Красная тьма

Звенело в ушах. Само по себе это явление было довольно частым: то на миссиях, то на уроках что-то вечно взрывалось, прилетало в голову, или сила одного из учеников снова выходила из-под контроля. Но сейчас было что-то совсем другое. Скотт был уверен, что лежал, и под ним была далеко не поверхность сотворённой Церебро комнаты для тренировок, а сырая каменистая земля. Правая нога болела, и он был уверен, что штанина порвана. Что произошло? Скотт осторожно сел. Он подозревал, что пострадать могла не только нога, но, кажется, больше ничего не болело. Поэтому он протянул руку, чтобы привычным движением проверить наличие очков, прежде чем открыть глаза, но тут же отдернул. Их не было и в помине. Очки были для Скотта вещью более необходимой, чем коляска для профессора или перчатки для Роуг. Без них они были просто ограничены в общении или передвижении, в то время как он оставался абсолютно беспомощным. В такие моменты ему оставалось только ориентироваться на слух и осязание. Он мог с утра дойти так до душа и обратно, или из спальни Джин до своей, и это не было совсем уж затруднительно — просто небольшое неудобство. Но сейчас им завладевала паника. Что же делать? Он слышал шум воды, чувствовал запах мха и леса, ощущал кожей порывы прохладного ветра, такого, какой бывает у реки. Он прекрасно понимал, что сейчас находится вокруг него, но знать и видеть собственными глазами — это далеко не одно и тоже. Скоттом начала овладевать паника. Он стал засовывать руки в карманы и искать средства связи, но ни телефона, ни рации нигде не оказалось. Скотт ненавидел терять контроль. Ужасно было даже просто оказаться в ситуации, в которой уже ничего нельзя поделать, но сейчас гораздо хуже того: он просто был беспомощен, даже не понимал, что именно здесь произошло. Многие студенты считали его самым рассудительным и ответственным из преподавателей, но даже он, столкнувшись со своим страхом, терял самоконтроль и способность к рациональному мышлению. В конце концов он понял, что очки могли оказаться где-то рядом. Он встал на колени и стал ощупывать землю, а потом и вовсе пополз, продолжая искать, но под пальцами не были ничего, кроме земли, камней и травы. Скотт будто попал в один из своих кошмарных снов. Он часто говорил студентам, что любая из способностей — это дар, благо, что они не должны стесняться их или бояться, но сам ночами позорно мучился, в очередной раз в ужасе просыпаясь посреди ночи. В юности ему повезло: он не пережил того шока и потрясения, что другие мутанты, потому что рядом оказался понимающий и опытный старший брат. Но когда Алекс умер, Скотт понял, что всё совсем не так, как тот ему говорил. Уже десять лет он видел во сне сцены, которые грозились в один прекрасный день свести его с ума. Иногда в них он без какой-либо причины снимал очки и сквозь красное марево видел, как луч делит на две половины машины, здания и дорогих ему людей. Иногда видел как будто со стороны, как ошалело трогает своё гладкое, словное восковое и оттого почти кукольное лицо, без намёка на глазницы. А бывало он просто вырывал себе глаза. Но Скотт всегда краем сознания понимал, что это лишь сон. Что сейчас он проснётся, наденет очки и продолжит нормальную жизнь. Но в этот раз всё было наяву. Что ему делать? Надеяться, что маячок в костюме уцелел, и Шторм с остальными найдёт его в ближайшее время? А если они также беспомощны, как он, или даже ранены? А если маячок неисправен? И кто вообще эти они? Была ли с ним Шторм на самом деле? Скотт совершенно ничего не помнил. Со слов Джин он знал, что мозг мутанта по сути своей более уязвим… ко всему на самом деле, и поэтому нет ничего удивительного в небольшой амнезии после удара. Но всё-таки это приносило массу неудобств. Зная, куда направлялся, Скотт мог хотя бы приблизительно определить, где находится. А сейчас… Река, лес. Ну и что? Это могла быть и какая-нибудь глушь на севере Канады, и поляна в полумиле от школы. Впрочем, так было и с очками: они точно слетели с него при падении, но покоиться сейчас могли как на дне реки, так и, чудом незамеченные, в десяти