TAEYEON - I Blame On You ("Я виню тебя")
Холодная вода обжигала босые ноги, смывая липкие песчинки. Пенные волны набегали, погружая ноги по щиколотку в воду, и опять отступали, забирая с собой ледяную прохладу. Шаги медленные. Неспешные. Ловящие каждый вздох моря. Шаг замедлился только тогда, когда парень наткнулся на нарисованное кем-то на песке сердце. Он стоял и смотрел на него, пока волна, чуть сильнее предыдущих, набежав, размыла его, оставляя одну половинку от целого сердца. Линии рисунка обрывались резко, оставляя ровный песок там, где должно быть продолжение. Присев, он провёл дрогнувшими пальцами по влажному песку, но не стал дорисовывать, ― сжимая в кулак мелкий песчаник. Наверное, зря он опять сюда приехал. Не надо было возвращаться в это место: слишком много болезненных воспоминаний оно содержит. Воспоминаний, которые вот уже два месяца, как он пытается вырвать с корнем из своего сердца. Вся эта ситуация напоминала ему дешёвую мыльную драму, где сценаристы не захотели или поленились дать главным героям второй шанс на счастье. Иначе, как объяснить тот факт, что ты расстался с самым любимым человеком из-за нелепой сплетни, посчитав, что недоверием задета гордость? Не захотев объяснять очевидных вещей… Ты не сказал ― и тебя не услышали… А потом было поздно, слушать уже не хотели… Конец истории… Минсок глубоко вздохнул, запрокидывая голову и пытаясь прогнать ставший в горле ком. Не такой конец их истории он видел, но ― «И жили они долго и счастливо» ― это не про них. Теперь уже нет. Все эти месяцы он пытается забыть и забыться, но это сильнее его. Чувство, что у него из-под ног выбили почву и перекрыли кислород, ― он не живёт, а существует. Изо дня в день, приказывая себе дышать дальше. Первое время было труднее всего: не провалиться в омут отчаяния, удержать себя от повторного звонка, заставить себя переехать в противоположный конец города, чтобы лишний раз не пересечься где-нибудь… случайно. Ведь быть свидетелем того, что твоё место уже, возможно, занято ― сломило бы его окончательно. И это не сопливая история нытика ― это просто любовь, которая не прошла очередной проверки ревностью. ― Зачем я сюда вообще приехал? ― парень вымучено смотрел в горизонт. Море, которое всегда его успокаивало и дарило душевное равновесие, ― не справлялось, а только ухудшало всё. Запахнув пальто, он отошёл дальше от зимнего моря: хоть и был последний месяц зимы, здесь, на Чеджу, снег так и не выпал. ― Сам себе хуже делаю… Третья годовщина, которой больше нет… и не будет… Что я хотел этим приездом себе доказать? Что чувства ещё живы? Да… живы… Да, хочется ощутить на себе тот же жгучий взгляд тёмных глаз. Да, хочется опять почувствовать эти крепкие объятия… И что? Глупый ― Ким Минсок… Глупый и безнадёжный дурак… Развернувшись на пятках, и не обуваясь, он пошёл назад в номер, ― стоило согреться. Он так привык быть нужным одному единственному человеку, что сейчас просто не узнавал себя: куда делся он прежний? В голове каша из воспоминаний, и как он оказался застывшим около этого номера он и сам не понял. Глядя на цифры ― 0499 ― внутри снова всё сжалось: «Нельзя так… Прекращай уже… Хватит‼!», ― крик души, казалось, сейчас вырвется наружу. Ким плотнее сжал губы, не давая и звуку с них сорваться и, тряхнув головой, пошёл дальше по коридору, минуя номер отеля в котором они останавливались на две прошлые годовщины. Позвонив на ресепшен, парень попросил администратора заказать обратный билет в Сеул. Нервно скидывая вещи в сумку, он даже не заботился о том, чтобы сложить их ― было не до этого. Главное ― уехать сегодня отсюда, как можно скорее. ― Да? ― ответил на внутренний звонок