Танцы на мокром асфальте

Гарри Поттер сидел в холле гриффиндорского общежития и нервничал. Еще он, конечно, скучал, но все-таки больше нервничал. Его неугомонный жених еще вчера утром куда-то с загадочным видом исчез, пообещав, что приготовит своему гриффиндорцу приятный сюрприз. И вот уже два часа пополудни воскресенья, а его все нет. Два выходных дня, считай, прошли без толку. А можно было бы столько интересных занятий найти!.. Да вот, к примеру, выделить хотя бы два-три часика для полноценного секса, чтобы делать все, не спеша, с чувством, с толком... Хотя они с Драко успели за пару дней до поездки в Хогвартс провести официальную церемонию помолвки, но никто им в школе, конечно, отдельной «семейной» комнаты не предоставил. Помолвка это ведь не свадьба. А ее молодые люди планировали провести только года через четыре, когда хотя бы половину срока в Университете отучатся. Хорошо хоть, что магия Слизеринского общежития неожиданно дала сбой и стала пускать в «змеиное логово» представителя «львиного» факультета. Выяснилось это еще в сентябре, случайно. Поттер после ужина провожал своего парня, они увлеклись разговором, и когда от прикосновения Малфоя к рыцарским латам в стене открылся проход, они, все так же разговаривая, вдвоем вошли внутрь, хотя перед представителем чужого факультета должен был появиться непреодолимый магический барьер. Гарри тогда в очередной раз вспомнил, как шляпа уговаривала его, пойти учиться в Слизерине. Возможно, этот факт как-то был учтен магией замка. Так или иначе, благодаря этому обстоятельству не только Драко мог ходить в гости к Гарри (каждый раз при этом аристократ демонстративно морщил нос из-за якобы безвкусного декора общежития Гриффиндора), но и Гарри к нему. Но ни один, ни другой парень не был префектом, так что ночевали они оба в общих спальнях – со всеми вытекающими из этого факта последствиями. Во внеурочное время как в одной, так и в другой комнате обязательно кто-то находился: дремал, читал, просто валялся на кровати, ковыряясь в носу. В итоге, чтобы уединиться хотя бы на полчаса, любовникам каждый раз приходилось прилагать множество усилий. Выручай-комната, как и положено, не раз их выручала, хотя, надо признать, и желающих воспользоваться ее услугами среди старшекурсников было довольно много. Так что приходилось организовать что-то вроде живой очереди. У Гарри и Драко, была определенная льгота, как у официально помолвленных и как у неформальных лидеров двух факультетов. Последний раз они на прошлой неделе в этой комнате замечательно отметили Валентинов день. И в эти выходные ее можно было занять минимум на три часа. На этом моменте Поттер вернулся к тому, с чего начал. Его белобрысая бестия вновь куда-то пропала больше чем на сутки. Гарри даже спустя полгода после их помолвки не мог нарадоваться своей удаче. Ведь в тот июльский вечер он мог бы пойти по другой улице магловского Питтсбурга, и не наткнуться на слизеринца, танцующего со своими приятелями. Они бы не познакомились еще раз. Поттер не узнал бы тогда, что за человек – Драко Малфой. Не было бы их странных танцев на мокром асфальте, окончившихся их первым поцелуем. Не было бы той потрясающей поездки на мотоцикле и секса в мотеле. А еще – не было бы ритуала в Стоунхендже. Возможно, сейчас Гарри не учился бы в школе, а рыскал бы по магической Англии в поисках все еще не найденных хоркруксов, опасаясь в любой момент получить смертельных удар от одного из прихвостней безумного монстра. А блондин тем временем крутил бы любовь с каким-нибудь маглом. Это было бы ужасно! Но капризная Фортуна в кои веки повернулась к темноволосому зеленоглазому парню своим улыбающимся лицом, и они с Драко таки пересеклись, посмотрели друг другу в глаза и пошли, взявшись за руки, дальше, соединив свои жизненные линии в одну. Кто-то признал их отношения, как данность, сразу, кому-то принятие далось с трудом. В те июльские дни Гарри очень боялся болезненной реакции на их связь отца Драко. Когда Люциус Малфой, выйдя из заключения, ступил в холл родного мэнора и увидел среди встречавших его членов семьи (Северус Снейп, правда, тоже