Танцы на мокром асфальте

На следующий день утром парни, как и собирались, забрали из отеля вещи Гарри, перевезли их в квартиру и, не теряя времени, направились в городскую публичную библиотеку, где работала Купер. Опекун Драко приготовила для их занятий большой стол в одном из служебных помещений. Официально считалось, что племянник Эвелин с приятелем помогают ей привести в порядок старые книги. И «совершенно случайно» молодые люди начали свою работу с секции эзотерической литературы. Работать, в принципе, можно было бы и в читальном зале, но там приходилось бы держать рот на замке, чтобы не сказать чего лишнего. А так Гарри и Драко могли обмениваться мнениями о прочитанном, не оглядываясь на маглов. Помимо книг из Салема в библиотечной подборке были и другие книги по магии – в целом около сотни томов. Парни решили их тоже изучить, тем более что тематика многих книг по большей части была связана с темной магией. Надо было использовать все возможности здесь, прежде чем перебираться в магический Питтсбург. Работать вдвоем Гарри нравилось больше. Хотя бы из-за того, что можно было отвлечься, попросить разъяснить непонятный момент. Да просто посмотреть на серьезную физиономию блондина, погрузившегося в дебри латыни (Драко взял на себя ту часть библиотеки, которая была написана на универсальном языке Средневековья). В середине дня парни делали перерыв, на полтора часа покидая библиотеку. Наспех перекусив, большую часть своего свободного времени они проводили в комнате Драко, занимаясь тем, что не могли себе позволить ночью. Эвелин, видимо, догадывалась об этом, но ничего им не говорила. В конце концов, ее мальчики были уже достаточно взрослыми. Кстати, узнав, что Поттер сирота, опекун Драко тут же взяла под свое крыло и Гарри. В отличие от Молли ее забота была менее навязчивой и не столь показной. Просто в ее семье на одного приемного сына стало больше, и женщина никак не выделяла ни одного, ни другого. Если говорить об отношениях между парнями, то они замерли на достигнутой в уикенд стадии. То есть, Гарри и Драко целовались, ласкали друг друга руками, в том числе, занимались взаимной мастурбацией, а также доводили себя до оргазма трением членов о тело любовника. Вот и все. Дальше дело не двигалось. Разве что Поттер обнаружил, что его любовника чрезвычайно заводят прикосновения языка к соскам. Сам Гарри относился к подобным ласкам индифферентно. Ему больше нравились легкие, воздушные прикосновения пальчиков блондина к коже на его ягодицах. К четвергу несколько затянувшееся однообразие стало немного нервировать Гарри. Уже хотелось большего. По крайней мере, он все чаще задерживал взгляд на члене Драко, прикидывая, как это будет, если прикоснуться к нему губами, ну и, пойти дальше… Когда же стало ясно, что и в четверг все закончится привычным образом, терпение брюнета лопнуло. Прекратив терзать соски партнера, он быстрыми (чтобы не передумать), короткими поцелуями опустился ниже. Возле торчащего вверх с капелькой смазки на кончике члена Гарри замер лишь на секунду, после чего решительным движением вобрал его себе в рот. На вкус член оказался солоновато-горьковатым. Противно не было. Равно как не почувствовал брюнет и какого-то заметного восторга. Но все изменилось, когда после прикосновения языка к головке, плоть во рту дернулась, а Драко застонал: – Потрясающе! Ощущать свою власть над плавящимся в твоих руках любовником было чем-то новым. У парня сразу появилась осмысленная цель его действий. Очень скоро Гарри и сам стал получать немалое удовольствие от процесса. Но только Гарри вошел во вкус, только приспособился действовать так, чтобы не задевать нежную кожу зубами, выбрал нужный ритм и глубину погружения, не вызывающую приступ рвотного рефлекса, как блондин вырвался из захвата. Не успел Поттер опомниться, как уже сам извивался на кровати под нависшим над его пахом Драко. Возникло странное ощущение, словно через отверстие в члене его любовник вытаскивает один за другим его нервы. Это была сладостная пытка, которая закономерно завершилась семяизвержением и оргазмом, от которого потемнело в глазах, а сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. А блондин только облизнулся и прокомментировал: – Давно бы так, а то, как малолетки, дрочим друг у друга! Гарри даже