сантиметрах от его ладони. Паника постепенно сменилась отчаянием. Скотт просто сел на месте, пытаясь придумать хоть какой-нибудь вариант. Но как? Он даже не знал, какое сейчас время суток: обычный человек почувствовал бы это даже сквозь сомкнутые веки, но Саммерса сбивал с толку исходящий изнутри его собственного тела красноватый свет. И часы тоже были бесполезны. Будь у него обычные, он мог бы попробовать отковырять стёклышко и на ощупь определить положение стрелок, но нет, он же за прогресс, он же купил гребанные электронные! Что теперь от них толку? Скотт понимал, что в данной ситуации лучше оставаться здесь. По тому же принципу, по которому детям, потерявшимся в супермаркете, говорят не искать родителей самим, а просто встать на каком-нибудь заметном месте. Скорее всего, он потерпел крушение самолёта, и по следу из обломков увидеть его не составит труда. Но перспектива совсем рехнуться казалась более вероятной, чем дождаться помощи. Саммерс уже упёрся ладонями в землю, чтобы встать аккуратно, не слишком беспокоя повреждённую ногу, но услышал с правой стороны треск веток. И приглушённый мат. — Логан? — конечно, он рассчитывал на помощь Джин или Шторм, но в данной ситуации готов был принять её и от не самого приятного члена команды. Он просто был рад, что это мучение закончилось гораздо раньше, чем он ожидал. Скотт протянул руку, чтобы Логан помог ему подняться. Но вместо этого получил кулаком по лицу. Щёку обожгло сначала резкой, а потом ноющей болью, но Скотт знал, что могло быть и хуже: при желании Логан мог подпустить когти поближе к коже, и тогда удар бы вышел тяжелее и имел достаточно травматичные последствия. Сейчас Саммерс понимал, что Росомаха просто выплеснул эмоции, но… За что?! В прочем, пришедший в голову вопрос Скотт поспешил озвучить. И Логан за это время явно не успел сменить гнев на милость: ослепший мужчина содрогнулся от ноток раздражения и злости в чужом хрипловатом голосе и от неожиданно странного ощущения, возникшего в нём самом в ответ на эту агрессию. Скотт, как ни странно, ничего отрицательного по отношению к мужчине не чувствовал: слишком сильно предыдущие события выбили его из колеи, да и несмотря на недружелюбный настрой, Логан сейчас был единственным живым существом, которое могло оказать ему помощь. — А потому что захотелось, — в итоге ответил Логан. И Скотт не спешил продолжить разговор. Буквально вслепую спорить с Росомахой было крайне опасно для здоровья, поэтому он покорно замер, ожидая, пока тот поймёт, в чём дело. Но Логан вовсе отошёл от него, и, кажется, двинулся вдоль берега. Скотт… не ненавидел его по-настоящему, наверное, но, мягко говоря, не любил, предпочитая держаться подальше от общения с этим человеком, однако когда тот отошёл, он в ужасе подумал, что снова теряет связь с миром. Пришлось наугад повернуть голову, и громче, чем было необходимо, произнести: — Расскажи мне, что произошло, — Скотт надеялся, что не нужно пояснять: «Я не помню ничего, и ничего не вижу», потому что это мужчина мог понять и сам. Когда ответ не последовал сию секунду Саммерс тут же начал волноваться. Но, к счастью, зря — голос раздался у него за спиной. — Какие-то уроды кинули что-то в лопасти, самолёт перевернуло в воздухе, ты ебанулся башкой об стену, потерял очки и перерезал самолёт пополам. Клянусь лысиной профессора — если мне ещё хоть раз в жизни придётся куда-то с тобой отправиться, я твое лицо перемотаю изолентой, чтоб наверняка. — Какие лопасти в самолёте? — не то что бы остальное его не удивило, но думать о собственном провале не хотелось совсем, а эта странность слишком уж резко притянула к себе внимание. Но этот раз ответа не последовало даже спустя время. А Скотт все-таки начал припоминать. Церебро уловило активность в пятистах милях от школы, в месте, где на всех картах была изображена только голая каменистая пустошь. Втроем они отправились туда. Вместо Шторм с ними должна была полететь Джин, но профессор попросил её остаться, говоря, что Монро будет сегодня полезнее — с утра небо заволок туман. Сам Скотт подозревал, что Ксавьер просто постарался таким