I still remember

Есть в этой жизни что-то такое, о чем хочется вспоминать каждый раз. То время уже прошло, кануло в Лету, но я отчетливо возвращаюсь к тем дням. Особенно сейчас, когда все воздушные замки рухнули, словно карточный домик. Кто я такой, чтобы менять судьбу, самое могущественное, что есть на всем белом свете. Зачем вообще что-то менять, когда можно просто плыть по течению и верить, наивно так, что все будет, как ты пожелаешь, и все, кто тебя окружают, будут марионетками… Все, кроме нее! Полные разочарования глаза, печальная улыбка на красивых губаx… Не пора ли уже проститься со всем, что было раньше, не пора ли забыть ее! Хватит каждый вечер сидеть у окна и видеть в каждом облаке ее лицо. Многие говорят, что такова любовь. Черта с два, такие, как я, не способны полюбить смертную. Тут лишь выгода, и ничто не заставит меня изменить свое мнение. Ничто и… никто. В тот вечер все было так сказочно. Я даже не сказал ей, что иду на представление, потому что должен, потому что там моя жертва. Я не сказал, что буду наблюдать не за ней, а за главной, ведущей партией. Даже Аарон был не в курсе моих планов… Никто… Они танцевали вместе, почти рука об руку, но взгляд падал только на ту, которая совершенно не вписывалась в данное окружение. Или, быть может, я просто не привык? Конечно, несчастная Памела, вечно сидящая у себя в кафе и предлагающая услуги гадания. Сейчас она кружила по сцене и улыбалась, будто всю жизнь мечтала об этом, будто в таких танцах была вся ее судьба и жизнь. А рядом была та, чья жизнь должна оборваться после последних аккордов… Та, чей танец должен запомниться на всю жизнь, должен стать последним, а потом танцовщица исчезнет со сцены… Исчезнет навсегда. Так почему же именно сейчас, когда нужно просто вскинуть руку и решить ее судьбу, я не мог этого сделать. Что изменилось с тех пор, как я встретил ее? Как давно мой мир стал зависеть от простого человека, от той, которая стала спутником жизни просто из двойной выгоды. Я нуждался в ней так же, как она нуждалась во мне. Или все же в первую очередь это именно я был ей нужен?.. Музыка стихала, пора было что-то делать, легкое движение руки и все завершится. Чертова Памела, почему я до сих пор сижу тут и наблюдаю за движением твоих рук, как плавно ты движешься по сцене. В этом мире все иначе, в этом мире ты другая… Сколько лет прошло с тех пор, как ты лишилась Эша и хотела покончить жизнь самоубийством, находя разные нелепые способы суицида? Как давно ты перестала пытаться уйти? Теперь в твоих глазах был азарт, ты продолжала танцевать, еще не зная, что ведущая партия не твоя. О да, второстепенные роли тебе давались легко, вот и сейчас ты подходишь к главной героине, забираешь у нее корзинку и покидаешь сцену. Вот он момент истины, взмах руки, и тело падает на дощатый пол сцены. Всему приходит конец… Всегда. Начинается паника, люди бегают, снуют туда сюда. Нужно просто встать и уйти, не привлекая к себе внимания. Просто подняться на ноги… — Ты куда? Голос Аарона заставляет очнуться, вернуться из собственных размышлений. Он все видел: и взмах руки, и тело на сцене прямо перед нами. — Идем отсюда. — Но как же Памела? — Идем, я сказал! Оборотень поднимается и идет следом. Он никогда не перечит, ведь мы с Памелой ему почти родители, почти семья… Знал ли кто-нибудь из нас троих, что такое настоящая семья, где тебя любят и ждут. Знала ли Памела, что такое семейное счастье? У меня было подобие семьи, были Сапфира и Эш, который не оправдал надежд, который считался братом, а потом… Даже слышать о нем не желаю, никчемный клон, как вообще у него язык повернулся сказать, что я ему принадлежу! — Живее! Аарон пыхтит от недовольства, но идет следом. Дома он непременно расскажет все Памеле, а та закатит скандал. Как я могу вот так легко играть с жизнями людей? Просто — ты заключаешь со мной контракт. Обе стороны выполняют свои обязательства, но, увы, мир и люди в нем странные. Для них нарушения — это глупости, никто и не догадывается, что итогом будет смерть. Вой сирен скорой помощи, топот людей, даже какие-то крики. Аарон схватил меня за руку. Боится? Скорее, не за себя, за эту чертову гадалку, но ее забирать нельзя, ведь тогда подозрения падут на столь хрупкую девушку, что мечтала о главной роли. Теперь она твоя, Памела, теперь ты играешь ведущую роль в этом спектакле под названием жизнь. Можешь радоваться, ведь ты не выходишь у меня из головы даже сейчас, когда все кончено, когда уже нет того времени, где мы были вместе. «-Вы друзья? — Нет. — Значит, вы любовники? — Упаси меня Бог быть любовницей Дьявола!»