Боль и цветы

      Он помнил тот день, когда набрел на ее дом. Он принес ей букет диких цветов. На запястье вдруг зацвела алая роза. Эллен улыбнулась и поставила их в вазу. В тот день они впервые закружились в танце. Просто задорный детский танец. Искренний смех. «Дружба.» Роза расцветала все ярче с каждым днем. У маленькой чародейки тоже стал зацветать бутон.       Он помнил тот день. День своего рождения. И ненавидел его. Ториэль не понимала почему, а он не хотел объяснять. Он просто приносил ей букет золотых цветов. Мама ставила их в вазу и гладила Фриска по голове.       Он помнил тот перезапуск, когда, наконец, решился довериться. Назвать кого-то своим другом.        — Великий Папирус никогда не предал бы тебя, — Метко, в самую душу. С каждым разом он все больше убеждался, что нашел настоящих друзей.       Он помнил, через какой ад он прошел в доме ведьмы. Боль, боль, боль, каждое мгновение. Он помнил как какой-то охотник или лесник (какая теперь разница?) прекратил его мучения парой выстрелов. Цветок опал раз и навсегда. Тогда он сделал первый в своей жизни перезапуск.       Он навсегда запомнил, как рассказал все Чаре. Он попросил не говорить маме об этом. Чара вздохнула и согласилась.       Он никогда не забудет, как Эллен обманула его. Он очутился в темном душном мире, без ног и глаз, чувствуя лишь боль и отчаяние. Тогда он в первый и последний раз в своей жизни захотел отомстить. Розы- когда-то символ их «дружбы» -стали его инструментом. Верными магическими слугами. Весь дом подчинился ему. Но Эллен тоже была решительна в ту ночь. Пляска смерти была завораживающей.       Он прекрасно помнил все после сброса, но старался внушить себе что это лишь кошмарный сон. Он снова пошел к ее дому. Сел на крыльцо, прислонившись спиной к двери. Потом взглянул на запястье. Пусто.       Он помнил, как разорвал напополам свою душу. Чара вернулась к жизни. В ту же секунду что-то обожгло запястье. Расцвел золотой цветок. Сестренка улыбнулась и показала свою руку. Они предназначались друг другу.       Он помнит как Альфис помогла ему вернуть Азриэля. Он радовался за них. Потом Санс отвел Фриска в сторонку и, в шутку, попросился в свидетели на свадьбу. К несчастью для монстра, девочка это услышала. Он обеспечил себя головомойкой на неделю вперед.       Фриск не знал, зачем снова пошел к этому проклятому дому. Ее дому.        — Ты?.. -В голосе ведьмы слышалось искреннее изумление.        — Я. Неловкое молчание.        — Почему ты не убила меня, Эллен?        — Ч… Что?..        — Почему ты не убила меня?! -Мальчик срывается на крик.- Ты не могла не знать, что меня ожидает и как я буду жить! Зачем ты изуродовала меня?! Ты знала, что я перезапущу мир?! Ты убила собственных родителей и еще завидовала сироте!        — Ты не знаешь, что это были за люди! — Почти отчаянно кричит девочка.       -Они избивали тебя? — Его тон холоднее льда. Молчание.       -Домогались? -Горькая усмешка.        — Они… Нет… О-они не любили меня! Я хотела нормальной жизни! Хотела любить и быть любимой! — Она почти задыхалась.        — А знаешь кто еще очень хотел жить? Все те, кого ты убила, — Уже шепот. Жуткий, замогильный шепот.        — Что до любви… Разве я не дал тебе все это? Эллен? — Откровенная горечь. Чара говорила, что лютики жалят горечью. Тогда предательство и ложь-почти что лютики. Фриск показывает Эллен запястье.        — А зачем ты вообще пришел? — Деланная насмешка.       Фриск молчал. Эллен вспомнился вдруг его день рождения. Ему исполнилось тогда семь лет. Как ей, когда она стала ведьмой. Красный, как его душа, бутон расцвел во всей красе, словно наполнился кровью. Они снова танцевали вместе. Она, шутки ради, предложила вальс. Мальчик очень старался не сбиваться и не наступать ей на ноги. В тот самый день она попросила его об «услуге-на-денек». Она была удивлена, когда он овладел ее магией. Когда заградил путь розами. Убил несколько десятков раз. Дитя-ангел, как же. Решительность и ангелоподобность-вещи несовместимые. Решительность и сострадание-еще куда ни шло.       Девочка посмотрела на свое запястье. Только почерневший рисунок розы напоминал о прежнем бутоне.        — У тебя сегодня День рождения, не так ли? Кивок. Эллен протянула руку, приглашая на танец. Фриск согласился, скорее от удивления, чем от желания. Вальс. Еще хуже, чем в прошлый раз. Но это успокаивало. Мальчик на мгновение перестал чувствовать горечь. Вспомнил, как любил ее когда-то. Как жалел ее. Он испытал ее боль буквально на собственной шкуре, и, как никто другой, понимал ее. Возможно, даже немного оправдывал. Дурацкая «подземная» привычка. Но простить не мог.       Эллен давно покинула дом во время танца, и роза внутри прорастала сквозь вены. Ведьма умело скрывала боль. В конце-концов, она чувствовала ее с рождения. Последняя встреча заставит ее заплатить за ту подлость, которой она ответила на искренне желание помочь…       …И избавит от мук.