присутствовал, как и обещал) стоявшего рядом с его сыном Поттера, то только многолетняя выдержка не позволила совершить ему что-то безрассудное. Он даже промолчал. Но невооруженным глазом было заметно, насколько мужчина изменился в лице. Все-таки аристократ не был идиотом и сразу понял, с чем ему отныне придется иметь дело. Несколько дней отец семейства ходил в расстроенных чувствах. И не то чтобы он уж очень плохо относился к однополым парам. Он к ним относился терпимо, как любой чистокровный маг. Но это лишь в том случае, когда речь шла о каких-то абстрактных юных магах или ведьмах... Что касается Драко, то у Малфоя старшего, как это обычно и бывает у любого отца, были на сына определенные планы. И в них явно не был предусмотрен парень по имени Гарри Поттер. Но постепенно мужчина успокоился. Жена и теща выступили против Люциуса сплоченным фронтом. Да и Драко, как настоящий Малфой, не собирался просто так сдавать свои позиции. Гарри, который все это время жил в мэноре в одной комнате с блондином, держался с будущим то ли свекром, то ли тестем вежливо и корректно. Работал над собой Поттер и в плане манер, поведения за столом и прочих важных для людей их круга умений. Следует учесть и то, что в глубине души Малфой старший был благодарен этому мальчишке, который сумел избавить его семью (да и всю магическую Англию в придачу) от жуткой угрозы. Но решающим было даже не это. Люциус после нескольких бессонных ночей, проведенных в размышлениях, таки понял, как много весьма интересных перспектив перед его семьей открывает такой выбор сына. И аристократ активно включился в бурную политическую жизнь магической Англии, которая все еще не могла поверить, что угроза новой войны внезапно растаяла, как дым. Хотя и в подготовке сына к экзаменам, как и планировал профессор Снейп, он тоже участвовал. Люциус оказался хорошим дуэлянтом и толковым учителем. И если Поттер заслуживал этого, он хвалил этого своего ученика пусть немногословно, но веско. Впрочем, точно так же он поступал и со своим сыном. Снейп вел свой цикл занятий в свойственной ему манере. Он практически никогда не читал длинных лекций. Большую часть информации профессор давал на самостоятельное изучение, так как считал, что лучше запоминается то, на изучение чего были затрачены усилия. Роль учителя, в его понимании, сводилось в составлении оптимального плана теоретических и практических заданий, а также в точечной корректировке знаний учеников, в тех случаях, когда таковое вмешательство требовалось. В чем-то Снейп был прав. Ведь потом, в реальной жизни никто не будет разжевывать тебе информацию, ожидая, пока не станет все понятно. Тебе придется учиться самому, роясь в куче учебников и справочников. Внешний вид профессора Зелий за это лето разительно изменился. Он отказался, наконец, от черных тонов в одежде, от глухо застегнутых сюртуков и бесформенных мантий. Мужчина позволил себе поверить, что ужасное прошлое осталось далеко позади, и стал ходить даже в рубашках с закатанными рукавами. Для удобства проведения занятий, по приглашению Нарциссы, Северус переселился на лето в мэнор. Свое свободное время он проводил в парке, в результате даже немного загорел, посвежел лицом, и оказался лет на десять моложе, чем это выглядело раньше. Своим изменившимся видом он первое время жутко смущал Гермиону Грейнджер, которая тоже на это лето стала «профессором» и, соответственно, много времени проводила в мэноре. Поселиться в поместье она, правда, не решилась, так что Нарцисса заказала ей специальный порт ключ из дома родителей девушки в Малфой-мэнор и обратно. Методика ее преподавания была классической. За образец явно был взят стиль декана Гриффиндора. Разве что Гермиона была более эмоциональной, но это, в общем, не сильно мешало. Возможно, из-за того, что у главного ученика, ради которого все это было затеяно, был очень хороший стимул добиться успеха. Драко был просто примерным учеником, он позволял себе отдыхать только один день в неделю – по воскресеньям. Этот день они с Гарри обычно проводили у бабушки Друэллы, плавая в море, загорая или летая на метле над садом. Ну и, конечно, в