Есть в парке лорда черный пруд...

Виноват во всем, конечно же, был Люциус, возжелавший, чтобы лучший зельевар магической Британии сварил ему и его жене зелье Вечной молодости и красоты. И вот приспичило же Сиятельному лично наблюдать за процессом изготовления зелья (за удвоенную плату, разумеется)! А так как вход посторонним в секретную лабораторию при Министерстве магии был строжайше запрещен, то Северусу, против его обыкновения, пришлось работать в Мэноре. Лаборатория Малфоев по роскоши и величине не уступала библиотеке, но Снейп для своего удобства всегда предпочитал менее просторные помещения. Через полчаса он уже упарился мерить шагами огромную комнату, когда возникала нужда взять с полки тот или иной ингредиент, и злился на себя и Люциуса за то, что вообще согласился на эту авантюру. Наконец сложнейшее зелье почти дошло до кондиции, оставалось только добавить десять сушеных лягушачьих лапок. Северус придирчиво осмотрел каждую перепончатую конечность, пожертвованную горемычными земноводными ради семейного счастья и спокойствия супругов Малфой, и принялся по одной бросать их в варево. Цвет зелья начал меняться и вскоре из грязно-бурого превратился в изумрудный, до невозможности напоминая глаза человека, которого срочно требовалось забыть... * * * Это произошло на банкете, посвященном второй годовщине победы над Волдемортом. Северус ужасно не хотел идти, и лишь уговоры Министра магии Кингсли Шеклболта заставили его совершить этот опрометчивый и безрассудный шаг. «Ладно, хоть пожру на халяву и напьюсь в дымину!» — решил обозленный своей бесхребетностью Снейп. Сказано — сделано. Примерно через час, после напыщенных речей и здравиц, абсолютно пьяный Северус аккуратно, чтобы не завалиться набок и ненароком не сшибить кого-нибудь — ведь не солидно же, право! — пробирался между столиков на выход, когда за одним из них он заприметил другого национального героя — Гарри Поттера, голова которого весьма живописно торчала из тарелки с закуской. «Вот и этот туда же!» — с раздражением подумал Снейп, но по въевшейся привычке вечно спасать геройскую задницу выдернул Поттера за вихры из салата. — Се-е-еверус, — Гарри пьяно и отчего-то счастливо улыбнулся ему, словно старому доброму другу, — как же я рад вас видеть! — он внезапно поерзал, как будто ему было неудобно сидеть. — Мне нужно в туалет, — доверительно сообщил Поттер обалдевшему Снейпу, — а сам я, наверное, не дойду. Немного перебрал, как видите... И победитель Волдеморта, застенчиво прикрыв ладонью рот, икнул. — А не боитесь, что не доведу? — поинтересовался Снейп, сильно сомневаясь в собственной устойчивости. — Вы?! Да вы — как скала, ик... С вами — хоть в разведку, хоть в Запретный лес, хоть в маггловский бордель... — Ну почему же сразу «в бордель»? — обиделся Снейп, развернулся на каблуках, едва не впечатавшись в соседний стол, и намеревался уже отчалить. Но тут Поттер каким-то чудом отодрал себя от стула, бросился вслед за ним и повис на его руке. — Послушайте, а давайте махнем к нам... к вам... куда-нибудь... Подальше... — Вы же вроде в туалет собирались! — осторожно осведомился Снейп, на всякий случай принюхиваясь — не поздно ли? — Зачем? — искренне удивился Поттер. — Приехали! — сочувственно покачал головой Снейп. — Ладно. Так и быть. Я вас подкину домой. А то вы тут таких дел натворите — Рите Скитер на десяток репортажей хватит. * * * Вывалившись из камина в гостиной особняка на площади Гриммо, Северус тут же пожалел о своем внезапном, вызванном не иначе как обильными возлияниями, человеколюбии. Он и глазом не успел моргнуть, как национальное недоразумение, вмиг