Мин. ― Господин Ким ― это администратор отеля. К сожалению, на сегодня билетов на самолёт нет, только на завтрашний день. Вам подойдёт? Минсок горько усмехнулся ― злая шутка судьбы. ― Да, подойдёт. Вариантов ведь всё равно нет. ― Хорошо, господин Ким. Мы перезвоним вам чуть позже и сообщим детали. ― Спасибо. Всё-таки не надо было изначально сюда приезжать. Минсок ругал себя, но сделать уже ничего не мог. Поужинав в ресторане отеля, он ещё долго сидел в кресле с чашкой горячего кофе и смотрел сквозь панорамное окно на то, как зимнее солнце медленно закатывается за горизонт, будто ныряя в море и окрашивая его в кровавый цвет. Вернувшись, Минсок закрылся в своём номере и включил какой-то боевик, шедший по кабельному телевидению, и безэмоционально уставился в телевизор. Просто, пустой взгляд в никуда… Просто, воспоминания их первой встречи захлестнули с головой, возвращая назад на три года в это же место. Flashback ― Как такое возможно? ― Минсок барабанил пальцами по столешнице, хмуро глядя на нервничающего администратора гостиницы. ― Понимаете, был сбой в системе и некоторые брони обнулились… ― Скажите, каким образом это должно меня волновать? Вы даже не потрудились меня предупредить заранее. ― Мы пытались… ― Значит, плохо пытались! ― Добрый день, Бён Бэкхён, бронировал номер, ― разборки прервали на самом пиковом моменте. ― Добрый день, господин Бён, ― администратор на мгновения прикрыл глаза, мысленно уже прощаясь со своей работой. ― Господин Бён, произошла непредвиденная ситуация, вследствие которой возникли проблемы с бронью вашего номера. ― Какая проблема? ― Номер 0499 забронирован одновременно на двух людей, ― Вас и господина Кима, ― администратор указал на Минсока. ― Возможно ли разрешить ситуацию быстрее? ― Минсок был уставшим и раздражённым, хотелось отдохнуть и принять душ с дороги. Бэкхён скосил взгляд на хмурого Минсока, задумчиво пожевал губу и вновь перевёл взгляд на администратора: ― Я согласен на другой номер, ― не глядя на Минсока, проговорил Бэкхён. На том и разошлись. ♥ ― Молодой человек, а вашей маме зять не нужен? ― Минсок поднял взгляд на говорившего: на него смотрел красивый молодой мужчина с озорными искрами в глазах и чарующей улыбкой, ― Бён Бэкхён, собственной персоной. ― Нужен, ― смотреть на враз вытянувшееся лицо было весело, губы непроизвольно растянулись в лёгкой полуулыбке. ― … ― И, что? На этом всё? ― Хм… Так далеко я ещё не заходил… ― парень растеряно потёр затылок, но при этом продолжал улыбаться своей «прямоугольной» улыбкой. ― Ну, хотя бы можно вам составить компанию в распитии этого чудесного напитка? Минсок ещё раз задумчиво окинул взглядом незнакомого-знакомца и повёл рукой, приглашая за свой столик. А затем также взмахом руки, подозвал официанта. Пить обжигающий кофе в компании хорошего собеседника, было куда приятней. Особенно когда за окном метель и завывает сильный ветер. Ничем не обязывающая беседа, которая (как думали оба парня) не перерастёт во что-то больше. Они не распространялись о своей личной жизни, но помимо этого, тем для разговора нашлось уйма. Бён Бэкхён оказался занимательным и эрудированным собеседником. Расстались также неожиданно, как и познакомились, ведь каждый из них приехал на Чеджу по делам. Но когда через месяц они оказались сидящими рядом на модном показе в Сеуле, ― оба только едва улыбнулись друг другу, что не помешало по окончании мероприятия уйти вместе и прожить более двух лет совместно. End Flashback Из воспоминаний вернул очередной звонок на телефон номера. ― Слушаю. ― …Привет, это я. ― три слова оборвали мир Минсока, перевернули душу и остановили сердце. ― Ты меня слышишь? ― … ― Знаю, что