Целомудрие и крайности

Юра резко проснулась, и оглянувшись вокруг тяжело выдохнула. Это был не сон. Всё та же больничная палата, Юнги всё также без сознания. Вспоминать ужасающие события прошедшей ночи совсем не хотелось. Как Тэхён с Хери ворвались в квартиру с диким страхом в глазах, оповестив, что Юнги в больнице, как быстро вылетела Юра на улицу в одних тапочках и домашней одежде. А дальше всё как в тумане. Чьи-то крики, дорога, больница, слёзы, море слёз, спящий Юнги весь в проводах и всепоглощающее чувство невыносимой вины. Она держала его бледную руку, роняла слёзы и нашептывала извинения пока не заснула от усталости и переизбытка эмоций. А снился ей тоже Юнги. Здоровый и улыбающийся, но стоящий почему-то очень далеко. Юра всё пыталась добежать до него, дозваться, дотянуться, но все попытки были тщетны. А парень всё продолжал улыбаться, но такой чужой и бессмысленной улыбкой, что Юре хотелось плакать от бессилия. Девушка уставилась на бледное спящее лицо и снова почувствовала как что-то сжало её сердце так сильно, что слёзы наворачивались заново вместе с подступающей истерикой. Юре было невыносимо тяжело, представляя какую боль испытал Юнги, сколько он пережил по её вине. Осторожно коснувшись пальцами мужского лица, девушка погладила кожу, всё же роняя пару капель предательских слёз. — Прости меня, пожалуйста, — тихо всхлипнула она, не в силах сдержаться. — Я была такой эгоистичной и не понимала, что самое главное, это то что ты был жив и здоров, что ты был рядом и самое главное пытался спасти нас и наши отношения, просил прощения и говорил о своих чувствах, даже не смотря на то, что тебе это тяжело даётся. А я всё это не ценила… Я стала жадной, мне было всё мало. Прости меня. Обещаю, я буду ценить каждый проведённый день с тобой, буду любить несмотря ни на что, я никогда тебя не брошу, Юнги. Юра вытерла слёзы и шмыгнув пару раз, чуть улыбнулась, убирая челку с любимого лица. Никогда в жизни ей не было так страшно, как в прошлую ночь. Потерять любимого человека ещё раз ей не по силам. В дверь пару раз постучали и тут же отворили, запуская шум больничных суматох. — Можно? — высунулась голова, обращаясь к сидящей возле пациента Юре. Девушка кивнула, вытирая оставшиеся слёзы с лица. — Как ты? — спросила Минджу, поглаживая сестру по плечу. — Не надо, — попыталась улыбнуться девушка. — Не переживай за меня. Минджу переживала и будет переживать, потому что у Юры под глазами синяки, волосы спутаны и похожи на гнездо, губы сжаты и бледны. Конечно всё не так плохо как в тот самый день, даже близко, но… Минджу очень надеялась, что до такого не дойдёт. Дверь снова открылась, но на этот раз не так осторожно, даже слишком громко. Минджу обернулась резко, давая золотым волосам упасть ближе к миловидному лицу и тихо выругалась. — Твою… — Привет, малышка, — заулыбался Чонгук, чуть пошатываясь. Парень выглядел мягко говоря, отвратительно. Глаза мутные, смотрящие куда-то сквозь предметы, походка неустойчивая, улыбка нехорошая, одежда помятая. Минджу встала прежде, чем уставшая Юра могла повернуться и посмотреть на вошедшего. Схватив своего парня за ворот куртки, девушка потащила того к выходу, тут же закрыв дверь и впечатав в стену. Чонгук похоже, совсем не казался изумленным, также довольно улыбаясь. — Нравится жестко? Минджу сжала зубы, закипая изнутри. Слишком долго она копила всё в себе, всё недовольство, возмущение, обиду. Так просто он в этот раз не отделается. — Долбанный придурок, совсем из ума выжил? — процедила девушка, прижимая Чонгука ещё сильнее к холодной больничной стене. — От тебя за метр несёт всем чем только возможно — сигаретами, алкоголем, женскими духами. Посмотри на себя, выглядишь, как последняя свинья. У тебя друг лежит в больнице без сознания, все близкие не спали всю ночь, а ты гулял со своими придурками друзьями и имел совесть прийти сюда в таком виде? Чонгук смотрел на девушку таким же невидящим взглядом, зрачки красивых больших глаз были странно расширены и до Минджу наконец начало