образом снизить вероятность возможного конфликта между ним и Логаном. Что ж, несмотря на это, он был рад решению. Конечно, он волновался за подругу, но девушка, едва ли не невеста, всё-таки была дороже. Он надеялся, что такие мысли — это не слишком плохо. Эгоизм ведь естественное явление? Хотя… — Ты знаешь, что случилось с Шторм? — конечно, он точно знал, что нет, но просто не мог молчать: ему необходимо было слышать голос Логана. — Она была в другой части самолёта, — сказал Росомаха, а Скотт поправил: «Вертолёта». Мысленно, разумеется. Его положение было сейчас слишком неподходящим для подобных исправлений, — но если бы я умел летать, то точно не стал бы бродить по лесу. Уверен, она уже на пути к профессору. — Значит, ты искал меня? — Скотт был удивлён. Но не питал иллюзий насчёт побуждений Логана. Если тот хотел его найти, то явно не ради того, чтобы помочь. Другой на его месте мог бы это сделать хотя бы для того, чтобы выставить себя героем перед Джин, но Росомаха был совершенно другим человеком. К тому же, иногда Саммерс начинал подозревать, что не так уж сильно тот и хотел отбить его девушку. По сути, после первого её отказа, он так и не предпринял ни одной повторной попытки, и единственным напоминанием о его симпатии оставались бесконечные препирательства с единственным, кто стоял между ним и Джин. Скотт не видел логики в этой тактике поведения. Но был уверен, что сейчас Логан искал его только потому, что… Чёрт. — Ты знаешь, куда упала кабина? Рация ещё работает? — Не знаю. Но радар мигает, — м-да. Джин говорила, что Логан стареет медленнее, чем обычные люди, а значит сейчас ему около ста пятидесяти лет, так что Скотта не удивляло, что в технике он разбирается ещё хуже, чем его бабушка. А сейчас это было даже на руку: иначе Саммерс мог ещё больше суток сидеть в одиночестве на берегу. — И чего ты ждешь? Приглашения? Поднимай задницу и пробуй связаться с профессором. — Я не могу, — Скотт снова наугад повернул голову в ту сторону, откуда доносился голос. Логан не стоял на месте и, кажется, обошёл все побережье по кругу уже несколько раз, — Я не вижу. Не мог открыть глаза, — это и так было понятно. Росомаха не хуже других знал о том, что его способность иногда бывает крайне опасной и проблематичной. Неужели хотел просто поиздеваться? Или всё-таки… Кожей лица он почувствовал порыв ветра. И, зная Логана, мог предположить: этот сукин сын подошёл и показал средний палец. Вот же… — Чёрт, — только и выругался он. Скотт поморщился: в нос ударил крепкий запах сигарного дыма. Саммерс чувствовал себя виноватым. Когда Профессор сказал о сигнале, он решил, что тот засёк ребёнка, заблудившегося по дороге в школу. Именно из-за этого решения они не полетели на боевом шатле и не надели костюмы. Из-за него же он поехал в очках, а не визоре. Визор иногда был не очень удобен из-за того, что не давал ему полноценно увидеть находящееся вверху или внизу, но он бы точно не слетел не то что от удара: даже человеку его снять было не так-то просто, а вероятность случайного выпуска луча составляла менее одного процента. Кто же знал, что всё получится так. Скотт не сомневался — во всей этой ерунде был замешан Страйкер. — Вставай, — снова сказал Логан, и Скотт понял, что слепота для этого человека достаточным оправданием не являлась. Сам он испытывал смешанные чувства. Ну, в самом деле, не оставаться же ему сидеть здесь. Нужно было двигаться к вертолёту, не важно есть там рация или нет. Но будь вместо Логана Шторм, всё было бы гораздо менее неловким: девушка просто взяла бы его за руку или приобняла за плечи и повела, медленно и спокойно, по пути приговаривая, что осталось ещё совсем немного. А Росомаха… Вряд ли он будет церемониться. С него сталось бы и перекинуть Скотта через плечо, как мешок картошки. Но, как оказалось, Саммерс переживал зря: когда он снова постарался встать, стоящий позади Логан сжал его руку чуть выше локтя и буквально вздёрнул наверх, а после, не отпуская, двинулся вперёд. Скотт чувствовал себя щенком, которого тащили за шкирку. Только сейчас он окончательно осознал, что Логан на самом деле