слышишь… Наверное, думаешь, зачем я звоню? Я и сам не понимаю… Хотя, кому я вру… Понимаю… Я скучал... ― Н-не надо… ― хриплый голос Минсока пытается перебить, ведь и так больно. Все рубцы на сердце вновь кровоточат с новой силой, стоило только услышать такой родной и любимый голос. ― Не надо… Бэкхён… пожалуйста… ― Надо… Надо, Минсок-и… Ты ведь сейчас там… на Чеджу… На нашем месте… ― Ошибаешься. Вовсе не на наш-ш... не на том месте, ― «Зачем звонит Бэкхён? Зачем бередит старые раны, которые и так с трудом затягиваются?», Ким даже не осознавал, что звонок сделан по внутренней линии отеля. ― Ты так и не научился врать… ― Только ты это поздно понял, ― голос Минсока стал глухим, наполнившись обидой и горечью. Он никогда и не умел правдиво соврать, даже не считал нужным учиться этому. И Бэкхён это знал, и всё равно не поверил, когда Мин ответил отрицательно на слухи о флирте и измене. Далее, Ким не посчитал нужным объясняться. Устал. И Бэкхён решил всё за них двоих. ― Поздно… ― на другом конце трубки замолчали и только тяжёлое дыхание говорили о том, что Бэкхён всё ещё на линии. ― И ты не представляешь, как я сейчас жалею о том, что сделал… ― Когда я тебе звонил, в первый и последний раз, тебя не было у нас… дома. Или ты сделал вид, что отсутствовал. Теперь уже не важно… ― этот противный ком в горле мешал говорить, сбивая дыхание и речь. ― Важно, Мини, очень важно. Я хочу рассказать тебе всё… ― Не хочу… Зачем это всё, Бэкхён? Тебе нравится мучить меня? Это такая непонятная месть? ― Я… Нет. Никогда. Только не тебе… ― Бэкхён… Прошло два месяца… Долбаных два месяца! Что ты хочешь рассказать? Ты думаешь это, что-то изменит? ― Я надеюсь… изменит. Минсок-и, только ничего не спрашивай, а просто выйди из своего номера… пожалуйста… ― Бэк… ― Пожалуйста… ― в трубке раздались прерывистые гудки, оповещающие о прерванной связи. Ким продолжал сидеть на кровати с закрытыми глазами, крепко сжимая в руках телефонную трубку, стискивая её так сильно, что, казалось, пластмасса сейчас треснет в руках. Звонок, которого он ждал на протяжении этого времени; голос, который даже снился ему, ― в это было тяжело поверить. Особенно сегодня. На ресницах закрытых глаз дрожала одинокая слезинка. Просидев так минут десять, он всё же поднялся и направился к двери номера, долго держась за ручку, прежде чем нажать на неё и отворить. Неуверенный шаг в коридор и осмотр по сторонам. Ноги отказались удерживать, ― Минсок прислонился плечом к стене, чтобы удержать равновесие и не сползти. В коридоре, возле распахнутого настежь номера стоял Бэкхён и безотрывно смотрел на него. Мину даже не надо было подходить ближе, чтобы понять у двери с каким номером стоял тот. Сердце в груди гулко бухало, казалось, ударяясь о рёбра. Разум отказывался верить глазам. ― Привет… ― слова Бэкхён произнёс тихо, но для Минсока они прозвучали как выстрел в тишине. ― Я… ― недоговорив, парень направился прямо к Мину, останавливаясь в шаге от него. Бэкхён пробегал глазами по такому родному лицу: замечая тёмные круги под прекрасными лисьими глазами Минсока; маленькую морщинку между бровей, которой раньше не было; опущенные уголки чувственных губ, ― когда-то он любил обводить их контур. Но боль застывшая в тёмных зрачках ударяла наотмашь, заставляя чувствовать себя ещё гаже, чем есть сейчас. Как он допустил всё это? Как позволил разрушить их жизнь? Как смог обидеть любимого человека? Почему так долго ждал? ― Я так скучал… ― на выдохе. Хрипло. Надрывно. С таким отчаянием, что душа рвалась на части. ― Не ври… ― Минсок прикрыл глаза, чтобы не видеть в глазах напротив правды. Верить не хотелось, ведь Бэк месяцы не давал о себе знать, и