Выбор жить

      Наставник Шон гонял нас по внутреннему двору по три часа без передышки. Мы нарезали круги и валились с ног. С альф текло в три ручья, но никто не жаловался. Их никто не держал, они могли покинуть обучение в любой момент. Я же все время отставал, за что получал по заднице. Руки наставник не распускал, но напоминал, что спуску не даст. Я для всех холодная бета, значит, уставать не должен. Что за идиоты! Я человек с ограниченными ресурсами!       Первые дни я валился с ног еще на площадке, но Герберт отдирал меня со двора и вез домой. Некоторые альфы оставались лежать там до следующего дня. У них просто не было дома, я перестал им тогда завидовать. Они были сиротами и приходили в дозор для обучения. Нигде больше не обучали бесплатно. Кто же будет платить за избиение себя любимого? Я мечтал, чтобы утро не наступало, ведь учебу никто не отменял. Синяки и ссадины смазывал целебными мазями и приползал во двор под одобрительным взглядом наставника. Только спустя два месяца, я стал возвращаться к жизни и мне даже начали нравиться тренировки. Наставник Шон учил рукопашному бою и обращению с разным оружием.       Рукопашная схватка с альфой подкосила бы любого, особенно бету, как я. У наставника был тяжелый удар, хотя альфы еще и пытались рявкать после поражений, распространяет в себе приторный яд злобы. Я никогда не нарывался, ведь физически уступал им всем.       - Встать! – снова кричит наставник, заставляя нас бежать еще десять кругов, а потом все с начала.       Кроме тренировок с альфой, дома меня поднатаскивал брат. Герберт учил держать меч, метать кинжалы, хотя обычно бетам это не нужно. Тело стало приобретать красивый рельеф и золотистый оттенок из-за пребывания на солнце. Герберт учил применять свой дар. Я мог отличить правду и ложь на интуитивном уровне. Несколько раз приходил на допросы в камеры подземелья. Жуткое место… Сырость, крики и вонь… Не хотелось бы попасть сюда в качестве подозреваемого. Дознаватели в первую очередь узнавали правду, а потом передавали виновного под суд. Тогда его уже никто не спасет. Но последнее время подземелья пустовали. Или преступлений стало меньше, или они прятались лучше.       однажды брат привел меня в допросную. Два стула, подозреваемый, прикован цепью к стене, но сидит на полу. Высокий альфа, которого обвинили в убийстве отца. На одном стуле умостился Герберт, я стоял за его спиной. Второе - занял глава Дознавателей – сэр Жан Шейрон-Зельн. Я знал, что он шурин деда, женился на омеге, но перешел в наш род, поэтому имел двойную фамилию. Двоюродному дедушке было 105 лет (я не поверил, когда брат сказал об этом), выглядел он максимум на сорок с небольшим. Как выяснилось, жители Миктилантсума жили в среднем двести лет.       - Рассказывай, как произошло убийство, - приказным тоном заговорил Жан.       Прикованный к стене альфа, молчал, перебирая звенья цепи. Его взгляд был пустым, но иногда он поднимал глаза на нас.       - Молчанием не оправдаешь себя, - спокойно продолжал глава дознавателей.       - Я ничего не делал, - промычал подозреваемый.       Я прислушался к ощущениям, но ничего – не мог определить, правду он сказал или нет. Покосился на брата, который встал с места и подошел к стене с цепью.       - А ты ничего и не делал, - прошипел альфа.        Эти профессиональные качества очень пугали. С такой стороны Герберт мне показался впервые. Я увидел брата таким злым, что не вещало ничего хорошего. Он треснул альфу несколько раз об стену и присел к нему. Я поежился.       - Рассказывай, как ты ничего не делал…       Альфа промолчал, за что поплатился. Я зажмурился, пока Герберт избивал его, пока не почувствовал прикосновение к руке.       - Авиэль, выйди, тебе не нужно на это смотреть.       Я выскочил из допросной и еле дошел на ватных ногах к лестнице. Там присел на ступеньку и прерывисто задышал. Я, как бывший доктор, не мог смотреть на такой допрос. Сколько так просидел не помню. Очнулся, когда меня трясли за плечо. Брат сидел возле меня, я невольно сжался.       - Прости, что я не предупредил тебя, - опустил уставший взгляд в пол Герберт. – Это мой дар.       - Избивать? – не верил я собственным ушам.       - Нет, я создаю иллюзии, передавая ощущения. Можешь проверить преступника, внешне он цел и невредим.       - Но как?       - Ты увидел её из-за крови, мы ведь братья.       - А глава видит?       - Нет, он слышащий, - ответил альфа, - он слышит эмоции и иллюзии, ну и много чего другого. Твой страх он тоже услышал, и вовремя отослал. Я бы не смог остановиться.       - Не пугай меня больше, - положил я голову ему на плечо.       - Поехали домой, - предложил Герберт.       - Он, правда, виновен?       - Да.       Домой мы приехали поздно, после легкого ужина, я отправился к себе в комнату. Долго лежал в ванной, отмывая липкий страх от иллюзий брата. Очень уж страшные они у него получались. Перед сном почитал право и провалился в сон.       Новый день не принес ничего хорошего. С самого утра пошел дождь, небо закрыли тяжелые тучи. Добираться к зданию Дознавателей было лень, но и отдыхать мне никто не дозволит. Наставник, после пробежки, поставил нас в пары для спаррингов. Я все время проигрывал, ведь физически уступал альфе. Если силой я уступаю, то надо браться за ум. Как свалить на землю двухметровый шкаф? Я уставился на соперника и представил, что копаюсь у него в голове. Я увидел утро и бурную ночь альфы, покраснел до кончиков ушей. Неожиданно все вокруг замедлилось, альфа отступил назад. Я встряхнул головой и услышал глухой стон. Мой соперник упал на землю, корчился в болях и хватался за голову.       - Авиэль, что ты сделал? – спросил меня наставник, отодвинув от альфы.       Я непонимающе уставился на него, когда из носа что-то потекло. Я смазал рукой алую жидкость. Это была кровь. Моя кровь.       - Авиэль? – голос звучал как сквозь вату.       Перед глазами потемнело, и я провалился в спасительную темноту. Проснулся в незнакомой комнате с ужасной болью в голове, а перед глазами все плыло. Что случилось? Вопрос не давал мне сосредоточиться на боли. Слабость в теле постепенно проходила, а голова как колокол гудела. Наконец, я смог разглядеть рядом со мной брата. Герберт сидел в кресле и дремал. Он был уставшим, синяки под глазами делали его старше.       - Гер… - я не узнавал собственного голоса.       Альфа проснулся и сразу кинулся ко мне.       - Авиэль, как ты? Пить хочешь? Что болит?       - Голова, - поморщился я от его громкого голоса.       Альфа положил мне на голову холодный компресс, а потом дал горький напиток.       - Ты помнишь что произошло?       - Я проиграл спарринг, а потом заглянул в голову к сопернику, чтобы победить. А еще кровь…       Герберт выдохнул и отвел взгляд.       - Ты проспал сутки, тот альфа скончался час назад.       - Что? – я не мог поверить. – Я его убил?       По молчанию брата я все понял. Никогда еще мне не было так паршиво, даже когда жених бросил. Я никогда не делал аборты в прошлом, хоть за них прилично платили, ведь для меня это тоже что убийство.       - Я убийца…- в глазах двоилось, и я закричал.       Альфа пытался меня успокоить, кажется, пришел кто-то к нам. Холод коснулся висков, и я провалился в спасительный сон. Снились мне кошмары, я снова и снова убивал того альфу. Он вставал, а я продолжал. Меня сковывала дрожь и паника. Я не знал, кто я, что мне делать. Герберт       Авиэль бредил уже три дня, я старался не отходить от него. Не хотелось потерять последнего родного человека. Зря я сказал ему, что тот ученик умер. А если он умом тронулся? С подобными мыслями я отправился к главе. Он, наставник и я были в курсе того, что произошло. - Герберт, тебе нужно поспать, - сказал Жан, поставив передо мной отвар. - Я не могу оставить Авиэля. - Он опасен. Подобной силы я не помню ни у кого из наших или пришлых, - хмурился глава Дознавателей. - Авиэль вскрыл голову альфе в прямом смысле. - Я видел. - Твоя иллюзия помогла избавиться от лишних разговоров, но это до поры до времени. Авиэль должен научиться контролировать себя или на него оденут браслеты. - Он умрет за пять лет! – вскочил я, зная про действия браслетов, которые блокируют дар. - Лучше один, чем много, - не отступал