день рождения Поттера они тоже не учились. Малфои не стали проводить по этому поводу никаких официозных мероприятий, позволив Гарри самому сделать все так, как он хочет. В итоге именинник и его гости почти весь день провели на покрытой травой поляне на солнечном склоне холма, у подножия которого текла река. Место это находилось метрах в двухстах от ограды мэнора, они с Драко наткнулись на него случайно, когда накануне у Гарри возникло желание посмотреть, что там, за пределами усадьбы находится. Состав участников праздника сильно напоминал их компанию во время ритуала в Стоунхендже. Не было только Фламеля, который ограничился поздравлением и подарком, присланным по почте. Его место, можно сказать, занял Люциус. Еще добавилась Луна, к которой Гарри неплохо относился. Девушка, как тогда считал Поттер, была в близких отношениях с Невиллом. Конечно, был на дне рождения и Сириус Блэк. Крестный отец Гарри только начал привыкать к роли добропорядочного члена общества, и она у него, честно сказать, плохо получалась. Семейство Уизли было представлено лишь близнецами, которые принесли с собой поздравления от родителей и старших братьев. С Роном Гарри в очередной раз вдрызг разругался. Из-за Малфоя, конечно же. Ревность, обида, упрямство в рыжей голове образовали взрывоопасную смесь, которая не могла не рвануть. А так как это случилось накануне дня рождения, то ни один, ни другой после этой ссоры не успели остыть. С Джинни для выяснения отношений Гарри не встречался и не собирался этого делать. Слава Богу, уезжая на каникулы, они переживали очередной период расставания. Рыжеволосая девушка на перроне вокзала в Лондоне демонстративно целовалась с Томасом, так что Поттер не чувствовал себя обязанным ей что-то объяснять. Но сестра Рона, видимо, так не считала и тоже присоединилась к бойкоту дня рождения друга. Гарри, впрочем, приглашать ее на этот пикник и не собирался, но хотя бы прислать поздравление она могла!.. Но, пожалуй, только это омрачило настроение Поттера в этот день. Праздник получился, не смотря на такую пеструю компанию, довольно удачным. Некоторая первоначальная неловкость прошла примерно через полчаса. Возможно, из-за того, что абсолютно все хотели ее избежать. Фред и Джордж искрили своим неподражаемым юмором. Старались от них не отстать Сириус и Блейз. Луна произносила свои загадочные фразы, которые иногда казались очень мудрыми. Чета Малфоев держалась максимально свободно и непринужденно и даже в какой-то момент вместе с молодежью (Сириус, по мнению Гарри, до сих пор оставался сущим ребенком) приняли участие в гонках на метлах. В общем, было весело. До конца августа Гарри, конечно, с Роном помирился, но прежние времена безвозвратно прошли. В любом случае Поттер уже не мог уделять бывшему лучшему другу столько времени, как раньше. С Малфоем, надо признать, ему было на порядок интереснее, даже если вынести за скобки секс. Драко кстати во все эти перипетии ссор и примирений гриффиндорцев не вмешивался, правильно рассудив, что его мнение здесь не стоит принимать во внимание. Он верил, что Гарри все равно выберет его, так зачем ставить его перед выбором... А вот Рон, пожалуй, только перед рождественскими каникулами окончательно понял, что шантажировать их общим прошлым своего друга бессмысленно. Потому что дружба Поттера с Уизли это одно, а его отношения Малфоем – явление совсем иного порядка, и сделать с этим ничего уже нельзя. Нужно радоваться хоть тому малому, что старый товарищ может ему дать. К сожалению, что касается отношений с Гермионой, Рон зашел необратимо далеко – в худшую сторону. Он ухитрился и с ней поссорится летом, так как девушка, естественно, приняла в их ссоре сторону Гарри. После этого с началом учебы Уизли применил порочную тактику своей сестры. То есть стал вновь ухлестывать за Лавандой Браун. Гермионе не оставалось ничего, кроме как задуматься о том, что возможно именно такая девушка и нужна ее другу, и что стоит последовать совету Малфоя. В конце концов, Рон Уизли не последний гетеросексуальный мужчина на планете. В последнее время Гарри подозрительно часто видит подругу в обществе