тут ― вдруг. Всё это ложь. Так хотелось в это верить. ― Это правда… Каждую день, каждый час, каждую минуту… ― Время, Бэкхён, несколько месяцев тишины… ― Минсок распахнул глаза, хмуро уставившись на Бёна, ― Скучал, говоришь? Каждую минуту?.. ― Я боялся… Я так тебя обидел, не захотел слушать… разрушил всё, что было у нас… ― Бэкхён опустился на колени, утыкаясь лбом в живот Минсока. ― Боялся, что ты меня не простишь… ― С чего ты взял, что сейчас я тебя прощу? У меня тоже есть гордость… ― проговорил и осёкся Мин. Из-за своей гордости он уже упустил шанс нормально объясниться с любимым человеком. Наступать на те же грабли или дать им новый шанс? Самим написать новое продолжение их истории? Ким смотрел на макушку опущенной головы, упирающейся в него, и даже сквозь рубашку чувствовал горячее дыхание на коже живота. Рука бессознательно поднялась, а пальцы запутались в высветленных, непослушных волосах Бэкхёна. Он почувствовал, как вздрогнул Бэк и его напряжённые плечи чуть расслабились. Пальцы перебирали пряди, а в голове только звенящая тишина и ни одной мысли. Ни Бэкхёна, ни Минсока сейчас не волновало, что здесь в коридоре их могут увидеть посторонние люди. Сейчас никого не существовало вокруг. ― Прости… Мне так жаль того потерянного времени, но я никого не виню, кроме себя… ― Оба хороши… ― два месяца обиды и негодования, боли и переживаний. Два месяца лелеять свою гордость. И кому от этого стало легче? По сути, оба вели себя, как упрямые мулы. Глубоко вздохнув и собираясь с мыслями, старался привести своё состояние раздрая в норму: ― Не буду говорить, что сразу увидел и простил тебя ― это, было бы откровенной ложью. Но давай поговорим…Teflon Sega ― 22hrs
Тусклый свет ночника отбрасывает на белую кожу свои тёмные узоры и тени, рисуя на ней замысловатые картины. Сбитое и частое дыхание, закушенная губа и тихий всхлип, ― сердце колотиться, как шалое, готовое выскочить из груди в любой момент. ― Прости… прости меня… прости… ― жаркий шёпот и на каждом слове новый поцелуй, обжигающий и ласкающий тело. ― Прости любимый… Эти слова Бэкхён не перестаёт говорить вот уже на протяжении более двух часов, и Минсок знает, ― это не пустые слова, они идут из самого сердца. Ведь в глазах Кима отражалась та же боль, что таилась на дне глаз Бёна. И Бэкхён сделает всё, чтобы эта боль больше никогда не поселилась в любимых глазах, по крайней мере, не он будет тому причиной. Минсока выгибает, ломает и разбивает на осколки, а затем вновь собирает… И так по бесконечному кругу. И всё это делает один Бэкхён своими губами, пальцами, своими поцелуями и ласками. Невозможно не откликнуться, невозможно сдерживаться. До охрипшего голоса, до подрагивающих пальцев рук, до бешено колотящегося сердца, до слезинки, сорвавшейся с уголка глаз пойманой нежным поцелуем, ― так нестерпимо приятно вновь чувствовать в себе Бэкхёна, который точно знает каждый особенный участочек тела Минсока. Знает, что хочет его парень, и как хочет. Знает, как довести до звёзд в зажмуренных глазах. Две истосковавшиеся души, два тела ― жаждущих друг друга. ― Никогда не оставляй меня… ♥ ― Я заказал обратный билет в Сеул на завтра… сегодня?.. ― Минсок прислонился лбом к влажному плечу Бэкхёна, пытаясь в очередной раз выровнять дыхание и попытаться понять, перевалило ли уже за полночь. ― Знаю. ― Бэк поднял лицо Кима за подбородок, затягивая в нежный поцелуй, ― Я уже отменил бронь. ― Хм… И когда успел? ― Успел, вовремя успел… ― Вовремя… Вновь оказаться в объятиях любимого человека. Понять, что всё ещё есть «они». Что может быть лучше? А ссоры? Они у всех бывают, и только от наших решений зависит, какое будущее будет у отношений.