доходить. — Ты что под кайфом? — не веря своим глазам, спросила девушка. — Отвечай немедленно, Чон Чонгук, ты обкурился? Парень снова пошатнулся и криво улыбнувшись, слегка кивнул, сохраняя довольное выражение лица. Минджу закипела до предела всего за долю секунды и тут же набросилась на парня с кулаками, разъярённо избивая мужскую грудь. Она не сдерживалась и била со всей силы, желая сделать больно. Также больно, как делал он ей, когда не отвечал на звонки, шляясь с друзьями по клубам, когда она чувствовала холод с его стороны вместо такого нужного тепла и заботы, когда видела чужую помаду на одежде или видела, как парень улыбается, строча что-то в телефоне. — Ты мелкий ублюдок, смотреть на тебя не могу! — кричала в порыве неконтролируемой ярости девушка, продолжая атаковать Чонгука маленькими кулачками. — Иди к чёрту со своей пустой башкой, мне плевать на тебя! Больше не звони мне, не пиши, не приходи! Я ставлю точку, сил нет больше тебя терпеть! Я тоже устала, мне тоже тяжело, а тебя рядом никогда нет. Более того, ты мне постоянно врёшь. Из глаз девушки начали предательски капать слёзы и ей даже показалось, что Чонгук немного приходит в себя. Взгляд таких любимых тёмных глаз стал фокусироваться на её лице, тело перестало шататься, а улыбка исчезла. — Минджу… Девушка не меняла своего злобного выражения лица, но слёз остановить не могла. Эмоции настолько сильно переполняли её, что казалось могут разорвать изнутри. — Ты мне противен, — тихо, но с желчью произнесла Минджу, смотря прямо в глаза напротив. — Я не знаю зачем ты появился в моей жизни, если тебе настолько всё равно на меня. Чонгук медленно моргнул, скользнув взглядом по девичьим чертам, нахмурился. — Подожди, о чём ты? — спросил парень, пытаясь собраться с мыслями, но получалось плохо. — Ты хочешь расстаться? Минджу закрыла глаза, устало вздохнув и немного успокоившись, вытерла мокрые дорожки с лица. — Иди домой, Чонгук. Не хочу, чтобы моя сестра расстраивалась ещё и из-за тебя. Потом поговорим. — А Юнги? — после долгой паузы спросил Чонгук, волнуясь. Он ведь всё-таки из-за него пришёл. — Я не думаю, что он обрадуется тебе в таком виде. Парень вяло опустил голову, всё ещё туго соображая, но молча соглашаясь с девушкой. — Я тебе позвоню, — кинул он напоследок, направляясь к лестнице. Минджу лишь смотрела вслед уходящему парню и рвано выдохнув, успокаиваясь, зашла в комнату снова. Стоило Минджу затворить за собой дверь, как стул противно заскрипел по полу, а Юра неожиданно резко встала, тут же застыв. — Что случилось? Что такое? — подбежала Минджу, заглядывая в лицо сестре. Девушка прилипла взглядом к кровати, кажется даже не моргая. — Кажется, он проснулся. Минджу проследила за взглядом девушки и тоже застыла, не зная, что делать. Парень, лежавший до этого неподвижно, начал крутить головой и хмурится, но глаза не открывал. — Юнги! — подлетела к нему Юра, пальцами хватаясь за простыню и сжимая неосознанно крепко. — Юнги, ты меня слышишь? — Я позову остальных! — сказала Минджу, поспешив в столовую, куда все отправились обедать пол часа назад. Юнги что-то невнятно промычал, комкая одеяло и медленно разлепив глаза, проморгался, привыкая к свету. Юра застыла, впиваясь взглядом в любимые черты. Он жив, здоров, с ним всё в порядке. Девушка почувствовала наворачивающиеся слёзы радости и благодарности за то, что с её любимым человеком всё хорошо. — Что-нибудь болит? Прости меня, это всё моя вина, — тихо спросила Юра, будто боясь спугнуть. Она всё ещё чувствовала тяжёлый груз вины и опасалась, что Юнги держит на неё обиду. Юнги медленно перевёл взгляд на взволнованную девушку и долго смотрел, разглядывая девичье лицо, полное раскаяния. В тот же момент послышались шаги нескольких людей и звук открывающейся двери. Хосок уже хотели громко запеть серенаду, Чимин улыбнуться и сказать, как сильно Юнги их всех напугал, а остальные просто облегченно выдохнуть, как очнувшийся задал пугающий вопрос, смотря на свою невесту: — Ты кто? В палате наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь размерными шагами за дверью, но кажется даже этого никто не замечал. Все застыли в неверии, не до конца понимая что происходит и боялись подать звук, чтобы нарушить тишину. А смотрели все на озадаченного юношу и шокированную до глубины души девушку, будто приросшую к месту. Юра смотрела на равнодушный взгляд, ждущий ответа на заданный вопрос, затем на свои трясущиеся руки и почувствовала несусветный холод и отчаяние, обволакивающие сердце, когда до неё начала доходить вся ситуация. Он её не помнит. — Алло? — буркнул Юнги, пытаясь заглянуть в глаза незнакомке. — Джин, кто эта девчонка? Подружка Чимина? Джин будучи ошарашенным не сразу нашёлся что сказать. Ему очень хотелось верить, что Юнги притворяется, чтобы всех одурачить. Но не в его привычках разыгрывать людей. — Это… — неуверенно начал Джин, не зная что ему стоит говорить, а что нет. — Почему я в больнице? — перебил Юнги, внезапно потеряв интерес к первому вопросу. — Ничего не помню, в голове каша. — А что ты помнишь? — спросил Хосок. Глаза его внимательно наблюдали за поведением друга, выглядев обеспокоенным. Такого никто не мог предвидеть. — Последнее что ты помнишь? — Я был на работе, — ответил Юнги, поднимаясь на койке, принимая сидячее положение, при этом морщась от боли. — После этого мы собирались встретиться в клубе, выпить. Помнишь? Ты говорил, что мне стоит там побывать. Обещал тёлочек отменных. Юнги довольно усмехнулся, но никто его настроения не разделил. Юра сидела, уставившись в край белой, помятой простыни и казалось не видела и не слышала ничего вокруг. Чимин повернулся к Намджуну и тихо прошептал: — Это было 4 месяца назад. В тот день он в первый раз увидел Юру, в борделе, где она работала. Потом он начал ходить туда каждый божий день, чтобы увидеть её. Намджун кивнул, нахмурившись и так же тихо попросил Минджу позвать лечащего врача, на что та кивнула и быстро ретировалась. — Так кто-нибудь объяснит, что произошло? — снова спросил Юнги, оглядывая всех вокруг. Сидящую рядом Юру, он будто не замечал. — Ты ударился головой, — ответил Намджун, подходя к другу и хлопая друга по плечу. — Напился и упал с лестницы. Чимин и Тэхён вызвали тебе скорую. — Кто такой Тэхён? — не понял Юнги, снова хмурясь. Присутствующие снова напряглись. Ситуация пугала всех, но никто не подавал виду, чтобы не напугать самого Юнги. — Мой новый друг, — ответил Чимин, казавшийся спокойным. — А, — кивнул Юнги, полностью веря. — Ну, передай ему от меня спасибо. Можешь позвать его, когда соберёмся гулять на неделе. Чимин коротко кивнул, взглянув на Юру, которая так и не подняла головы. — Ты сильно повредил голову, причём от того что нажрался и не разбирал дороги, — сделал замечание Намджун. — И собираешься опять наступать на те же грабли? — Успокойся, — скривился Юнги, не желая слушать наставления. — Я наслаждаюсь жизнью только и всего. Подумаешь, споткнулся и упал. С кем не бывает? Дальнейшие возражения, которые готовил Намджун оборвались звуком скрипящих по полу ножек стула. Юра резко встала, и не поднимая взгляда быстрым шагом направилась к двери, покидая палату. — Что это с ней? — не понял Юнги, смотря ей вслед. — Странная у тебя подруга Чимин. Всем стало невыносимо грустно в этот момент, но похоже Мин этого совсем не заметил. В палату наконец зашёл врач, чтобы осмотреть пациента и поставить диагноз, который и так уже был все понятен. — У него амнезия, — сказала Минджу, скрестив руки на груди, оперевшись о спинку большого кресла. — Не помнит последние 4 месяца. Но в остальном он в полном порядке. — Но он же вспомнит? — спросил Чонгук, топчась в гостиной чужой квартиры. — Врач сказал, что есть маленькая вероятность, что не вспомнит. Очень маленькая. — Но она есть, — заключил парень, понимая её опасения. — Как Юра? Минджу прикусила губу, опуская взгляд в пол. — Не спрашивай. Чонгук заявился где-то через час, после того как она уехала из больницы. Минджу сразу отправила сестру спать, и та сразу заснула, замученная и убитая душевными