***
(За пару часов до этого.) — Отдай Сэди, будь человеком! — в голосе Джея слышались истеричные нотки. Чад разводил руками: — Не могу, Длинный! Ты реально настолько тупой? Я уже сто раз сказал тебе, что она убежала, и я не знаю, где она сейчас. Как я могу отдать то, чего у меня нет? — Она же погибнет на улице, Чад! В чем собака-то виновата? — Ты заебал, Падалеки! Тоже мне гуманист. Ну сожрут твою шавку и что? Возьмешь еще из приюта: там таких, как она, еще с полтонны! А если не поторопишься, сожрут тебя! Хотя мне на это тоже наплевать… — Ну и скотина ты, Чад Мюррей, — Джаред даже сплюнул от досады, — где мои глаза были раньше? — Может, не туда пялились? — Чад улыбнулся издевательски. Когда-то Джаред любил эту улыбку… — Дать бы тебе сейчас в морду… — Да ну, скажешь тоже, разве хорошо воспитанные девочки так поступают? — Чад пнул ногой чемодан Джея. Это было последней каплей: Джаред замахнулся и…***
И ударил. Сам от себя не ожидал. Как и Мюррей — тот даже не подумал защищаться. Кулак Джея отправил Чада на пол. А пока ошарашенный бывший пытался прийти в себя после нокдауна и подняться, Джаред взял чемодан и ушел. Не оглядываясь — теперь Джею было все равно, что там с Чадом. Если до этой поездки Джаред еще в чем-то сомневался, то теперь ему действительно стало все равно. Окончательно. Навсегда.***
Джей старался не плакать. Сэди погибла — это ясно. Если жива была до сих пор, то ночь Хэллоуина она не переживет. Почти никто не переживает, если оказывается на улице. И не важно, что ее убил не Мюррей, все равно убийца он. Выгнать собаку накануне Хэллоуина — это все равно что самому перерезать ей горло. Скотина! Как можно быть таким жестоким! Плевать, что они расстались, Сэди разве в этом виновата? Да и Джей не виноват тоже — зачем ему мстить так жестоко, с помощью животного? А ведь это был их совместный пес. Они тогда вдвоем поехали в приют, чтобы выбрать собаку. Чад был не против… Впрочем, теперь уже ясно почему: пока Джей делал за него контрольные и писал курсовые, Мюррей гулял с Сэди и трахал других парней — все логично. А Джаред сам виноват, что не догадывался, отчего прогулки его парня с собакой становятся все дольше и дольше. Вот теперь и пожинает. А начиналось все так здорово! Подарки, долгие свидания под луной, поездка на море… Джареду завидовали — самый популярный парень на потоке, Чад Мюррей, спортсмен, ловелас и просто красавчик, ухаживает за ним. И ухаживал Чад красиво… если бы только за Джаредом. Да что уж теперь вспоминать! По большому счету, и Чад не виноват, что он такой: как любил соблазнять первокурсников, так и любит до сих пор — ничто в Чаде не изменилось за три года, пока они жили вместе. А то, что он использовал знания и доброе сердце Джареда для того, чтобы не вылететь из университета, так это промашка Джея — отличники тоже бывают кретинами! Никто не заставлял Джареда влюбляться так безоглядно. Никто не закрывал глаза шорами, не отнимал мозги и не затыкал уши. Ведь столько намеков было прямо под носом: и долгие прогулки с собакой (эх, если бы Сэди умела говорить!), и звонки с неопределенных номеров, и неожиданные поездки то к больному дедушке, то к попавшей в беду троюродной сестре, и при этом отключенный на несколько дней телефон… Но это все Джаред припоминал только сейчас, когда ему все рассказали. И даже тогда бы не поверил, если бы не сломавшаяся машина и если бы Джей тогда не вернулся домой… Как же было больно! Не больнее, конечно, чем сейчас, когда Сэди практически уже нет в живых. Но тот молоденький любовник в их постели и голый Чад, который даже не старался оправдаться… В тот день Джареду вырвали сердце, бросили на пол и растоптали. Два месяца уже прошло, а все еще больно. Тогда Джей просто развернулся и пошел. Шел по дороге пешком, почти ничего не видя и не слыша, шел как чертов зомби. А когда добрался до города, было далеко за полдень, занятия он, конечно, прогулял. Инстинктивно поплелся в университетскую библиотеку — место, где ему всегда было хорошо и спокойно, где он проводил многие часы за своими конспектами и контрольными Чада… А там как раз занималась Женевьев Кортез, их с Мюрреем однокурсница и староста одного из общежитий. Джаред и рассказал ей все, сам не знал зачем. Видимо, все еще находясь в шоке от воспоминаний о голом заде того парнишки на его белых простынях и Чаде с членом наголо. Жен была такой внимательной и так искренне сопереживала. Она и рассказала Джареду про похождения Мюррея в кампусе и за его пределами. А когда Жен провела бездомного Джея в общежитие, чтобы устроить его на ночь, парни еще рассказали ему всякое… И даже показывали фото с вечеринок, которые Джей пропускал, потому что ему надо было заниматься. Заниматься за двоих. А Мюррей на тех вечеринках занимался тоже за двоих, а иногда и за троих… Черт, эти фото до сих пор стоят у Джея перед глазами! То Чад целуется с каким-то молодым парнем, то уже другого держит на коленях и счастливо улыбается… А Джаред слушал, смотрел фото и мечтал о том, чтобы пойти и прыгнуть с моста. Больно было, но Джей выжил. Просто потому, что вспомнил о Сэди и о маме. И потому, что нельзя давать побеждать подлости. Потому что лишить себя жизни из-за неверного любовника — это сдаться, а сдаваться Падалеки не привыкли. Захотелось выжить и утереть бывшему любимому его распрекрасный нос… да хоть чем! Хотя подняться после такого пинка от любимого человека было непросто. Это как раскаленный нож в спину… А теперь еще и Сэди. Не за шмотками Джей приехал сегодня к бывшему, совсем нет. В общем-то ему плевать на шмотки! Нет, кашемировый свитер, подарок мамы, было жалко. И любимые кроссовки, в которых бегал по утрам, тоже. И их совместные фотографии с Мюрреем — не из-за Чада, а потому что там были фото и его одногруппников. С вечеринок, поездок и просто разные памятные моменты — вся университетская жизнь в одном альбоме. Но даже это не было главным — Джей ехал за собакой, надеялся все же уговорить Чада отдать Сэди, думал достучаться до его сердца… как будто там есть куда стучаться! Надо было раньше забрать собаку, а не тянуть до самого Хэллоуина. Не умолять, не уговаривать по телефону, а просто приехать, выбить дверь, пока Чада нет дома, и забрать. И наплевать, что возвращаться в дом, где он был счастлив с Чадом и где теперь счастлив с Чадом кто-то другой, было безумно больно. Дом — это всего лишь стены, а собака — живое существо, которое Чаду теперь на хер не нужно, как и сам Джей. И наплевать, что в кампус с животными нельзя — выкрутился бы как-нибудь. Чувствовало же сердце, что надо спасать пса, но теперь биться головой о стену поздно, теперь Сэди больше нет… Джей смахнул с лица слезы, видел плохо. Еще и дождь этот, а дворники работают через раз, все стекло в каплях и снаружи, и, кажется, уже и изнутри. Старая рухлядь! Поменять машину надо было еще два месяца назад, в тот день, когда она сломалась в двести пятидесятый, блядь, раз, и Джареду пришлось вернуться домой за забытой кредиткой, чтобы оплатить эвакуатор… Много что надо было сделать раньше. Ему надо спешить — вот и солнце садится, на планету опускается тьма. Уже и сейчас на улице опасно, а в полночь выползут из всех щелей самые жуткие твари, от мысли о которых у Джареда волосы шевелились на голове. Ему надо торопиться, чтобы до полуночи успеть добраться до общежития и спрятаться за железной дверью с начертанными на ней защитными заклинаниями, и тогда он будет в порядке. А вот Сэди негде спрятаться в эту страшную ночь — ночь, когда переплетаются энергии двух миров. Ночь, когда твари из преисподней обретают плоть и жаждут горячей крови — людской или звериной, им все равно. Дикие звери еще могут спрятаться и выжить, но Сэди… Сэди, как и тех тварей, будет тянуть в город. Потому что в городе есть еда, есть люди… Но сегодня в городе будет царствовать смерть. Джаред смахнул ладонью текущую по лобовому стеклу воду и нажал на газ. Щурился в темноту…***
Нет, он не паниковал. Не в тот момент. Когда автомобиль на очередном повороте вознесся над дорожным покрытием и заскользил на водной подушке, Джаред не крутанул руль резко. Он знал, что надо спокойно и плавно повернуть руль в сторону заноса и, когда шины снова найдут опору, уверенно и твердо вывести автомобиль в правильном направлении. Да вот только руль не повернулся. Джаред сначала попробовал повернуть баранку плавно, потом надавил сильнее, но ничего не происходило — его по-прежнему боком несло в кювет…***
Самого удара Джаред не запомнил. И вся жизнь не промелькнула у него перед глазами. Он вспоминал потом необычное чувство потери гравитации и лицо мамы, которая смотрела на сына с нежным укором. И все.***
