Крампус

      Вечером на 24 декабря Дерри заметало снегом, в домах были наряжены елки, и все готовились к веселому и сказочному празднику. Офицер полиции Оскар Бауэрс был свободен от дежурства. В честь праздника он забрал своего сына Генри из круглосуточной группы детсада, куда тот ходил всю неделю, а то и выходные. Отец твердил, что у него много работы, и ему некогда возиться с ним, и Генри верил, что отец делает самое главное – ловит всех преступников в Дерри, работает и днем и ночью. На самом деле Оскару просто не хотелось лишний раз уделять время ребенку, возиться с ним, думать, чем накормить. Проще было внести дополнительную плату за питание на выходных. Но на этот раз он забрал сына домой и сейчас расслаблялся с бутылкой виски, пока пятилетний Генри строил на диване что-то из конструктора. - Папа, - подал голос малыш, - а правда, что завтра вечером по домам будет ходить Санты Клаус и разносить подарки? Мне миссис Бейли так сказала, что все хорошие дети получат подарок к Рождеству. Батч усмехнулся и отпил еще спиртного. - Так – то, если хорошие дети. А к таким как ты, Генри, приходит не Санта-Клаус. А Крампус. Генри оживился. - А кто такой Крампус? - О, это надо знать. Оскар усмехнулся зло и дико. Сына он не любил, и не упускал случая поиздеваться над ним. Как сейчас. - Крампус, дружок, весь покрыт черной шерстью, а на голове рога в три фута длиной. И загнутые на кончиках. Он скачет на копытах, да так быстро, что никто не догонит. У него на руках длинные когти. А глаза горят адским пламенем. Язык у него, что у змеи жало. Ух, странновато, небось, увидеть такое чудовище вместо доброго Санта Клауса? - Ага, - пискнул Генри, чуть дыша. - Еще у него есть цепи, что звенят при каждом его прыжке. Да розги в руках. Он приходит к детям, которые не слушают родителей, шалят и не желают ложиться вовремя. За спиной несет он большой мешок. И ты думаешь, в нем подарки? Он повернулся к сыну, и дохнул на него запахом виски и табака. - А… что? Генри сжался в комок, боясь пошевелиться. - Нет там никаких подарков. Он сажает в мешок непослушных ребятишек, и несет в свой дом, чтобы приготовить на Рождественский ужин. И тебя унесет, будь уверен. Батч был изрядно пьян в честь выходного. - И… он их съедает? - А как же! Зажаривает на огромной сковороде и ест, да еще похрустывает. У Генри сморщилось лицо, а губы задрожали: - Неправда! Он не заберет меня! И я послушный! - Да ты просто трус! Трус и маменькин сынок, который распускает нюни. А ну, марш умываться! Живо! Рывком он сдернул мальчугана с дивана, часть конструктора при этом рассыпалась на пол, и шлепком отправил его в ванную. Генри долго плюхался под струей холодной воды и всхлипывал. Когда он вернулся, отец уже похрапывал, сидя в кресле. Генри сам притащил на диван простыню, подушку и одеяло и, раздевшись, залез в постель. Он долго не мог заснуть, в вое ветра за окном ему слышалось бряцание цепей и стук копыт. А когда все-таки задремал, то увидел чудовище из рассказа отца. Раздвоенный язык облизывал красные губы, а глаза горели желтоватым огнем. - Ты был послушным мальчиком, Генри Бауэрс? - спросил Крампус, протягивая к Генри когтистые лапы.       Генри проснулся – отец все так же храпел в кресле, на столе горела настольная лампа, телевизор бормотал что-то. Тогда мальчик встал и пошел к вешалке с одеждой. Он знал, что там, в кобуре лежит отцовский пистолет. Не заряженный, но этого Генри как раз и не знал. Взяв оружие, он вернулся в постель. Положил пистолет под подушку, сунул туда же руку для надежности и уснул. «Если Крампус придет за мной, я попросту пристрелю его» - думал он, задремывая. Ветер все так же выл, но теперь было не страшно. Утром ему сильно влетело от отца – за раскиданный конструктор, и еще больше за взятый без спросу пистолет. - Папа, я просто хотел убить Крампуса если вдруг он придет, - хныкал Генри, надевая штанишки и шмыгая носом. - Кого? Что за чушь ты несешь! Про то, что он сам рассказал сыну про кровожадное чудовище, питающееся детьми, Батч благополучно забыл. Позже нянечка в группе увидит оставшиеся на спине и ягодицах малыша полосы от кобуры. - Одевайся, Генри. Поедем в сад, - хмуро сказал Батч. - Но ты же говорил, что выходной, - робко сказал Генри. - Мало ли, что я говорил. Работа есть работа. По дороге в сад Оскар не произнес ни слова. И так же, молча, оставил сына в раздевалке, как ненужную вещь. Ночью Генри горько плакал. Не потому, что скучал по отцу. А лишь оттого, что у него не было пистолета, чтобы выстрелить в Крампуса.