глава, возвращаясь в кресло. - Я буду его учить, - я стоял на своем, не желая брату медленной мучительной смерти. - Это опасно, к тому же ты нужен среди дознавателей, - сообщил Жан. – Поверь, я не хочу потерять внуков: ни тебя, ни его. - Мы придумаем решение. - Я надеюсь. Впервые вижу, чтобы дар так изменился – теперь он вскрывающий правду, - вздохнул Жан. – Ты должен следить, чтобы Авиэль не разрывал при этом глотки или головы бедолагам. Глава отпустил меня, смотря мне в след. Очень медленно я возвращался к брату. Что ему сказать? Авиэль Когда я проснулся, Гер стоял возле окна, сосредоточенно смотрел куда-то вдаль. Солнечные лучи пробивались в комнату, оповещая про новый день. Он заметил меня и присел на край кровати. - Авиэль… - Кто я теперь? - Ты мой брат, - погладил меня по щеке Герберт. – Я буду тебя обучать, но теперь ты не сможешь покидать наш дом. Я кивнул. Герберт помог мне одеться, напоил меня. Мы пошли по коридору, когда перед глазами все стало плыть. Ноги путались, и я завалился на брата. Стало страшно, я перевел мутный взгляд на альфу. - Герберт… - Все будет хорошо, - подхватил он меня на руки. Я с трудом открыл веки. Проснулся, как ни странно, в собственной спальне. Удивляться не перестал, ведь не смог подняться с кровати как ни пытался. В голове гул и каша. Такой неразберихи у меня давно не было. Попытался восстановить события, но голова разболелась только сильнее. Когда Герберт меня напоил, я отключился практически сразу. Зачем? - Чем ты меня поил? - Немного сонного порошка в воду, - сказал Герберт и сел возле меня. – Прости, у меня не было выбора. - Что со мной теперь будет? - Ты под домашним арестом, пока не обуздаешь свой дар, - пояснил альфа. - И у меня есть шанс? - Надеюсь. Слова брата меня не сильно вдохновили, но сдаваться не собирался не попробовав. Через день после нашего разговора я смог встать. И началось мое обучение. Я больше не покидал дом, слуги обходили меня десятой дорогой. Нечастые разговоры с Гербертом сводились к моему самоконтролю. Иногда приезжал Вельм, когда я мог вдоволь поговорить. Он был суровым учителем, и после него я был выжат как лимон. Почти каждую неделю ко мне наведывался глава Дознавателей. Дед Жан (только в мыслях его так называл) очень много мне помогал и сидел в часовых медитациях. Однажды сидя на твердом полу, я учился заглядывать в себя. Жан сидел в двух шагах с закрытыми глазами. Я заснул, плюхнулся на подушку. Сон мне приснился ужасный, а Жан накрутил мне уши. Очень интересно было на редких уроках Вельма. У него талант к преподаванию. Он продолжал учить меня держать меч, еще этикету и танцам. Я не противился. Мы много шутили, не то, что Герберт. Иногда мне казалось, что это он бета, а не я. Но не подкалывал брата за его мрачный характер, ведь он переживал за меня. Спустя два года тренировки, я смог не убить виновного. Правда, после отката я сутки спал, но был доволен. Попасть в комнату с оружием я смог, когда окончил учебу. Герберт привел меня к большим дверям сокровищницы нашего рода. Я внимательно рассматривал оружие, но снова ничего не выбрал. Вдруг задел рукой что-то теплое. Глазами стал искать этот предмет. Нашел: тонкий кинжал с черной рукояткой, украшенной россыпью мелких камушков. Руки потянулись к нему, и кинжал легко лег в ладонь. Крутанул холодное лезвие в руке, так легко, как под меня делали. Обернулся к брату и сказал: - Я выбрал. Вот в свои 24 я стал полезен для Дознавателей. Мои умения очень помогали в расследованиях, но все родственники-альфы боялись. Я редко покидал собственный дом или здание дознавателей. Мой круг общения состоял только из дознавателей, редких преступников и гостей. Лишь единицы знали, что у Герберта Шейрона есть младший брат на выданье. Не скажу, что я спешил замуж. Но задумывался про свою судьбу, когда Герберт заговорил о собственной свадьбе. Я должен был приготовить дом к приезду омеги брата. Честно скажу, наш домик мрачноватый, но ничего лишнего. Видно - живут холостяки. С омегами я никогда не общался, но мог их отличать от бет и альф. К чему готовиться, я не знал, поэтому мне на помощь пришел Вельм.