забывшее о прочих нуждах бренного тела, накинулось на него с признаниями в давней и тайной любви, жаркими объятиями, явно и совершенно безосновательно претендуя на взаимность. В мгновение ока абсолютно офигевший от подобного напора Северус был затискан, обласкан и обцелован, начиная с внушительных размеров носа и кончая не менее внушительным членом. Куда запропастилась их одежда и каким образом пьяный вусмерть Поттер сумел применить не самые легкие чары раздевания, Снейп так и не понял. Единственное, что он успел, так это подмял наглеца под себя и, прорычав: «При любом раскладе — я сверху, Поттер!» — совершил то, что, в общем-то, давно хотел, но как-то не представлялось удобного случая или повода. Честно говоря, особенного повода творить такие непотребства прямо на ковре в гостиной Блэк-хауса у него не было и сейчас. Ну, проводил подгулявшего героя магической Британии до дома, чтобы не оскандалился прилюдно — и ладушки! Но тот ведь первым начал... И разве вина Снейпа, что выпитое в не слишком умеренных количествах огневиски намертво вырубило его знаменитый шпионский самоконтроль? С ковра они плавно переместились на диван, а затем и в спальню. К сожалению, Северус довольно смутно помнил тот сногсшибательный вечер. Кажется, он отымел Поттера, причем — и даже почти наверняка — не один раз. И победителю Волдеморта, похоже, это весьма понравилось, по крайней мере, он подвывал не хуже опытного хастлера из Лютного переулка, а уж подмахивал, пожалуй, намного лучше и уж точно — искреннее. Потом Поттер неуклюже бухнулся перед ним на колени и достаточно умело, что было просто поразительно, отсосал, а после ответную любезность — о ужас! — оказал Гарри и сам Северус... Дальше память, так же как и мозги, отключилась, и в себя он более-менее пришел только утром, обнаружив, что лежит в хозяйской опочивальне Блэк-хауса с дичайшей головной болью и — в довершение картины — в обнимку с крепко спящим, но не перестающим и во сне цепляться за него Поттером. Не желая объясняться с этим восьмым чудом света, Северус невербально призвал палочку и собственные вещи, кое-как прикрылся мантией и аппарировал в свой дом в Коукворте, не оставив даже записки с извинениями... * * * Пока Северус колдовал над зельем, сиятельный заказчик расположился в удобном любимом кресле, которое ему приволокли из кабинета домовые эльфы. Видимо, полагая, что его личному (на ближайшие пару часов) зельевару неимоверно скучно, Люциус счел своим долгом развлекать друга, зачитывая вслух раздел светской хроники из «одолженного» у Нарциссы журнала «Ведьмин досуг». «Скандал в семействе Уизли: рыжеволосой красавице все-таки не удалось охмурить национального героя. Гарри Поттер и Джиневра Уизли объявили о расторжении помолвки...» Блямс! Северус отвлекся и машинально бросил в зелье целую горсть лягушачьих лапок. Зелье тут же забурлило и вспенилось. — Протего! — завопил Снейп, автоматически выставляя щит между высокородным клиентом и готовым взорваться котлом. Он успел погасить огонь, но тут лабораторию начало заволакивать густым зловонным дымом. Брякнувшийся на пол от неожиданности Люциус услышал по ту сторону щита «Эванеско!», а затем все стихло... * * * Как только дым немного рассеялся, Малфой отважился подняться на ноги и обомлел: рядом с опустевшим котлом на мраморной столешнице восседала, возмущенно поквакивая, мрачная лягушка бурого цвета. — Се-се-северус? — с ужасом спросил Малфой, все еще надеясь услышать насмешливый голос друга и увидеть его самого, вылезающего из укрытия. — Ква! — с достоинством ответила лягушка и презрительно глянула на Люциуса. До полного