Сначала Джаред сообразил, что вокруг тихо — кроме стука капель по крыше он ничего не слышал. Потом понял, что он все еще в машине, а вокруг нее — беспроглядная темень. И только после этого почувствовал, что болит голова, а рука, поднесенная к лицу, нащупала что-то липкое и мокрое. С трудом навел резкость — на пальцах была кровь. Вытирал запотевшие стекла, пытаясь рассмотреть, где он. Нет, не в кювете, потому что тогда он видел бы только траву и деревья, а сейчас вдалеке горел свет уличных фонарей и, кажется, виднелся какой-то дом с белым штакетником вокруг. Окна в доме не светились. И еще дерево. Дерево, которое остановило его полет. Морщинистый ствол, нещадно смявший дверцу авто, но спасший ему жизнь. Джей на автопилоте нащупал в кармане телефон. Пялился одним глазом — на экране светилось время 23:41. 23:41! Сколько же он пробыл в отключке? — Твою ж мать! — пальцы не слушались. Наконец, он смог набрать 911. Ждал. — Вы позвонили в… Джаред дальше не слушал: — Девушка, милая, помогите! Мне… мне нужна ваша помощь… — Объясните, что с вами произошло и где вы находитесь. — Я… моя машина разбилась. Я где-то в пригороде… не знаю точно. Вы же можете запеленговать мой телефон. — Назовите, пожалуйста, ваше имя. — Джаред Тристан Падалеки. Номер социального страхования… А на часах уже 23:43. Понятно, что оператор обязана убедиться, что вызов не ложный и что с ней вообще разговаривает человек, а не одна из тех тварей, которая только прикидывается человеком, но… — Ожидайте на линии… — Я жду! Жду… Заиграла музыка. Успокаивающая такая. Прямо релакс, блядь! Буддистский храм посреди тонущего «Титаника». Голова кружилась, а сердце билось прямо под кадык. Наконец-то в трубке что-то щелкнуло: — Дорожная полиция, сержант… 23:46… — Ребятки, милые, помогите! Дежурный полицейский слушал внимательно. Джаред не знал, что он понял из его путаного рассказа, но перебил он предельно мягко: — Парень, мне очень жаль… — Вы не приедете? — Ты же сам понимаешь и знаешь законы — тот, кто оказался на улице в ночь Хэллоуина, до выяснения обстоятельств, считается условно погибшим. К тому же у нас у всех семьи… Мы зафиксировали твой звонок и приедем на рассвете. Постарайся выжить… — Но… но… вы же… «служить и защищать»! — в голосе Джареда слышались истеричные нотки. — Пока еще есть время, попробуй постучать в ближайшие дома — может, найдется добрая душа… — Но… — Прости, мне действительно жаль… В трубке гудки. 23:49…***
Джей молотил в крепкие двери как сумасшедший. — Помогите! Я человек, просто моя машина… Тишина. Только стук капель по крышам. Другой дом — с тем же результатом: — Помогите! Умоляю, помогите! Если в доме и были люди, они сейчас сидят в бронированных комнатах или подвалах и оттуда их не выманит даже весь золотой запас Форт-Нокс, принесенный под их порог на блюдечке. — По-мо-ги-те-е-е-е! Никто не отзывался. Джаред и сам бы не открыл никому дверь в такую ночь. Нечисть не слишком-то соблюдает часы и минуты — тот, кто посильнее, может прийти и раньше. И вполне может принять человеческий облик. И не долговязого студента, а милой девочки с бантиками или беременной женщины, или старушки — божьего одуванчика. И горе тем, кто поддался минутной слабости! Горе тем, кто не смог справиться со своим христианским милосердием или гражданским человеколюбием. Или просто тем, у кого сдали нервы и кто не был в состоянии слушать крики несчастных — этих добрых людей давно нет в живых. Сколько таких случаев описывает желтая пресса после каждого Хэллоуина! Кровь стынет в жилах. Об этом предупреждают и власти накануне праздника — не открывайте двери незнакомцам после заката солнца. Даже родным не открывайте, потому что никогда нельзя быть уверенным, кто стоит у вас на пороге — ваша любимая бабушка или оборотень? Нельзя знать, кто плачет в телефонной трубке и умоляет впустить его в обход заклинаний — ваша жена или злобное привидение? Остерегайтесь подделок, граждане! Джаред и сам читал эти статьи и смотрел телевизор — он бы и сам себе не открыл дверь этой ночью. Лицо мокрое. От дождя и от слез бессилия, волосы липнут к лицу: — Помогите! Пожалуйста… 23:59…***
Так, все, хватит истерить! Паника и истерика — это уж точно не лучшие помощники для выживания. И беготня по городу станет роковой ошибкой — сегодня ему никто не откроет, никто не пустит в дом, звать на помощь бесполезно. Все, Джаред не будет больше паниковать и метаться. Можно же просто тихонько отсидеться в машине. Запереться изнутри, хорошенько задраить все щели, чтобы твари снаружи не услышали его запах, лечь на дно, не издавать никаких звуков и вообще ни при каких условиях не проявлять себя. Что бы ни происходило снаружи. Его родной дядя выжил так однажды — он тоже оказался в ночь Хэллоуина посреди города в сломанной машине и ничего, выжил. Так и пролежал тихонько на полу, пока вокруг бушевала кровавая вакханалия. Это если верить дяде — он то еще трепло! Ладно, все равно у него теперь нет никакого другого выхода. Джаред вернулся в машину, заперся, достал из чемодана вещи, которые так бережно укладывал еще два часа назад, и стал торопливо запихивать их в дыру, что зияла под смятой дверцей автомобиля.***
Стоять в луже бензина на Хэллоуин не самое страшное — авто не дымится и не искрит, и оно не загорелось и не взорвалось до сих пор, значит, уже этого и не сделает. То, что бензин подтекает, в данном случае Джею только на руку — его резкий запах собьет тварей с толку. Пустой автомобиль их не интересует, только живая плоть. Бельем можно залепить мелкие дырки в полу, а чемоданом прикрыть дыру в дверце, смятой деревом. Любимый свитер, смоченный в бензине, тоже пойдет в дело…***
Как же они выли! Кровь стыла в жилах. Джаред не разбирался в нечисти — какая разница, кто тобой поужинает — вампир, оборотень или еще кто, но вой вокруг стоял страшный, а ведь это всего лишь пригород. Что же тогда творится в центре? Да, Джей родился на этой планете и пережил уже двадцать Хэллоуинов, но раньше он всегда находился в безопасности, запертый в бункере под родительским домом или в бронированной части студенческого общежития. Обязательно работал телевизор — в ночь на Хэллоуин всегда показывали комедии и детские мультики. Сплошным рядом, без реклам и перерывов на новости. Металлические стены приглушали звук снаружи, а то, что долетало сквозь фильтры вентиляции, было бледной тенью того, что творилось во внешнем мире. И звук телека всегда можно было сделать громче… Теперь же его окружала кромешная тьма и жуткий, проникающий сквозь кожу, вой. Кто-то рыскал по району, хрустел штакетником, где-то зазвенели разбитые стекла. Тонкие стены авто, даже если бы на них были нанесены защитные заклинания, спасут его ненадолго, если Джаред себя выкажет. Единственная его защита сегодня — это оставаться невидимым и неслышимым. Если бы еще сердце заставить перестать так громко биться…***
Его нашли. Но как? Джаред провонял бензином, казалось, насквозь, до самой требухи. Лежал тихо, не поднимая головы. В проходе между передними и задними сидениями не помещались его длинные ноги, и жутко затекала шея, но он все же изловчился, скрючился в неудобной позе, затих, подпирая кроссовками чемодан, прикрывающий дыру в дверце. Лежал, стараясь вообще не шевелиться, только тревожно вздрагивал, если вой тварей звучал слишком резко и слишком близко. Старался не дышать, когда где-то поблизости эти выползни из преисподней устроили драку — Джей драку не видел, но прекрасно слышал из своего ненадежного укрытия. И тут внезапно все смолкло. Джей вслушивался тревожно в звуки барабанящего по крыше автомобиля дождя, как вдруг… — Зззз-жжж-выиу! — будто кто-то медленно провел по крылу авто гвоздем. Джей вздрогнул и вновь перестал дышать. Несколько секунд было тихо, как: — Хрр! — кто-то пробил тонкий металл чем-то похожим на черный коготь. Нюхал воздух, пыхтел совсем рядом. Стекла авто вновь покрылись испариной. — Вжжжжжжжи-и-и-и-у-у-у… Черный коготь вонзился в дверь и вскрывал ее подобно консервному ножу. Орать не хотелось, Джей очень старался вести себя тихо, но из его горла невольно вылетало громкое: — А-а-а-а-а-а! Руки лихорадочно подставляли под консервный нож пластиковый чемодан. Волосатая лапа с огромными глянцевыми черными когтями сдавила пластик словно банку из-под пива, подцепила и вытащила ошметки наружу, вышвырнув их в ночь. — Вжжжжжжж, — снова заработал нож, вырезая из дверцы еще больший шмат металла. — А-а-а-а-а-а! — кричал Джаред так, что гланды готовы были разорваться, как новогодняя петарда.***