разительно превосходил в силе любого обычного человека. Ногу Скотта всё ещё жгло от ожога, но он не обращал на это внимания, потому что почти не касался ей земли: мужчина не только вёл слепого, но и перенёс на себя большую часть его веса. Вряд ли из благородных рыцарских побуждений. Это подтвердило ещё и то, что в какой-то момент Скотт отшатнулся, почувствовав хлесткий удар оттянутой и прилетевшей в лицо ветки. — Упс, — Логан усмехнулся нарочито злорадно, на секунду задержался на месте, а после снова начал движение, разумеется, снова ведя Скотта за собой. Но тот, растерявшись от удара, случайно шагнул не той ноги и беззвучно содрогнулся от резко пронзившей боли. Он уже хотел попросить своего спутника снова задержаться, чтобы получить возможность перевести дух, но решил, что это было бы слишком. Однако Росомаха остановился сам, — Да как ты такой до тридцати дожил, а? — он впервые с того мгновения на пляже отпустил его руку. Скотт вслепую протянулся и, когда коснулся пальцами грубой шершавой коры, привалился плечом к дереву: стоять без опоры он сейчас мог, только глупо балансируя на здоровой ноге. Конечно, ожог это не перелом, но, судя по всему, он был достаточно сильным, раз приносил столько беспокойства. Скотт наклонился и, прижав пальцы к бедру, стал медленно опускать их вниз. Штанина распорота от колена. Скорее всего, оттуда начинался и ожог, кончаясь где-нибудь у лодыжки. Причём жжение, хотя и отдавало во все стороны, концентрировалось узкой полосой. Саммерс предположил, что при падении самолёта он случайно коснулся какой-то металлической трубы, раскалившейся от пущенного им же луча. Да уж, что же он за мутант такой, что умудрился пораниться от своей же способности. Неудачник. — А как ты сумел не пострадать? — Скотт не хотел снова возобновлять движение, а стоять молча было совсем уж неловко. Хотя, теперь он чувствовал себя гораздо спокойнее, чем после пробуждения. Главное, что он не один. Даже такая сомнительная компания казалась ему всё более и более удачной. Логан, конечно, не обошёлся без мелкой пакости, но в целом вёл себя вполне прилично. Особенно если учитывать опыт их предыдущего общения и сравнивать с ним. Если бы Росомаха был такой сволочью, как Скотт думал, он был уже поймал лицом не одну ветку, а все, что встречались на пути, а также пару раз перепахал носом землю. А может и того хуже — они же здесь вдвоём, что его останавливает? В случай чего и свидетелей нет. Сказал бы потом, что напарник упал и свернул шею, утонул в озере, пропал без вести, и все бы поверили. — А кто сказал, что я не пострадал? — было что-то такое в его голосе, что заставило Скотта устыдиться ещё до того, как снизошло озарение. А уж потом… Он и забыл, что на Росомахе всё заживало за считанные минуты. При падении он мог даже сломать позвоночник местах эдак в четырех, но до того, как Скотт пришёл в сознание, успеть и исцелиться и как-то найти его. Постепенно Саммерс начал вспоминать детали падения. Они летели вполне спокойно, но потом в одну секунду и запищал радар, и вертолёт резко завалился набок прямо в воздухе. Логан был в хвосте и, матерясь, перелетел на другую сторону, тут же начиная искать по кабине оружие. Которого не было. Шторм осталась за штурвалом, кое-как выравнивая траекторию полёта, а Скотт отстегнул ремень и встал с кресла второго пилота, чтобы высунуться из двери и попробовать подстрелить противника. Но тут вертолёт тряхнуло второй раз. Да, скорее всего что-то попало в лопасти — машина просто рухнула вниз. Он помнил, как резко подлетел, стукнулся об потолок. Очки же полетели вниз. Он не распилил вертолёт на две половины, как сказал Росомаха, нет. Только прочертил его полукругом, расплавив обшивку и доведя вертолёт до того состояния, когда включается автоматическая система спасения: кресло Шторм, вместе с ней самой, вылетело наружу, а они продолжили приближаться к земле. Дальше Скотт уже ничего не видел. Вслепую он подполз к панели управления и активировал дополнительную лопасть на брюхе вертолёта — спасибо Хэнку, который всегда продумывал все ходы наперёд. Падение смягчилось, их понесло