Исповедь инспектора Симоцуки

В лабиринтах смертей бесконечно противно. Глупо - Идиотам шагов не считать бесконечный путь. Но решение я принимала одной минутой, А расхлебывать будем все вместе и как-нибудь. Нет, вернее, расхлёбывать им, ну, а мне – держаться. Я давно прокляла и себя, и свою судьбу. Я бы рада уйти, но… в «исчезнуть нельзя остаться» Вот посмотришь, подумаешь… «Струсить? Как я могу?!» Как посметь, мне, скажите, заглядывая им в лица? Как посметь, мне сломаться и чувствовать этот взгляд? Временами мне кажется, болью за то сторицей Покарала Сивилла их множество лет назад. И глаза их, навечно пропитанные той ношей, До сих пор испускают далёкий, нездешний свет. Я бы, может, хотела попробовать быть похожей, Но такими рождаются. В этом и весь ответ - Небесами кому-то даётся душа из стали, А моя, например, алюминиевый каркас. Мне ужасно подумать: а сколько же в них печали, А помимо того, добавляю я каждый раз… Мне бы плакать и искренне каяться, как молиться, Понимаю давно, от меня им невзгод не счесть. Но не смею признаться, не смею я вам открыться. Извините, инспектор, простите, каратель, какая есть…