потерял дар речи от этой наглости. Впрочем, что он хотел – Малфой это диагноз. Конечно, после оргазма такой силы, минут пять Гарри был ни на что не способен, но, когда это время прошло, он жестоко «отомстил» любовнику. Он раз пять доводил блондина до грани, когда вот-вот должно было начаться семяизвержение, но тут же прекращал свои действия, не давая Драко кончить, пока, наконец, не смилостивился. В результате, сам немного замешкался и едва успел проглотить изрядную порцию вязкой жидкости со знакомым уже вкусом. Теперь им было чем разнообразить свои занятия. Само собой, оставались еще, обширные неизученные области. Но к ним можно было обратиться чуть позднее, когда они оба приобретут мастерство в оральном сексе. А еще Гарри и Драко в эти дни много разговаривали. Они рассказывали друг другу о своем детстве, о том, что случалось во время их пребывания в школе. Им нужно было лучше понять друг друга. Говорили и на философские, так сказать, темы. Чтение книг о темной магии весьма этому способствовало. Начитавшись о разных мерзостях, которые люди совершали, «в познавательных целях» издеваясь над другими людьми, в один из дней Гарри не выдержал и воскликнул: – Уму непостижимо, сколько зла содержится в человеке! Драко, разбиравший в этот момент трудно понятный фрагмент в толстенном фолианте, оторвался от чтения, посмотрел на брюнета. Вначале он не понял, что послужило поводом для такой эмоциональной вспышки. Потом грустно улыбнулся, сказал: – Знаешь, в начале моего пребывания у Эвелин, не помню уже по какому поводу, я тоже как-то высказал звучавшее подобным образом суждение. И вот что она мне ответила. Воспроизвожу не дословно, так как важна суть, а не слова. Так вот. В нашем мире, на самом деле, очень мало в полном смысле злых людей, то есть таких, которые получают наслаждение от страданий, унижений и смерти других людей. Это аномалия. – Откуда же тогда берется зло? – Вот и я точно так же удивился. По мнению Эвелин, и я теперь с ней тоже согласен, очень много злых поступков люди совершают из-за собственного эгоизма, своей слабости. Их личные проблемы кажутся им более значимыми, чем чувства, переживания и даже страдания окружающих… – Это как ты… – Совершенно верно! Это как я поступал с тобой все эти годы нашей вражды. Меня частично может оправдать только мой возраст – все дети, обычно, более эгоистичны, чем взрослые. Но взросление тоже ничего не гарантирует. Мы сталкиваемся с подобными случаями на каждом шагу. Это могут быть бытовые мелочи – вроде той толстой тетки, которая вчера вечером в подземке стояла в проходе, мешая всем входить и выходить. Видите ли, Ее Величеству показалось, что лично ей так будет удобнее!.. Но из-за нашей слабости совершаются и более серьезные вещи – предательство, измена... Но все вместе взятые случаи зла, вызванные эгоизмом людей, значат несоизмеримо меньше, чем те, которые творятся ими во имя добра. – Добра?! – Нет, я не перепутал. Из-за неверно понимаемого добра убиты миллионы людей, искорежены судьбы миллиардов. Знаешь ли ты, что, когда в мрачные века сжигали на кострах еретиков и ведьм, это не было наказанием за их грехи. Нет, инквизиция считала, что поступает так из лучших побуждений. Да, тело погибало в муках, но, благодаря этому, душа ведьмы спасалась и отправлялась прямиком в рай вместо ада, который был ей уготован за причастность к колдовству. Абсолютно все войны начинались ради того, чтобы люди на покоренных землях, наконец, зажили мирно и счастливо. Просто всегда кто-то мешает всеобщему благоденствию – то сарацины, то христиане, то капиталисты, то коммунисты, то евреи, а то и просто глупые люди, не понимающие своего счастья. И всегда находилось множество людей, искренне верящих, что любые жертвы на пути к светлому будущему оправданы. Всегда есть люди, которые считают, что знают, как будет лучше для других людей. – Альбус Дамблдор… Отношение Гарри к похожему на Санта-Клауса старику-директору за годы учебы менялось. От восторженного обожания первокурсника к концу шестого курса ничего не осталось. Слишком много накопилось претензий. И жалкое детство среди нелюбимых родственников. И вечные недомолвки. И судьба крестного отца, который провел за решеткой лучшие годы. И многое другое. – Заметь, я ничего по его поводу не говорил. Выводы ты сделал