Песнь Вина и Разврата

      Копьё Джона с грохотом врезалось в панцирь гигантского рыцаря, рост которого раза в два превышал его собственный, и он стремительно полетел навстречу заходящему солнцу. Лёгким движением руки сбросив шлем, Джон оказался рядом с золотоволосой королевой и увенчал её прекрасную голову неизвестно откуда взявшейся короной, объявив королевой любви и красоты. Лицо королевы озарила самая милая из всех существующих на свете улыбок, и она порхнула навстречу, оказавшись в его объятиях, и их губы слились в горячем танце.       Этот миг показался Джону вечностью, но тут тучи мгновенно затянули ясное небо, расколотое на две половины ослепительной молнией. Две тяжёлые руки в металлических перчатках легли на плечи, и неведомая сила потащила в сторону. Джон пытался сопротивляться, но понял, что не в силах даже пальцем пошевелить, и лишь молча глядел в полные слёз глаза королевы. Голова Джона со стуком коснулась плахи, а глаза обратились к огромному силуэту короля, нависшему над ним. Лицо было красным, нет, пунцовым, изо рта громовым голосом выходили страшные проклятия. Замолчав, король отдышался и тихим, но зловещим голосом прошептал роковой приказ. Палач, материализовавшийся позади, замахнулся секирой, ярко блеснувшей в лучах утреннего солнца.       Стоп! Небо же заволокло тучами? Джон поднял голову, но ничего не смог увидеть. Сосредоточившись, он понял, что голова лежит не на жёсткой плахе, а на чём-то очень мягком, тёплом и нежном. С трудом разлепив глаза, Джон убедился, что солнечные лучи действительно заволокли всё вокруг и били в лицо сквозь растрёпанные пряди волос. Из-за яркого света Джон пока не мог понять, где он, но было понятно, что никакого палача и разгневанного короля в помещении нет и в помине. Приподнявшись на ладони, Джон снова упёрся во что-то и понял, что это человеческое тело. Чья-то рука схватила его за затылок и прижала к чему-то мягкому и горячему, и Джон услышал звуки биения сердца. Внезапно он всё понял. — Куда-то собрался? — послышался ленивый голос королевы. — Я с тобой ещё не закончила…       Поморгав, Джон всё же сумел сфокусировать взгляд и оглядел своё положение. Абсолютно голая Серсея лежала под ним, её рука прижимала голову Джона к груди, попутно играя с кудрявыми волосами. Простыни разбросаны по всей комнате, на полу валялся кувшин из-под вина в золотой оправе, порванная одежда Джона скомкана в углу. Память понемногу возвращалась к нему. Турнир десницы, Борос Блаунт, пьяный Джоффри… Джон вспомнил, что финальные поединки сегодня днём, и он участвует! Победы на турнире всегда казались ему чем-то очень далёким и, зная, что его это вряд ли когда-нибудь коснётся, относился очень спокойно. Но теперь, когда до успеха оставалась пара шагов, сердце Джона трепетало от одной мысли о возможном триумфе.       Джон представил удивление Теона Грейджоя, узнавшего в Винтерфелле о победе бастарда Сноу на турнире десницы, и улыбнулся во весь рот. Воодушевлённый Джон крепко впился в мягкую грудь, оставив засос, и пошёл выше, прокладывая путь поцелуями. — Ах ты, маленький ненасытный мальчишка… — сладким шёпотом протянула королева. — Но мне это нравится… Ммм-ммм… Продолжай…       Завлекая к себе Серсею, он обвил её рукой и вобрал в себя вишнёвые губы, целуя словно в первый раз. Жгучий поцелуй королевы отдавал дикой страстью, и Джон втягивал её и всё никак не мог насытиться. Набухший член так рвался в бой, а когда его обхватили тонкие пальцы, то Джон сразу почувствовал, будто бы со всего тела кровь стекается в одну точку.       