в сторону. Саммерс слышал, как Логан подскакивает к штурвалу, какое-то время неумело планирует, а потом встаёт и выталкивает Скотта в развернувшую в полу щель. Сначала было больно — он коснулся ногой так и не остывшего после удара лучом края пробитой дыры, а потом понял, что летит. Судя по тому, что переломов и даже сильных ушибов не было, Скотт смог предложить, что Логан вытолкнул его совсем недалеко от земли, а потом увёл вертолёт в сторону. Тогда понятно, откуда он знал, где его искать. Да и сам поступок тоже не казался странным: в конце концов, в момент столкновения с землей вполне мог произойти неслабый взрыв. И Саммерс бы его не пережил. Он уже начал думать о том, не поблагодарить ли Росомаху за спасение жизни, как спаситель, словно уловив что-то неладное в его настроении, неожиданно рявкнул: — Всё, идём, — и без предупреждения снова ухватил его за руку, снова начиная волочить его рядом с собой по направлению к вертолёту. Скотт был уверен, что на том месте у него останется ярко-фиолетовый отпечаток всех пяти чужих пальцев. Эта мысль совершенно не вызывала возмущения. Скотт чувствовал, что в какой-то момент и ветер стал сильнее, и исходящее от солнца тепло стало ощущаться куда более явственно. Значит, они вышли из леса, и ни то, ни другое больше не скрывают часто стоящие стволы. Они могли как пересекать обыкновенную поляну, так и добраться до пункта назначения: при падении вертолёт наверняка посшибал все деревья, причем, на площади как минимум равной стандартной взлётной полосе в аэропорту. Ответ пришёл быстро и сам собой: Логан замедлил шаг. А потом и вовсе отпустил его руку. Скотт остался стоять, снова потерянный и взволнованный, но потом услышал, как протяжно и противно скрипнула дверь. — Давай, залазь, — сам Логан, судя по всему, уже забрался внутрь, но Скотт понятия не имел, как это сделать, поэтому только беспомощно протянул ладонь вперёд, надеясь, что нащупает хоть что-нибудь. Однако, повезло больше. Росомаха схватился за неё и вздернул его наверх. Скотт чувствовал себя куклой, которая весит не больше пушинки, и все переставляют её с места на место. Хотя, вряд ли Логан хотел этим его уязвить. Ему просто нужно было как можно быстрее доставить Скотта к рации, чтобы их поскорее вернули обратно в школу, и он это сделал безукоризненно эффективно. И даже остановился, когда Саммерс попросил, хотя терять время не входило в его планы. Вообще, по исходу дня Скотту начинало казаться, что Логан едва ли не святой. Главным было поскорее снова его возненавидеть, чтобы потом все остальные не решили, что он там не просто ударился головой, а неслабо так сошел с ума. Даже несколько раз, если такое вообще возможно. Но Логан, кажется, совсем не собирался снова становиться ублюдочным куском дерьма и, взяв его за плечо, довёл до находящейся в шести шагах от входа панели. — Давай, — сказал он и, судя по всему, остался позади. Скотт аккуратно нащупал спинку стула, а потом, не отрывая рук, обошёл и сел. В кабине сильно пахло гарью и… сваркой, а знание, что второго кресла нет, неслабо давило на нервы, но он постарался сосредоточиться, и потянулся к панели. Он очень хорошо знал здесь всё. Каждую кнопку, динамик и рычажок, и ему не нужно было зрение для того, чтобы справиться с поставленной задачей. Радар должен был светиться, раз Логан посчитал его работающим. Это хорошо. Скотт нашёл руками запасной штурвал, а от него пальцами проследовал до края пульта управления. К счастью, эта часть вертолёта совсем не пострадала. Панель была чуть тёплой. Наверное, на вертолёт сейчас светило солнце. Скотт повернул рубильник, включая дополнительный электрогенератор, и откуда-то изнутри салона донёсся писк, возвещающий о наличии топлива. Будь лопасти в порядке, можно было бы даже попробовать взлететь. Саммерс продолжил. Сейчас в кабине уже наверняка загорелся свет; оттуда снизу донеслось привычное размеренное гудение. Скотт протянул одну руку вправо и с первой попытки нащупал рацию, второй же щелкнул переключатель, аккуратно спрятанный между стеной и сидением. Рация зашипела. А потом сама вышла на нужный канал.

