Розы.
Кровавые розы вырывались из грудной клетки, истерично подрагивая листьями и мешая дышать. Каждый вздох превращался в хриплые стоны агонизирующих легких. Это садовое безумие просто сводило с ума. Они были везде, обвивали плечи и шею, яростно пробивались из запястий, принося с собой тонкие струйки холодной пресной крови, которая текла по молочной коже, капая на кофту и бедра. Хотелось заливаться смехом и кричать до потери пульса, вырывать глаза пальцами и раздирать в клочья пылающие бутоны, душить себя и расцарапывать кожу ногтями. А цветы продолжали расти, своим шелестом словно шепча слова, сливающиеся в единый бессмысленный бред. Бред, что свел бы с ума любого. С каждой распускающейся розой беспокойство нарастало, словно формируясь огромным демоном из облака страха и сухой паники.Залить бы все красным полусладким, чтобы наверняка по вкусу пришлось.
Бледные руки ожидаемо немеют, судорожно подрагивая и сминая умирающими пальцами стебли безумно эстетичных цветов. Мутнеющие мысли сбивались в единую бурю бессмыслицы, опрокидывая маленький кораблик здравого смысла, унося его с собой в пучину безумия.Я больше не боюсь, ты видишь?
В глотке грозно заклокотало, заставляя откинуть голову назад и мучительно глотать воздух, который с насмешливым свистом вырывался обратно, провоцируя бесчувственную тряску от нехватки кислорода. Главный герой спектакля ждать себя не заставил; толстый росток вырвался изо рта, царапая шипами нежные губы и стремительно поднимаясь выше и выше. Безумная сладость разлилась в сознании, словно в предвкушении развязки.Я ведь хотел умереть?
Роняя капли крови, бутон развернул лепестки, будто ставя последний штрих на картине эстетичной смерти. Тьма, стремительно распространяющаяся в мыслях, совершенно не пугала.Я бы написал стихи на своем теле, тебе нравится? Извини, места не осталось, я переборщил с гербарием.