сам. Ты лучше знаешь свои счеты с ним. У чистокровных магов свои, мягко говоря, претензии к нему. Это я не из рассказов отца узнал. Повторяю, он намеренно со мной на эти темы не разговаривал. Но были разговоры у нас на факультете, были подшивки старых газет… Если коротко, то, когда во времена Темного Лорда – еще человека – конфликт между его сторонниками и Министерством перерос, считай, в гражданскую войну, сторона Дамблдора действовала весьма грязными методами, только на словах будучи «Светлой». По распоряжению видного деятеля тогдашнего Министерства Барти Крауча старшего, любой чистокровный маг, застигнутый на месте преступления, подлежал уничтожению. Следственные и судебные процедуры для них объявлялись недействующими. – Так это из-за этого у Сириуса не было возможности оправдаться. – Да, я немного слышал о судьбе кузена моей матери. И Сириусу Блэку еще повезло. Ему хоть сохранили жизнь. Сколько совсем еще юных магов было убито, хотя максимум, в чем они на тот момент были виноваты, это в хулиганских действиях! Я не оправдываю участников тех событий со стороны чистокровных, но хочу подчеркнуть, что и у их противников нет морального права считать себя лучшими. И Дамблдор здесь не исключение, так как он не сделал ничего, чтобы остановить несправедливость. А ведь наш директор еще и Глава Визенгамота, а вес у этой должности немалый. Даже произнесенного публично осуждения зла, творимого противниками Лорда, я тоже из его уст никогда не слышал. – Так что же делать!? – Как минимум, надо остановить войну. Любая война – несправедливое дело и зло. Для обеих противоборствующих сторон. Ну а, потом – надо изгонять из себя зло. По капле. По крайней мере, пытаться. Так считает Эвелин, а я ей верю. Так что давай – ныряй в книги. Может быть, нам повезет, и мы найдем нечто, что нам поможет остановить бойню. И им повезло. Произошло это в пятницу. Началось все с подобного «философского» разговора. Парни возвращались с обеда, решив по пути в библиотеку немного прогуляться пешком. Гарри отчего-то вспомнил свой первый день в магическом мире, прогулку с Хагридом по Косому переулку и о том, как все маги, с которыми им пришлось столкнуться, в один голос восхищались знакомству с Тем Самым Мальчиком, их Спасителем. – У вас, у слизеринцев я, наверное, вызывал злость из-за этого. – Я тебя умоляю! Что за глупости! Мои однокурсники лишь подражали мне, и их демонстративное негативное восприятие твоей персоны не имело никакой личной подоплеки. Уж мы-то прекрасно понимали, что к убийству Лорда ты не имеешь никакого отношения. – Как так!? – Я не вполне понимаю, с какой целью распускал слухи о Мальчике-спасителе Дамблдор (или кто там еще был инициатором этой кампании), но в нее могли поверить только те, кто ничего не понимает в магии и ее законах – какие-нибудь полукровки и маги-недоучки. Младенец никого не может убить просто по определению. Даже если с ребенком при агрессии, направленной на него, случится стихийный выброс магии, то он будет направлен не на убийство, а на то, чтобы спрятаться от угрозы. Если бы подобное явление случилось с тобой, то ты бы переместился в какое-нибудь безопасное место за мили от места нападения на тебя. Все чистокровные понимали, что в данном случае главное действующее лицо – кто-то из твоих родителей. Причем, скорее всего, мать. Так как, если бы отец пожертвовал собой, то выжила бы и мать. Такая специфика. Мужчина защищает всю семью, в том числе, жену. Для женщины важнее всего ее ребенок. Правда, и сила материнской защитной магии на порядок выше. – Так значит, вы злились на мою мать? – Еще чего! Она что – встретила Лорда в темном переулке и ударила его в спину!? Кто в нормальном уме может осуждать мать, защитившую своего сына от смерти!? Максимум на что сторонники Лорда могли досадовать, так это на то, что их кумир был настолько глуп, что самонадеянно пошел против такой силы напролом. – Мне сказали, что моя мама предложила вместо меня убить ее. Волдеморт так и сделал, а потом не сдержал обещания и решил тут же избавиться от меня. Но его убийственное проклятие отрикошетило в него самого. – Да, видимо, так и было. Была задействована магия добровольно принесенной жертвы, которая создала между агрессором и тобой мощнейший непробиваемый щит. Самое любопытное, что в этом случае, у