сходства с суровым деканом Слизерина ей не хватало знаменитой вздернутой брови и сложенных на груди рук. Впрочем, ни бровей, ни рук у Снейпа теперь не имелось вовсе. Так же, как и человеческого облика. — Мерлин мой! — Малфой осторожно приблизился к столь своеобразно пострадавшему от испорченного зелья Северусу. Люциус еще со времен постоянно торчавшей возле Пожирателей Нагайны, бывшей у Темного Лорда вместо комнатной собачки, терпеть не мог всяких гадов. Но здесь все же был особенный случай, поэтому, брезгливо обернув руку полой мантии, он схватил Снейпа со стола и решительным шагом направился к лестнице, ведущей к парадным дверям, за которыми простирался обширный парк. Выбрав небольшой, довольно уютный прудик, Малфой опустился на колено и посадил заколдованного приятеля на лист кувшинки. — Ты уж посиди пока тут, на мух поохоться, что ли? — извиняющимся тоном сказал он. — А я пойду посмотрю, как можно вернуть тебе прежнее состояние. И чуть ли не бегом отправился в родовую библиотеку. * * * Вот уже несколько часов Люциус и призванная им на помощь Нарцисса перелопачивали фолиант за фолиантом. Штудировали книги по анимагии, наговорам и зельям, но ничего не находили. Внезапно Нарцисса совершенно по-плебейски хлопнула себя ладонью по лбу и воскликнула: — Сказки! Вот где надо искать решение. — Это еще почему? — уставился на супругу Люциус. — Я вдруг вспомнила, что, когда Драко был маленький, читала ему одну сказку... Только там, кажется, в лягушку превратили принцессу, а расколдовать ее мог, — она на мгновение задумалась, — поцелуй истинной любви. — Ну, тогда пропал наш Северус! Вряд ли во всем свете сыщется человек, питающий к нему именно такие чувства... Давай оставим глупые маггловские бредни и поищем во-о-он в тех книгах по темной магии. * * * Поиски продолжались до утра, но ни к чему путному не привели. Кончилось все тем, что перед глазами у его лордства буквы начали сливаться в кашу, а Нарцисса пожаловалась на усталость и сильную головную боль. Люциус пригласил супругу составить ему компанию в спальне, чтобы, так сказать, немного поднять боевой дух, но всегда такая деликатная Нарцисса выгнала его вон, якобы под предлогом проверки состояния «нашего дорогого Северуса». А, собственно, чего там было проверять? «Дорогой Северус» за одну ночь выжил из прудика абсолютно всю живность — как своего вида, так и потенциально опасных для него цапель, вероятно, клятвенно пообещав им на чистом лягушачьем извести на ингредиенты. Теперь же он восседал на большом листе кувшинки, периодически заглатывая подлетевшую слишком близко муху, и выглядел сытым и всецело умиротворенным. «А, может, ему нравится подобная жизнь?» — мелькнула у Сиятельного крамольная мыслишка. Но тут он вспомнил о том, что, если Северус до конца своих дней останется в лягушачьем облике, он, Люциус, лишится эксклюзивного поставщика ценнейших зелий, да и лучшего друга, как ни странно, терять не хотелось. У кого еще в окружении Малфоя было такое непревзойденное, полное сарказма и немалой доли яда, чувство юмора? В общем, как ни крути, а выручать Снейпа придется. * * * — Видимо, я все же вынужден согласиться с твоим вариантом, — простонал Люциус, снимая со лба мокрое полотенце. Его со вчерашнего дня мучила жесточайшая мигрень, и вот незадача — зелье от головной боли как раз закончилось, а единственный человек, качеству продукции которого он доверял, громко квакал в его, Люциуса, собственном пруду. — Мерлин! — всплеснула руками сердобольная Нарцисса. Она всегда испытывала сочувствие к Снейпу: некрасивый, желчный, обделенный вниманием не только женщин, но и