некого преподавателя, с которым она много общалась летом. Разговоры они ведут, конечно, жутко умные, научные, но кто там их разберет – к чему это все приведет. Хотя у Гермионы теперь появились и конкурентки. На помолодевшего, изменившего имидж преподавателя положила глаз не одна выпускница Хогвартса. Да, следует сказать, что помолвка Гарри и Драко стала маленькой сенсацией, о которой гудела вся школа всю первую половину сентября. Еще бы! После столь драматического похищения и двухлетнего отсутствия Малфой появляется в статусе будущего супруга Золотого Мальчика, с которым он долгие годы весьма шумно враждовал. Неизбежно поползли слухи, сплетни. Одна из тех, что дошла до Гарри, почти слово в слово воспроизводила слова Невилла, сказанные им в Питтсбурге – о том, что Гарри спас блондина, вытащив его из гарема восточного шейха. Парни на людях общались друг с другом, как близкие друзья, какой-то особой нежности на людях не демонстрируя. В конце концов, их отношения касаются только их самих и никого более. И это надо заслужить, чтобы быть посвященным в их личную жизнь. Слухов же они не опровергали, но и не подтверждали. Постепенно помолвка Поттера и Малфоя перестала быть новостью, перейдя в категорию слегка устаревших фактов. Ученикам Хогвартса было о чем думать, кроме этого. С исчезновением Волдеморта смягчилось противостояние между факультетами. Гарри и Драко своей дружбой этому процессу очень поспособствовали. Слизеринцам теперь не надо было думать о войне, а у мирной жизни были свои приоритеты. В когда-то противоборствующих лагерях вдруг обнаруживались вполне выгодные брачные партии. Уже на рождественском балу появилось несколько довольно неожиданных парочек. Самым забавным примером подобных связей стал союз Джинни Уизли и Грегори Гойла. Бывший телохранитель Драко осенью получил неожиданное наследство от троюродной тетки. Оно было не столь значительное, чтобы вывести его в первосортные женихи, но, тем не менее, повысило его котировки. Джинни же Уизли с прорезавшимся у нее практицизмом вдруг поняла, что маглорожденный Дин Томас хоть и довольно неплох в постели, но, как будущий муж, не стоит и выеденного яйца. Ни денег, ни связей, только туманные перспективы карьеры аврора (а куда еще идти физически развитому парню со средними успехами в учебе?). Шкафоподобный Гойл за лето немного похудел, из-под жира показались мускулы, так что парень стал выглядеть не так уже отталкивающе. Кроме того, надо полагать, в постели слизеринец тоже не пас задних. Семейство Гойлов приняло выбор сына доброжелательно. Джинни, что ни говори, была чистокровной и, в принципе, сильной ведьмой, да и хороша собой. Кроме того, обе семьи благодаря этому браку могли рассчитывать на дивиденды в плане улучшения репутации: Уизли среди чистокровных, Гойлы – среди окружения Дамблдора. Маги Британии собирались поглубже закопать топор войны. В этот момент портрет, служивший гриффиндорцам дверью, открылся, впуская внутрь белобрысого парня. Не дав Гарри опомниться и выказать скопившееся раздражение, Драко с разбега заявил: – У нас мало времени. Давай собирайся. Походный набор номер два. Волшебная палочка, магловские документы. Не забудь на всякий случай взять кредитную карточку. Зубную щетку и трусы с полотенцем в случае необходимости купим на месте. Все-таки Малфой был волшебником. Вместо того чтобы спорить, Поттер быстро сбегал в свою спальню, схватил ту сумку, с которой бродил по Питтсбургу, бросил на дно свою палочку, накинул пальто и вслед за блондином помчался по лабиринту коридоров Хогвартса к выходу. – Куда мы так летим? Ты в курсе, что воскресенье уже оканчивается, а завтра нам на учебу? Что, в конце концов, происходит? – У Гарри, наконец, появилась возможность задать вопросы, пусть и на бегу. – Все узнаешь в свое время. Кое-где в данный момент только полдень, ты ведь знаешь, что Земля очень большая. Что касается учебы, то ни завтра, ни послезавтра нас на занятиях не будет, так как у тебя серьезно заболела бабушка, а я тебя сопровождаю в поездке, так как только у меня уже есть лицензия на аппарацию. – Бабушка!? – Поттер от неожиданности даже