муками. Такой Юру она не видела уже очень давно. Сейчас Чонгук выглядел намного лучше, чем в прошлую их встречу в больнице. Парень успел помыться, привести себя в порядок, переодеться в чистую одежду и сейчас выглядел на все сто, как обычно. Идеальный. Всегда идеальный. — Я зла на тебя. Парень понятливо кивнул, длинными пальцами рисуя узоры на гладкой поверхности деревянного стола и словно не воспринимал её слова всерьёз. Откуда в нём взялась эта надменность? Гордыня и эгоцентричность? Минджу устала думать о проблемах, связанных с её парнем, потому что в последнее время, видя его, ничего кроме негативных чувств она не испытывала. Паутина из обоюдных ошибок и подозрений сейчас была запутана и прочна как-никогда. И оба понимали, что ни у того, ни у другого нет сил и времени её распутывать. — Мне надоело отчитывать тебя и пилить. Я ведь тебе не мама, — выдохнула Минджу, поджимая обнаженные коленки к груди. Чонгук вздрогнул на последних словах, а в глазах застыли мысли и эмоции, которые девушка прочесть была не в силах, потому что он никогда не позволял. — Я помню всё, что ты мне говорила в больнице, — сказал парень монотонным голосом, всё ещё не поднимая взгляда на девушку. Ему было стыдно. — Спасибо, что не позволила никому увидеть меня в таком состоянии. — С каких пор ты принимаешь наркотики? — наконец задала Минджу интересующий её вопрос. — Перестань, — усмехнулся Чонгук, наконец посмотрев на девушку со всей несерьезностью. — Я просто балуюсь, ничего такого. Могу бросить когда захочу. — Все так говорят, а потом заканчивается плохо. — Ты стала такой негативной, — скривился Чонгук. — А ты невыносимым, — не выдержав, Минджу встала с дивана, яростно сжимая кулаки. — Я устала, Чонгук. От тебя, от этих отношений, которые я пыталась сохранить, но поняла, что тебе это совсем не нужно. Всё что нужно тебе — это гулять, пить, маяться дурью и не нести ответственности абсолютно ни за что! Тебя никогда нет рядом! Я одна, мне тоже тяжело! — Прости, но я не обязан сторожить тебя сутками и дрожать над каждым твоим вздохом, — сказал Чонгук так резко, так холодно, что Минджу почувствовала, буквально ощутила, как осколок стекла вонзился в сердце. Он же всегда был таким. Минджу прекрасно это знала. Чонгук никогда не отличался хорошей репутацией в школе, поведением или манерами. Сколько раз она сама видела мальчика-хулигана, убегающего по школе от учителей, прогуливающего уроки и курящим с друзьями на заднем дворе. Сколько раз слышала от других девочек про его непостоянство и грубость. «Чон Чонгук любит только себя» Так все говорили и Минджу не оказалась прекрасным исключением, как ей показалось в один миг. Она не стала той самой, что смогла его изменить. Всё это сказки и такого на самом деле не бывает. — Думаю, нам стоит расстаться, — озвучила девушка дрожащим голосом и почувствовала, как все внутри неё сжимается от этих слов. Чонгук резко поднял голову, будто удивлённый этим умозаключением, будто он совсем не ожидал, что разговор ведёт именно к этому. И всё в нём, за какую-то долю секунды абсолютно всё сфокусировалось на Минджу. Взгляд больших, красивых глаз, все его чувства, эмоции и мысли в миг стали направлены на неё. Минджу растерялась в этот момент, не зная что делать. Ей почему-то показалось, что она сказала что-то непростительное. — Я не хочу с тобой расставаться, — просто и понятно сказал Чон, делая шаг по направлению к девушке. — Не говори глупостей, — надломленным голосом произнесла Минджу, неосознанно делая шаг назад. — Иного исхода событий тут нет. Я тебе надоела, а ты… — Кто сказал тебе, что ты мне надоела? — нахмурился Чонгук, становясь напротив девушки, заполняя собой всё свободное пространство. Она уже забыла, какие широкие и сильные у него плечи. — Если бы это было не так, ты бы не ходил изменять мне направо и налево. Чонгук, услышав эти слова лишь удивленно похлопал глазами. Сама невинность, кто мы мог подумать. — Я тебе никогда не изменял, Минджу. С чего ты вообще взяла? — Не ври мне, — нахмурилась