Лорда не было убийцы. Он вроде бы как покончил жизнь самоубийством по неосторожности. – А это имеет значение? – Да. Довольно большое. Я тут буквально вчера листал древнюю книжку, в которой много страниц этому было посвящено. Если речь идет о смерти истинного носителя зла, а Лорд, видимо, принадлежал к этой категории, то очень важны обстоятельства его кончины. Если он умирает естественной смертью, то все накопленное им зло уходит вместе с его душой. Если убить его, то есть, носитель зла умрет насильственной смертью, то зло остается в нашем мире, заползает в души других людей. – Именно поэтому в мире магии нет смертной казни? – Видимо, да. После поцелуя дементора личность приговоренного к этому наказанию замыкается в глухой кокон в глубинах подсознания, чтобы развернуться в момент естественной смерти. Что касается Лорда, то его самоубийство расценивается, как ненасильственная смерть, так как не было внешнего источника, причинившего ее. Так что его зло уйдет с его душой без возврата. – Но для начала он должен умереть… – Вообще-то Лорд уже мертв. Умереть можно только один раз. Просто его душа немного задержалась… Постой! А ведь я вчера и об этом читал! Там ни слова не было о хоркруксах, и я подумал, что это нам не интересно. А сейчас я думаю, что был не прав. Дай-ка я еще раз внимательно этот фрагмент перечитаю… Гарри вслед за Драко ускорил ход, тем более что здание библиотеки было уже в пределах видимости. Около часа Поттер провел, как на иголках. Малфой листал свой толстенный том, написанный на латыни, делал заметки. Потом он нашел какое-то определенное место и стал целенаправленно переводить текст, своим четким красивым почерком заполняя лист бумаги за листом. Противный блондин не давал Гарри заглянуть в написанное даже одним глазком, но, судя по его довольной физиономии, Драко считал, что они напали на верный след. Наконец, Малфой окончил работу и стал говорить: – Во-первых, следует сказать об авторе этой книге. Это знаменитый ученый маг арабского происхождения Абдула Альхазрет. Большую известность получил его легендарный труд «Некрономикон» или иначе «Книга мертвых». Довольно мрачная вещь с жутким следом, который за книгой тянется сквозь века. Из-за нее данное его исследование – «Судьбы душ умерших» – осталось немного в тени. Это ранняя работа Альхазрета, когда он еще не успел потерять рассудок из-за своих глубинных исследований вопросов жизни и смерти. Перед нами один из немногих списков перевода книги на латынь, сделанный датчанином Оле Вормом. Он же перевел в свое время и «Некрономикон». Видимо, на «Судьбах» он практиковался перед тем, как приступить к основному труду. – А о чем эта книга? Что подразумевается под «судьбами»? – По большому счету это энциклопедический свод представлений разных народов о посмертной судьбе души. Здесь много повторов, много мусора, много рассуждений общего характера. Именно из-за этого я с некоторой прохладцей к ней отнесся. Но поближе к концу книги автор все же подводит общую базу под всем этим нагромождением фактов. Скажем, очень многие народы, описывая происходящее с человеком после его смерти, оперируют числами девять и сорок. Самое удивительное в них то, что они не имеют никакой астрономической или биологической привязки. Очень популярное и, как говорят, счастливое число семь – это всего лишь четверть лунного цикла, двенадцать – примерное число лунных циклов в году. Даже тринадцать – это двенадцать полных циклов плюс один неполноценный, который дополняет год до его полного завершения. Из-за этой неполноценности число и приобрело зловещий характер. – Десять – число пальцев на руках… – Точно! Но вернемся к девяти и сорока. Альхазрет делает вывод, что, так как эти числа повторяются у многих народов и не взяты из окружающего мира, то тем самым можно верить в истинность представлений о том, что девять дней – срок, в течение которого душа блуждает в том мире, где появилась на свет, чтобы привыкнуть к своему новому статусу. Она может слышать, что говорят об умершем те люди, кто его знал при жизни. На девятый день душа перемещается куда-то, где человеку дается возможность, осознать содеянное им за его земную жизнь. Когда же приходит сороковой – судьба души решается окончательно и бесповоротно. Что происходит дальше, никто точно уже не