Пока часы двенадцать бьют

      В противоположность прошлой зиме в этом году почти не было снега. Неопрятные клочки пожухлой травы и черная земля проглядывала через снежный покров. Из такого даже снеговика не сделаешь толком — получится грязным, в кусочках травы и листьях. Да и в снежки тоже не поиграешь. Погода как назло стояла ясная и ни одной тучи с долгожданным снегом не было. Все воспитанники школы-интерната откровенно скучали и ни в какую не хотели учиться, как бы преподаватели не старались и не нагружали заданиями воспитанников.       Новый год? Пепел сожженных бумажек с желаниями в шампанском? Елка с игрушками и мишурой? Нет, Ава не любит этого всего.       Почему?       В прошлый раз она едва не захлебнулась шампанским. А когда наряжала елку, дерево на нее упало и девочка едва сумела из-под нее выбраться, попутно запутавшись в мишуре и изранив ладони осколками елочных шаров.       Вот против подарков Айре точно не возражала. Только вот их никто не дарил ей.       Вообще, не так уж просто жить, когда весь мир становится огромной смертельной ловушкой, потому что кое-кто трехглазый, окутанный клубами фиолетового дыма, упорно стремится уничтожить Аву, планомерно сводя с ума. Надо сказать, у него почти получилось. И ни разу за пятнадцать лет не повторился.       Кто с Айре только не говорил — врачи, психологи, социальные работники. Они были весьма убедительны в том, что суицид — это плохо. Но что может сделать Ава, когда тело снова не слушается, а собственная рука до боли сжимает бритвенное лезвие и угрожающе нависает над запястьем.       Она сидит на подоконнике и пускает клубы лилового дыма — с некоторых пор это стало весьма успокаивающим занятием. К тому же за дымовой завесой не видно было тех кошмаров, которые преследовали Аву почти всю жизнь. Да, она видела то, чего нет. Из-за этого в свое время у девочки было много проблем. Тогда она еще не потеряла надежды на спасение и рассказывала о том, что ее преследовало. Ава поняла, что помощи ждать неоткуда, когда едва не загремела в больницу для душевнобольных. После этого она замолчала. До тех пор пока в ее комнату, которую она всегда занимала одна, не подселили красноволосую Лациви и молчаливого Марверда.       Мэгги балансирует на кривоногой табуретке, пытаясь достать коробку с елочными игрушками и прочей ерундой. Она застряла, сверху придавленная наполовину разобранным детским велосипедом, а с боков — остальным хламом и другими коробками. Да, шкаф в их комнате был той еще свалкой.       Лациви психует и ее лицо превращается в злое слепящее солнце. По рукам плывут пятна и Аве хочется сбегать за огнетушителем, что висит в коридоре, но остается на месте, ожидая дальнейшего развития событий.       Магнолия не оставляет попыток и старательно тянется вверх, вставая на цыпочки. Ей не хватает всего десятка сантиметров и это несмотря на то, что Мэгги не самая низкая в их не самой дружной компании. Зато табуретка решает, что с нее хватит мучений и одна ножка ломается с жалобным скрипом. Девушка летит вниз.       Подруга светится все сильнее, разгоняя полумрак комнаты. Она в приступе злости хватает табуретку и та вспыхивает как спичка. Девушка отбрасывает в сторону теперь уже ненужный предмет мебели и, уперев руки в бока, становится посреди комнаты. — Вы не хотите мне помочь?! — в ее голосе возмущение и вызов. Она хмуро смотрит на Аву с трубкой в зубах и Гила, который лежит на диване, уткнувшись в спинку дивана. В последнее время он почти не разговаривает и даже на обед его вытолкать довольно трудно.       Потребность в огнетушителе становится острой, когда Ава замечает, что откинутый до этого и полыхающий как свечка табурет упал возле штор, и теперь огонь облизывает занавески. Девушка соскальзывает с подоконника, шлепает босыми ногами по холодному полу мимо возмущенной Мэгги и выходит из комнаты. Лациви такой наглости не ожидала и замерла не в силах сказать хоть слово вслед ушедшей соседке.       Зато когда Ава возвращается с огнетушителем в руках, она замечает горящие шторы и немного стыдится того, что не сумела сдержаться.       Пожар был потушен.       Айре теребит кончик русой пряди и смотрит на шкаф. Стоит достать эту чертову коробку, чтобы вспыльчивая подруга еще что-нибудь не подожгла.       Она открывает дверцы шкафа и цепляется за полку. Беспокоиться о том, что шкаф упадет, не стоит — он прикручен к стене штырями с палец толщиной и сантиметров двадцать длиной. Это единственный предмет мебели, который был цельный, не сборный, единственное, что с него можно снять, это дверцы. Да и это будет весьма проблематично. Девочка карабкается на самый верх и, упершись коленом в другую дверцу, передвигает раму велосипеда с коробки на другой хлам. Теперь остается только немного подвинуть остальные вещи и можно будет достать игрушки. Что, собственно, Ава и делает. Она сдувает пыль с крышки и осторожно опускает коробку Мэгги в руки.       