А потом Джей не понял, что произошло. — Дщщщ! — кровавый фарш заляпал стекла авто снаружи. Лапа с когтями исчезла, все затихло. А потом внезапно деликатный такой стук в стекло: — Тук-тук! Мы знаем, что ты здесь! Даже лапы с когтями Джаред не испугался так сильно, как этого низкого вкрадчивого голоса. Он не просто не мог шевелиться или говорить — он зацепенел от дичайшего животного ужаса. Снаружи снова постучали, бледная тень заглянула сквозь запотевшее окно: — Алло, ты жив еще? Мы знаем, что ты здесь, только не поняли, девушка ты или парень. Отзовись, лохматое нечто! А еще послышалось снаружи, только не настолько близко, а чуть в отдалении: — Дженсен, спроси, нет ли у него оружия, а то пальнет еще с перепугу… Низкий голос снова спросил вкрадчиво: — И не стреляй, если есть из чего, я не эта тварь. Мы люди, ясно? Мы охотники, случайно проходили мимо и услышали твои вопли. И мы никак не планируем погибнуть от рук перепуганного гомосапиенс… Не молчи, мать твою, а то бросим тебя здесь! — начал терять терпение голос. — Я здесь, — опомнился Джей, — но… но как вы докажете, что вы люди? — А ты приподними ебало и увидишь, — продолжал голос спокойно. Издевательски спокойно. Джей не знал, как поступить. В двери уже дыра такая, что можно вытянуть всего Джея, даже не поцарапав его тело о края. А вокруг — темень, вой, сверхъестественные, жуткие, твари и еще часов семь-восемь этого ужаса. Автомобиль не спасет его от смерти — это Джей уже понял. А вот люди, если они действительно люди, могли бы… — Чем докажете? — упрямо повторил Джей, приподнимаясь на локтях и протирая запотевшее стекло ладонью. Тот человек, за окном, снял вязаную шапку и вытерся ею. Наверное, чтобы Джею было виднее. Но Джей все равно различал только бледное лицо в темноте. Слишком бледное, похожее на вампирское: — Смотри: нож серебряный, я его смачиваю в святой воде и… Лицо подняло руку, задрало рукав и полоснуло по светлой коже предплечья лезвием. Показалась кровь. — Видишь? — спрашивало лицо. — Кровь настоящая, красная, она не сворачивается и не останавливается сразу. Хорошо рассмотрел? И рана не затягивается. Я не оборотень и не вампир. Зубы у меня тоже нормальные, — лицо подняло розовую губу и обнажило немного остроконечные, но все же вполне человеческие зубы, — и всего один ряд. Мы все люди, можешь не сомневаться… Блядь, парень… ты же парень, да? …даже несмотря на длинные волосы. Пожалуйста, не тупи, быстрее выскажи желание остаться в живых, потому что вокруг тебя уже собирается целый банкетный… Другой перебил его, не дал договорить: — Дженсен, убираться надо. А ты теперь еще и свежей кровью пахнешь… Бледный, которого назвали Дженсеном, огрызнулся не очень вежливо: — Как будто только что поужинавшие вампиры и оборотни не пахнут свежей человеческой кровью… Ну же, парень, раздупляйся быстрее! — грубил Дженсен. Джей медлил, не мог принять решение. Простая логика подсказывала ему верный ответ: если бы это были кровожадные твари, они бы не разговаривали с ним, они бы вытянули его наружу без лишних разговоров и уже бы его жрали. Всей кодлой. Но Джей все еще сомневался. Молчал, пытаясь собрать мысли в кучу. Но тут тот человек, что снаружи, демонстративно перезарядил оружие, громко щелкнув затвором, и зло процедил сквозь зубы: — Да мне проще пристрелить его, чтобы не мучился… Твою ж мать, тормоз тупорылый, ты жить хочешь или нет? Жить Джаред хотел: — Да-а-а-а-а-а!***
Джаред бросил все — и авто, на которое копил два года, и разлетевшийся на осколки чемодан, и их с Чадом фотографии, и любимый, воняющий бензином кашемировый свитер — подарок мамы. Его трясло. — Держись возле Джоша и не вздумай отставать! — командовал хозяин бледного лица, которого звали Дженсен. — Отступаем к фургону. Быстро! Стив, справа! — тут же звучал выстрел Стива, а Джаред вздрагивал, втягивая голову в плечи, но бежать за Джошем не забывал. — Джейсон, слева, на доме, видишь? — Джейсон видел и метко стрелял, поправляя очки. — Не отстава-а-а-ать! Бегом, бегом! Остальные молча повиновались, бежали следом. Джей и подавно, он даже не думал спорить. За спиной выли омерзительные волосатые недозвери. Гнались по пятам, не отставая от людей ни на шаг… Джаред бежал за Дженсеном — косил глазами то себе под ноги, то на его затылок. Подозрительный мужик — низкий лоб, короткая стрижка, эта шапка-гондонка… не было бы под ее отворотом прорезей для глаз. А еще армейские ботинки, военные штаны с заплатами, а в карманах куртки цвета хаки и запасные патроны, и серебряный тесак величиной с падалечий член, и еще какая-то хрень… У всех остальных примерно то же. Твою ж мать, какие они, нахуй, охотники? Они вылитые киллеры! Угораздило же Джея так вляпаться…***
— Что это было? К… кто это был? — зубы Джея все еще выбивали дробь. — Штрига, — отвечал Дженсен, не поворачиваясь. — Штрига?! Я читал про штриг. Они высасывают жизнь или что-то в этом роде, они не… Дженсен вел машину и отвлекаться от дороги на случайного попутчика был, видимо, больше не намерен. Вместо него ответил тот, кто сидел рядом с Дженсеном, Джошуа. Он повернул голову, осадив Джареда… как бы это сказать… почти что лицом Дженсена. Нет, не совсем, конечно, но похож он был сильно. Джаред на время потерял дар речи, зато слышал все четко. — На Хэллоуин, — ответил почти-что-клон-Дженсена, — штриге мало дыхания жизни. На Хэллоуин она жаждет теплой человеческой плоти. И она очень голодна…***
Долго ехали молча. Потом начали перебрасываться грубыми шуточками вроде «Сколько стоит тело вампира? Без головы — дешевле залежавшейся в супермаркете курятины…» Один из парней, Джейсон, тот, что в очках, протянул Джею сложенную в несколько слоев марлю: — Приложи ко лбу, там еще немного кровит. Джаред поблагодарил кивком головы, приложил марлю ко лбу, ощущая под пальцами огромную шишку. — Зачем вы этим занимаетесь? — спросил у всех и ни у кого конкретно. Первым откликнулся Стив: — У них это семейное дело, — ответил он с гордой улыбкой. — У кого «у них»? — не понял Джаред. — У Эклзов, — Стив мотнул головой, указывая вперед. — Джошуа — старший брат Дженсена, а мы так, в соседней песочнице копались… Их батя раньше тоже охотился, пока семьи не было, он в этом деле профессионал… — Ваш отец? — искренне удивлялся Джей. Джошуа, повернувшись, изобразил недовольную гримасу: — Стихни, Карлсон, ты чего распизделся при чужом человеке? — но все же ответил Джею: — Да, наш отец, Алан, и подсадил нас на это дело. И он не только в молодости охотился, несколько лет назад еще, бывало, тайком от мамы выезжал, а сейчас… сейчас уже нет. — Он погиб? — испугался Джаред. — Боже упаси! — Джош улыбнулся, показывая такие острые зубы, как у Дженсена. — Он жив-здоров, но возраст и состояние сердца уже не позволяют ему охотиться… Как и знать, что мы с Дженни до сих пор этим занимаемся… В разговор вступил Дженсен, поднял палец вверх, не оглядываясь: — Так что, если что, мы тебя не знаем, ясно? Я с этим завязал давно, Джош тоже. Официально, по крайней мере. Я бы и реально не пошел сегодня на охоту, если бы эти трое охламонов не затащили меня… — Почему не пошел? — Джареду было любопытно. Чего не пойти, если так замечательно получается? И если башка не здорова с рождения. Дженсен вздохнул: — Мой парень… он совершил ошибку на охоте. И погиб. Погнался за особо редкой и дорогой тварью и… — дальше Дженсен не договорил. Остальные тоже угрюмо замолчали. Но Джареду не терпелось узнать подробности: — Когда это случилось? — Три года назад… Я не охотился три года, — снова вздохнул Дженсен. Карлсон ухмыльнулся в бороду: — Кроме прошлого года. — Если это можно назвать охотой, — скривился Дженсен. — Год назад одна мелкая тварь все-таки проникла в мой дом… — И что? — Джаред ерзал от нетерпения. Жутко, но так любопытно! Дженсен пожал плечами: — Ничего. Продал ее на ибэй за шестнадцать тысяч… — Они что, реально столько стоят? — брови Джея поползли вверх. Дженсен хмыкнул пренебрежительно: — А ты думал, мы тупо тащимся от охоты? Джошу нужны деньги на лечение младшего сына, Джейсон собирает на клип — у него очень перспективная рок-группа, он талантливый музыкант, но нищий как церковная мышь. А Стив весь в долгах после развода с женой… — А вы? — Я?.. Дженсен не договорил, Джейсон перебил его: — А у Дженсена просто не было секса три года… Дженсен повернул лицо к приятелю, демонстрируя точеный профиль, сердито нахмурил брови: — Маннс, закрой рот!***
В таком деле, как охота, а особенно охота на сверхъестественных существ, главное — взаимное доверие. Очень важно знать, что человек, с которым ты работаешь, не подведет, не слиняет в закат, когда будет страшно или больно, не бросит, не предаст, прикроет спину. И тогда ты сам прикроешь его. Сдохнешь, а прикроешь! Джаред понимал, что все эти словестные перепалки — для разрядки обстановки, что на самом деле Дженсен не злится на Джейсона, а Джошуа полностью доверяет Стиву. И тоже посмеялся бы со всеми в другое время и в другом месте. Но сейчас ему было страшно. — Что дальше? — спросил он с надеждой. Стив перебросил руку через Джейсона, дружески похлопал Джея по плечу: — Не боись, салага! Ща оторвемся от этих и найдем каких-нибудь еще — вечеринка только начинается! — Этого ответа я и боялся, — вздохнул Джаред. Все засмеялись, только Джею одному и не было весело.***
Дженсен был серьезен, погрозил Джею пальцем: — Сиди тут тихо, ясно? И не высовывайся, что бы ни случилось. Даже если нас всех сожрут к ебеням, не высовывайся, понял? Это авто из старого инкассаторского фургона переделано, оно надежное, к тому же все двери и окна под заклинаниями. Да эта машина выдержит взрыв сверхъестественной ядерной бомбы, бля! Если сидеть тихо и не высовывать наружу конечности… — Да понял я! — Джаред говорил фальцетом. Не от апломба, а от страха. Дженсен понял, кивнул спокойнее: — Это хорошо, что понял, — развернулся. Джаред окликнул его. Сам не знал почему: — Дженсен! Тот сердито оглянулся: — Ну что?! — Будьте ну… осторожнее там! Дженсен замешкался, сверкнул в темноте зеленым глазом: — Эмм… ладно. Джош и Стив улыбнулись, исчезли за Джейсоном в провале стены дома. Там же через пять секунд растворился Дженсен. Джаред остался ждать в машине. Отчего-то волновался.***