остановился. – Но обе мои бабушки, равно как и дедушки уже давно умерли! Драко с укоризной посмотрел на своего жениха, взял за руку и потянул за собой, попутно отвечая на вопрос: – Конечно твоя, не моя же. Ты же волшебник, Гарри. Ты должен быть в курсе, что нельзя произносить такие слова всуе о живых родственниках. Я не хочу, чтобы Друэлла заболела. А твоим бабушкам уже все равно. А я должен же был придумать для Дамблдора какое-то объяснение для нашего отсутствия! – Но директор знает, что… – Конечно, он знает о судьбе твоих предков, но вместо того, чтобы поправить меня, профессор Дамблдор стыдливо отвел глаза и таки подписал прошение о нашем освобождении на три дня от уроков. Совершенно случайно я недавно выяснил, что у нашего директора есть совесть. Он, видимо, все же переживает из-за того, что выбрал для тебя и для Англии наиболее жестокий путь развития событий. А мы с тобой обскакали его по кривой. Жаль, что я не знал этого раньше, а то бы быть мне если не префектом школы, то уж префектом Слизерина наверняка. Была бы у нас своя комната… Гарри не знал чему больше удивляться, то ли ловкости его парня, то ли душевным мукам директора Дамблдора. В таком же настроении он находился в тот момент, когда они достигли границы охраняемой зоны. Малфой без лишних предисловий обнял Поттера и они аппарировали. Драко был воздушным магом, что обеспечивало более легкое освоение им магии пространства. Это проявилось в частности в том, что блондин на рождественских каникулах успешно сдал экзамены и получил от Министерства разрешение на самостоятельную и даже на двойную аппарацию. Гарри собирался повторить этот подвиг только летом. Они оказались в знакомом месте – на аппарационой площадке в центре магического Лондона. Драко потащил своего спутника в какую-то кафешку на боковой улице. Хозяин заведения узнал блондина. – Приветствую вас, юный лорд! Чего-то выпьете? – Нет, некогда. Мы можем оставить здесь свои теплые вещи? – Собираетесь в теплые края? – Ага. Там сейчас в разгаре лето. Видимо с подобной просьбой к хозяину заведения обращались не раз. В кафе была даже специальная комнатка, уставленная шкафчиками. Парни затолкали в один из них свои пальто, мантии и даже рубашки. Теперь на них оставались только джинсы и футболки с коротким рукавом. Драко придирчиво осмотрел своего парня, остался, в принципе, доволен: – Для начала пойдет. Все равно надо будет переодеваться. После этого он потянул Гарри к камину. Блондин назвал ничего не говоривший Поттеру адрес, и на внутренней стенке камина появился интерьер еще одного заведения общественного питания. Когда они вдвоем шагнули через камин, то опять оказались в кафе, но уже в другой точке мира. Как потом выяснилось – магловского. Темнокожий бармен, протиравший за стойкой высокие бокалы, приветливо улыбнулся и сказал что-то на неизвестном Поттеру языке. Драко молча кивнул мулату, и их гонка продолжилась, переместившись на улицы города. Здесь действительно было лето. Ярко светило солнце, улицы были запружены легко одетыми людьми. Но в воздухе пахло свежестью, так что, скорее всего, где-то рядом было море. Среди прохожих было много мулатов, но все-таки довольно часто встречались и люди европейской внешности, а также те, у кого был, так сказать, промежуточный цвет кожи. Так что это была не Африка, а, скорее, Америка. Наверное, Южная. Ведь именно в Южном полушарии в феврале лето. Все эти люди улыбались, чему-то радуясь. Примерно через полчаса парни оказались в каком-то дворе между домами. Здесь стояло несколько трейлеров, ходили взад-вперед чем-то озабоченные люди. Некоторые из них были довольно необычно одеты – в красно-желтых набедренных повязках, в таких же ярких наколенниках и налокотниках. На головах у мужчин и женщин были странные сооружения из красных и желтых перьев. Эти ряженные один за другим покидали площадку, направляясь через узкий проход на видную в просвет большую улицу. Оттуда доносилась музыка, пение, какой-то посторонний шум. Драко потянул Гарри к одному из трейлеров. Средних лет мужчина, увидев блондина, обрадовано что-то залопотал, темпераментно жестикулируя. Из