Белизна

Он несмело приоткрыл дверь и сунул голову в проем. - Можно войти? Мужчина, сидевший за столом в кабинете, оторвал взгляд от бумаг, в которые он внимательно вчитывался. При виде заглядывавшего задумчивость на его лице быстро сменилась на искреннее дружелюбие. - А, это ты? Проходи, пожалуйста, - сказал он. Дверь открылась полностью, и молодой человек зашел. На пороге он затормозил, ошарашенно озираясь. Всех новичков этот кабинет приводил в восторг и вызывал чувство трепета. Он был гигантским как какой-нибудь холл торгового центра. Стена прямо напротив входа, к которой спиной сидел мужчина, была стеклянной и простиралась так далеко ввысь, что не было видно ее края. Приветливое солнце, раскалённое добела, заглядывало вовнутрь, оставляя на полу и стенах блики. Кабинет был белоснежным, но не того пронзительного белого оттенка, от которого болят глаза. Белизна вокруг была приглушенной, мягкой и, казалось, даже теплой. Молодой человек понял, что всегда мечтал о чем-то таком. Мужчина сидел напротив за столом тоже белый. Его пиджак сливался в цвете с галстуком, а галстук – с рубашкой, но безвкусно это не выглядело. - Присаживайся, - указал он на белый, мягкий даже внешне, пуф около стола. Молодой человек послушно сел. Он был непривычно для себя умиротворен, хотя его и предупредили, что предстоит собеседование. Мужчина отодвинул бумаги в сторону и сложил руки на столе: - Не ожидал увидеть тебя здесь так рано. Молодой человек только смущенно улыбнулся. - Как тебя зовут? - Можете называть меня Джонгом. А Вас? Мужчина улыбнулся, и морщинки в уголках его глаз лучиками рассекли кожу: - Как ты сам хочешь. - Тогда… тогда я назову Вас Белым Человеком? Мужчина кивнул. - А теперь расскажи мне, что тебя сюда привело? Джонг опустил взгляд в пол. - Я устал, - сказал он через некоторое время. Белый Человек молча ждал продолжения. Его лицо выражало участие. Джонг почему-то был уверен, что оно совсем не притворно в отличие от масок его докторов. Ему хотелось все рассказать. Джонг вздохнул и заговорил: - В последнее время это стало невыносимым. Город давил на мои виски бетонными стенами, шепотом окружающие люди кричали в мои уши. Я пытался говорить с ними, но они продолжали кричать и не слышали меня. Тогда я тоже закричал. Я кричал в своей музыке, и они слушали ее, но не слышали меня в ней, - его голос, набиравший обороты, внезапно затих. Прикрыв глаза, Джонг продолжил уже спокойнее: - Но знаете, они не виноваты. Наверное, в этой жизни, в этом мире нужно кричать, чтобы тебя услышали правильно и поняли, а мне не хватало голоса, как им. Я не смог побороть свои мысли и свои чувства. Я слаб, и не знаю, зачем был нужен им. Не знаю, нужны ли им были мои слова? – он усмехнулся. – Хотя мои чувства имели определенный коммерческий успех. - Ты спас многих, Джонг. Неужели ты не желаешь в это верить? Молодой человек поднял взгляд на мужчину. В глубине его глаз плавал отголосок старого отчаяния: - Я очень хочу в это верить. Я хочу знать это наверняка, понимаете? Хочу знать, что они все никогда не почувствуют то, что испытал я. Белый Человек покачал головой. Его взгляд был печальным. - Они испытывают это сейчас, - сказал он. Джонг покачал головой. Мужчине этот жест показался каким-то обреченным. — Это пройдет, - сказал молодой человек. – Это другое. Знаете, мне приходилось скорбеть. Это быстро проходит. В отличие от меня, они сильные и справятся. - Они любят тебя. - Не меня – мою маску, - Джонг повернул голову к стеклу, прямо к палящему солнцу, но его глаза не слезились, а кожа не нагревалась. – Меня самого уже давно нет. Боль съела моё лицо, а город высосал душу. Я долго прятал это от окружающих. Кажется, они ничего и не замечали. Мужчина посмотрел на него испытывающе: - А сейчас? Что ты чувствуешь сейчас? Джонг отвернулся от окна и посмотрел прямо в его глаза: лучистые и искристые, как море в знойный летний день. Глядя в эти глаза, он слушал себя. - Мне не больно, - наконец сказал он. В его голосе слышалось удивление, как будто он только после вопроса обратил на это внимание. Потом, еще секунду подумав и как будто что-то вспомнив, он заговорил с легкой улыбкой: - Знаете… а Она не такая страшная, как я себе представлял. Хотя я и не часто думал о Ней до последнего времени, тут я подумал… Она всегда рядом, всегда за твоей спиной как вторая тень. Если с тобой что-то случится, Она обязательно поймает… - …либо протянет руку навстречу твоим рукам, - закончил за него Белый Человек. Его голос не выражал эмоций. - Да. Они помолчали. Мужчина взял какую-то папку и принялся ее листать, как будто ища что-то. Джонгу надолго терпения не хватило, и он спросил с едва заметным волнением в голосе: - Вы знаете, как там сейчас? Мужчина остановил свое занятие и посмотрел на него очень серьезно: - Идет снег. Очень много снега. Небо плачет, принимая тебя в свои объятия. Джонг ничего не ответил. Он опустил взгляд, встал и не спеша подошел к окну, всматриваясь в открывшееся за его пределами пространство. Белоснежный мир. Раскалённое добела солнце освещало бесконечные пустыни с дюнами и заносами, тоже белоснежные. Как будто он попал в Антарктиду. Хотя почему-то был уверен, что на самом деле там, за стеклом, тепло. Он озвучил свои мысли: - А здесь тепло, - потом добавил: - Так… солнечно. Он смотрел и прислушивался к себе. Ощущение, что в его сердце ввели анестезию, убрав боль, беспокойство и тревогу. Ему было хорошо, тепло и непривычно спокойно. Кажется, он нашел место, которое так долго искал совсем не там, где надо. Его размеренные размышления прервал голос Белого Человека: - Я заполнил бумаги на распределение. Обратись к моему секретарю, он объяснит, что делать дальше. Кинув последний взгляд за стекло, Джонг подошел к столу и взял из рук мужчины бумаги, но последний задержал его ладонь в своей, теплой и сухой, руке. Он посмотрел на молодого человека своим лучистым взглядом и сказал: - Теперь я могу сказать тебе: «С возвращением в свою колыбель». Надеюсь, это звучит не слишком вычурно? Джонг не сдержал улыбки. - И еще… - лучики в уголках глаз исчезли, но искристость никуда не делась: - Ты постарался на славу.