Целомудрие и крайности

Целуя в ответ с большим отчаянием, Юнги шумно выдохнул, почувствовав, как разжигаются неугасающие зачатки пожара, горящие с тех самых пор, как они встретились. Жадно кусая любимые губы, зарываясь в мягких волосах, Юнги не мог остановиться, не мог насытиться. Ему хотелось больше. Посуда, еда и приборы полетели на пол, двое влюблённых оказались на столе, будто приклеенные друг к другу и не в силах оторваться. Звон бьющегося стекла, сиплые вздохи. У кого-то точно едет крыша. — Я люблю тебя. Поцелуи. Юра улыбнулась. От Юнги очень редко случалось услышать такие слова. Но оттого и было так сладко и невыносимо прекрасно слышать их каждый раз. Ей это в нём как ни странно нравилось, эта его черта не разбрасываться словами. Если Юнги говорит, значит так оно и есть, значит он без конца об этом думает, но озвучивает лишь раз. Когда губы Мина целовали нежную, девичью шею, а пальцы поглаживали белоснежные ноги, послышался неприятный звонок чьего-то телефона. Юра невольно отвлеклась, осматриваясь по сторонам. — Телефон… — сипло, пытаясь отдышаться сказала она. Лёжа на столе, под не совсем лёгким Юнги, который кажется в порыве чувств не совсем правильно распределил свой вес (может даже вовсе забыл об этом), спиной упираясь во что-то напоминающее столовую ложку, которая всё больше вжималась ей в кожу, не сказать что было прямо-таки комфортно. Поэтому после отвлекающего звонка забыться полностью было уже не так легко. — Не обращай внимания, — промычал Юнги, исследуя женскую шею, прижимаясь всем телом и так крепко сжимая тонкую талию, казалось он боится, что девушка в любой момент сбежит. После долгой трели телефон перестал звенеть, но лишь на минуту, чтобы снова зазвонить назойливой мелодией. — Юнги, — уже более настойчиво упрашивала Юра, ладонями упираясь в широкие плечи. Эта поза, чувство, его действия оказались девушке неожиданно знакомыми и на какую-то долю секунды она снова оказалась в машине в разорванном вечернем платье, с истерзанным сердцем и слезами на глазах. Почувствовав, что начинает задыхаться, Юра резко приподнялась буквально спихивая с себя парня и встав на ноги, стала часто дышать, пытаясь успокоиться. — Юра… — позвал Юнги, опешив от этой ситуации, также пытаясь прийти в себя. Он лежал на столе, опираясь на локти и смотрел на девушку с недоумением и глубоким беспокойством. Телефон всё ещё звенел. — Возьми трубку, — выдохнула Юра, зарывшись пальцами в волосы и мотая круги вокруг упавшего стула. — К чёрту, потом перезвоню, — раздраженно ответил Юнги, снова разглядывая девушку, пытаясь понять, что с ней вдруг случилось, что она так испуганно соскочила. — Юра, что с тобой? — Возьми трубку, Юнги! — не выдержав закричала девушка, сжимая кулаки и напрягаясь всем телом. Юнги замер, ещё более внимательным взглядом осматривая взбешённую Юру и молча, без лишних слов достал мобильник из кармана и ответил на звонок. — Да, — твёрдым тоном ответил Юнги, в растерянных чувствах гуляя туда-сюда. — Джин, если честно ты не очень вовремя позвонил. Юра напрягалась, услышав имя позвонившего. Глаза её устремились куда-то в пол, а сама она вдруг глубоко ушла в свои мысли. Ей стало совсем плохо. Это Джин. Зачем он звонит? Неужели что-то случилось? Может быть он узнал про Наын? Юра вдруг внимательно прислушалась, пытаясь уловить хотя бы тон невнятного голоса, доносившегося из трубки неподалёку. Но ничего не услышала, так как Юнги быстро повесил трубку. Парень тяжко выдохнул, надувая губы и повертев головой, зарылся пальцами в волосы. — Что случилось? — спросила Юра с нарастающим любопытством, нервно кусая ногти. — Ничего, — тихо ответил Юнги, не глядя. Это значило — «Не твоё дело». — Поссорились с Наын? Что-то произошло? — не отставала девушка, начиная беспокоиться. Что если Джин обо всём узнал? Что если это произошло прямо сейчас? Она должна предупредить Наын. — Перестань расспрашивать. Зачем тебе это знать? — выпалил Мин, хмуро уставившись под ноги. — Не