Резкий толчок — и Джон рухнул на спину, взбив головой шёлковые подушки. Дьявольски улыбаясь во весь рот, королева нависла над ним, рука её приблизилась ко рту, и алый язычок провёл по ладони. Сердце Джона уже готово было выпрыгнуть из груди, голова откинулась, хлестнув матрас плетью чёрных волос, и он почувствовал, как мокрая ладонь скользит по его набухающему пенису, роняя капли на бёдра. Подняв голову, Джон наблюдал, как завороженная королева, прикусив губу, водит ладонью по принявшему боевое положение члену. Серсея подключила к делу вторую ладонь, но всё равно не смогла захватить всю его длину. Тогда королевские губы мгновенно скользнули к низу и поглотили оставшуюся часть, язычок заплясал вокруг плоти, а мягкие ладони и не думали прекращать интенсивные движения.       Для Джона это был предел. Со всей силой схватив сучку за золотые локоны, он вонзился в скользкую глотку, но, не дойдя и до половины, упёрся в гланды. До слуха донеслись хрипы и хлюпанье, но Джон и не думал так скоро отпускать её. Королева упёрлась ладонями в мускулистый живот и попыталась оттолкнуть от себя, но крепко державший Серсею за волосы Джон вталкивал себя в её нутро до тех пор, пока лицо королевы не стало пунцовым, и лишь тогда с силой отпихнул к спинке кровати. Жадно хватавшая воздух королева откинулась на подушки, широко расставив ноги. Подбородок весь залит слюной, стекавшей на грудь и живот. Проведя ладонью по груди, Серсея опустила руку и засунула в себя два пальца, при этом взгляд жадно пожирал Джона и безмолвно приказывал действовать. — Ты не пришёл ко мне вчера, — осклабилась она. — Я здесь чуть не умерла от тоски! Да кто ты такой, чтобы подвергать свою королеву таким мучениям? — Я бываю у вас каждый день уже больше недели! — удивлённо заметил Джон. — Неужели вам мало?       Королева широко улыбнулась, и стала интенсивнее теребить клитор ладонью, демонстрируя жгучее желание. — Мне всегда будет мало! — она уже чуть ли не рычала. — И ты будешь приходить сюда каждый вечер и трахать меня до посинения, иначе умрёшь!       Джон рывком оказался возле королевы, и она откинула голову в звонком смехе. Левая рука Джона легла на грудь, голова же опустилась меж бедёр, и ловкий язык принялся ласкать мокрый клитор. Послышался протяжный вздох удовольствия, королева стиснула вторую грудь и сжала губы в едва сдерживаемых стонах. Джон вдавливался в пульсирующую плоть всё сильнее, а правая рука тем временем опустилась ниже и нащупала плотное кольцо мышц меж ягодиц королевы. Облизав засохшие губы, Джон ввёл внутрь два пальца и принялся аккуратно стимулировать заднюю стенку, проникая языком вглубь розовой промежности. Оставив грудь, его левая рука скользнула по плоскому животу и стала активно теребить клитор. Краем глаза Джон видел, как трясутся бёдра королевы, побелевшие губы плотно сжаты, изумрудные глаза сверлят с неслышной мольбой.       Почуяв приближение кульминации, Джон отпрянул от королевы, руки крепко схватились за узкую талию, и уже начавший побаливать от напряжения член ринулся вперёд. Ощутив соприкосновение, Джон сначала подумал, что не влезет, но пульсирующие нижние губы Серсеи обвили его, и ощущение пламени обуяло всё тело. Стон королевы застыл в воздухе, когда яростные движения бедёр Джона заталкивали член вглубь по самое основание. Джон удовлетворённо ощутил, как вновь заполнил её всю, но не собирался останавливаться на этом. Пальцы Серсеи ринулись вниз, неистово теребя клитор и приближая оргазм, но Джон грубо откинул руку королевы, член покинул промежность, и пятерня Джона оказалась внутри и задёргалась со всей свирепостью. Джону казалось, что её вопли может слышать весь замок, длинные ноги выгнулись так, что образовали идеальную горизонтальную линию, окатив Джона фонтаном брызг. Его ладонь уже успокаивала визжащую королеву, но ту ещё несколько секунд трясло в порывах яркого струйного оргазма, в итоге оба оказались мокрыми с головы до ног.       