мужчин. — Пропал Северус! Кто же в здравом уме захочет его поцеловать?! — Нарси, душенька, успокойся. Ну кто тебе сказал, что для возвращения нашему дорогому Северусу человеческого облика понадобится непременно поцелуй истинной любви? — А сказка? — со слезами на глазах протянула Нарцисса. — Так вот именно, что «сказка»! — заметно раздражаясь, заявил Малфой. — Ты уже, кажется, большая девочка, чтобы понимать: сказки — это одно, а жизнь — совсем иное. Соберу всех, кто отважится его поцеловать — неважно по каким причинам — и попытаемся расколдовать. А вдруг сработает? Маги мы, в конце концов, или нет?! — А если ничего не получится? — слезы уже текли по щекам сострадательной Нарциссы. — Значит... так и останется жить в Мэноре, на полном моем обеспечении, — вздохнул Люциус, ужасаясь перспективе покупать зелья от мигрени и для повышения потенции у кого-то другого. — Ладно, — он решительным жестом отбросил полотенце в сторону и сел на кровати. — Давай составим список будущих «целовальщиков». — Ты собираешься послать всем приглашение с совой? — с сомнением в голосе спросила Нарцисса. — И дать им возможность отказаться?! — его сиятельство встал и горделиво выпятил грудь. — Сам пойду. Лично. Пусть только попробуют сказать «нет» лорду Малфою. * * * Первым в списке шел Кингсли Шеклболт. Выслушав рассказ о несчастье, постигшем Снейпа, который «совершенно случайно» стал жертвой редкого проклятия, Министр магии, прикинув, чем может грозить исчезновение заведующего суперсекретной лаборатории и какой вред это способно нанести престижу Министерства, немедленно согласился прибыть в Малфой-мэнор аккурат к закату. Пускай Малфой и не верил в романтические бредни об истинной любви, но хотя бы антураж сказочной атмосферы в момент поцелуев намеревался соблюсти. Дальше дело слегка застопорилось. Аппарировав в дом четы Лонгботтомов, Люциус обнаружил, что Снейп — уже ни разу не профессор! — все еще оставался персональным боггартом Невилла. Даже уговоры беременной Полумны не возымели на супруга никакого действия. Так бы и отправился Люциус восвояси несолоно хлебавши, если бы не своевременная и очень неожиданная помощь от Августы Лонгботтом. Облаченная в лисий палантин, уже не просто траченный молью, а практически объеденный ею на корню, пожилая дама сурово воззрилась на своего горемычного внука и величественно возвестила: — Молодой человек, к вашему сведению, Северус Снейп является кавалером ордена Мерлина первой степени. И, коли память мне не изменяет, данную награду он получил за вклад в борьбу с Волдемортом, Люциус, окажите любезность, не дергайтесь! Если вы не поцелуете этого достойного мага — ноги моей никогда не будет в вашем доме! И скупая слеза скатилась по морщинистой щеке. Этого Невилл вынести уже не смог и клятвенно пообещал прибыть на церемонию целования. В маленькую квартирку супругов Уизли Люциус попал не с первого раза. Очевидно, в маггловском квартале чары давали сбой, и его дважды занесло к совершенно посторонним людям. Сначала пришлось стирать память яростно трахавшейся парочке простецов, которая при его появлении свалилась с дивана, а мужчина пытался погнаться за Малфоем (вероятно, с целью прибить его внушительных размеров членом). Во второй раз Сиятельному повезло гораздо больше: сидевшая возле странного ящика с живыми картинками глухая бабулька вообще не обратила на него никакого внимания, и он по-тихому смылся оттуда, все еще потирая ушибленный тем маггловским гадом бок. Уизли, слава Мерлину, занимались не любовью, а выяснением отношений на тему — чья очередь менять памперс малышке Рози. Очутившись в эпицентре семейной