девушка, почувствовав, что упирается в стену. Стало немного страшно, но голос звучал ровно. — Я не слепая. — А я и не вру, — нахмурился Чонгук ещё сильнее, уже практически нависая над девушкой, обжигая её лицо своим дыханием. — Я клянусь тебе, что ни разу тебе ни с кем не изменял. — Я тебе не верю, — тихо сказала Минджу, бегая глазами по юношескому лицу. Такому красивому, что душа уходила в пятки. — Но это не важно, потому что мы с тобой расстаёмся. — Мы не расстаёмся, — отрезал парень, упираясь рукой о стену над девичьей макушкой. — Назови мне хоть одну причину, по которой мы не должны этого сделать. — Я люблю тебя, — не раздумывая ответил Чонгук так легко и так быстро, что было не совсем ясно сказал ли он это как самую чистейшую правду либо самую грязную ложь. — А ты любишь меня. — Я уже не знаю люблю ли тебя, — твёрдо возразила девушка с вызовом глядя в глаза напротив, где только что промелькнула, словно молния мужская ярость и острая боль. — У тебя появился другой? — прошипел Чонгук, сглатывая и часто моргая от накатывающей злости. Минджу четко видела, как напряглись скулы парня, мышцы на руках, заставив кожаный материал куртки трещать, как часто стала подниматься крепкая мужская грудь и ей стало страшно. Она ещё никогда не видела Чонгук злым, но что-то подсказывало ей не искушать судьбу. — Нет, — быстро, чётко, но с дрожью ответила Минджу, заставив Чонгука расслабится. Ревность Чонгука была одной из немногих вещей, которые пугали её. — Но это не значит, что у меня не может быть других причин. Я уверена, так будет лучше для нас обоих. Ты сможешь гулять и ни о чем не беспокоится, а я сосредоточусь на учебе и… — Минджу… Девушка не успела ни сообразить, ни заметить, как лицо обдало жарким дыханием, а ниже уха, где-то ближе к затылку приятно защекотало чужое дыхание, а затем и мягкие губы, заставив всё тело покрыться мурашками, а мыслям испариться где-то в воздухе, которого резко стало мало. Сильная рука оказалась на тонкой талии, сжимая так же отчаянно как раньше, пальцы играли в золотых локонах, наслаждаясь мягкостью, а губы оставляли нежные, любовные поцелуи на шее, скулах и оголенных плечах, заставляя сходить с ума. Минджу только сейчас поняла, как сильно соскучилась по мужским ласкам, закрывая глаза и отдаваясь ощущениям. — Прости меня, — прошептал Чонгук, снова и снова целуя сладкую на вкус кожу. — Я обещаю больше так не делать. Девушка понимала, что это ложь, пустые обещания, которые он не в силах сдержать, но ничего не могла поделать, потому что трудно было даже дышать, не то что думать. Но если бы Минджу посмотрела сейчас в глаза напротив, если бы нашла силы оттолкнуть и посмотреть на себя, то увидела бы в них страх. Страх быть брошенным, панику, боль и стыд от своих же поступков. Чонгук прижимал девушку в стенке, прижимаясь теперь всем телом, желая быть как можно ближе. Не выдержав, парень протиснул обе руки за хрупкую спину и резко потянул к себе, прижимая так крепко, так отчаянно, что не заметить этого было невозможно. Минджу лишь на миг приоткрыла веки, чтобы взглянуть в лицо напротив и в следующий миг почувствовала тёплые губы на своих, сминающие и доводящие до исступления. — Я люблю тебя. Но ты от меня никуда не уйдёшь. Ты только моя. Шёпот сквозь поцелуи. — И ты любишь меня. А Минджу уже была не тут, она растворилась в нём, в этом несносном парне с хулиганскими замашками и самыми волшебными губами на свете. Юра вздрогнула от резкого хлопка двери. Щурясь от яркого света экрана, девушка посмотрела время. 