Придвинувшись к обмякшей Серсее, Джон в свою очередь, излился прямо на неё, покрыв семенем лицо и груди. После этого он вернулся к низу и проделал целый путь языком, начиная с промежности и заканчивая ртом. Сплюнув туда то, что осталось на языке, Джон облизал размякшие губы и плюхнулся рядом, вглядываясь в свою искусительницу, лежащую с раскрытым ртом и полузакрытыми глазами.       Джон с удовольствием бы взял её ещё пару… десятков раз, но время начала турнира неумолимо приближалось. Оставив дремлющую королеву, Джон обошёл комнату, подбирая раскиданную по разным углам одежду.       Кое-как отыскав все вещи, Джон уже стоял возле люка, как вдруг увидел показавшуюся в проёме Серсею. Она даже не потрудилась накинуть хоть что-нибудь. В левой руке покоился кубок с вином, правая скользнула по груди и остановилась внизу, ещё раз помассировав пальцами влажную промежность. Джон встретил лукавый взгляд и усмехнулся. — Хватит меня соблазнять, — проворчал он, — мне ещё на турнире выступать, я ведь могу и не выдержать! — Мой юный рыцарь отправляется вышибать всадников своей длинной палкой, — проворковала она, медленно обходя его по кругу. — Надеюсь, для меня силы останутся?       Джон прищёлкнул языком и шлёпнул ладонью по голой заднице, оставляя красный след. Королева вздрогнула, но на лице отразилась широкая улыбка. — Я знаю, что да, — медленно произнесла Серсея. — Уж ты-то меня не подведёшь. Ну, ступай, пока я не сорвалась и не потащила тебя в кровать.       Джон не сводил с неё взгляд, пока тьма подземелья полностью не поглотила взор, но образ королевы ещё долго не выходил из воображения. Джон не понимал, как можно хотеть кого-то столь страстно и столь долгое время, но, тем не менее, именно это с ним и происходило. Желание при встрече с ней было столь же велико, как и в их первое свиданье. Джон мотнул головой и отправился навстречу судьбе — нужно сосредоточиться.

***

      Явившись на поле, Джон понял, что поединки скоро начнутся, и его бой шёл первым! Как хорошо, что он не стал задерживаться в покоях королевы. Также ему стало известно имя своего противника. Сир Престон Гринфилд — весьма серьёзный оппонент, но он всё же лучше, чем прославленный Джейме Ланнистер, Лорас Тирелл, или же восьмифутовый Гора.       Джон обратил внимание, что Джоффри нет на поле, хотя его бой должен начаться сразу после этого. Ему внезапно пришла в голову мысль, что они вполне могут встретиться на поле брани. Хватит ли у него сил и воли выбить принца и седла? Джон не был в этом уверен.       Крепко усевшись на коня, Джон сжал копьё и посмотрел в другой конец ристалища. Фигура рыцаря, стоящего там, мало чем отличалась от многих других, но Джон знал, что в Королевскую гвардию просто так не берут. Сир Престон был гораздо лучше большинства рыцарей, и победа уж точно не дастся ему легко — если это будет вообще победа.       Едва прозвучали трубы герольдов, ноги Джона сжали конские бока, и он понёсся вперёд стремительным галопом. Пика Гринфилда так крепко вдарила по щиту, что у Джона закружилась голова, но тело клещами сжалось вокруг коня, и ему удалось удержаться. Развернувшись, Джон поморгал, и вновь сфокусировал взгляд на противнике. Ясно, что ещё один такой удар он не выдержит и, если поединок затянется, ему конец. Единственный шанс — это выбить его прямо сейчас, пока ещё есть силы.       