Джаред никак не мог понять, сколько Дженсену лет. То казалось, что не меньше сорока, а то что не больше тридцати. Понятно, что он старше Джея, но насколько? Вот просто интересно. Седых волос у него нет, старший брат Джошуа выглядит практически так же, как Дженсен, то есть он что, старше ненамного? Тогда снова возвращаемся к вопросу: а сколько Дженсену, если его старший брат выглядит совсем не старше? Блин, а по его поведению и по тому, как относятся к нему остальные, вообще получается, что старший здесь Дженсен. Даже Джошуа закрывает варежку, когда Дженсен на него… просто обращает свой взгляд. Может, они вообще наврали про братьев и про все остальное? Хотя какая Джею вообще разница? Это совершенно чужие ему люди, и если ему повезет в их компании дожить до утра, он больше никогда их не увидит, как и не видел до этого. Хотя, может, все и не совсем так: лицо Дженсена показалось Джареду смутно знакомым. В кромешной тьме его толком рассмотреть сложно, но все же… Может, это артист какой-нибудь скрывается под личиной охотника за нечистью? Или политик? Хрен их разберет! Однозначно не простые смертные — вон Джейсон, музыкант какой-то известный, перспективный… Но сейчас Джаред эти загадки не разгадает, они все сегодня, блин, одинаковые — хоть артисты, хоть музыканты, хоть бомжи с помойки! Хрен их поймет — все грязные, чумазые, небритые, глаза горят азартом, как у нариков. Ненормальные все! Шизики. Джаред сердился. Да, парни его спасли. Да, вытянули. И что дальше? Услышав шум и заметив опасные тени, они тут же дали по тормозам и побежали охотиться. А если бы были нормальными, улепетывали бы отсюда подальше! Да они просто психи ненормальные! Адреналиновые наркоманы! И бездельники — небось, зарабатывают раз в году, а все остальное время бомжуют! Один музыкант — перекати-поле, другой в долгах, третий вообще не может заработать на лечение ребенка. Как это не может? Разве так бывает? У них вообще медицинские страховки есть? Это если они, опять же, не врут. Ну, с разведенным Стивом понятно — бывает. А Джейсон? Он очкарик, с мягким округлым пузиком, и щеки у него толстые — какой он, к хренам, рок-музыкант? Рокеры худющие все, как спички. А эти двое из ларца, Эклзы? У Дженсена имя странное — оно настоящее хоть? Может, они вообще маргиналы какие-нибудь, выкидыши общества? А Джаред еще и распереживался за них — самому бы выжить сегодня! Но у него хоть форс-мажор, он в аварию попал, а эти сами головы в пекло засовывают! Идиоты конченые…***
Парни вернулись, довольные. С мешком, в котором что-то или кто-то выл и брыкался. Не очень церемонясь с тварью, зашвырнули мешок в кузов. Полезли в кабину. Джаред косился назад подозрительно: — Не вырвется? Карлсон улыбнулся, сверкая белыми зубами из всклокоченной бороды: — А ты думал, до этого кузов был пустой? Там до тебя уже… Джошуа шикнул раздраженно: — Не обязательно все ему рассказывать, Стив. Мы даже не знаем, кто этот парень. — Я Джаред, — это Джей выпалил автоматически. А сам размышлял о том, что пока он ждал в машине парней, один, думая, что он в безопасности, у него за спиной, за тонкой перегородкой, уже сидели… блин, даже представлять не хотелось, кто там у них в кузове. Вот же вляпался! Сначала Чад, потом машина, а теперь эти психи. Сегодня точно не его день. Стив улыбался: — Видишь, Джош, это Джаред, все нормально… Да ты не бойся, Джаред, предыдущие клиенты спят беспробудным сном в железных клетках, а этот мешок солью пропитан и прострочен серебряными нитями. К тому же на нем вышиты мощные магические заклинания, а милый зверек в нем тоже скоро уснет после одного секретного, но весьма убойного укола… — И кто же измерял мощность этих магических заклинаний и уколов? — Джея снова начало слегка потряхивать. — Их еще дед эклзовский изобрел, отец Алана, он же их силу и измерил. Надежная вещь, не сомневайся. Дед, правда, вскоре после этого умер… Джаред округлил глаза, а Дженсен скривился: — Карлсон, зубоскал, блядь… Пока остальные загыгыкали, Стив замахал руками: — Нет, он не на охоте умер. От старости. Сколько ему было, Дженс? — Заглохни ты уже, — Дженсен щурился сквозь боковое стекло. — Что-то там… Парни, заряжайте. Я дальше проеду, чтобы не привлекать внимание. Все замолчали и посерьезнели. Вой в этой части улицы был особенно леденящий, а в разбитое стекло дома напротив проскользнули сразу две лохматые тени…***
Джареда трясло — зуб на зуб не попадал. Он один посреди улицы, в фургоне, наполненном неизвестными, но явно опасными потусторонними тварями. Невдалеке в доме явно кого-то едят, а его фургон прикрыт только кустами тиса. А те четверо шизанутых сейчас крадутся туда и то ли выживут, то ли их сожрут тоже, а заодно и Джареда, еще не известно. Но и бежать некуда — на улице одному верная смерть, болезненная и жуткая. Придется сидеть здесь и не рыпаться. Если он, конечно, действительно хочет жить. Может, хоть помолиться? Тоже, говорят, лишним не бывает. Джаред не слишком верующий, но…***
Когда прозвучали выстрелы, и из окон дома полоснуло ослепительным светом, Джей подпрыгнул так, что врезался маковкой в крышу. Хорошо хоть покрытие на ней мягкое, а то разбил бы голову нафиг. Снова. Кто-то кричал, но Джаред с перепугу не разбирал голоса. — Стив, слева заходи! — Джош, твою мать, я патроны уронил! — Держи мои… Стреляй, Джейсон, уходит! — Дженсен, а-а-а-а! — Получай, гадина! Остального было не разобрать — видимо, парни ворвались в дом. Выстрелы звучали без перерыва. Кто-то кричал, разлеталось и звенело разбитое стекло. Мимо пробежал огромный лохматый оборотень, задел фургон боком. Машину тряхнуло так, будто в нее врезался небольшой грузовик. Зверюга глянула на Джея огненным горящим глазом. И растворилась в темноте ночи.***
А знаете, что страшнее этой безумной канонады? Когда все внезапно стихает. Вой теперь слышался очень далеко. А в этом районе стало настолько тихо, что Джаред слышал, как в кузове, шурша тканью мешка, вяло копошится засыпающая после магического укола тварь. А еще Джей слышал, как у него в груди колотится сердце, а кишечник сводит от ужаса. Не хватало еще, чтобы так не вовремя приспичило! Нет, из машины он не выйдет. Если не вытерпит, то… лучше обделаться тут. Блин, а хорошенько живот скрутило, не опозориться бы перед парнями. Но позор он как-нибудь переживет. Тут главное эту ночь пережить, а позор потом и отстирать можно…***
Несколько минут было совершенно тихо — Джей измучился уже, не зная, что можно предпринять. Дженсен и остальные… а если они погибли? Если… ох же, черт, сегодня не его день точно. Чтобы он хоть раз в жизни куда-нибудь поперся накануне Хэллоуина? Да никогда! Он с утра уже засядет в ближайший бункер с термосом, бутербродами и… запасными штанами, на всякий случай, и его оттуда никакими коврижками никто не выманит. А лучше за сутки — для надежности.***
Когда, наконец, хрустя ботинками по битому стеклу, из дома вышли охотники, Джаред весь извелся. Ему показалось, что прошло не меньше получаса, хотя он не мог быть объективным. Двое, трое… Джаред приподнялся с сидения, стараясь хоть что-то рассмотреть сквозь пушистые ветки тиса. Благо света пока что было достаточно — флайер еще горел. Четверо! Все, слава богам! Хрен с ним, со временем, главное, что они все живы… Парни закинули в кузов темные мешки, молча полезли в кабину. Джошуа на этот раз не сел на первое сидение — у него на руках был ребенок.***
Джаред хотел задать тысячу вопросов, но так и не произнес ни звука. Парни сидели молча, все в крови и каких-то ошметках. Джейсон протирал очки прямо о рукав грязной куртки. Девочка лет трех или четырех тоже была вся перепачкана кровью и чем-то черным, она не двигалась, но была жива — доверчиво прислонилась к плечу Джоша, вжалась в него, и глазищи в пол-лица — испуганные, остановившиеся. Хорошенькая и смуглая, то ли цыганка, то ли индианка, не понятно, но в ней точно виднелось что-то восточное. Дженсен достал телефон, набрал номер: — Полиция?.. Да, записывайте вызов… Ну, ясно, что на утро, я же не инопланетянин… Два трупа, может, больше, там трудно понять. Один ребенок выжил. Мы пока заберем ее с собой… Нет, ее имени я не знаю, девочка в шоке и не разговаривает. Или не понимает по-английски, с этим, я думаю, мы тоже разберемся утром… — Дженсен назвал адрес дома. — Записали? Да, я назову свое имя. Дженсен Росс Эклз, номер социального… Да, снова Эклзы!.. Да, мы еще живы… Заявляйте куда положено по вашей инструкции — я не застрахован. Дженсен сердито сбросил сигнал. Снял шапку, вытер грязное лицо. — У вас теперь будут проблемы? — спросил Джаред. Дженсен качнул головой: — Нет. Максимум, что они могут сделать — это сообщить в мою страховую компанию, потому что по закону те, кто в эту ночь добровольно оказываются на улице, формально считаются самоубийцами, а с самоубийцами страховые компании в одностороннем порядке расторгают договор. Но мне от этого ни тепло, ни холодно — ни одного мужчину семьи Эклзов и так никто не страхует уже много лет. — Ясно. А как же она? — Джей кивнул на девочку. Джош посмотрел на Джареда, в его глазах все еще читался ужас: — Она цела. Не знаю, она сама туда залезла или родители успели в последний момент затолкать малышку в духовой шкаф, но ее это спасло. Шкаф железный — твари не решились туда лезть, а может, просто не заметили ребенка, но ее родители… Лучше тебе никогда такого не видеть, Джаред. Там кровавое месиво… С переднего сиденья, не оглядываясь, кивнул хмурый Стив: — Сами виноваты. Обклеили кухню фольгой, надеялись в ней пересидеть… А фольга — это алюминий, тварям на него тьфу! и растереть. И окна у них не бронированные. На что они надеялись вообще? Дженсен повернул голову к приятелю: — Эмигранты, ты же видел. Только переехали, почти все их вещи еще в коробках. Они просто не успели оборудовать все как надо. И с соседями не успели раззнакомиться, чтобы попроситься переночевать у них… — Все равно фигня! — спорил Карлсон. — Есть муниципальные бункеры. Были бы сейчас живы. И похрен, что с бомжами пришлось бы ночевать — один раз не пида… — Тихо ты! — Джейсон хлопнул Стива по плечу. — Тут ребенок! Может, они не знали про муниципальные бункеры, Стив. Тебе же сказали — эмигранты, только приехали… — Дженс, — голос Джоша дрожал, а руки обняли ребенка, будто крылья, — может, вернемся и еще поищем грин-карту ее родителей? Если они не спрятались в чьем-нибудь бункере, значит, им некуда было идти и других родственников у нее здесь нет. И куда ее теперь — в приют? Дженсен, наш третий мальчик болен, и Эли боится беременеть еще раз, а мы всегда мечтали о девочке. Давай вернемся… Дженсен качал головой: — Это опасно, надо уезжать. Ты же знаешь, сколько их набежит на запах, когда догорит флайер. Надо ехать. Отвезешь малышку утром в больницу и сразу подашь на опекунство, чтобы успеть раньше всех. И если у малышки нет больше родственников в стране, а родители не были нелегалами, у тебя будут хорошие шансы на удочерение. — Спасибо, Дженс, — глаза Джоша блестели. Дженсен решительно повернул ключ зажигания: — Не за что, брат… Парни! Думаю, на этом наша сегодняшняя охота закончена. Убираемся на ху… едем, короче!