знает. – Но у Волдеморта уже давно прошли все сроки. – Вот об этом как раз и идет речь в том обряде, описание которого приводит Абдула Альхазрет. Я уже говорил, что вначале не придал этому значения. Термин хоркрукс был арабу незнаком. Возможно, его в то время еще не существовало. Но вот в этом месте своего исследования он говорит... Я цитирую: «Если правильно провести ритуал, то любые причины, по которым душа не смогла найти своего пути, теряют силу, точно так же, как роса исчезает под лучами солнца». Дальше он говорит о каких-то Проводниках, которые будут вызваны ритуалом, но это уже не суть важно. Главное, он утверждает, что исчезают любые причины. Попробовать все равно стоит. – А ритуал сложный? Сможем ли мы его осуществить. – Вот я его переписал. Нам нужно найти девять – то есть по одному человеку на каждый из девяти дней – достаточно сильных магов с заданными характеристиками, которые описаны в самом начале. Нам нужны: женщина-мать, человек с богатым жизненным опытом, тот, кто ценит книжные знания, тот, кто обожает природу, а еще умеющие смеяться и вызывать страх. Последние три участника – жрец телесной любви, тот, кто сумел измениться благодаря своей любви, и, наконец, тот, кому умерший причинил зло. Последний самый важный в ритуале. – А что надо делать? – Вот читай. Парни склонились над исписанными листами бумаги. – Странно, здесь практически нет никаких магических формул, нет заклинаний, которые надо озвучить. – О, это очень древняя магия. Здесь важны не слова, а сила чувств, их подлинность. – Да, с последним пунктом могут возникнуть проблемы. – Я верю, у нас получится. Как ты понимаешь, последние двое участников, это мы с тобой. – Видимо, да. А остальные? – На первого участника я предлагаю свою мать. – Э… Можно было бы еще Молли. Детей у нее больше. – У нее как раз на последнем этапе могут возникнуть трудности. Да и шума от нее будет много. – Хорошо, согласен. Но на роль книгочея предлагаю Гермиону. – Грейнджер? Да, другого такого фанатика книжных знаний нам не найти. В качестве жреца любви предлагаю использовать Блейза. Пусть и мои друзья поучаствуют. Тем более, больше никого другого я предложить не могу. Разве что на человека с опытом – Эвелин. Не приглашать же нам Дамблдора!.. – О! У меня есть кандидатура лучше. Эвелин хорошая женщина, но тот человек, о котором я говорю, в плане жизненного опыта вне конкуренции. Это Николас Фламель! – Алхимик… Ему ведь больше шестисот лет. Действительно опыт! Ты с ним знаком? – Да, ты помнишь, я тебе рассказывал историю с философским камнем. Мы с ним после этого обменялись несколькими письмами. Он неплохо ко мне относится. Думаю, он с радостью откликнется на нашу просьбу. – Кто у нас остался? Фанатик природы… – Предлагаю Невилла. Вот уж кто влюблен во всякие там кустики и цветочки. Кроме того, он родился со мной с разницей в один день, так что он тоже подходит под пророчество. – Разве что так… Что касается смеха и страха… Я тут припоминаю, что говорил тогда в мотеле о близнецах Уизли. Вот уж кто точно подходит под описание. – Тем более, смотри, тут об этих двух участниках написано в одной фразе, как о двух сторонах одного целого. А кто это, если не близнецы?! – Отлично! Значит, у нас есть все участники. Где будем проводить? Тут написано – «Место Силы в том мире, где родился умерший». То есть, Альхазрет, как настоящий маг, знал о существовании еще двух миров, кроме мира маглов. – Том Ридл родился в магловской Англии. Я знаю точно. Мне Дамблдор рассказывал. Его отец бросил мать Тома еще до родов. А она родила сына среди маглов – буквально в приюте для сирот, где мальчик потом и воспитывался, так как мать умерла почти сразу после родов. Уже потом, перед школой, директор его оттуда забрал. Какое у нас в магловской Британии есть Место Силы? – Ты что!? Забыл? Конечно же, Стоунхендж! Там маги и ведьмы проводили свои шабаши еще задолго до начала христианской эры. – Так что будем делать? – Сейчас пойдем, поговорим с Эвелин, наметим план. В качестве даты для ритуала предлагаю ночь со вторника на среду. Это будет как раз полнолуние. Об этом Альхазрет ничего не говорит, но помощь Луны никогда не бывает лишней. А выходные и понедельник посвятим встрече с кандидатами. Возможно, кто-то не согласится нам помочь. Так что надо будет искать замену.