Начался второй раунд. На этот раз Джон не позволял стремительному рыцарю выскользнуть из поля зрения. Копьё было направлено на него — он атаковал, и не собирался отходить от тактики. Джон приподнял щит и отвёл пику в сторону — только бы сработало. Сир Престон наклонился и приготовился нанести сокрушительный победный удар — на это Джон и рассчитывал. Резко подавшись вперёд, он выдернул копьё из-за щита и ударил по открытым доспехам. Наконечник вражеской пики не добрал буквально пару дюймов до щита, и мгновенно изменил направление, когда владелец рухнул на землю.       Радости Джона не было предела — теперь он ещё на один шаг ближе к желанной победе. Одолеть такого сильного и опытного рыцаря — возможно, он действительно чего-то стоит. Победоносно сняв шлем, Джон направился в сторону трибун — в ожидании следующего поединка.       Гуляя глазами по полю, Джон заметил спешно натягивающего доспехи Джоффри. Теперь у него уже два светловолосых сквайра, которые, впрочем, справлялись не намного быстрее. Мысленно Джон пожелал удачи принцу, благодаря которому и оказался на поле. Он понимал, что в случае победы Джоффа ему и самому придётся встретиться с ним лицом к лицу — и один из них точно потерпит поражение. Но ничего не поделаешь — правила есть правила, и победа достанется лишь тому, кто ниспровергнет всех противников.       Подыскивая место на трибунах, Джон заметил, что ни одной из его сестёр здесь нет. С Арьей, по крайней мере, всё более менее понятно, но это очень не похоже на Сансу, столь бурно восхищающуюся турнирами и рыцарством. Характерно, что принцесса Мирцелла тоже отсутствовала — в последнее время они с маленькой волчицей стали ну просто неразлучны.       А вот лорд Старк решил сегодня почтить турнир своим присутствием. Он сидел на месте отсутствующей Сансы и, повернувшись к Джону, пальцем подозвал его.       Опустившись на сиденье, Джон вытер пот со лба и улыбнулся отцу. Но получил в ответ лишь хмурый взгляд. — Победы — это хорошо, Джон, — серьёзным голосом начал он, — но поумерь свою гордыню. Многие настоящие рыцари годами тренируются для участия в таких турнирах. — Разве я виноват в том, что побеждаю? — возмутился Джон. — Вы так говорите, отец, как будто я что-то делаю не так! — Ты — часть дома Старков, — твёрдо произнёс лорд Эддард. — А мы здесь не у себя дома. Мы оказались в змеином гнезде, и повсюду подстерегают враги. Если не будем сплочёнными и бдительными — неизвестно что нас может ожидать. Скажи мне, ты всегда начеку?       В ответ Джон лишь мрачно взглянул на отца и перевёл взгляд на поле. — Кстати говоря — где твои сёстры? — Арья наверняка где-то бегает, — буркнул Джон. — А Сансе, кажется, вчера стало плохо и она спит.       Лорд Старк кивнул и переключил внимание на начинающийся бой. После того, как отец начал поучать его, вместо того, чтобы порадоваться победами, Джон не собирался говорить ему правду. Если так надо, пусть сам выясняет. Зачем ему знать, что Арья развлекается с Мирцеллой, а Санса трахается с Джоффри. Он десница короля — вот пусть и управляет государством, пока жирный Роберт Баратеон вливает в себя очередной рог с пивом.       В последнее время Джон начал испытывать всё больше презрения к королю. И дело даже не в его незаинтересованности государственными делами — на это Джону наплевать, а в отношении к собственной жене. Как можно спать со шлюхами, когда женат на столь ослепительной красавице? Если Серсея Ланнистер и сейчас великолепна — Джон и представить не смел, какой она была в день свадьбы. После неё шлюхи стали противны Джону — последний раз он посещал бордель больше месяца назад.       