раздражай. Юра застыла, всем телом напрягшись, начиная тщательно рассматривать Юнги. Вялость в голосе, рассеянность в движениях, туман в глазах. Как она сразу не заметила… — Сколько ты выпил? Парень не сразу отреагировав на её слова, медленно и лениво поднял тяжелый взгляд. — Что? — Сколько. Ты. Выпил. — самым стальным тоном, на который только была способна повторила Юра. — Ты же не серьезно сейчас, — усмехнулся парень, не воспринимая её слова всерьёз. Юнги попытался выпрямиться и немного, совсем немного покачнулся в сторону, затем криво улыбнулся. Юра сложила руки на груди. Ей не было весело. — Вот опять, — указал он бледным пальцем на осуждающее выражение лица девушки. — Опять этот твой недовольный взгляд. Атмосфера становилась всё более напряженной, оба не сводили друг с друга яростных взглядов. Даже у по уши влюблённых друг в друга людей не может не возникать минуты самой настоящей ненависти. Но ненависти появившийся, зародившейся из самой настоящей и искренней любви. Как парень, страдающий от холодных взглядов любимой, и собственных проступков, от отчаяния и чувства огромной вины, выпивает слишком много, чтобы заглушить беспредельную, звенящую в голове боль. Как девушка, любовь которой терпит всё плохое в любимом человеке. Если от этого плохо только ей, она стерпит, она будет любить. Но если её любимый страдает от самого себя, гробит своё здоровье, свою жизнь, она теряет всякое самообладание. Любовь действует не хуже алкоголя. — Так больше не может продолжаться, Юнги, — твёрдо вынесла вердикт Юра, срываясь с места и направляясь в спальню. Свою спальню. Они даже спали раздельно. — Куда ты пошла? — появился в проёме двери подвыпивший парень, наблюдая за тем, как его невеста резкими движениями собирает вещи в сумку. — Мне неприятно находиться с тобой в одном доме, — дёргаясь, сказала Юра, кидая в сумку домашнюю майку и тёплый шарф. — Нам надо побыть на расстоянии друг от друга. Подумать, — девушка вошла в ванную, возвращаясь с зубной щеткой и тюбиками крема. — Мне и тебе. Постепенно тревога и паника стали нарастать, и Юнги, казалось, даже начал понемногу трезветь. Парень нервно облизнул губы, не отрывая взволнованного взгляда от дёргающейся девушки. — Юра… Она не отреагировала, продолжая кидать вещи в сумку. — Юра, погоди, давай поговорим, — не выдержав, Юнги вышел в середину комнаты, тщетно пытаясь поймать её взгляд. Паника всё нарастала. Закончив собирать вещи, Юра застегнула сумку и резко выпрямившись, посмотрела на растерянного Юнги. — Кто-то сказал мне не раздражать, — ровным тоном, с толикой колкости повторила его слова девушка и схватив сумку, стремительно прошагала в коридор. Юнги тяжело вздохнул, закрывая глаза и задрав голову. Он был готов застонать от бессилия. — Я взболтнул, — нагнал он одевающуюся девушку, хватая за запястье. — Не подумал, прости, я полный болван. Юра на секунду замешкалась, увидев его глаза. Они смотрели на неё с мольбой, с тихой паникой и не угасающим страхом. Страхом снова остаться одному. Рот уже раскрылся, чтобы озвучить слова прощения, чтобы подарить ещё один шанс, чтобы ещё раз переступить через свою гордость и женское достоинство. Как только раздался маленький кусочек звука из женских уст, тут же послышался шумный выдох парня. Но не выдох заставил Юру, остановиться и очнуться, снова чувствуя былую ярость. Не звук, а запах. Запах терпкого алкоголя, смешавшегося с выкуренными пол часа назад сигаретами. Он стал неосознанно ассоциироваться у неё с Юнги. Девушка сжала зубы, прикрыла глаза и собрала все имеющиеся у неё силы. Она должна сейчас уйти. Иначе всё так и останется, иначе он не поймёт и не исправится. — Юнги, отпусти, — тихо сказала она на одном выдохе, уже уставая сопротивляться. Мин сглотнул, внимательно разглядывая любимое лицо. Он пытался понять, что ему сейчас нужно сделать, как поступить так, чтобы она не ушла. Он ее отпустит и она уйдёт, может быть навсегда. Юнги содрогнулся. Старое знакомое