***
— Чё, реально по домам? — Карлсон быстрее всех пришел в себя от шока. Дженсен кивнул: — Все, Стив. Дед говорил, что самая распространенная причина гибели охотников — жадность. У нас в кузове трофеев тысяч на сто пятьдесят минус налоги. И это по скромным подсчетам… — Налоги? — скривился Карлсон. — Да, я произнес слово «налоги», Стив. Тебе проблем с бывшей мало — хочешь еще? Продадим тварей и заплатим налоги с продажи. — И как ты собираешься платить с этого налоги? — Как с продажи сувенирной продукции, — сердился Дженсен, выводя машину на мокрое от дождя шоссе, — а это уже вполне законно. — И что после уплаты мзды останется — шиш? — надулся Стив. — Останется достаточно, чтобы залатать дыру в твоем бюджете… — огрызнулся Дженсен. — Нормально останется, — подтвердил Джошуа, — там же еще головы оборотней, тоже тысяч по двадцать пойдут за штуку. И еще кое-что по мелочи… — Я тоже согласен, — кивнул кудрявой башкой Маннс, — хватит теперь и на клип, и на аренду студии… — А я совета ни у кого и не спрашивал, — перебил его Дженсен спокойно, — сказал, охота закончена, значит закончена. С нас двоих детей на сегодня хватит — больше не потянем. Все замолчали, только Стив досадливо сплюнул: — Эклзы, блин… Тьфу! А Маннс отчего-то заулыбался и одобряюще похлопал Дженсена по плечу.***
Джаред даже не думал обижаться на намек Дженсена о «двух детях» — ему было не до этого. Времени-то до рассвета еще до хрена! Джаред усиленно думал о том, куда ему деваться дальше. Ни один нормальный человек не откроет ему двери, пока не встанет солнце и пока полиция, армейцы и добровольцы-рейнджеры не проверят каждый дом, каждый подвал и вообще все, что не заперто или повреждено. Его не пустят до утра ни в общежитие, ни в муниципальный бункер — никуда вообще. Эклзы между тем все решили сами: — Думаю, в твой детский сад машину везти не стоит, — говорил Дженсен брату, — Джейсон заберет ее. У тебя же преобразователь полей работает в гараже? — Работает, — кивнул Маннс. — Вот и хорошо. Загонишь машину и включишь, чтобы наши красавцы не испарились с рассветом, а позже мы с ними разберемся. Мешки с головами оборотней я заберу, дубильным порошком засыплю пока, пусть отмокают. А ты, Стив, того живого поможешь Джейсону в клетку перенести, ну и с остальными тварями разобраться. До утра у Маннсов перекантуешься, только бабушку его больше когтями не пугай, пожалей психику пожилой женщины… — Ладно, — кивнул Стив, зубоскаля. — Все, утром созвонимся. Меня с Джаредом десантируйте первыми, потом завезете Джоша. И будьте осторожны.***
— Собака? У вас есть собака? — Джаред был приятно удивлен, когда из-за открытой Дженсеном двери в подвал в ноги хозяину прыгнул крупный рыжий пес. — Это Харли,— Дженсен приласкал собаку, которая радостно била их по ногам мощным хвостом и скулила при виде вернувшегося хозяина. — Дог? — Наполовину — люблю все большое… Но ты не бойся, он крупный пес, но спокойный, просто сейчас сильно соскучился и испереживался за меня. Да, Харли? — Дженсен присел и обнял пса за шею, потрепал по висящим ушам. — Я и не боюсь, — Джей тоже присел возле пса и погладил его по гладкой спине. — У меня тоже была собака, Сэди, овчарка-полукровка… — А теперь уже нет? — Не знаю. Она где-то там, — Джаред кивнул головой на дверь, — может, еще жива? Она тоже рыжая, почти как Харли, только не такая большая… Дженсен нахмурил брови: — Потерялась? — Нет. Мне кажется… мне кажется, что мой бывший парень специально выгнал ее на улицу перед Хэллоуином, чтобы мне отомстить. — За что отомстить? Джаред вздохнул: — За то, что я был идиотом… Дженсен сбрасывал грязную одежду прямо у порога, отогнал от окровавленных тряпок собаку: — Харли, фу!.. Джаред, давай так: ты моешься первый, а я тебя в коридоре покараулю — дом у меня укреплен, но после прошлогоднего случая я на это уже не слишком полагаюсь. А пока буду мыться сам, запру тебя в бункере с Харли, хорошо? Вот бункер у меня абсолютно безопасный. Не испугаешься один? — Чего бы я боялся в бункере? — скривился Джей обиженно. — Вот и хорошо. И еще: давай уже на «ты», а то меня это «выканье» напрягает, — Дженсен остался в трусах, футболке и с карабином в руке. Джаред стаскивал с себя мокрую куртку и оглядывался по сторонам: а гостиная у Дженсена ничего так — не очень большая, но чистая и обставленная со вкусом. И никакого бардака, как у большинства холостяков. И Дженсен теперь на бомжа не похож — морда и руки только грязные, а так ничего, обычный молодой мужчина. Обычный молодой мужчина в трусах и с заряженным оружием… Ну и ночка! Джаред кивнул и сглотнул нервно: — Договорились. Где ванная? И… мне бы переодеться во что-нибудь… Джаред и сам морщился оттого, что от него после всего пережитого остро попахивало потом. — Найду, — кивнул Дженсен.***
И ведь реально запер в бункере. Харли сразу улегся у выхода, носом к двери, хвостом к гостю. Ждал хозяина. Джаред осмотрелся и тут — хороший бункер, надежный, блестящие металлические стены, журнальный столик, пара тумбочек, запасной генератор. Комната одна, с одной кроватью и санузлом — без душевой. И толстый собачий матрасик на полу — для Харли. Телека нет. Странно тут без телевизора — в бункере у Падалеки-старших в такие ночи всегда громко работал телевизор, а тут тихо. Тихо, как в могиле. Блин, а если Дженсен какой-нибудь маньяк? Джаред плохо рассмотрел его лицо — то темно было, то с заднего сиденья все время в затылок приходилось пялиться. Но теперь, когда он вышел после ванной, лицо Дженсена снова показалось ему смутно знакомым. Очень характерные полные губы и морщинка между бровями, когда он хмурится… Где он мог это видеть? А что если в газете, в колонке «Разыскивается опасный преступник»? Ведь даже если судить по разговору с полицейским, Эклзов они там хорошо знают. А то, что знают как охотников на нечисть, да и только, и что с остальными законами проблем у них нет, так это и соврать можно. В конце концов, кроме имен и фамилий Джаред об этих парнях ничего не знает. И из такого бункера, если что, ему не вырваться — вон какие стены мощные и звукоизоляция хорошая — воя и шума с улицы почти не слышно. Разберет его Дженсен на трофеи, как тех оборотней, что они застрелили, и дело с концом. Пересыплет кости дубильным порошком, а мясо собаке скормит… Фу ты, блин, Джареду даже как-то не по себе стало. Так, надо отгонять от себя черные мысли. Не ест Харли человечину — если бы ел, вел бы себя иначе. Вон лежит себе спокойно, морду на лапы сложил и губы по полу развесил. На Джареда даже не глядит. Да и Дженсену на хрена тащить Джея домой и пачкать его кровью стены? Разделал бы еще там, в автомобиле. Или в ванной бы застрелил — нафига кишки по бункеру размазывать? Фу ты, напридумается же такое, да еще в ночь Хэллоуина! Капец…***
Ну и ночка! Сплошное сумасшествие какое-то! Джаред сидел на кровати, открыв рот: он впервые хорошо рассмотрел Дженсена. Раньше же то темно, то затылок, а то грязь и чужая кровь… Красивый такой, свежевыбритый, кожа очень светлая, тонкая… нет-нет, он не вампир, он же зубы показывал и рана на его руке до сих пор хорошо видна, а у вампира еще часа два назад от такого пореза и следа бы не осталось. Нет, он явно человек, но… нереальный какой-то. И теперь он выглядел гораздо моложе, чем раньше, ему сейчас и тридцати не дашь. А Дженсен будто реакции Джея и не заметил. Подсел близко, снова в трусах, но уже в чистой футболке, протянул руку: — Дай гляну. — Эй! — Джаред отшатнулся. — Я про голову. Болит? Дженсен внимательно осматривал лоб Джея, чуть задрав подбородок, и глаза у него стали такие ясные… Джаред залип: красивые глаза, с длинными ресницами, большие. Такие большие, что когда он смотрит вверх, у него под зеленоватыми радужками белые полоски остаются. Так здорово… — Немного, — кивнул Джей, замешкавшись с ответом. Слишком уж залюбовался. — Аспирин есть. Таблетки? От незнакомца? Даже от такого… Нет уж, увольте! — Не надо, — озвучил вслух. — Как знаешь… — А как ваша… твоя рука? — Это? — Дженсен улыбнулся. — Это просто царапина. И улыбался он так хорошо, мягко, с милыми лучиками у глаз! У Джареда сразу исчезли все мысли о маньяках и прочие глупости. Одно только еще смущало… — А спать я тоже буду здесь? — Джей оглянулся по сторонам. — Ты видишь где-нибудь еще одну кровать? — ответил Дженсен спокойно. — Прости, Джаред, я же не знал, что у меня будут гости. А разбирать сейчас диван наверху, тащить его сюда, а потом снова собирать… не слишком разумно, согласись. Кровать двуспальная, поместимся как-нибудь… — Может, на полу? — Джей отвел глаза от светлых волосков на голых коленках Дженсена. — П-ф-ф! — Дженсен закатил глаза, погладил по голове подошедшего Харли. — Пол железный! Лучше скажи: ты есть хочешь?***