Джон ещё раз окинул взглядом развалившегося, как свинья, короля в мягком ложе и поморщился. Серсея в розовых шелках уже была подле него, и хоть её лицо не выражало ничего, но в устремлённом на него взгляде Джон увидел всё, что ему необходимо. Он не знал, сколько времени они трахали друг друга взглядом, но из транса его вывел знакомый бранный выкрик. Переведя глаза на ристалище, Джон мгновенно понял, что произошло. Какой-то лорд с раздвоенной фиолетовой молнией медленно спешивался, а лежащий на земле Джоффри пытался стащить шлем. Когда у него, наконец, получилось это сделать, он метнул его в рыцаря, попав ему точно по макушке, и неспешно направился в замок.       Джону стало немного жаль принца, но в этом есть и плюсы — не придётся сражаться с ним на поле боя. Осознавая, что он пропустил целый бой, пялясь на свою ненаглядную королеву, Джон решил следить более внимательно.       Когда Джон понял, кто сейчас будет сражаться, он подумал, что поединок уж точно стоит внимания. Ослепительно белый Лорас Тирелл, и не менее чёрный Григор Клиган. Можно было подумать, что сражаться будет добро со злом, настолько они были разные.       Огромный конь сира Григора с трудом достиг изголовья, проревели трубы герольдов и поединок начался. Изящная кобыла Тирелла легко сорвалась с места и стремительно понеслась навстречу гиганту. С огромным жеребцом Клигана всё было не так гладко — удерживая непокорное животное Гора нетвёрдо выставил щит, в результате чего рыцарь Цветов вышиб его, даже не поломав пику. Джона поразило мастерство южного рыцаря и столь точный удар — копьё не то, что не сломалось, оно даже не погнулось от удара! «Встречусь с ним на поле — от меня точно мокрого места не останется».       Залюбовавшись серебряным рыцарем, Джон только сейчас заметил, что Гора в ярости двигается по направлению к огромному чёрному жеребцу. Джон и моргнуть не успел, как мощный удар двуручного меча рассёк шею животного и залил кровью всё вокруг. Джон чуть было не подумал, что сира Лораса ждёт та же участь, как неизвестно откуда появился его брат и принял мощный выпад. В следующие десять минут Джон стал свидетелем яростной драки между двумя братьями Клиганами — казалось, что они вечно будут лупить друг друга, но тут оглушительный крик короля вывел рыцаря в чёрных доспехах из состояния слепой ярости. Громко фыркнув, он швырнул меч на землю и зашагал прочь. Толпа облегчённо выдохнула. — Теперь ты видишь, какие зверства здесь вытворяют? — тихо обратился к нему лорд Старк. — А ведь тоже самое может произойти и с тобой, и с любым из нас, только рядом может не быть доблестного рыцаря, чтобы тебя защитить.       Это уже порядком поднадоело Джону, поэтому он коротко кивнул и уставился вперёд, ожидая начала следующего боя. Пса в собачьем шлеме ни с кем нельзя было спутать, равно как и сверкающего Джейме Ланнистера. Казалось, что этого рыцаря самого отлили из чистого золота, даже копьё у него было из жёлтого дерева с Летних островов. Джон подумал, что вряд ли это поможет ему одержать победу и оказался прав — спустя лишь три раунда Цареубийца полетел прочь с помятым золотым шлемом. Наблюдая, как Ланнистер безуспешно пытается снять его, и после тщетных попыток уходит прочь, Джон не сдержал ухмылки, за что словил неодобрительный взгляд отца.       Громкий хор нескольких труб возвестил о начале двух полуфинальных поединках — скоро Джону предстоит выйти на поле, и показать, на что он способен. Ну, хоть с результатами жеребьёвки ему повезло — ему достался неизвестный рыцарь с раздвоенной молнией. Он не знал, насколько силён этот противник, но это хотя бы не безупречный рыцарь Цветов или огромный Пёс. К тому же он выступал вторым. И после этого, если, конечно, выиграет, он сразу же примет участие в финальной битве, которая может очень сильно повлиять на дальнейшую жизнь. Джон плотно сжал кулаки и попробовал настроиться на грядущий бой.       