одиночество медленными беззвучными шагами подступало, заставляя все внутри него сжиматься. Он ее не отпустит. Будет удерживать насильно? Видеть ее несчастное лицо каждый день, полный разочарования взгляд, слёзы ненависти… Юнги медленно, будто во сне, разжал напряженные пальцы на женском запястье, оставляя красный след на нежной коже. Он не помнил, как захлопнулась дверь, не помнил ее взгляда или запаха ветра из подъезда. Помнил только резкое, словно толчок чувство полного и бесконечного опустошения. Он знал, что это когда-нибудь случится. Юра бежала со всех ног. Убегала, чувствуя как все сильнее и сильнее натягивается невидимая нить, связывающая ее с тем человеком, которого она только что покинула. Чем дальше она убегала, тем сложнее было продолжать. Ее тянуло обратно неведомой силой. — Да что же это такое?! — не выдержав закричала Юра, резко остановившись посреди улицы. Сейчас была глубокая ночь, к тому же середина зимы. Долго на улице она оставаться не могла поэтому надо было скорее думать. Куда, к кому и как. Выпуская пар изо рта, Юра достала свой телефон из кармана куртки и недолго думая быстро набрала выученный наизусть номер. — Алло? — еле слыша себя проговорила Юра, бегая глазами по белому снегу. — Ты сейчас дома? Можно я к тебе приеду? Минджу сидела за привычным делом, сидя за рабочим столом, вертя ручку между пальцев и отрешенно смотря перед собой. Взгляд метнулся на настенные часы, висевшие напротив. Время было за десять, скоро готовиться бы ко сну, а она так и не закончила домашнюю работу по химии. Тяжко вздохнув и с силой положив ручку на поверхность тетради, Минджу закрыла глаза и откинулась на спинку стула. Девушку сильно отвлекала обстановка. Новая, дорогая и к тому же подаренная. Не так давно она поселилась в новых апартаментах, которые ей выбрал Юнги и которые Минджу с большим трудом, но приняла. Иного выбора у неё не было. Хоть жить вместе с Сыльги и её семьей ей нравилось, но вечность это продолжаться не могло. К тому же, дом небольшой, но шумной семейки часто стала наполнять бесконечная драма, причина которой в основном являлась маленькая, но стервозная сестренка Сыльги — Айрин. Плюс ко всему к ним зачастили гости в виде настырных поклонников. То к одной, то к другой. И самой Минджу было неудобно перед родителями Сыльги каждый раз, когда в гости приходил Чонгук, хотя те были абсолютно не против. В общем, принять эту шикарную квартирку в центре города Минджу всё-таки пришлось. Хотя иногда было одиноко и страшновато, особенно по ночам. Будто прочитав ее мысли, телефон, лежавший на кровати ожил, завибрировал, оповещая о новом сообщении. Встав и взяв смартфон, девушка пробежалась глазами по тексту, хмурясь всё больше и больше. «Сегодня опять буду с парнями. Как приеду домой, напишу. Не переживай». Минджу вздохнула, кинув телефон обратно на подушку и присела на край кровати, задумавшись. В последнее время между ней и Чонгуком чувствовалась нарастающая преграда. С тех пор, как он завёл новых друзей, с которыми Минджу доводилось увидеться всего пару раз, Чонгук стал часто пропадать в компании. Несколько раз Минджу находила у своего парня сигареты, на что высказала своё недовольство, до дальше шуточного оправдания дело не зашло. Поведение Чонгука тоже стало меняться. Он стал больше ругаться, хуже учиться, гулял ночами напролёт. Конечно Минджу переживала и злилась, но по какой-то дурацкой причине, возможно из-за чувства женской гордости отказывалась закатывать парню истерику и всё держала в себе, делая вид, что всё хорошо. Однако в последнее время, девушку стала часто посещать мысль, что надолго её не хватит. От мыслей Минджу отвлёк настырный стук в дверь, заставив её подпрыгнуть на месте и схватится за сердце. — Мать моя… — выдохнула девушка, прикрывая глаза и поднимаясь с места. Как только дверь открылась, в квартиру влетела растрепанная, взволнованная сестра, волоча за собой чемодан и дорожную сумку. Из потока непрерывной тирады слов, Минджу