драмы, Малфой быстренько кинул Очищающее в сторону орущего и воняющего на весь дом младенца и приступил к переговорам. К его огромному удивлению, согласие Рона было получено немедленно. — Представляю, какое лицо будет у этого слизеринского змея, когда он поймет, кто его расколдовал. Вы уверены, что требуется только поцеловать? — мстительно сверкая глазами, спросил тот, моментально удостоившись от супруги увесистого подзатыльника. — Профессор Снейп — выдающийся ученый, — назидательно изрекла Гермиона. — Мы просто не можем допустить, чтобы... — Короче, Малфой, мы согласны, — перебил жену рыжий обалдуй. Последним в списке стоял Гарри Поттер. И тут у Сиятельного случился полный облом. Потому что «Избранного мальчика» он банальнейшим образом не нашел. Точнее, чары Поиска показывали, что Поттер жив и даже, наверное, здоров, но ничего, кроме этого, Люциусу узнать не удалось. Дом на площади Гриммо, 12 оказался наглухо закрыт от посторонних. Первая отправленная с запиской сова вернулась ни с чем и гневно долбанула хозяина в темечко, камин, естественно, не пропускал, а дверная ручка чуть не оттяпала Люциусу несколько пальцев. Второй сове повезло немного больше. По крайней мере, она достигла цели и, судя по всему, вручила послание адресату. Видок у нее, правда, был такой, словно ей пришлось протискиваться сквозь замочную скважину. Ответа не последовало. Решив, что для эксперимента восьмерых человек (включая его самого, Нарциссу и, разумеется, Драко) хватит, Малфой возвратился в Мэнор и принялся готовиться к церемонии. * * * Ровно в восемь вечера, когда небеса окрасило розовым, в парке Малфой-мэнора, с которого по такому знаменательному случаю сняли антиаппарационный купол, появились пятеро. Люциус, как радушный хозяин, предложил гостям коктейли, чтобы немного разрядить обстановку, все-таки четверым из присутствующих предстояло впервые поцеловать мужчину (пускай и в столь странном обличии). Северус восседал на листе кувшинки с гордым и независимым видом и взирал на разношерстное собрание, как, верно, какой-нибудь султан смотрел на свой гарем. Чувство собственного достоинства вынудило его даже прекратить охоту на мух. Малфой рассудил, что с ходу набрасываться на Снейпа с поцелуями — пусть и для его же блага — было бы как-то нетактично. Поэтому он откашлялся, выступил вперед и обратился к прибывшим с небольшой проникновенной речью: — Друзья мои! — при слове «друзья» Уизли издал нервный смешок. — Помощь ближнему — это благородное дело, требующее немалого самоотречения. Северус, — Малфой строго взглянул на преображенного друга, — полагаю, мне нет нужды объяснять, что без постороннего вмешательства вернуться в свое тело тебе не удастся. Мы с миссис Малфой изыскали средство... Оно может прийтись тебе не по вкусу, но предупреждаю сразу — альтернативой тому, что сейчас произойдет, станет твое дальнейшее существование в таком вот непотребном обличии. Поэтому просто расслабься и постарайся получить от процесса максимум возможного удовольствия. Я... — снова обратился он к стоявшим вокруг волшебникам, — то есть, конечно, мы с Северусом очень признательны вам за то, что согласились на столь самоотверженный поступок, и надеемся... — Ква! — требовательно заявил Снейп, совершенно сбив Малфоя с мысли. — В общем, — Люциус сдался и махнул рукой, — приступайте! После третьего поцелуя, полученного несчастным, затисканным, растерявшим свой падишахский вид Северусом от мелко дрожавшего Невилла, стало абсолютно ясно, что дело — труба. Снейп упорно не желал расколдовываться. Даже когда его нежно — слишком нежно, на взгляд Люциуса — поцеловали сперва