"Кровавый король и его царица".

       Она смело называла его «вампиром», а он продолжал самозабвенно кусать нежную кожу девушки. Вместе они проводили довольно много времени, что со стороны больше походило на одержимость. Они могли целоваться ночь напролет, кусая губы, и обводя лица нежными пальцами, а могли провести ночь на кухне, просто рассказывая друг другу обо всем на свете. Она смело делилась с ним своими мыслями и мечтами, и он понимающе кивал головой, и предлагал более бредовые идеи, чем у нее самой. В их совместном времяпровождении было все: литры выпитого ею кофе, и тонны выпитого им чаю. За болтовней, и дележкой тайнами они не замечали времени и условностей. Они могли спорить до хрипоты, а потом молчать, обняв друг друга. Она могла обладать кем угодно, но подчинялась лишь ему. Иногда, окружающим казалось, что у нее лишь две страсти: крепкий, черный кофе, и он, этот улыбчивый, хитрый вампир. Кофе в руках, и мечтательная улыбка, что бродит по лицу, и исчезает, как только в поле зрения появляется он. Ее взгляд тут же становится игривым, как и у него. Складывается впечатление, что эти двое играют в игру, и ждут, пока соперник даст слабину, что бы завладеть желанным призом. Хитрые полуулыбки, постоянные словестные пикировки, и мимолетные взгляды, исполненные особой важности. Так или иначе, они оставались теми, кем являлись. Всегда. Она сидит за ноутом, жует мятную жвачку, в наушниках играет «Skillet», а пальцы порхают по клавиатуре, а он сидит в коридоре, курит, и ругается с кем-то по телефону. Но вот она снимает наушники, и выключает ноут, что значит – работа закончена. Он тряхнет головой, отгоняя гнев, и ненужные мысли, и обнимет ее. Они оба безумны, пусть и каждый по-своему. Она могла без зазрения совести кинуть нож в человека, зная, что не промахнется, а он мог стать этим человеком, в которого кинут нож. Никто не знал, что творится в этих головах. И вот снова она целует его, катая горечь кофе на языке, а он пожурит ее, зная, что она не сможет уснуть. Всегда горячий, она грела об него вечно ледяные руки, и смеясь называла «грелкой». Он смеется в ответ: «твоя же грелка». И она кивнет с важным видом, подтверждая сказанное. Он знал множество разнообразных забавных историй, и анекдотов, а она до безумия любила его смех. Этот голос с хрипотцой, когда он говорил серьезно, она, словно завороженная, слушала. Он будет петь сидя за столом в наушниках, и попивая чай, а она будет невозмутимо печатать свои истории. -Моя кофейная леди! – зовет он ее. -Мой вредный вампир! – смеясь отзывается она. И так день за днем, и ночь за ночью. Он лечит ее, она его. Все взаимосвязано. И в переписке со знакомой, она, зная его, скажет, у меня есть свой «Кровавый Король». Ее Акура-оу. Только ее. Что она докажет, блуждая руками по мускулистому телу, и заглядывая в самые укромные уголки его темной души. В разговоре с друзьями он называл ее «Моя Царица». Все переплетено. Он ее король, она его царица. Он обладал ею умело, играя на струнах души, кончиками тонких пальцев порхая по нервным окончаниям, вырывая ее стоны, и ловя их губами. -Я хочу уехать в Японию. – капризно заявила она, отпивая любимый напиток. Он непринуждённо пожал плечами. -Поехали. Улыбается. Она знает, если пожелает, ее отпустят и на край света. Пару раз он услышал ее кашель, и появились суровые наставления. -Выпей таблетки, живо! Кому-то другому она могла показать не маленькие зубки своего характера, но не ему. -Тогда ты тоже их выпьешь. – категорично отвечает она, и легко поднимается, отправляясь за ненавистными медикаментами. -Ты поела? – суровым тоном вопрошает он, и она судорожно пытается вспомнить такую незначительную деталь. -А ты? – спрашивает в ответ, выигрывая себе время на размышления. Он ухмыляется. Эта ее детская непосредственность, она каждый раз заставляет его улыбаться. Его невозможно приручить, а потому он искал ту, что окунется в его безумие вместе с ним. Хватит, он достаточно долго был один. Наблюдая за ним, она часто замечала на себе задумчивый взгляд темно – карих глаз. Все происходило вполне себе спонтанно: она могла показать ему язык, и снова заняться своими делами, смущенная таким детским своим поступком. Она мгновенно замерзала, а он сидел рядом и грел ее руки. Поддерживал, когда что – то не получалось так, как она хотела, и улыбался, когда она получала желаемое. Ее Кровавый Король, он мог часами молчать рядом с ней, и мгновенно засыпал в ее объятиях. Его царица, могла поставить на место взглядом, но вечно все ему рассказывала, даже зная, что ее поступок вызовет осуждение. Она была для него отдушиной: в ее глазах не было страха. Она с запалом рассказывала ему о таких важных для нее вещах, а он довольно щурился выслушивая ее. -А кто тебе мешает сделать так, как ты хочешь? – спрашивал он ее, когда она жаловалась, что не может что – то сделать. -Мама меня прибьет. – самый частый ответ. -Я тебя умоляю. – он смеется. – Если ты захочешь, сделаем все вместе. Она краснеет и отводит взгляд. Ей нужно привыкнуть к этому «вместе». Синяки под глазами. -Когда ты спала в последний раз? Она задумчиво уставилась в одну точку, и он кивает. Встает, выдергивает ее с насиженного места, и ведет спать. Она переодевается, и ложится рядом с ним. Он гладит ее волосы, зная, как она любит это, и его леди не подводит, не проходит и пары минут, как она мирно сопит, а он удовлетворенно кивает. -Маленькая моя. – шептал он, зная, что она уже спит. Эти милые моменты нежности, и тепло заботы. В их странных отношениях было все. Им было удобно рядом друг с другом. Она не красилась при нем. Зачем? Он видел ее настоящей. При ней уголки его губ могли скорбно спуститься вниз, и она откладывая дела, какими бы важными они не были, выслушивала его. -Ненавижу тебя, из-за того, что мы поругались, я не могу нормально написать фанфик, всякая чушь в голову лезет! – кричала она. -А нехер было со мной ругаться. – невозмутимо отвечал он, обнимая ее. – Вот тебе и стимул, не ругаешься со мной, и пишешь спокойно. Спокойное доселе лицо искажает ехидная усмешка. -Стимул – это палка для погона скота, а разумным делают предложения. – отвечает девушка. -Вот я и предлагаю не ругаться. – не обращая внимание на колкость говорит юноша. Она хмыкнет, и успокоится. Порой она задумывается: «Сколько же терпения надо иметь, что бы меня выносить?» … Он злобным ураганом промчится мимо нее, а она глядя ему вслед пожмет плечами, потушит сигарету, и пойдет выпытывать у своего Повелителя, кто посмел его прогневить. Просто потому, что бесить его имела право только она, и уступать сию святую обязанность она никому не собиралась. -Все они пидорасы, а ты у меня красная шапочка. – говорила она, выслушивая его. Он кивал, улыбаясь. Все же, они стоят друг друга. -Идем пить чай, Кровавый Король. – она берет его за руку, и тянет на кухню. -Иду, моя царица. И они просидят до утра на кухне, гоняя философские темы и чай. А потом снова будет ласковый шепот, и сопящая у него под боком беззащитная девушка. Ссориться и спорить они будут утром, а сейчас пусть спит, для того, что бы его терпеть, ей нужно набраться сил.