В тумбочках нашлись и салфетки, и чашки, и кофеварка, и консервный нож. Такой себе быстрый перекус, ничего особенного: горячий кофе с сахаром, крекеры с паштетом, Харли тоже чем-то похрустел в миске. Снаружи все еще была глубокая ночь. Звуки в бункер почти не проникали, но все же иногда доносился отдаленный вой. Джаред передергивал плечами, грел ладони о чашку. Дженсен посмотрел на него пристально: — Замерз? — Да не особо… Джей врал: в подвале, обитом железом, в одной футболке и штанах Дженсена, которые ему были коротки, не слишком-то уютно. Дженсен кивнул головой на постель: — Ложись под одеяло, грейся. До рассвета еще до хренища времени, теперь только спать, больше ничего не остается. Да и устал я что-то… — Ты будешь спать? — А что еще делать? — Дженсен пожал плечами, отодвигая журнальный столик с немытыми чашками в сторону. Джаред не ответил. Действительно, что еще тут можно делать? Правда, для спокойного сна сейчас надо иметь крепкие нервы — ночь тревожная, и на улице творится страшное, да и после всего пережитого, услышанного и увиденного Джей был уверен, что не сможет сомкнуть глаз. Тут не кофе впору пить, а что-нибудь покрепче. — Дженсен, у тебя виски есть? Дженсен снова хмыкнул: — А паспорт показать можешь?.. Спи давай! И выключил свет.***
Джею снились тени — то черные, состоящие словно из дыма и не имеющие четких контуров, а то рыжие, будто покрытые шерстью. И еще глаза — красные, углями горящие в темноте… — Джаред! — Дженсен тряс его за плечо. — Что? Что? — Ты кричал во сне. — Прости… Глупо как-то все. Вроде Джей уже не маленький, чтобы быть настолько впечатлительным, но вот же, впечатления этой ночи снова… — Джаред! — Что?! Блядь… — Джаред поспешно убрал ногу, которую во сне забросил на Дженсена. — Нет, я не против, если ты чувствуешь себя так в большей безопасности. И если перестанешь вздрагивать от каждого звука и мешать мне спать… — Прости…***
— Который час? — Джаред хлопал глазами. Проснувшись в очередной раз от кошмара, Джей застал Дженсена сидящим на краю кровати. — Тшш… Дженсен, казалось, не дышал, прислушивался тревожно. А еще Харли глухо рычал на дверь… — Дженсен?! — волосы зашевелились у Джареда на голове — наверху в доме кто-то был. Дженсен потянулся к карабину…***
— Я выйду, а ты запрись изнутри. Пустишь, только когда я постучу три раза… — шептал Дженсен. — Почему три? — Джея трясло. Когда же эта безумная ночь закончится? — Какая разница! Хочешь, четыре. И не выходи, что бы ни случилось, понял?.. Тише, Харли, тише, братишка… — Дженсен погладил по голове пса, успокаивая, оглянулся на Джареда. — Все будет хорошо — там что-то мелкое и тупое… — Откуда знаешь? — На крупное Харли реагировал бы иначе, а умное не лезло бы в дом охотника… Я пошел. — Дженсен! Но Дженсен уже исчез за дверью, Харли просочился следом. Джареду оставалось только быстро захлопнуть тяжелую дверь и запереться. Ждал. За дверью было тихо. Черт же! За каким хером он туда пошел? Дождались бы утра, а потом вызвали спасателей, те бы и разбирались с тварью, если бы она сама к тому времени не ушла или не превратилась с рассветом в прах. Сраные охотники! Это уже как болезнь какая-то. А ты теперь сиди тут, волнуйся…***
Тук! Тук! Тук! Джаред подпрыгнул. Подходить к двери боялся: — Кто? — Конь в пальто, — огрызнулся Дженсен снаружи. Джей даже заулыбался — этот Дженсен был слишком похож на того, из фургона, чуть грубоватого и немного сердитого, но надежного. Дженсен-защитник, крутой охотник. Дженсен-супермен. — Чем докажешь? А снаружи: — Тук-тук-тук-тук, блядь… Харли, голос! Джаред четко услышал, как баском гавкнул пес. Впустил: — И что там? Дженсен пропустил собаку и запер дверь: — Все хорошо. Он сам в ловушку заполз. Еще тысяч двадцать-двадцать пять… — В ловушку? У Дженсена еще и по дому ловушки расставлены? Ловушки на нечисть? Прямо в доме? Ёб твою мать… — Я виски принес, — Дженсен сразу перевел разговор. Джаред был не против, он не хотел знать про ловушки: — А второе одеяло? — Обойдешься, — пробурчал Дженсен. — Я нашел, куда он пробрался. Точнее, Харли нашел. — Через вентиляцию? — Джаред вылупился на вентиляционную решетку в бункере. — Нет, вентиляцию я после того случая проверил и еще год назад обновил заклинания. Дорожка из соли возле входной двери намокла. Наверное, капли с одежды попали, когда раздевался. Этот мелкий гад дверцу собачью отогнул и прополз как-то. Я поправил — добряче подсыпал сверху, а дверь заклеил — посадил на суперклей железный лист. Так что теперь не бойся, уже никто до утра не пролезет. — Точно? — Точно. Неси стаканы…***
То ли бессонная ночь, полная впечатлений, так повлияла, то ли усталость, то ли еще что, но теперь все происходящее не казалось Джею таким уж ужасным. Он не дома, но ему и здесь неплохо — бункер выглядит надежным, с ними собака, которая видит и слышит лучше их двоих, вместе взятых. И вообще он живой — что может быть лучше? До рассвета осталось не так уже и много, каких-то пару часов. А с таким крутым охотником вообще можно ни о чем не беспокоиться — и спасет, и накормит, и обогреет, и… — Жалко, льда нет… — вздохнул Джей. Дженсен прищурился: — А я смотрю, ты перфекционист… если не вспоминать твою тачку. — А чем тебе не понравилась моя тачка? — Джей слишком много отхлебнул из стакана и теперь его глаза слезились. Дженсен же пил аккуратно и… красиво, что ли. Держал стакан, оттопырив мизинец, отпивал полными губами: — Тачка говно и совсем без защиты. — Это точно, — вздохнул Джей. У Дженсена красивые руки… И губы тоже. И глаза… Что-то Джей поехал слишком быстро. Дженсен тоже это заметил: — Допивай и ложись. Я в этот раз не буду выключать весь свет, одну лампу оставлю, — Дженсен зевнул и полез в постель, укрылся одеялом. Джаред отхлебнул поспешно, отставил стакан, чуть не промахнувшись мимо столика. Лег. Харли сделал пару кругов по бункеру, умостился на полу с той стороны, где спал Дженсен. Громко выдохнул в лапы и затих.***
Тени на потолке… Нет, это не потолок, а будто пещера. Мох и влажные стены. Блики… оранжевые блики от костра. И мужчина. Взрослый, не такой сопляк, как Чад. Надежный взрослый мужчина. Именно такой приходил ему в снах. Чтобы от него пахло… мужчиной, сексом и немного собакой. Чтобы сильные руки и нежные пальцы. Он ласкал Джареда, проводил по груди, обнимал и смотрел, а глаза… не карие и точно не голубые. Он никогда не мог рассмотреть. Зеленые… да, скорее всего, зеленые, а под радужкой белая полоска, когда он смотрел вверх… — Джаред! — Что, я снова… — Нет-нет, не убирай ногу, — голос Дженсена звучал иначе, только Джей пока не мог понять, как, — если тебе так будет спокойнее… — Я снова кричал?… — Стонал, — Дженсен осторожно обнял Джея, говорил так нежно, почти шепотом, — я правда не против. — Мне… что? Голова Джея лежала не плече Дженсена. И как она там оказалась? Наверное, во сне подполз ближе и… Или это все еще сон? — Дженсен? — Джей смотрел на руку Дженсена, которой тот обнял его. На свежий порез, едва затянутый тонкой корочкой. Дженсен улыбнулся: — Это я. И я все еще человек. Ты сомневаешься? — Да… Как можно быть человеком и так улыбаться? Быть человеком… таким? И зачем Джаред это сказал? — Хочешь, я еще раз… Джаред перебил, приложил пальцы к губам Дженсена: — Нет. Губы такие мягкие и теплые. Не горячие, как у оборотня, и не ледяные, как у вампира… К слову, а какая температура тела у сирен? Только сирены бывают настолько красивыми и настолько желанными. Но и этого не может быть — сирены девушки соблазняют мужчин, чтобы родить от них ребенка. Сирены парни… черт знает, зачем соблазняют человеческих девушек. А Джаред Дженсену зачем? Они оба парни… Что за бред! Блин, на хрена Джей вообще об этом думает? Ну и ночка… — Ты не сирена? Дженсен засмеялся: — Такого мне еще не говорили! — А что говорили? Эк Джея повело! И осмелел же, блин! От половины бокала… — Разное, — Дженсен улыбался мягкими лучиками в уголках ясных глаз. — Говорили, что красивый? — Ты тоже… — Дженсен провел рукой по волосам Джея, зарылся в них пальцами, обхватил ладонью затылок, притянул к себе.***