поняла, что Юра поссорилась с Юнги и довольно серьезно, что ей пришлось уйти, иначе он никогда не изменится, и что она весь день ничего не ела и жутко голодна, после чего отправилась прямиком на кухню. Минджу закатила глаза, предвкушая длинную бессонную ночь и снова посмотрела на экран телефона, на котором высветилось очередное сообщение. «Завтра меня не будет в школе. Увидимся вечером. Я позвоню». Немолодая, ворчливая пара, проживающая в новой квартире сравнительно недавно оставались довольными местом жительства до сегодняшнего дня. Соседей было мало, детей также, и по ночам никто не беспокоил, до сегодняшнего дня. Над потолком послышался звон, разбивающейся посуды и последовавшие за ним истеричные женские крики. — Что за ужас, — пробормотал пожилой мужчина, увеличивая громкость телевизора. Устав после тяжелого трудового для, всё чего он желал, это вкусной домашней еды и покоя. О первом его жена позаботилась, а вот второе к сожалению зависило не от неё. Женщина в бигудях и домашнем халате гладила белье, недалеко от мужа. До этого умиротворенное лицо искосилось недовольной гримасой, когда соседи сверху стали громко топать, затем кричать так, что не слушать их разговор было невозможно, а в конце кто-то так сильно хлопнул дверью, что с потолка начала крошиться штукатурка. — Молодость, — заключил мужчина, отпивая холодного пива из бутылки. — Это не молодость, а невоспитанность, — ворчала женщина, складывая поглаженное белье. — Мы тоже когда-то так ругались, — внезапно вспомнил мужчина, улыбаясь воспоминаниям. — Любовь, страсть, ревность… Эх… Было время, дорогая, вот это было время. — Ты мог бы по крайней мере не притворяться таким святым! — послышался женский крик и звук чего-то, стукнувшегося об стенку, затем падающего на пол. — Как я должен был тебе об этом сказать? — недоумевал парень, защищая свою честь, а главное жизнь. В квартире стоял полный хаос, казалось не осталось ни одного целого места. Обои порваны, посуда разбита, стол сломан. Кто бы мог подумать, что его хрупкая жена окажется такой свирепой в гневе. — Даже не знаю! — всплеснула руками в воздухе возмущённая девушка, стоя на полуубитой кровати. — Может, когда мы клялись друг другу под алтарем, ты бы мог прервать священника и вставить «Я бессовестная двуличная тварь, но буду притворяться идеальным, чтобы моей жене было совестно всю жизнь». Джин поджал губы, не зная, что ответить и тут же нагнулся, чтобы ему в голову не полетела рамка с фотографией. — Я не думал, что ты так сильно расстроишься, — виновато начал провинившийся муж. — Думал, тебе будет всё равно. — Думал! — вскрикнула Наын в возмущении. — Он думал! Ну значит, думать у тебя плохо получается! — Я знал, что тебе нравится Хосок. Наын замерла с очередной тяжестью в руке. Лицо девушки поменялось, поза смягчилась, все слова улетучились. — Я не хотел мешать вам. Я всё понял и был рад за вас. Поэтому, решил, что было бы неплохо, если бы у нас были разные личные жизни, о которых мы не будем ничего знать, но будем счастливы. Хоть немного. — Ты все знал… — повторила Наын, почти шепотом, уставившись куда-то в пол. — Признаю, надо было сесть и поговорить об этом. Но каждый раз, когда я хотел это сделать, у тебя либо не было настроения, либо ты была занята. Наын будто обмякла, ноги не держали и девушка рухнула коленями на матрас. — Я так мучилась. Мне было так стыдно перед тобой. — Мне тоже, — сказал Джин, усаживаясь рядом с девушкой. — Хосок тоже не находил себе места, пока я ему не рассказал, что наш брак фиктивный. — Так это ты сделал, — посмотрела на мужа Наын. — Не мог смотреть на его страдания. Он стал похож на тень. Даже гулять перестал. Все время думал о тебе. Наын тепло улыбнулась. Одна мысль об этом неугомонном парне заставляла её сердце трепетать от непонятного восторга, а грудь наполнялась теплотой и светом. — Я была готова отказаться от него, ради нас. Джин заморгал, услышав такую неожиданную новость. — Я выбрала быть честной, а