Тем временем Пёс ломал одну пику за другой, раз, два — уже дюжина копий была сломана, но щит сира Лораса каждый раз ловко принимал удар. Наконец, брешь в обороне противника была найдена и наконечник копья белого рыцаря просвистел прямо над щитом Пса и врезался прямо посередине нагрудника, и его владелец с громким рёвом грохнулся наземь — Лорас Тирелл вышел в финал.       Направляясь к лошади, Джон вдруг понял, что такого рыцаря ему точно не одолеть, даже если он выиграет свой поединок. Его пика так точно врезалась в цель, что опять даже не прогнулась! Джон не понимал, как можно достичь такого мастерства, и что не ему тягаться с этим рыцарем. Хотя, решил он, даже проиграть такому воину достойно песен.       Тряхнув головой, Джон попытался сосредоточиться на текущем матче. На другом конце поля виднелась крошечная фигурка рыцаря в небогатых доспехах. Покрепче ухватив щит и правильно взявшись за копьё, Джон погнал кобылу навстречу судьбе. Никакая особенная тактика сейчас не приходила ему в голову — он решил просто действовать напролом.       На секунду показалось, что наконечник его пики сейчас достигнет цели, но тот каким-то чудом ухитрился увернуться и проскочить мимо. Быстрота просто поражала. Не зря, видимо, его предки выбрали гербом молнию.       Толпа, тем временем негодовала. Джон понял, что крики «Сражайся!», «Трус!», «Подлец!» и тому подобные, обращены не к нему и облегчённо вздохнул. Развернувшись, он заметил, что рыцарь-молния не обращает на крики ровным счётом никакого внимания, и, поправив шлем, вновь погнал коня вперёд. Джону оставалось сделать то же самое.       Спустя ещё полдюжины раундов Джон конкретно взбушевался. Этот хрен не нанёс ни единого удара — лишь пару раз уклонился и принял щитом. Джон уже хорошо понимал ревущую толпу, но невозмутимый недорыцарь видимо не собирался отклоняться от тактики. Тогда Джон решил сыграть по его правилам.       Очередной поединок начался, как и все остальные — пики были выставлены вперёд и мчались навстречу. Но Джон знал, что не сумеет нанести удар, и только потеряет остаток сил, поэтому решил ввести его в замешательство, придерживаясь, как и он сам, оборонительной тактики.       Всадник неумолимо приближался. Приготовившись принять удар, которого не будет, щитом, уши Джон вдруг уловили какой-то еле слышный свист. Секундное замешательство, и он буквально почувствовал, как голова разлетается на куски. В ушах стоял оглушительный треск, а мир завертелся вокруг. Окончательно потеряв ощущение пространства, Джон вцепился во что-то то руками и зажмурил глаза, пытаясь не упасть в обморок.       Спустя минуту, которая показалась вечностью, Джон попытался тихонько приоткрыть глаз и сделал попытку сфокусировать зрение. Трибуны плыли перед ним, но ему удалось понять, что они не издают ни звука. Тут до Джона дошло, что не воплей, ни рёва не слышно, и вообще в ушах стояла гробовая тишина. Первой мыслью было, что он оглох, но звука мира понемногу возвращались к нему. Щебетание птиц, гул ветра, фырканье лошади… Лошадь! Джон пошарил рукой под собой, и явно почувствовал сбрую своей лошади. Значит, он не свалился! Не проиграл!       Джон потряс головой и окончательно оценил картину вокруг. Догнав, что по щекам бьют порывы ветра, он увидел вдали помятый синий шлем. Если учесть это, а ещё то, что голова готова разлететься на две половинки, ему уж точно не светит победа в этом противостоянии. Но тут он уловил едва заметный взгляд, направленный в его сторону. Встретившись с ним, он понял, что именно этот свет изумрудных глаз имеет для него значение на этом поле. Не хмурый взгляд отца, или тем более заплывших жиром глаз Роберта Баратеона. А именно он. Даже с дальнего конца поля, где он стоял, Джону видно, что лицо королевы мертвенно-бледное и выражает страх. В свете этих глаз, Джон видел для себя всё, что ему нужно: беспокойство, одобрение, надежду и главное, жгучую привязанность, которую ей никогда не удавалось скрыть.       