Насиженное место на подоконнике еще не потеряло тепла и Ава усаживается обратно, скрещивая ноги. Острые коленки выглядывают из разрезов черных джинсов. Девочка зажигает погасшую трубку и рассматривает кремовый свитер с темными фигурками оленей. У самой Айре таких вещей не было — отчего-то милые вещи у нее не задерживались и вечно терялись, рвались, сгорали. Этот свитер всучила ей Мэгги, чтобы Ава своим мрачным видом не портила праздничную атмосферу.       Через полчаса в комнату вваливается толпа ребят. Последнюю неделю комендантский час воспитанники игнорируют. Один из парней оценивает ни капли не праздничную обстановку комнаты и втаскивает с коридора елочку. Она небольшая — всего полтора метра, но пахнет хвоей и сталью морозной свежести. Такой запах у большинства людей ассоциируется с Новым годом, но у Авы в голове появляется совсем другой образ. — Мы так и подумали, — парень устанавливает деревце посреди комнаты, — что у вас елки нет.       Ребята галдят и смеются. Они даже умудряются вытащить Аву с подоконника. Девочку ослепляют эти улыбки и фонарики, которые они наверняка брали с собой в лес. Все обнимаются, желают друг другу счастья, некоторые уже до начала празднования обмениваются подарками. Сегодня нарушается не только устав интерната, но и негласные правила, сложившиеся за годы, проведенные вместе. Сегодня поздравляют даже неудачников и самых странных ребят.       В воздухе пахнет мандаринами и карамелью.       Все начинают постепенно уходить. Последней в дверях появляется милая шатенка в желтом свитере. Напоследок она оборачивается и говорит: — С Новым годом! Если захотите, спускайтесь в общий зал, — и уходит окончательно.       Кошмарные видения исчезли еще во время визита товарищей, но Ава откладывает трубку только сейчас. Похоже сегодня и впрямь особенный день. Глаза Мэгги горят, щеки разрумянились и она счастливо улыбается. Даже Гил встал с дивана и теперь с легкой улыбкой перебирает игрушки в коробке. — Идем? — протягивает руку Лациви. И Ава позволяет утянуть себя в круг света к пахнущей хвоей и свежестью елке, пакету мандаринов на маленьком столике и теплым рукам друзей.       Девочка пьяна всем этим и звонко смеется, запрокинув голову. На обычно бледных щеках проступает румянец, свет на русых волосах играет, а сама Айре кружится с мишурой, обмотанной вокруг шеи.       Потом они наряжают елку, шуточно ругаясь и споря на тем, куда какую игрушку повесить. Но это все ни капли не серьезно, потому что Ава видит в глазах Мэгги чертят, скачущих с озорством, а у Гила в уголках губ прячется улыбка. Когда подростки начинают вешать мишуру, елка едва не падает, но Марверд вовремя успевает ее подхватить. Выровняв дерево, он делает такое укоризненное лицо, что подруги заливаются хохотом. Парень деланно обижается и кидает в девушек обрывки мишуры и дождика, оставшиеся на дне коробки. — Ах так! — зловеще тянет Лациви и подмигивает Аве. — Это война!       Она хватает хлопушку, и Гила осыпает дождем из конфетти. Завязывается шуточная потасовка, Ава хватает подушку и начинает лупить обоих. Они замирают на секунду, а потом начинается самая настоящая подушечная битва, где каждый сам за себя.       Уставшие, но вполне довольные и счастливые, Гил и Мэгги решают спуститься в общий зал. Аве не хочется уходить из ставшей вдруг такой родной комнаты. Ее не прельщают даже страшилки, которые обязательно будут рассказывать зловещим шепотом и с фонариками в руках. Сегодня ей хочется побыть здесь и вспомнить кое-что.       Подруга обещает принести всяких вкусняшек, а потом соседи по комнате убегают, стуча ботинками по ступеням.       Ава ходит по комнате еще некоторое время, тепло улыбаясь, а потом ложится возле елки прямо на пол, усеянный мишурой, перьями из подушек и конфетти. Верхний свет давным давно погашен и единственный источник света в комнате — гирлянда на деревце. Она обнаружилась где-то в середине процесса разбора коробки и Мэгги едва не оглушила соседей по комнате своими радостными возгласами.       Девочка смотрит в потолок, на котором мерцают разноцветные пятна от гирлянды, и вспоминает прошлогодние зимние праздники. Трубка дымит, но теперь Ава курит не для того, чтобы успокоиться, а оттого, что раньше эта вещь принадлежала совсем другому человеку. Ему бы точно понравился этот вечер.       Ава так и засыпает под елкой, с потухшей трубкой в руке и блаженной улыбке на губах. Когда-нибудь она выйдет отсюда и найдет того, кому должна была отдать эту трубку. А потом чьи-то руки осторожно укладывают ее в кровать, накрывают одеялом и ерошат волосы. Аве кажется, что она наконец-то попала домой.       А утром трубки нигде нет и Ава не верит своим глазам.       Неужели чудеса все же случаются?