У Джареда бурное воображение, но даже он не мог себе такого намечтать — его поцеловали так, как никогда в жизни и… и назвали красивым. Какой хороший сон. И так пахнет мужчиной, сексом и… и собакой? — Харли, фу! Место! — шепчет Дженсен в губы Джея, отпихивая рукой собаку, которая, видимо, решила проверить, что происходит, и убедиться, что с хозяином все хорошо. Нет, это не сон. Харли настоящий, рука Дженсена в волосах Джареда настоящая и его губы — теплые, нежные и немного сладкие — такого не бывает во сне, даже в самом прекрасном. Пес громко вздохнул и потопал на матрасик, а Джей… — Дженсен? — Джаред не знал, что сказать дальше. Попросить, чтобы Дженсен продолжал? Он и так не собирался останавливаться. Его глаза были близко-близко, а губы слегка улыбались — едва заметно, только уголками. Рука поглаживала волосы Джея — медленно, будто убаюкивала, пальцы нежно перебирали локоны… А у Джея мурашки побежали по коже, поднимая дыбом волоски на теле — от поясницы вверх до затылка, к самым пальцам, что ласкали его. Кажется, Джаред даже прикрыл глаза от удовольствия. И тут же снова ощутил поцелуй на губах — не такой, как первый, горячее, дольше, основательнее. Это вам не чмоканье Мюррея, обычно торопливое и поверхностное, будто Чад все время старался поскорее проскочить этот кажущийся ему не слишком важным момент со «щенячьими нежностями», как он называл прелюдию, чтобы быстрее перейти непосредственно к самому процессу. Впрочем, наверное, так и было. Нет, Дженсен целовался так, что уже через минуту Джаред начисто забыл не только Чада, но и то, где он, кто он и какая в мире царит жуткая ночь. Забыл все на свете.***
И ласкал Дженсен как взрослый мужчина. Он не торопился — не лез сразу в трусы. Долго целовал в губы, а руками обнимал Джея за спину. Потом помог стянуть футболку и, немного наклоняясь, целовал плечи и грудь, ладонями гладил поясницу. А когда все же добрался до ягодиц, нежно ласкал их, только наполовину приспустив штаны, гладил теплыми ладонями, повторяя округлости мышц. И чуть не заставил Джареда задохнуться от нетерпения, когда проскользнул, наконец, ребром ладони между полушариями, задевая подушками пальцев чувствительные складочки ануса. Джаред ахнул и почему-то уткнулся носом в плечо Дженсена, дышал открытым ртом, слыша, как сердце колотится внутри, отдаваясь горячими волнами в ушах. У него два месяца не было секса и уже, оказывается, хочется так, что невозможно терпеть. Что почти физически больно, а у Дженсена… как он-то держится? Мюррей бы уже давно развернул Джея задницей, поставил в коленно-локтевую и трахнул…***
Нет, думать о Чаде Дженсен не давал — никакого сравнения между этими людьми не было. Раз только, когда Дженсен стащил с Джея штаны, Джей задержал дыхание и не сразу решился посмотреть Дженсену в лицо. У Джареда большой член. В смысле, реально большой — те несколько партнеров, которые были у Джареда до Чада, комплексовали по этому поводу и задержались в жизни «крупногабаритного» Падалеки ненадолго. Чаду было в общем-то наплевать. А Дженсен… Джаред опасливо взглянул в лицо Дженсена. Тот улыбался — снова слегка, только уголками раскрасневшихся от возбуждения и поцелуев губ. Ему нравилось. Что, реально любит «все большое»? Ну прямо все? В подтверждение мыслей Джареда, Дженсен стянул с себя футболку и трусы, отшвырнул их в сторону. С той же легкой улыбкой и не отрывая восхищенного взгляда от длинного члена Джареда, взял Джея под локоть, чтобы тот привстал на колени, встал на колени рядом сам. И взял в ладонь оба их члена, прижав их друг к другу, будто сравнивал — член Джареда был на целую головку длиннее.***
Казалось, Дженсена такая особенность партнера позабавила, да и только. Он взял Джареда под спину рукой, поддерживая, целуя, снова уложил на кровать, а другой рукой гладил его член — снизу доверху, по всей длине. Член Джея дергался в ответ на прикосновения и выпускал капельки предэякулята.***
А потом Дженсен и вовсе перебрался между коленок Джареда. Смочил пальцы слюной и ввел их ему в прямую кишку, поглаживал бугорок простаты, а другой рукой ласкал член и яички. Ритмично гладил и то, и это, а Джаред захлебывался от чувств и не знал, что приятнее — это или то. Громко стонал и широко разводил колени в стороны, чтобы Дженсену было удобнее — и там, и там. То закрывал глаза, потому что было слишком хорошо и слишком стыдно, то открывал, чтобы смотреть на Дженсена. Красивый такой — даже идеальнее, чем во сне. Нереальный. Кожа бархатистая, ровная, светлая челка приподнялась ежиком. Глаза зеленые — Джаред теперь уже рассмотрел точно. И нереальной красоты губы — полные и чувственные. И все остальное у него красивое — широкие плечи, сильные руки, мускулистые бедра. И даже член красивый — с аккуратной округлой головкой, ровный, не то что загнутая морковка Чада. Может, Дженсен все-таки сирена? Только сирены не потеют — у них нет потовых желез, а у Дженсена блестящие капельки над верхней губой… это так сексуально. — Дженсен! — Джей приподнял таз над простынями. — Тише, тише, — Дженсен положил ладонь ему на живот, — какой ты горячий… Он улыбался. Привстал, поискал в тумбочке, вытащил пузырек любриканта и презерватив, вернулся. Джаред в нетерпении схватил Дженсена за плечо, потянул его на себя.***
И с чего это Дженсен решил, что Джаред перфекционист? Или он так красиво завуалировал слово «зануда»? Ну мелькнула у Джея мысль, что смазке не меньше трех лет, да и презерватив наверняка тоже просроченный. Но она же только мелькнула и пропала, потому что… Потому что он уже не мог терпеть. Так хотелось, чтобы Дженсен побыстрее ввел в него свой красивый член. Вот чтобы прям сейчас и моментально, и Джею было почти все равно, даже если бы Дженсен решил заниматься любовью совсем без всего этого — просроченного или не просроченного. Лишь бы это был Дженсен.***
В момент входа всегда больно — так думал Джаред раньше. Сейчас было иначе — боли не было, лишь легкий дискомфорт, на котором не хотелось сосредотачиваться. Потому что руки Дженсена продолжали ласкать его, поглаживали по груди и животу, успокаивали, а губы целовали — нежно и страстно. Такие роскошные губы. Но все равно было немного страшновато — и от этих красивых губ, и от того, что член Дженсена все глубже проникал в Джея, наполнял изнутри. Джаред старался дышать глубоко и спокойно, положил ладони Дженсену на грудь, чтобы, если что, притормозить его пыл. Чувствовал под пальцами напрягающиеся мышцы, и возбуждение с новой силой охватывало его. Какая странная ночь: еще несколько часов назад он мечтал, чтобы эта ночь быстрее закончилась, а теперь уже хотел, чтобы она не кончалась никогда. Такой красивый и сильный мужчина занимается с ним любовью — не трахается, а именно занимается любовью. И им обоим это нравится. Дженсен действовал уверенно, но без всякой спешки, давал привыкнуть. Чад обычно… да черт с ним, с Чадом!***
У Дженсена широкие и сильные ладони. Такими очень удобно сжимать оружие… или молодого любовника. Так приятно было ощущать себя таким… не слишком взрослым в сильных, надежных, настоящих мужских руках. Джаред не понимал, что происходит, да и не слишком старался понять. Хотелось отключить мозг и просто наслаждаться — поцелуями, прикосновениями, теплом чужого тела, огнем чужих глаз. Он извивался, стараясь избежать ласк и подставлялся под них. Черт знает что такое! Хотелось кричать, но было стыдно даже от случайного, излишне громкого, вздоха. — Дженсен, — шептал Джаред снова. И не знал, что говорить дальше. Дженсена было много. И Дженсена хотелось еще. Такой красивый, такой желанный, такой живой и настоящий. Страстный и бережный, нежный и напористый. — Дженсен… Дженсен привстал, перевернул Джареда к себе задницей, снова ввел в него член, нажал ладонью на поясницу, заставляя прогнуться. Трахал мощно и грамотно, при каждом толчке проезжаясь головкой по простате внутри. Джаред не осознавал толком, что там происходит, но каждый раз по его спинному мозгу пробегали приятные разряды, а пах стягивало волнами удовольствия. Член колыхался впереди, описывая полукруги. — Дженсен, еще… Еще немного… Дженсен ускорялся, обнимал Джареда, сильно прижимал к себе. Двигал только тазом, бился кожей о кожу, громко дышал носом — куда-то в лопатку. Потом застонал, толкнулся еще несколько раз. Его стон стал сдавленным. Член пульсировал внутри. Джаред поднял руки, обхватил Дженсена за стриженную голову, не отпускал. Дженсен кончил в презерватив, но внутри все равно стало горячо и мокро. — Дженсен… Дженсен будто спохватился, выдохнул, осторожно вышел. Переместил голову ниже, уперся потным лбом Джею под лопатку, а руками… Руками дрочил. Сильно и умело. Отвел руки Джареда, попытавшегося поучаствовать в процессе. Отвел не грубо, но настойчиво — он хотел сам. Джей не был против. Дженсен дрочил, а вены на его руках обозначились сильнее. Джаред только и смотрел на эти руки, плотно обхватившие его длиннющий член и работающие слаженно, как запрограммированный поршень двигателя. — Дженсен, еще… Еще немного. Еще быстрее. Еще… Джареда согнуло пополам — чуть себе же в лицо не брызнул. Джей со стоном смотрел, как его же сперма какой-то немыслимой струей ударила в простыню. Будто это у него три года не было секса, а не у Дженсена. Будто… — А-а-амм… эмм… — Джей не смог удержать стон наслаждения. Зажмурился, опустился на локти, волосы упали на глаза. Дженсен дотянулся, схватил свою футболку, вытер ею простыню и член Джареда, поцеловал любовника в губы. Подушечкой большого пальца потрогал щеку — у Джареда там ямочка, когда он улыбается. Улыбнулся тоже, нежно обнял, прижал к себе…***