Внезапный прилив сил показал Джону, что теперь ему уж точно есть за что биться. Крепко сомкнув руку на пике, Джон направил лошадь в сторону того, кто отделяет его от прекрасной Серсеи Ланнистер. Почувствовав всеобъемлющую ненависть к этому человеку, Джон видел, как она разгорается внутри ярким пламенем, и по мере приближения к цели, переходит во внешний мир, поглощая всё вокруг. Мышцы пульсировали, а костяшки пальцев, казалось, сейчас переломятся, настолько сильно они хрустели, но в глазах Джона не осталось ничего, кроме ненавистной ему преграды. Теперь жалкий щит в его руке казался такой мелочью, что Джон удивился, как до сих пор его не убил. Едва настал нужный момент, его пика со скоростью мысли вылетела вперёд и понеслась в направлении щита. Когда он начал отъезжать в сторону, Джон понял, что хитрец опять хочет уклониться. Но нет, теперь он его просто так не отпустит. Стряхнув щит с руки, Джон вцепился во что-то и, как мог, отклонился в сторону и со всей силы нанёс удар прямо в середину вражеского щита.       Дальше он уже ничего не видел. Взор заволокла пелена яркого пламени цвета крови, и всё вокруг потонуло в нём. Вскоре до него начало потихоньку доходить, что нужно успокаиваться, иначе он утонет в собственной ярости. Сделав глубокий вдох, Джон дал проясниться глазам. По мере того, как с ушей спадали барьеры, жуткий гул начинал долетать до него. Кое-как развернув коня, Джон увидел ревущие трибуны. Простонародье обезумело, и даже некоторые лорды сидели с вытянутыми и удивлёнными лицами. Сам король хлопал в ладоши, а в выражении его лица не было ни капли веселья.       Но самое главное для него лицо светилось простой улыбкой, и эта улыбка дороже всего на свете. Джон знал, что она принадлежала только ему. Он оглядел вьющиеся по ветру золотые локоны и ещё раз поразился её красоте.       Переведя, наконец, взгляд на поле, Джон захотел понять — что всё-таки произошло. И сразу же взгляд наткнулся на предмет всеобщего восхищения. Прямо в середине поля валялся щит его оппонента. Самый обыкновенный щит, если бы не добрая половина турнирного копья, торчащая прямо из его середины, прямо из того места, где раздваивалась проклятая фиолетовая молния. Не сразу осознав это для себя, Джон перевёл взгляд на правую руку и понял, что копьё наполовину сломано.       Вкус победы сразу посетил уста, и Джон подумал, что он не был бы и вполовину так сладок, если бы не чарующая улыбка королевы, озарявшая день ярче солнечных лучей.       Вспомнив, что выиграл лишь полуфинал, Джон ничуть не смутился. От былого страха не осталось и следа. Теперь он чувствовал, что способен одолеть с десяток Лорасов Тиреллов. Один как раз не спеша направлялся к кобыле. Сменив копьё и шлем, Джон приготовился снова биться. Ни капли усталости в теле не ощущалось, и Джон готов доказать, что он — самый лучший. Оставалось сделать всего-то один шаг.       В последний раз взглянув на свою богиню, Джон задвинул лязгнувшее забрало и пришпорил коня. Глядя на блестящие серебряные доспехи рыцаря, Джон вновь представил его, стоящим на пути к Серсее. Но ярость почему-то покинула его, и силы в руках уже не ощущались. Чем больше он приближался, тем меньше в нём оставалось уверенности в победе.       Выставив копьё вперёд, он приготовился нанести победный удар, но почувствовал сильный толчок и резкую боль в груди. Треск, вопли и топот смешались в голове, и Джон почувствовал, как падает в пустоту. Последнее о чём он подумал перед падением в небытие, это насколько же красивы её глаза.