Драко, а затем и Нарцисса, он остался таким же. Бурым, мерзким, холодным и квакающим. В состоянии, близком к легкой панике, организатор мероприятия пересилил собственное отвращение к хладнокровным гадам и осторожно чмокнул пучеглазого товарища по пожирательскому прошлому в большой и — хвала Мерлину! — плотно закрытый рот... Напрасная жертва! Видимо, Нарцисса все-таки была права, и вернуть Северусу человеческий облик мог только поцелуй истинной любви. Бедный, бедный Северус! Похоже, так и придется ему коротать свой век в прудике у Люциуса, в сырости и одиночестве. Приглашенные на процедуру гости удрученно молчали. Наконец Рон тронул Гермиону за рукав и неуверенно сказал: — Ну, мы пойдем, пожалуй... Тут нам вроде бы делать уже нечего... — Да, да... — бросил вконец расстроенный Люциус. — Северус, — обратился Министр магии к лягушке, — в твое отсутствие я назначил временным начальником лаборатории твоего заместителя Дженнингса... — Ква?! — оглушительно рявкнул Снейп, отчего Шеклболт подскочил и даже как будто немного побледнел. На какое-то мгновение всем присутствующим показалось, что от возмущения бурая лягушка или банально лопнет, или назло врагам, конкурентам и всяким там заместителям превратится обратно в лучшего зельевара магической Британии, но... Увы и ах! Снейп не только не сумел избавиться от действия зелья, но и с аппетитом прилюдно умял большущую сочную муху. — Опаньки! — вырвалось у ошарашенного Рона. — Бедный профессор Снейп! — Луна и Гермиона как по команде вытерли навернувшиеся на глазах слезы. — Дела-а! — протянул Кингсли. — Ладно, ребятки, давайте расходиться. Бывай, Люциус. Будь здоров... Северус. * * * Четверка друзей, а вслед за ними и Министр магии исчезли в аппарационной воронке. — Прощайте, декан, — неаристократично шмыгнул носом Драко, взял под руку заплаканную Нарциссу и повел ее к дому. Люциус в гордом одиночестве остался стоять возле прудика, не зная, что предпринять и чем утешить попавшего в такой переплет друга. Внезапно словно какой-то вихрь сшиб Сиятельного с ног. — Что за... — собирался высказаться непечатным образом Малфой, но осекся, узрев перед собой немытого, небритого и разящего за милю перегаром Гарри Поттера. — Вот, — «национальное достояние» сунуло Малфою под нос его же записку, замызганную до неприличного состояния. — Вы писали? — Ну я! А что? — запальчиво вскинулся Люциус. — А то, что вам нужен поцелуй ИСТИННОЙ любви! — Гарри с достоинством расправил плечи, при этом с трудом удержавшись на ногах. — А вы-то здесь при чем? — удивился Люциус. — Я его... люблю, — почти шепотом признался Поттер, — давно, с тех пор, как... — Да кому интересно, с каких! — завопил уже совершенно выведенный из себя Малфой. — Вот он, твой принц. Бери и целуй, только меня уже оставьте в покое, Мерлина ради! Гарри нежно взял лягушку на руки и, глядя в уставившиеся на него глаза, тихо произнес: — Я тебя поцелую. Однако, чур, в следующий раз сверху буду я... — Ква! — презрительно выдал Снейп и бултыхнулся в прудик. * * * — Люциус, ну помог бы ты уже мальчику! — Нарцисса полулежала в кресле с мокрым полотенцем на лбу. Из открытого окна вот уже несколько часов доносилось: — Сев, Северус, вернись, я пошутил! — Любит он набивать себе цену! — вздохнул Сиятельный. — Ничего. Сами разберутся. Не маленькие. Вопли в саду внезапно стихли. Люциус выглянул в парк. Внизу возле озера, в зарослях камыша, как будто бы возились две тени, а кваканье всамделишных лягушек не могло заглушить чуть слышных стонов удовольствия. — Ну вот. Я же говорил. Уже... разобрались. Он затворил окно и для верности задернул его портьерой.