После жизни

Это всё случилось осенью. Той осенью Джейн Касл жила только одним днём. Она просыпалась, одевалась, шла на службу, а вечером возвращалась и ложилась спать. И она не знала, зачем. Так продолжалось с лета: никаких мыслей, никаких планов и никаких эмоций – словом, никакой жизни. Во всяком случае, именно так Джейн казалось. Было только одно, что вызывало в ней хоть какой-то интерес, но больше смахивало на сумасшествие - это те странные непонятные вещи, которые время от времени происходили с ней. Однажды она своими глазами видела, как нож, который в неё бросили, упал, не долетев, буквально в метре от неё, как будто их с ножом разделяла невидимая стена. Это было очень странно. Джейн понимала, что видела то, что видела, но не могла этого объяснить. И это было не единственное. Однажды Джейн настолько надоело видеть отовсюду жалостливые взгляды коллег, что она в надежде спрятаться зашла в комнату для дознания, а открыть её удалось только с помощью плотников, которые вынесли дверь вместе с частью стены. В другой раз Джейн настолько разозлилась на одного коллегу, что у того в руке лопнула кружка с горячим кофе. Джейн не знала, как так получилось. Если она и могла рассказать об этом кому-либо, то это был её начальник, Алекс Гром. Однако Джейн была уверена, что если Гром услышит от Джейн Касл что-либо подобное, то будет уже не дипломатично предлагать сходить на пару бесед к штатному психологу, а упрячет её в самую что ни на есть настоящую психушку со смирительными рубашками и мягкими стенами. А все эти вещи начались летом именно тогда, когда закончилось всё остальное. Трое молодых полицейских погибли тогда в перестрелке с бандой банковских грабителей. Эти трое были друзьями детства Джейн. Они вместе росли, вместе учились, вместе попали в Скотланд-Ярд ещё на последнем курсе полицейской школы. Алекс Гром сам их выбрал и пригласил к себе. Четвёрка была очень подающей надежды, а Гром ценил таланты. И он-таки не прогадал. Эти ребята сделали за год больше, чем весь отдел за пять лет. Ходили слухи, что их надеялся ангажировать к себе интерпол для работы с международными террористами. Но судьба распорядилась иначе. Оставшаяся в живых Джейн впала в тяжёлую депрессию, и хотя она по-прежнему приходила в контору и занималась делами, работать с ней стало совершенно невозможно. Неоднократно коллеги пытались позвать её выпить и поговорить «за жизнь», однако разговаривать Джейн не хотела ни с Громом, ни с кем-либо ещё. Грому неоднократно предлагали отправить Джейн Касл в отставку, но, во-первых, у него особенно не было для этого оснований: работу она делала, причем делала её грубо, цинично, вызывая матерные вопли у задержанных и коллег, но всё же эффективно. Во-вторых, Алекс опасался, что Джейн Касл не выкарабкается, если лишить её ещё и работы. Поэтому, приходилось наблюдать, как Джейн в одиночку копается в такой грязи, куда и с группой спецназовцев не особенно сунешься. Ему оставалось только надеяться, что Джейн тихонько не пристрелят в очередном притоне. Но Джейн Касл не пристрелили втихаря. Её пристрелили на виду у кучи свидетелей, полицейских и обычных зевак-прохожих. С самого утра начальник управления по борьбе с особыми преступлениями Скотланд-Ярда Алекс Гром пребывал в отличном расположении духа. После долгих хмурых и дождливых дней, сегодня наконец-то выглянуло осеннее солнце. Вчера Скотланд-Ярд провёл одну очень удачную операцию, а Джейн Касл увлеклась одним запутанным делом, и выглядела заинтересованной и деловитой, и даже вовсю обсуждала его с коллегами так, словно вернулась прежняя Джейн. У Грома было ощущение, что дела наконец-то начали налаживаться. Когда Алекс Гром зашёл в свой кабинет, телефон и мобильник, оставленный на столе, разрывались уже с четверть часа. Алекс ответил, и его выражение лица превратилось из довольного в абсолютно каменное. Он был из той категории людей, которых серьёзность и тем более мрачность делает почти страшными. Вероятно, из-за этого подчиненные его немного побаивались, хотя им не часто приходилось видеть его с таким лицом. К счастью для сотрудников, в