***

Скотт лежал на кровати. Джин перевязала ему ногу и попросила ближайшую пару дней ходить как можно меньше, и он добросовестно следовал этому предписанию ровно сутки. На большее не было сил. Телевизор надоел ещё в первые часы, так что Скотт выключил его и довольно долго просто находился в тишине, пока его соседи через стенку — Бобби и Пиро, не вернулись с занятий, и не начали, как ему казалось, монотонно бубнить. Когда он слепой сидел на берегу, человеческий голос казался небесным благословением, а сейчас просто напросто раздражал. Осторожно обходясь с пострадавшей конечностью, Саммерс встал и вышел в коридор. Уже лучше. Он зажмурился, чтобы приподнять очки и потереть переносицу, но оборвался, едва только поднял руку. Нет, пока что он был не готов закрыть глаза. Он уже спал с того момента, как вернулся, но это было другое — его просто вырубило от усталости и стресса. А стресс был без преувеличения сильный: его всегда сильно травмировали такие моменты и хуже того, что случилось позавчера, был только день, когда Магнето снял с него визор и оставил прикованного к стене, лицом к лицу с Джин. После это стало ещё одним теперь уже заезженным сюжетом для кошмарного сна. И всё-таки, Скотт ненавидел свою силу. И почему он не родился телепатом, как профессор или Джин? Он подумал о том, что и у Логана способность не очень болезненная, но вовремя одёрнул сам себя. Да, регенерация, замедленное старение и выносливость — всё это хорошо, но не стоило забывать, что Росомаха в своё время как раз из-за них и стал жертвой экспериментов, по причине которых теперь не помнил большую часть своей жизни и носил в теле неизвестное количество металла. Джин пыталась предположить, как Страйкер — а это точно был он — проделал такую операцию, но сделанные выводы Профессор попросит их не вспоминать никогда. И Скотт это решение поддерживал. Он брёл по коридору не такого уж на самом деле и большого здания, минуя и комнату своей девушки, и кабинет Профессора, пока не остановился напротив той, что располагалась в самом конце, нежилая до недавнего времени. Чёрт. Скотта разрывали сомнения: должен он поблагодарить Логана, или такое поведение естественного для любого человека? Они не перемолвились и словом с того самого момента, как Саммерс, всё-таки связавшись со школой по рации, сказал: «Они идут». Дальше он остался сидеть в кресле, слушая, как Логан нервно ходит туда-сюда, и снова морщась от едкого дыма его долбаной сигары. Сидел тихо, молча, почти не шевелясь, пока вдалеке не зарокотал мощный двигатель второго их самолета, а уже спустя секунду, внутрь не вбежала Джин, бросаясь ему на шею. Не эмоционально, взвизгивая и по-девичьи повисая на нём, а собранно, как и всегда, лишь только запрятанными в голосе нотками давая понять, как сильно она переживала на самом деле. Скотту было немного стыдно за то, что гораздо приятнее было не почувствовать её объятие, а наконец открыть глаза, размыкая судорожно сведенные ещё много часов назад веки под привычными красноватыми стёклами своих старых очков. А вот Логан… Он вышел в тот момент, когда вошла Джин, и больше не попадался ему на глаза. Скотт не знал, что думать на его счёт. Их отношения с самого начала были натянутыми как струна, но сейчас он не мог вспомнить ни одной причины, которая была бы серьёзным поводом для ненависти. Ну, посмеивался над ним, из вредности украл мотоцикл. Но Саммерс не оставался в долгу. Это слабо походило на историю настоящей вражды. У Магнето и Профессора причин для неё было в несколько сотен раз больше, и то Ксавьер никогда не говорил о ненависти. А Леншерр никогда не хотел его убить. Дело было не в том, как они относятся друг к другу, только в разности убеждений. Не будь разногласий, они остались бы друзьями. Не будь Джин, Скотт и Логан… Неизвестно что было бы, но