Тик-так

Тик-так… Тик-так… Часики на стене мерно отстукивают наше время. Секунды, минуты и часы в никуда… В прошлое, бесполезно растраченные. Тик-так… Тик-так… Мимолетный взгляд усталых серых глаз на эти вечно спешащие стрелки. Зачем? Девушка, одиноко лежащая в палате, прикрывает веки, потерев их кулачками, точно ребенок. Она знает, скоро все закончится. Тик-так… Тик-так… Смех и теплый голос любимого, его дыхание… Никогда этого уже не будет. Рука нервно дергается – пришла мед. сестра и вгоняет под тонкую бледную кожу острую иголку. На потрескавшихся губах расцветает некое подобие улыбки, что вызывает новый поток крови из уголков рта. Сестричка осуждающе качает головой, взяв салфетку и протерев их. Тик-так… Тик-так… «Она ничего не знает», - мысленно смеется девчушка, хотя звуки, которые она издает навряд ли можно назвать смехом. – «Осталось немного. Тик-так. Всего каких-то пару часов»… Действительно, а что значит эта пара часов для сумасшедшей? Ровным счетом ничего. Минуты бегут, сменяя друг друга, за рассветом следует закат, а за ночью день, однако она все так же лежит в своей белоснежной палатке с мягкими стенами и зарешетчатыми окнами, тихо напевая: «Тик-так… Тик-так…» За окном ярко светит солнце и пришла весна. «Мы доживем до весны», - шептали когда-то друзья и улыбались, а теперь? Девчушка смеется. Громко. Истерично. Почти безумно. Белоснежные стены с мягкой обивкой, испещренной царапинами, давят на нее. Холодный белый свет лишает ощущения живости. Тут все направлено на то, чтобы сломить. Подавить сопротивление. А где-то по-прежнему светит солнце, и зеленеют молодые почки деревьев. Где-то по-прежнему приходит весна, и природа пробуждается ото сна. Где-то, но не здесь. Тут лишь холодный белый свет, бледные стены и решетки на окнах. Тик-так… Тик-так… Жизнь ломает людей, выбивает из них душу и натягивает на лица маски, заставляя играть чьи-то роли. Она же со своей не справилась. Тик-так… Тик-так… Остается лишь считать секунды до финала-смерти. Всегда кажется, еще немного. Чуть-чуть. И вот они… Желанные объятия темного ангела. Ан нет. Всегда спасают, не дают уйти во тьму они – голоса родных и близких. Тик-так… Тик-так… Выпускной. Она смеется и кружится в танце с тем, кто нравится уже давно. Он тоже смеется и шепчет на ушко: «Давай мутить?». Сероглазая девчушка смеется, возмущаясь, мол, вот так грубо и несуразно? Тупо мутить? Парень в растерянности и не может подобрать слов. Она улыбается, гладя его по щеке, шепча: «А, давай». Он улыбается, склоняясь к ней. Миг! И их губы соединяются в таком восхитительном, волшебном первом поцелуе! Тик-так… Тик-так… - Ты мне не нужна! Проваливай! Мы даже не друзья! Ты мне не нужна! Такой любимый и родной голос в данную секунду переполнен ненавистью и злобой. Любимые руки, только недавно ласкавшие робеющее девичье тело, грубо выталкивают за дверь. А за его спиной другая. Рыжие волосы волнами спадают на плечи, а зеленые глаза полыхают злорадством. Тонкие губы скривлены в усмешке: «Я победила. Он мой». Жадно сглатывая слезы, сероглазая бежит, не разбирая дороги. Вот и подруга. Она утешит… Тик-так… Тик-так… А дни бегут, сменяются ночами. И вот еще одно предательство. Удар. И снова слезы, снова боль. Опять таблетки, постель, сон… Так глубок и красочен сон юной наркоманки. Тик-так… Тик-так… Серые глаза девушки с ужасом распахиваются. Дыхание перехватывает. Сердце точно прутья сжимают. Она дергается, но ремни мешают. Хрипит, но ее не слышат. Взмах рукой до спасительной кнопки вызова. Катетер срывается, повреждая тонкую вену. Кровь капля за каплей скатывается по запястью. Она боится. Просит о помощи. Ее не слышат. Задыхается. Хрипит. Ей не помогут. Скоро мучения заканчиваются, а тишину палаты нарушают лишь часики… Время никого не ждет и никого не жалеет. Никому не дает второй шанс. Тик-так… Тик-так…