***
Они сидят на траве и действительно смотрят на звезды, изредка передавая из рук в руки дешевый виски. Пьют прямо из горлышка и не спрашивают друг у друга имен. — Через темные очки не видно всего великолепия, — говорит он и стягивает с нее аксессуар, используемый вместо щита. — Я и так вижу, что она порвана в клочья, можешь не прятаться. Он смотрит в глаза и впервые за долгое время ей совершенно не страшно от того, что кто-то способен увидеть ее душу. Луна катится к горизонту, но еще дает достаточно света, чтобы разглядеть друг друга. Она смотрит в ответ и слегка улыбается перед тем, как глотнуть очередную порцию теплого виски. — Твой голос действует как лекарство, знаешь, — запрокидывая голову назад к звездам, говорит она, — будто заживляющая мазь на свежей ране. Покрывает тонкой защитной пленкой под которую не проберется инфекция. — А ты чертовски странная, тебе говорили? — он тянется к бутылке в ее руке, но вместо этого задевает пальцами браслеты, перебирает их, рассматривает. — Ты будто не с этой планеты или не из этого времени. Она снимает один из браслетов, состоящий из синих и красных бусин, и вертит его в руке. Аккуратно проводит пальцем по венке, выделяющейся на бледной коже. — У тебя слишком хрупкие запястья, чтобы оставлять их открытыми и беззащитными, — говорит она и надевает безделушку ему на руку. — Мне нечего дать тебе взамен, — произносит он, рассматривая подарок. — Это неправда, — улыбается она, — просто ты не осознаешь этого. Пусть это будет моей благодарностью за этот вечер и лекарство для души. — Тогда я буду считать это своей защитой, — хрипло смеется он и достает из пачки две сигареты. Они молча курят, соприкасаясь плечами, и продолжают рассматривать медленно затухающие перед рассветом звезды. — Ты обязательно вылечишь свою израненную душу, — говорит он, когда первые лучи солнца отражаются в ее глазах. Очки он так и не вернул, спрятав их в нагрудный карман явно большой на него рубашки. — Я хочу в это верить, — грустно улыбается она. — Все, что я говорю, обязательно сбудется, — он приближается и осторожно целует ее в лоб. — Верь мне. Когда солнце выползает из-за горизонта они расходятся в разные стороны, чтобы больше никогда не встретиться. Он продолжает рассказывать о своей боли всем, кто не умеет видеть спрятанного на поверхности. Она прячет глаза за стеклами новых темных очков. Но теперь она знает, что рано или поздно ее душа излечится и жуткие рваные раны непременно заживут. Она верит.Часть 1
21 декабря 2017 г. в 05:04
Они встретились на окраине какого-то захолустного городка, в не менее захолустном баре с дешевым пивом, хреновым освещением и живой музыкой. Он — весь будто состоящий из острых углов, со смешными дредами, торчащими в разные стороны, до невозможности худой и до предела открытый. Она — с выкрашенными в яркий цвет волосами и в темных очках, лишающих возможности заглянуть в глаза.
Он изливал со сцены душу для тех, кто не способен заметить очевидное на поверхности. Она заливала что-то глубоко запрятанное дешевым пивом, вкус которого перекликался с горечью внутри.
— Темные очки в помещении, где почти нет света, носят те, кто не хочет, чтобы другие видели их сломанную душу, — он вытягивает из ее пальцев докуренную сигарету, прикуривает от тлеющего огонька и давит окурок в пепельнице. — Но большинство считает это загадочностью или стилем.
— Так открыто поют о израненной душе лишь те, кто прячет истинные масштабы своей боли за творчеством, — она поворачивается к собеседнику и делает очередной глоток горчащего напитка. — Но большинство считает это вдохновением.
Он садится на соседний стул и внимательно рассматривает, будто читает.
— Ты выглядишь как человек, которому необходимо забыть свою жизнь, — выносит вердикт.
— А ты, как легенда, не осознающая своей силы, — не задумываясь отвечает она, разглядывая сквозь темные стекла сигарету в тонких пальцах.
— Звучит, как идеальная компания, чтобы напиться и смотреть на звезды, не думаешь? — он тушит сигарету и протягивает ей руку.
— Я в этом уверена, — кивает она и вкладывает пальцы в его ладонь.