иностранных языков Поттер знал только французский. В языке, на котором говорил незнакомец, часто проскакивали сходные корни, но звучание было другим. В частности, очень много было звуков «ш». Мужчина открыл для парней дверь, и они вошли внутрь трейлера. На полках кучками лежала одежда, тех, кто переодевался здесь до них. Кроме того, оставалось два комплекта карнавальной одежды, вроде той, в которую были одеты эти люди во дворе. Они с Драко должны были стать последними. По крайней мере, в этом трейлере. Драко стал раздеваться: – Давай, Поттер не стесняйся, скидывай все, даже трусы. Обрати внимание здесь даже плавки особые. Я указал им твой размер, так что тебе должны подойти. Гарри вздохнул, но начал раздеваться: – А обувь? – Ты можешь оставить свои кроссовки, а я буду босым. – А все-таки, где мы? – На карнавале. Сейчас за сорок дней до пасхи, перед самым началом Великого поста христиане мира, так сказать, прощаются с мирскими утехами, отрываясь по полной. Во многих городах проходят празднества. Мы на одном из таких. Ты что не понял? – Это я понял. А на каком именно? – На единственном достойном внимания – бразильском. Мы в Рио-де-Жанейро. Есть еще, правда, Венеция. Венецианский карнавал любят почему-то многие маги. Но я, видно, неправильный маг. Там, конечно, мы тоже побываем, но не в этот раз. Но давай быстрее, поговорим потом. Сейчас надо быстрее занять позицию. Скоро школа самбы, за которую мы сегодня выступаем, должна начать шествие. Сегодня и завтра в Рио будут проходить конкурсные выступления. А послезавтра, если нам повезет, мы будем участвовать в параде победителей. В любом случае сможем увидеть его хотя бы как зрители. – А как ты попал в участники? – Много личного обаяния и совсем чуть-чуть магии. Только для того, чтобы мне стали доверять, не смотря на мой плохой португальский. Испанский я знаю все же лучше. Времена меняются. Раньше в выступлениях школ самбы принимали участие в основном только темнокожие бразильцы. Сейчас белых стало больше. А в этом году руководитель этой школы решил рискнуть и поставил на повозку с аллегориями не просто белого, а парня с белыми волосами. Видимо, рассчитывает поразить жюри чем-то новеньким. Это конечно, не главная колесница, но все равно ответственная миссия. Твоя роль скромнее. Надеюсь, ты не забыл, чему я тебя учил. Только теперь Поттре понял, почему с начала зимы, его персональный учитель ввел в курс обучения еще и латиноамериканские танцы. На рождественском балу они вдвоем под изумленные возгласы сокурсников лихо сплясали, как раз самбу. Дверь трейлера открылась, и внутрь заглянул тот самый мужчина. Хотя Гарри не знал языка, и без того было понятно, что их просят поторопиться. А еще парню показалось, что мужчине хотелось поглядеть на голеньких пареньков. Все может быть… Почему бы и в Бразилии не быть мужчинам, которые интересуются красивым мужским телом?.. Но сейчас об этом некогда думать. Стоит задуматься о том, чтобы не ударить в грязь лицом перед зрителями. Примерно через час колонна их школы выдвинулась на авениду Маркиза Сапукаи (кто бы еще сказал, кто он такой!), на аллею, выстроенную специально для карнавалов по проекту самого известного бразильского архитектора Оскара Нимейры (источник информации – Драко Малфой). Зрителей с обеих сторон улицы на особых трибунах было просто море – сотни тысяч, а то и миллион. И вот все эти люди смотрели на то, как стоя на повозке, увитой искусственными белыми лилиями, танцует белокурый парень. Его едва прикрытое одеждой тело словно было сотворено из капель ртути, настолько оно было подвижным и гибким. Гарри же в этот момент, затерянный среди толпы рядовых танцоров, двигал задом, стараясь не сбиться с ритма. Гремел оркестр. Солисту на главной колеснице вторил хор остальных участником шествия. «Ничего, – думал Поттер, – вот придет вечер. В каком-нибудь отеле мы с Драко окажемся в одной постели. Посмотрим тогда, кто будет сверху!» В глубине души, Гарри понимал, что и этим вечером события могут пойти не по его сценарию. Ну, так ведь оставалось еще и утро… А утром, сонного, расслабленного Малфоя можно уговорить на о-очень многое!