… На тот момент это так смешно и глупо звучало, чтобы мы с ней были парой. Такое мог придумать только Аарон. Наш Аарон, который обрел в образе кафе свой дом, а в нашем лице — родных людей. Где я допустил ошибку, что все так резко рухнуло вниз, и больше нет этого мира? Да и вернуться я больше не могу, нет сил или даже прав что-то объяснять. Пробовал ведь — не вышло. Глупая Памела, она всегда меня подначивала, пыталась в чем-то уличить… Уличила, но теперь не известно, для кого это обернулось благом, а для кого нет. Но в тот вечер почему-то не хотелось молчать. — Мне нужно кое-что тебе сказать. — А мне кажется, что нам не о чем вообще разговаривать,— ее глаза горели каким-то потусторонним светом. Если бы я был смертным, то, возможно, испугался.— Ты лицемер, даже на представление идешь ради выгоды. Зачем вообще ты говорил, что любишь театр? Я встретил ее гневную тираду с улыбкой на устах. А что я еще мог сделать? Пусть говорит, пусть скажет все, что обо мне думает, мне все равно. Плевать, какого она обо мне мнения, ведь скоро ее не станет, таков итог нашего контракта. Таково ЕЕ решение. — Белус, как ты мог…— она опустилась на стул и закрыла лицо руками. Плачет? С чего бы ей переживать о той, кого видела всего пару раз. Эти люди, им лишь бы лить слезы и переживать. Меня тошнит от таких… — Такова моя работа. Ты занимаешься своим делом, я своим, и никаких разговоров, мы это уже обсуждали! — Я тебя ненавижу! — Прекрасно, у нас это взаимно! В тот вечер я ушел из кафе, хлопнув дверью. Казалось, что уже тогда все было кончено, что пути назад нет. Да и какой там назад, зачем? Чтобы вновь видеть ее улыбки, что обращены к Эшу, а мне — лишь издевки? И все же эта девушка не выходила из головы. Она затмевала собой образ Сапфиры, хотя не отличалась такой красотой. Внутренний мир Памелы было другой, он отличался от нашего. Она продолжала жить, что бы не случилось, она жила душой и сердцем, в котором до сих пор были чувства к Эшу. Не к нынешнему, который «свалился нам на голову», а все к той первой любви… К тому дракону. Сейчас это все кажется таким нелепым, видно множество путей изменить все, что натворили. А тогда, тогда просто не хотелось ничего менять, пусть она продолжает меня ненавидеть, а я буду искать в ее ненависти выгоду. Во всем нужно искать выгоду, даже в словах и поступках врагов. Мне выгодно с тобой общаться, Памела, и что бы ты там не говорила, все равно будет по-моему… Теперь это уже не имеет никакого значения, все кончено благодаря одному человеку. Да и если так подумать, то в моем окружении никогда не было настоящих, истинных людей… Но в тот момент мы были вместе, в те минуты мне ничего не нужно было, разве что, чтобы Памела была рядом… А теперь мир изменился, он стал таким же, какой был до нашей встречи. Эта девчонка принесла в мою жизнь что-то иное, от чего я так и не смог избавиться. Что это – я так и не понял, просто знаю, что вместе с разлукой умерло что-то внутри. Как нелепо, князь Пандемониума говорит о чем-то, чего раньше даже не испытывал. «— Не отпускай! — Я тебя не отпущу… никогда…» Простые слова, которые до сих пор звучат в голове. Теперь они стали чем-то выходящим за рамки моей обыденности. Они не дают покоя, ведь я обещал, я заключил с ней договор, который был расторгнут как только в руках оказалась шкатулка с бусами. Я получил то, что хотел, так почему же мне так плохо сейчас? «-Ты – любовь, которая развлекает меня больше всего на свете». «-Вы верите в спасение? Бог, в которого вы верите, действительно существует? Это лишь наивная сказка, придуманная для слабых». «-Я вижу тебя. Ты не святой. Грязный, подлый, уродливый…» Небирос говорил о любви, заявляя, что я не знаю, что это такое. Возможно, он был прав, но тогда почему я не могу думать ни о ком, кроме нее? Как назвать те чувства, что я испытываю к этой девушке? Не пора ли уже расставить все точки над ё и принять решение. Хватит уже сидеть здесь и делать вид, что все это меня не касается. Я не могу просто так сгинуть потому что не разобрался в себе. Сделка была заключена, каждый получил то, что хотел, больше нас ничего не связывает… Почти ничего… «-Хочешь сказать, что я люблю Памелу, и что расставание разбило мне сердце?» — Скажешь, я не прав? Это все из-за того, что ты потерял ожерелье? Или это Господь направил тебя? Белиал, мы братья, обманывай лучше тех, кто тебе поверит…» Глупо отрицать очевидное, глупо ненавидеть себя за чувства. Видимо, поэтому я не собираюсь оставаться тут… Видимо, поэтому я иду к тебе… Памела…