не счастливой. Пока не нашла фотографию. Наын мельком глянула на тумбочку, на которой лежала та самая фотография двух ужасно счастливых, ужасно влюблённых людей. Несколько снимков, сделанных в будке наверняка на свидании. На одном улыбаются, на втором обнимаются, на последнем целуются. Наын никогда не видела Джина таким счастливым. Он бы никогда не был таким рядом с ней. И она тоже. — Спасибо, — прошептала Наын, чувствуя, как капельки слез мокрой дорожкой скатываются по щекам. — Наын, — Джин подвинулся, чтобы заключить жену в дружеские, успокаивающие объятия. — Ты стала больно эмоциональной. Девушка хохотнула в плече, смахивая слёзы. — Совсем не та, что раньше. Наступила мирная, расслабляющая тишина, нарушаемая лишь шумом города за окном. Они сидели в обнимку, каждый думая о своём и были теперь по настоящему счастливы. Сейчас, пока что они счастливы. — Так и кто всё это будет убирать? — Красавчик, не желаешь уединиться? Чонгук повернул голову на сладкий женский голос, и завидев соблазнительную незнакомку очаровательно улыбнулся. — Прости, но нет. У меня есть девушка. Хитро прищурившись, будто бы не веря, блондинка послушно ушла, виляя бёдрами. Чонгук, не удержавшись, проводил её взглядом. Нельзя сказать, что Чонгука было сложно соблазнить. Он молодой, красивый, в расцвете сил, любящий поиграться с опасностью. Но к сожалению, или наоборот, не испорченный. А потому, может держать себя в руках. — Вот ты даёшь, — почувствовал толчок в плечо Чонгук. — Как тебе удаётся быть таким стойким? — Всё просто, — отпил горячительного напитка парень, со звоном ставя на стол. — Я люблю лишь одну. — Так люби, никто не запрещает, — сетовал его друг, обнимая какую-то девушку, с которой только что познакомился. — Но развлекаться то тоже охота. И никто не узнаёт. На долю секунду, всего лишь на кратчайший момент Чонгук задумался. Но быстро откинул все мысли, тряхнув головой. Громкая музыка наполняла помещение, люди бесконечно сновали туда-сюда, а глаза молодого парня не слушаясь, поглядывали на оголенные женские фигуры. Минджу не была такой как они. Она никогда не одевалась в короткое, не красилась так сильно и редко распускала волосы. Не умела заигрывать и строить глазки. Но именно этого всего, иногда так не хватало. Да им всего по семнадцать, но что поделать, если потребности вспыхивают так рано? — Я пойду подышу, — сказал Чонгук, вставая из-за стола и направляясь к выходу. Поправив кожаную куртку, парень достал сигарету и закурил. Минджу очень не нравилась новая привычка парня, но спорить она не стала. Чонгук улыбнулся, вспомнив хмурое личико и сморщенный носик. Достав телефон из кармана, парень нашёл нужный контакт и напечатав привычный текст, почему-то застыл и не стал отправлять сразу. Немного подумав, он стёр написанное и настрочив, что завтра он в школе не появится, нажал кнопку отправки. Чонгук потушил сигарету и посмотрев в сторону, где стояла компания молодых девушек, направился к ним. На кухне пахло жареным хлебом, яичницей и кофе. На кухне пахло завтраком. Пахло утром. Юра сидела за столом, покорно ожидая еды и невидящим взглядом гипнотизировала телефон. Рука сама потянулась к заветному и почти настигла цели, когда цепкие пальцы опередили, следом пригрозив. — Только попробуй, — сказала Минджу, убирая телефон подальше. — Я просто посмотрю, — слабым голосом попросила Юра. — Что? Сколько от него пропущенных? — Я беспокоюсь. — Не надо. Он взрослый, разберётся. Юра хотела что-то сказать, но вместо этого грустно вздохнула и поникла, снова задумавшись. Она очень плохо спала, всю ночь переживая и волнуясь. Как там Юнги? Не сделал ли он чего глупого? Он же был пьяный, а вдруг он сел за руль? Что если он сейчас лежит в больнице, а она об этом даже не знает? Сидит тут, кушает свой завтрак и ничего не подозревает. Не выдержав, Юра поднялась и схватила телефон. — Юра! — подскочила Минджу, наровясь выхватить вещь. — Подожди, послушай, я не буду ему звонить. — Тогда что