***
Претендент на злополучную картонку у Юры появился уже довольно давно, но виделись они за все это время всего несколько раз, больше общаясь по скайпу и во всевозможных соцсетях. С Отабеком Алтыном, своим брутальным казахским дружбаном, блондин познакомился пару лет назад на соревнованиях в Барселоне, где девятнадцатилетний хмурый брюнет на потрясающем байке буквально спас Юру от толпы ополоумевших фанаток. Бек говорил, что знал его и раньше, но Плисецкий почти полностью пропустил этот, несомненно, душещипательный рассказ мимо ушей, бессовестно залипая на широкие крепкие плечи и великолепную задницу нового — старого? — знакомого. Юра ожидал, что по окончанию соревнований большой спорт снова разведет их с Алтыном по разным концам света, но казах оказался удивительно настойчивым и почти навязчивым временами человеком, так что блондин, по началу только из вежливости отвечающий на его звонки и сообщения, быстро втянулся в общение и вскоре был полностью очарован Отабеком не только как бесплатным приложением к горе четко проработанных мышц, но и как интересной личностью в целом. С ним можно было часами напролет трепаться о чем угодно: и про фигурное катание, и про бесячих одноклассников в школе, и про новый мем, который внезапно обрел сумасшедшую популярность, и даже про выставки о кошках — Алтын к животным был равнодушен, но восторженный треп русского слушал вполне внимательно и даже качал головой в нужных местах. Словом, не друг — мечта. В такого и влюбиться можно, что Юра и сделал всего через три месяца беспрерывного общения. Он, в принципе, вполне был бы доволен своим устойчивым положением во френдзоне, но только не тогда, когда Алтын все чаще и чаще во время затягивающихся порой едва ли не до утра разговорах по скайпу роняет на мгновенно краснеющего друга однозначно заинтересованные взгляды. Еще и имеет наглость появляться перед веб-камерой без футболки, герой Казахстана, мать его за ногу. Ну просто новый год и день рождения в один день, заключает Плисецкий после одного из таких разговоров, запуская руку под резинку свободных домашних штанов. Неопределенность бесит, и, по его скромному мнению, больше так продолжаться не может.***
Открытка дожидается своего звездного часа, когда Алтын при очередном разговоре заявляет, что выпросил у тренера небольшие каникулы и уже забронировал билет на самолет в Россию. Отабек прилетает всего на пару недель и прямо в аэропорту прижимает Юру к себе и коротко трогает губами светловолосую макушку. Его куртка мокрая от налипшего всего за пару минут на улице снега, и Плисецкий отстраненной думает, что хотя бы на этот Новый Год будут метель и сугробы, а не слякоть и грязь под ногами, а за этими размеренными бытовыми мыслями бьется заполошное: «Какого хрена происходит?»***
Чтобы решиться, Юре требуется всего два дня. Совсем скоро Бек уедет — почти сразу после Нового Года — и неизвестно, когда им снова удастся увидеться. Именно поэтому Плисецкий внезапно обнаруживает себя в гостиной напротив Отабека, недоуменно приподнимающего бровь. — Я хочу кое-что тебе подарить, — Юра коротко сглатывает, сжимая открытку в заведенной за спину руке. Тонкие изящные пальцы машинально оглаживают грубый плотный картон; эта открытка для Плисецкого — или билетик в рай, или обещание ада на земле, если Бек его пошлет. — До Нового Года еще несколько дней, — непонимающе тянет Алтын, едва улыбаясь одними уголками губ. — Но ладно, если ты хочешь, то дерзай. Казах пожимает плечами и снова улыбается, глядя на блондина. Юра протягивает открытку другу, крепко зажмуривая глаза и заранее готовясь к самому худшему, но отступить уже не может. Ему кажется, что время в этот момент просто останавливается, и в его голове разливается блаженная пустота, когда он слышит тихое: «Давай». — Что? — немного заторможенно переспрашивает Плисецкий, силясь не хлопнуться в обморок от волнения. Лицо Отабека внезапно оказывается близко-близко, а его рука поднимает открытку у них над головами. — Целоваться давай. Сам ведь предложил, — повторяет брюнет, хитро прищуривая темные глаза, и мягко накрывает губы Юры своими. Поцелуй нежный и неторопливый, а Бек потрясающе-правильно и уютно приобнимает его одной рукой за талию, притягивая ближе к себе, и блондин думает, что, пожалуй, сжигать открытку ему точно не придется.