2:15. С трудом поднявшись и кое-как отыскав свои тапочки, Юра направилась в гостиную, всё ещё плохо открывая глаза. Юнги сидел на диване в одежде, с явным интересом читая что-то в телефоне. Прошло около двух недель с тех пор, как его выписали с больницы и каждый день был для Юры хуже другого. Юнги с трудом согласившись на совместное проживание с «незнакомой» ему девушкой, практически не замечал Юру, занимаясь лишь своими делами. Выслушав историю их отношений от всех своих друзей и знакомых, Юнги, не особо впечатленный язвительно прыснул и не стесняясь окинул девушку оценивающим взглядом с головы до ног. — Вкус у меня конечно изменился, — заметил Мин, усмехнувшись прямо в изумленное женское лицо. Юра уже не обращала внимания на огромную, разъедающую дыру, которая росла где-то ниже сердца и высасывала всё хорошее и светлое. Девушка похудела, почти не улыбалась и кажется пропадал голос, настолько подавленно он звучал. А что ещё можно было ожидать, когда человек, которого ты любил больше жизни напрочь тебя забывает и видит в тебе лишь незнакомца с улицы, с которым его ничего не связывает. Но Юра не сдаётся и все грубые и резкие слова Мина проглатывает и даёт ранить, все безразличные, холодные взгляды стойко выдерживает, но вспоминает по ночам и тихо плачет, сжимаясь в клубочек. Тяжело, невыносимо больно, но она не может его бросить. Она обещала любить его во чтобы то ни стало. — Что-то случилось? — сонно пробормотала девушка, растирая глаз и подавляя зевок. Юнги на неё даже не взглянул, намеренно проигнорировав вопрос. И когда Юра осталась стоять, надеясь, что парень всё-таки ответит, протяженно выдохнул, показывая своё раздражение. Юра грустно опустила глаза в пол, стараясь не заплакать и молча прошла на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Заметив, что девушка ушла, не досаждая, как обычно, парень удивившись, последовал взглядом за женской фигурой, невольно проходясь по стройным ногам и задирающейся, домашней майке. Юра встала на носочки и потянулась за стаканом на верхней полке, открывая вид на оголившийся участок кожи спины и задравшиеся шорты. Юнги невольно засмотрелся, не заметив, как телефон выпал из рук и упал на пол. Резкий звук и смачные ругательства, заставили Юру взглянуть в гостиную, проверить обстановку. — Всё в порядке? Снова голова болит? — забеспокоилась девушка, уже было направляясь к парню. — Нет, — грубо ответил тот, вернув телефон на место и устраиваясь поудобнее на диване. — Иди уже спать. Юра поджала губы, быстро прячась на кухне, чтобы забрать свой стакан и вернуться в спальню. В больнице уверили, что память должна рано или поздно вернуться, надо только подождать и не давить на пациента. А на вопрос почему Юнги не помнит только то, что связано с ней, ей ответили, что это всё из-за эмоционального потрясения перенесённого перед инцидентом, причиной которого была она. — Это защитная реакция мозга. Не переживайте, случаи при которых пациенты теряли воспоминания навсегда практически не случаются. — Но случаются, — сказала Юра, с отчаянием глядя на врача, которому оставалось лишь коротко кивнуть. Прошло две недели, а Юнги не вспомнил ничего из того, что связано с ней. Даже после долгих уговоров, посетить особые места, которые должны были бы помочь Юнги вспомнить хоть что-то, всё накрылось медным тазом, потому что ничего кроме раздражения в парне не зародилось. Юра не знала насколько её ещё хватит. Она прекрасно понимала, что раздражала Юнги своей назойливостью, постоянным присутствием и всякими расспросами. Она видела, что её Юнги, Юнги, которого она знала и так жадно любила больше нет. Девушка вновь и вновь натыкалась на чужого человека, с которым её и правда будто ничего не связывало. Она скучала. И с каждым днём всё больше теряла надежду увидеть в прищуренных глазах ту любовь и обожание, которые она кажется скоро совсем забудет. Задумавшись о своём, Юра не заметила, стоящего на краю стола стакана и задев его рукой, опрокинула на пол, разбив его на осколки. Ахнув от неожиданности, девушка присела на корточки тонкими пальчиками собирая кусочки стекла и коря себя за рассеянность. Схватив один из осколков слишком сильно, Юра зашипела, почувствовав острую боль. — Чёрт, — прошипела она, смотря на алую жидкость, капля которой уже стекала по ладони. В этот момент мимо кухонной двери проходил Юнги и заметив, сидящую на полу девушку, окинул картину безразличным взглядом прищуренных глаз, не шелохнувшись в её сторону ни на сантиметр. — Надо смотреть под ноги, а не зевать ртом.