлению Питера, Уэйд отвечает, выплевывая иностранные слоги низким раздраженным нытьем. Они обмениваются странными взглядами, и Уэйд смягчается после долгой паузы, вскидывая руки в воздух и громко вздыхая. - Иди спать, - Николай поворачивается к Питеру с непроницаемым лицом. – Мы присмотрим за ним. - Да, споки-ноки, Пити. Не жди, – говорит Уэйд, пожимая плечами. – Не то чтобы на нашу долю не выпадали бессонные наружные наблюдения, - слова, которые он пробормотал, направлены к Николаю, который просто молча садится рядом с диваном, его глаза неотрывно направлены на бессознательную фигуру. Питер чувствует себя немного виноватым, оставляя их без сна, но он решил, что может загладить свою вину, приготовив им завтрак и дав выходной от работы на поле. Уэйд наваливается своим весом на стену и склоняет голову. Питер мгновенно засыпает, когда его голова касается подушки. Ему снятся зеленые глаза и запах гниения. * К концу недели Локи все еще без сознания и Питер почти готов объявить парня овощем. У Николая появились небольшие фиолетовые круги под глазами, его волосы спутаны вокруг бледного небритого лица, и если бы Уэйд удосужился снять свою маску, Питер готов поспорить, что под ней тот выглядит не ахти. К этому времени они все сыты по горло напряженностью. Это пятница и Питер просто хочет принять горячий душ, включить DVD и бросать попкорн в собак Николая. - Давайте просто переместим его в гостевую комнату на первом этаже, типа, в ту, что дальше всех от остальных жилых помещений? – наконец предлагает Питер, нарушая зловещую тишину в гостиной. Он делает паузу в процессе кормления Локи небольшим количеством холодного яблочного сока из пипетки и смотрит на двух мужчин, которые оба сгорбились над кухонным столом с огромными кружками кофе (Уэйд пьет через розовую умопомрачительную соломинку). Происходит обмен русскими словами между двумя мужчинами, прежде, чем Уэйд вздыхает и тянется к своему магическому кошельку (как окрестил его Питер, после того, как Уэйд отказался говорить ему, что это за хрень), и после непродолжительного копошения он вытаскивает толстые грубые наручники, созданные из какого-то странного черного металла. Николай одобрительно кивает. - Ладно, готово, - объявляет Уэйд, повернувшись к Питеру. * Локи не приходит в себя. Он просто лежит там с пустым и бледным лицом. Он не пачкает простыни и ему не требуется никакого обслуживания, как нормальным коматозным пациентам, но его раны и ожоги исчезли, хотя он по-прежнему неподвижен. Питер не хочет однажды войти и застать высохший труп в кровати, поэтому он продолжает поить хитроумного бога различными натуральными соками. Николай начал делать странные овощные смузи после случайного попадания на фитнесс программу по телевизору, используя сопротивляющегося Уэйда, как подопытного. Поэтому у Питера есть куча зеленых авокадовых/селеровых/огурцовых смузи, которыми он может кормить Локи с помощью пипетки. Это самое малое, что он может делать. Затем он начинает говорить с ним, потому что, как и у Тони, у Питера опасное отсутствие понимания собственной безопасности, и серьезно, как долго вы можете сохранять понимание, когда злодей коматозник прикован наручниками к кровати с простынями с леопардовым принтом? Питер действительно не помнит точную дату, когда он начинает делиться забавными событиями дня с Локи, но он просто делает это. Он где-то читал, что пациентам в коме нравится слышать звуки человеческой речи, и, кроме того, это довольно скучно кормить парня в тишине, поэтому он делится с Локи смутными воспоминаниями о своих тете и дяде, до того, как он стал сиротой, о том какой клевый и крутой Тони Старк, о своих лучших друзьях Гарри и Гвен. Он рассказывает Локи о Николае, странном красивом русском мужчине, которого он нашел в своем сарае в удобрениях и о его стае собак. Питер рассказывает об Уэйде тоже, посмеиваясь между словами, потому что когда он думает об этом, поведение Уэйда кажется совершенно безумным. Но я люблю их, я думаю, - признается он, глядя из окна на Николая, который спокойно работает в поле, - постепенно они понравились мне, что может показаться невозможным. Тони сделал своей семьей Мстителей, так что я считаю, что они моя семья. - Тебе бы, наверное, понравился Уэйд, если бы ты познакомился с ним, - говорит Питер, перед тем как встать и потянуться. Ему нужно позаботиться о молодой моркови перед обедом. Питер думает, что ему показалась слабая ухмылка, тронувшая губы Локи. * Тони звонит через день, Питер случайно пропускает половину его звонков, а оставшуюся часть проводит, болтая с Пеппер. Она говорит ему, что они скучают по нему. Питер знает, что это правда, он тоже скучает по Мстителям. Он скучает о своих наблюдениях за препирательствами Стива и Тони из-за ужасной «склонности к клетчатым рубашкам» Стива и его же «привычками старика», о сухом чувстве юмора Джарвиса, об удивительных медвежьих объятьях Тора, которые заставляли ощущать Питера тепло и сентиментальность внутри, об эпическом «Call and Duty» ночами с Клинтом и Наташей, о зубрежке к тестам по органической химии с помощью Брюса… Но ему нужно это, он должен, в некотором роде, найти себя. И он должен сделать это один. Питер смотрит через спинку дивана на Николая и Уэйда. Они оба склонились в сомнениях над книгой кулинарных рецептов Марты Стюард. Металлическая рука Николая покрыта обезжиренными сливками, а кусочки яичной скорлупы размазаны по всей маске Уэйда. Питер думает, что они пытаются сделать капкейки. Николай шлепает Уэйда, когда тот наклоняется, пытаясь слизать из-под маски крем с его руки. Питер ухмыляется, теплое тяжелое довольство оседает в его животе. Им нужно это, он нужен им здесь. - Как дела, Питер? Тебе одиноко там, сынок? – голос Тони весело доносится из телефона, прерывая Пеппер на середине ее забавного рассказа о Торе и Наташе в торговом центре сегодня. Питер смотрит на двух взрослых мужчин, которые заняты размазыванием сливок друг на друге (Уэйд пытается раздавить сырое яйцо на промежность Николая). Он думает о бессознательном боге, лежащем в комнате для гостей, и вздыхает. - Ты бы все равно мне не поверил, Тони, - говорит Питер.