вряд ли тоже, что сейчас. Сам по себе Росомаха был довольно вредным и раздражающим, но не плохим человеком: все дети его любили, да и Профессор тоже, а он в людях разбирается — сложно этого не делать, если видишь все чужие мысли. Скотт хотел постучать. Не придумал ещё, что сказать, как сформулировать причину для этого неожиданного и позднего визита, но уже точно знал, что всё-таки войдёт сегодня в эту комнату, и скажет, что благодарен, даже если на самом деле Логан помог ему лишь ради собственной выгоды. Саммерс собирался с духом. Уже положил руку на дверную ручку, но тут же отшатнулся: из комнаты донёсся звон. Первой мыслью было, что разбилось окно, но потом стало ясно, что в таком случае шума было бы гораздо больше; этот звук больше походил на то, что разбилась тарелка. Решив, что он и уже достаточно стоит тут, как дурак, Скотт открыл дверь и вошёл, забывая спросить разрешения. Логан сидел на краю кровати и смотрел на лежащую на полу разбитую бутылку. Коньяк или виски — Скотт не пил и не разбирался в этом, но если что и понимал, так то, что выпивка была не из дешёвых. Подтверждал это и направленный на осколки чужой раздосадованный взгляд. Который потом устремился на него. Скотт ожидал увидеть раздражение, но Логан отреагировал вполне спокойно: только едва заметно дернулась бровь, да на губы легла легкая усмешка. Даже не сказал ничего. Саммерс остался стоять у двери, всё ещё чувствуя её спиной и не проходя внутрь. Сначала он хотел спросить, по какому поводу тот напивается, но решил, что это не очень тактично. Да и Росомаха к тому времени, пока он соображал, уже махнул на потерю рукой и достал из-под кровати новую, абсолютно идентичную бутылку. «У него там что, мини-бар?» — подумал было Скотт, но потом одернул сам себя: «Какой там „мини“, это же Логан». Когда Росомаха снова поднял на него взгляд, пришлось всё же заговорить: — Я хотел сказать тебе «спасибо» за то, что ты не бросил меня тогда, — кажется, последний раз он чувствовал себя также неловко, когда второпях перепутал стоящие по соседству спальни Джин и Шторм, и случайно увидел полуголую подругу. Хотя, то, что происходило сейчас, было даже хуже. — Это воспринимать как: «О, привет, ты не такой гандон, как я думал»? Если да, то я просто счастлив, — Скотт был уверен, что этот сарказм был для него намёком на то, чтобы он убрался из комнаты. Но не стал этого делать. В конце концов, если Логан и правда хотел от него избавиться, то сказал бы прямо, а Скотт был уверен, что если он сейчас уйдёт — всё станет так, как было, если вообще менялось. Он всё-таки оторвался от двери и прошёл дальше, присаживаясь на край кровати. Это было откровенной наглостью, но хозяин его не прогнал. Даже наоборот: — Будешь? — он кивнул на бутылку, которую всё ещё не открыл, и Скотт поспешил отказаться. И потом даже неожиданно для себя решил пояснить, почему: — Мне нельзя… пьянеть. Из-за моей способности. Это может плохо кончиться, — у мутантов вообще не было принято поднимать эту тему. Каждый второй дар, если не каждый первый, нуждался в постоянном контроле, и потому редко кто напивался больше одного раза за всю жизнь: обычно этого было достаточно для того, чтобы осознать все возможные последствия. — Моё предложение «примотать изолентой» всё ещё в силе, если что, — пошутил Логан, и Скотт осознал, что он просто пошутил, вспомнив собственную фразу, а не попытался задеть его или оскорбить. Интересно, а раньше такое уже было? Даже если да, Скотт бы этого не понял. Вот они — гордость и предубеждения во всей красе. — Может быть в другой раз, — ответил Саммерс, естественно, имея ввиду предложение выпить. Логан удивленно хмыкнул и никак не прокомментировал эту фразу. А Скотт подумал, что, наверное, Росомаха и правда не так уж плох. Только вот что ему теперь с этой информацией делать?