Мягкость

У нее были мягкие руки. Они всегда пахли медом и травами, а аккуратные пальцы изящно сжимали золоченый веер. Она иногда заплетала ему волосы - когда могла себе это позволить, а на горизонте не маячили орды слуг, среди которых слухи распространялись как пожар. У нее были мягкие волосы. Она слишком часто наклонялась над столом, чтобы поглядеть на карту или планы, и тогда, собранные в хвосты, они скользили по плечам, задевая его лицо. А он слишком редко разрешал себе прикоснуться - только лишь заправить за ухо выбившуюся прядь. Однако это не мешало кончикам пальцев еще очень долго помнить прикосновение. У нее была мягкая улыбка. Он привык думать, что такая - только для него. Подчиненным она улыбалась как-то немного по-мужски; придворным лгунам и сплетникам - снисходительно и с вызовом; остальным родственникам - как дежурный отчет, чтобы показать, что у нее все в порядке, и она ни о чем не тревожится. И лишь в полумраке библиотеки, в пляшущем золоте одинокой свечи изгиб ее губ неуловимо менялся. У нее было мягкое сердце. Он знал это всегда, еще с самого детства. Она никогда не любила конфликтов, всегда решала дела мирным путем. В этом она была похожа на своего отца - мудростью и добротой, какой-то слишком искренней и неподдельной открытостью навстречу всему миру. Он любил в ней мягкость - всю, которую только можно было найти. Это доказывало ее реальность, ее верность, ее близость. Потому что для остальных она была твердой, сильной, стойкой. Он не желал отпускать ее... и молчал. Потому что, лишь один зная все это, был к ней ближе всех.