этот раз им удалось не попасться на глаза, пока Гром шёл к машине. Алекс почти не заметил, как добрался до больницы. Джейн Касл умирала. Почему она не умерла ещё до приезда скорой, или в самой скорой медики не знали. Почему её сердце всё ещё билось, когда Гром прибыл в госпиталь, врачи тоже не могли объяснить. Но причин, почему начальник полиции не может проститься со своей сотрудницей, у них не было. Девушка умрёт. Сейчас. Через минуту, две. Вот-вот. И ничего нельзя сделать. Алекс прошёл в палату, где на кровати лежало нечто, похожее на труп с иссиня-бледной кожей и окровавленными волосами. Лишь черты лица были хоть и слишком острыми, но узнаваемыми. В какой-то момент Алекс хотел было покинуть палату, но заметил на руке браслет, который Джейн всегда носила. Алекс взял её за руку, и рука была ещё тёплой. Чувства нахлынули с такой силой, какой начальник полиции не ожидал. А он просто стоял и держал её за руку. Он корил себя за то, что не смог её уберечь. Он полностью отдавал себе отчет, что относился к ней совсем не как к подчиненной. Сложно было описать, что испытывал Гром к Джейн Касл, по правде говоря, он даже не пытался понять это. Это была смесь отцовских чувств с непонятной нежностью. Ко всей четверке он относился по-отечески, но Джейн изначально была для него особенной. Когда другие ребята погибли, Гром утешался тем, что Джейн не задело, и мысленно дал себе обещание уберечь её во что бы то ни стало. И вот теперь, как сказали врачи, «никакое чудо не поможет»… Стоп! Чудо?! Мозг заработал быстро-быстро, а руки стали шарить по карманам в поисках бумажника. Смотря какое чудо! Он вытащил из бумажника ярко-малиновую визитку, на которой видны были надписи золотыми буквами. Как давно эта карточка появилась у него! Сколько уже лет он твердил себе, что этого не может быть, и что это, скорее, всего плод его больного воображения. Но чем больше он так думал, тем тщательнее прятал малиновую визитку в самый потайной отдел, уверяя себя, что это на крайний случай. Вот и наступил крайний случай. «Джейн не умрёт. Я не позволю!», - сказал Алекс вслух, подкинул малиново-золотую визитку в воздух, и она исчезла. Вместо неё прямо перед Алексом появился странного вида старик с длинной белой бородой в тёмно-синем длинном одеянии и остроконечной шляпе. Он был удивительно спокоен, словно не переносился только что неведомо откуда. Его голубые глаза выражали уверенность и понимание. - Добрый вечер, - тепло поприветствовал его старик.– Слушаю Вас, мистер Гром. Алекс посмотрел на старика, но не мог произнести ни слова. То ли он сам не ожидал, что визитка сработает, то ли не мог выразить словами, почему именно он хочет спасти Джейн. Он смотрел в голубые глаза старика, пытаясь сформулировать то, что ему нужно, но волнение зашкаливало, и слова никак не складывались. Наконец, Алекс выдохнул, указал рукой на неподвижно лежащую девушку и произнес несколько обрывочных фраз: - Спасите Джейн Касл!… Вы же можете всё! Она не должна умереть! Пожалуйста! - С этими словами Алекс подошёл к стене, коснулся её лбом и оперся руками, словно хотел в неё провалиться. Он больше не мог говорить, голос не повиновался ему. Гром не знал, сколько времени простоял так. Было ощущение, что его унесло в какие-то неведомые дали. По правде говоря, он хотел замереть в этом моменте. Хотя ладонь затекла, он боялся поворачиваться, не зная, что там увидит. Когда боль в руке стала невыносимой, он оторвался он стены и повернулся. На секунду, пока он осознавал, что именно он видит, его сердце пропустило несколько ударов. На койке Джейн не было. Ни живой, ни мёртвой. Вместо неё на кровати лежала записка: «Дорогой мистер Гром. Мисс Джейн Касл можно спасти. Она будет жить. Однако она сильно ранена, поэтому, с Вашего позволения, я был вынужден забрать её на время лечения в Хогвартс. Как только мисс Касл выздоровеет, она немедленно вернётся домой. Уверяю Вас, с ней всё будет в порядке. Альбус Дамблдор.» Не успел Алекс прочитать записку, как она моментально загорелась и исчезла, будто её никогда не было. Вместе с ней из мира магглов исчезла и Джейн Касл.