ты собираешься делать. — Я позвоню кое-кому другому. Просто, чтобы не волноваться. Минджу скептически хмыкнула, скрестив руки. — Не волнуйся, я не вернусь к нему в ближайшее время, — сказала Юра, печатая что-то в телефоне. — Разумеется. Ты же сама стойкость, — закатила глаза девушка и вернулась к блинчикам. Набрав нужный номер, Юра приложила трубку к уху и стала ждать ответа, нервно кусая губы. — Алло? — ответил молодой человек, продолжая прогуливаться по улице неторопливым шагом. — Привет, это Юра. — О, какие люди, — заулыбался парень, провожая взглядом симпатичную прохожую, которая в свою очередь смущенно хихикнула в ладошку. — Как твои дела? — неуверенно послышалось с той стороны провода. — Что там приключилось с Юнги? — догадался Чимин практически сразу. — С чего ты взял, что… — Для чего ещё ты можешь мне звонить? Посидеть с сестренкой? — Очень смешно, — закатила глаза Юра. И девушки ведутся на его шуточки? — У меня к тебе просьба. Чимин замолчал, выслушивая долгий монолог временами хмурясь и вздыхая и дойдя до нужного здания, остановился, чтобы закончить разговор. — Понял. Без проблем. — ответил Чимин, и попрощавшись, бросил трубку, чтобы направиться в здание, являвшееся школой искусств, в которой он учился. Парень шёл по коридору, здороваясь со знакомыми и приветливо всем улыбаясь. Его здесь любили, уважали, ценили за талант, возлагали большие надежды. И Чимин все это принимал и наслаждался. Он любил внимание, был падкий на похвалу и восхищение, поэтому он любил выступать, этим он жил во сне и наяву. Ну… с недавних времён было ещё кое-что, что не давало ему покоя во сне и наяву. Чимин улыбнулся, заходя в раздевалку, совсем погрузившись в свои мысли. В голове вновь нарисовалось миловидное лицо, со смешными оттопыренными ушами и пробивающим насквозь взглядом. Кан Сыльги отвергала его каждый божий день, не давала ни капли надежды, захлопывала перед ним дверь и не отвечала на звонки. Чимин не будет врать, холодное поведение со стороны девушки очень часто ранило и сбивало с толку. Но оттого и хотелось заполучить маленькую вредную недотрогу ещё больше. Сыльги сильно влекла Чимина, похитителя дамских сердец, а Чимин привык получать всё что захочет сколько бы времени на это не потребовалось. Он отличался упертостью и трудолюбием. Как в учебе, так и в делах сердечных. Чимин открыл дверь в зал, чтобы посвятить себя тренировкам, обнаружив, что помещение было уже занято. — Доброе утро, — поздоровался Чимин, улыбаясь во все тридцать два. — Привет, — улыбнулась в ответ Хери, открывая бутылку с водой и выпивая ее почти залпом. — Давно тебя не видела. Где пропадал? — Да так, — повёл головой парень, кидая спортивную сумку на пол, ближе к стенке. — Пытался пробить броню одной привлекательной, но неприступной дамы. — И как успехи? — поинтересовалась девушка, убирая бутылку и собирая вещи. Она пришла на час раньше и уже закончила свою репетицию, о чем свидетельствовали вспотевшая шея и лоб. Хери в школе сравнительно недавно, но её успехи уже стали замечать преподаватели и тренера, что не могло не радовать Чимина, ведь это он помог девушке устроиться сюда. Он был горд Хери и конечно же собой, потому что не сомневался в себе и своём чутье. — Я бы сказал, что это похоже на побег из тюрьмы с помощью пластиковой ложки, — усмехнулся Чимин, начиная разминаться. — Бесконечно долго, утомительно и кажется будто бесполезно. Хери звонко рассмеялась, закидывая голову назад, отчего влажная кожа на шее стала переливаться и блестеть. — Я думаю, тебя обрадует, если я скажу, что до тебя одному парню всё-таки удалось сбежать с одной лишь ложкой. Чимин отвлёкся, внимательно уставившись на собеседницу. На миг в глазах промелькнуло непонимание и легкое любопытство. — Кому? Хери собрала телефон, наушники, полотенце и направилась к выходу, ободряюще похлопав парня по плечу. — Тэхёну, - девушка ярко улыбнулась. - Так что, не теряй надежды Чимин. Иначе так и не узнаешь, что ты упускаешь.