Джаред проснулся от ужаса — буквально. Сначала понял, что волоски на теле встали дыбом и похолодел затылок, а уже потом осознал, что это оттого, что дверь в бункер открыта нараспашку и в нее пробивается яркий свет. Рывком присел на постели, на автомате прикрывая пах уголком одеяла, свесил босые ноги на холодный пол и долго не мог понять, кто он, где находится и почему все еще жив. Озирался ошарашенно. Он в бункере. Один. Дверь открыта, и из нее доносятся негромкие звуки, похожие на… на… — Черт же! Джаред поднялся, потер заспанные глаза. Натянул штаны, которые были ему катастрофически коротки… Ах, да, он в бункере Дженсена. В доме Дженсена. И в штанах и футболке Дженсена. Прислушиваясь, осторожно поднимался по лестнице — звуки становились ближе. В гостиной тоже никого не было, а в окна бил ослепительный солнечный свет. Сколько же он спал?***
Собственно, звуков было несколько: Джей даже заулыбался — они все оказались не страшные, а наоборот. За окном чирикали птицы, а приоткрытые створки окон — всегда самый верный признак того, что Хэллоуин позади, обитатели дома живы и в мире все снова налаживается. В микроволновке на кухне попискивали горячие бутерброды — кто-то поставил их готовиться и, видимо, забыл. Джаред приоткрыл дверцу, чтобы она не пищала, с улыбкой вдохнул вкусный аромат поджаренного хлеба, колбасы и расплавленного сыра. А основной звук шел от стиральной машинки, в которой в режиме «стирка и обеззараживание» булькалась одежда. Да уж, после такой ночи одежду Дженсена надо было обязательно обеззаразить. А лучше вообще вынести на задний двор, посыпать солью и сжечь. А вот Дженсена нигде не было. Джаред уже спокойно осматривался по сторонам, ведь ночью он толком не рассмотрел дом. Никаких ловушек Джей не заметил — видимо, Дженсен успел их прибрать с глаз долой. Чисто, уютно, лишнего барахла нет, все вещи на своих местах. В общем-то почти что скромно, но и дешевым интерьер назвать нельзя — отделка не кричащая, но из дорогих материалов, мебель тоже добротная и недешевая, а немногие аксессуары подобраны со вкусом. Джей как раз заинтересовался витым светильником в углу гостиной, сделанным, похоже, из корня какого-то редкого дерева, как сверху спустился Харли. Уставился подозрительно, нюхал. Похоже было, что решал, зарычать на Джареда как на незнакомца или приветливо помахать хвостом, приветствуя как гостя. В конце концов подошел, обнюхал штаны и один раз махнул хвостом. Джей погладил собаку по голове — если Харли спустился сверху, а не охранял входную дверь, значит, и Дженсен все еще там. Поднимался по лестнице в сопровождении пса, улыбался.***
Дженсен нашелся в спальне — стоял у зеркала. Джаред залюбовался: — Ну ты прямо денди… Теперь от грязного, небритого, заляпанного кровью, грубоватого охотника на нечисть в Дженсене не осталось ничего. Он был причесанный, одетый с иголочки — в хороший пиджак. Дженсен как раз поправлял сорочку, когда Джей вошел. Обернулся, улыбнулся, обнял Джареда, поцеловал. Джею отчего-то стало неловко — он выглядел нелепо в своих подстреленных штанах, с нечесаной шевелюрой и с огромной багровой шишкой на лбу. И морда у него заспанная. Дженсен же стоял свежий, будто хорошо отдохнул, такой красивый и элегантный, а у Джея с утра всегда глаза узкие, как у его университетских друзей-китайцев, а сейчас еще и подпухшие. А еще Джей подумал, что «любить все большое» и встречаться с партнером, который на полголовы выше тебя — это немного разные вещи. Дженсен наверняка не слишком понял ночью, насколько Джаред высоченный: когда бежишь от голодных оборотней — не до этого, в машине не настолько явно — в ней заднее сиденье и так было выше переднего, так что там все были выше тех, кто сидел спереди. А потом, в постели, разница в росте тоже не настолько явно может бросаться в глаза, как теперь, когда Джей стоял перед зеркалом рядом с Дженсеном. Но Дженсен улыбался — и когда целовал Джея в губы, задрав подбородок вверх, и когда перевел взгляд на зеркало снова. Джареду даже захотелось втянуть шею в плечи, чтобы не выглядеть такой уж оглоблей, но, казалось, Дженсена разница в их росте совершенно не напрягала — ему все нравилось, и рука, обнимающая Джея за спину, не расслаблялась. Не отпускала. — Я не хотел тебя будить, — улыбался Дженсен. — Доброе утро! — Доброе… — Ты пей кофе, завтракай, а мне надо отлучиться на несколько часов. — А куда ты? — Джей потер глаза — ему явно нужен был кофе и прохладный душ. — Поеду в полицию, дам показания по поводу семьи девочки… Так он собрался в полицию? Тогда все правильно: выглаженные брюки, не слишком дорогой, но добротный пиджак, белая сорочка, но без галстука. Достаточно официально, но без выебонов… Умно. — Ты видел Джоша? — Нет, пока только связался через комп. Я уже и с парнями связался, и с родителями, они все в порядке. — А как малышка? Дженсен посерьезнел: — Для сложившейся ситуации — неплохо. Джош сказал, что сначала всех боялась, пряталась, а потом его младший, Леви, принес ей свои игрушки, начал показывать. Он не разговаривает, но они как-то нашли общий язык… В общем, Леви подарил ей своего любимого мишку, а она начала плакать. Так и уснула с мишкой, Эли ее даже купать не стала, только утром отмыла и переодела. Ее сейчас в больницу повезли, на осмотр — так положено, чтобы доктор дал заключение, что она здорова. — Ясно, — Джей вздохнул, почесал затылок. — Мне тоже надо бы со своими как-то связаться… — Конечно, — Дженсен кивнул, — телефонные линии перегружены, впрочем, как всегда после Хэллоуина, а через соцсети прорваться можно, так что можешь воспользоваться моим компом, я его не выключал. — Спасибо, Дженсен. — Ты осваивайся, Джаред, будь как дома, — снова улыбнулся Дженсен. Хорошо улыбнулся, ласково. — Осваивайся? — сердечко заколотилось с надеждой. — Ну да. Я надеялся, что когда вернусь, ты все еще будешь здесь. И не только из-за того, что твоя одежда в стирке и к обеду вряд ли высохнет… Джаред тоже на это надеялся. Ой как надеялся! Джей не святой, у него несколько раз был секс с незнакомцами до Чада. И после Чада, пару месяцев назад, с парнем, с которым он познакомился в гей-клубе. Но это всегда был секс на одну ночь, а утром торопливое расставание, о котором ни Джаред не жалел, ни те парни. А тут ему очень хотелось остаться! До боли хотелось. — Конечно буду, — кивнул Джей торопливо. Дженсен радостно улыбнулся: — Отлично. Харли я накормил и выгулял, так что о нем можешь не беспокоиться. Заодно мы с ним раненько весь район обошли — у нас чисто и безопасно. Но ты на всякий случай выходить не спеши, пока рейнджеры все не прочешут, хорошо? Запрись изнутри и отдыхай. Я после полиции еще к Маккензи заскочу — что-то не могу с ней связаться… — Маккензи? — снова заволновался Джаред. Девушки в их деле всегда помеха, всегда проблема. — Это моя сестра. Она работает ветеринаром и наверняка сейчас в клинике — после Хэллоуина туда много животных привозят раненых, а ее телефон не отвечает. Я беспокоюсь. После заеду к Джошу, помогу ему собрать документы на удочерение, а потом закажу нам обед… — Я могу помочь, — перебил Джаред. — С обедом? — Нет, с документами. Я юрист… правда, еще студент. — Ты? — Дженсен удивленно поднял брови. Полез во внутренний карман, достал визитку, протянул Джею. «Дженсен Росс Эклз. Адвокат Контакты…» И тут Джареда осенило, он чуть не подпрыгнул: — Джей эр Эклз! Адвокат! Черт, ты же тот самый Эклз… Твой портрет в журнале «The Advocate»* был! Вот где я тебя видел, о тебе писали! Успешный адвокат, открытый гей. На том фото ты был такой… такой… — Джаред не мог подобрать слова. — Было дело… — улыбнулся Дженсен, снова поцеловал ошеломленного Джареда в губы, назидательно поднял вверх указательный палец, потряс им перед носом Джея: — Дождись меня, ладно? Потрепал Харли по лобастой башке, вывел из гаража большой джип. И уехал.***
Офигенная ночка! А утро еще офигенней! Он в доме Дженсена Эклза — того самого, из журнала. И как он сразу не вспомнил? Джаред не увлекается чтением глянцевых журналов, но именно этот стоял в библиотеке факультета на стенде с названием «ими гордится университет»… ну или что-то в этом роде. Раскрытый на той самой странице, где статья с фото. И подписан был еще «Джей эр Эклз, наш выпускник». Джей, может, и не обратил бы внимания, но Мюррей тогда еще постебался, мол, «The Advocate» уже начал писать про адвокатов? Мол, это не оригинально: будут так делать — потеряют рейтинги. Ну и что, что он гей? Давайте писать про геев-слесарей и геев-дворников. А сам Джаред глянул на того холеного и безупречного Эклза с портрета и подумал, что тот не похож на юриста, скорее на модель, а модели обычно тупые как пробки. Да и забыл об этом, потому что если мужчина даже безумно красив, но глуп, такое Джея никогда не возбуждало. К тому же тот Эклз показался Джареду слишком… старым. Как же он ошибался! Вот еще одно напоминание о том, что нельзя судить о человеке по внешности. Где написано, что если красивый — значит, тупой? И лоб у Дженсена не низкий — симпатичный аккуратный лоб… Не всем же иметь такую бадью, как у Джареда, чтобы быть умным? А какой он красивый! В жизни он даже лучше, чем на фото. И не старый совсем — взрослый, надежный, сильный, но не старый. Куда его глаза вообще смотрели тогда, не понятно. Какой же он старый? Он всего лет на пять или шесть старше Джареда. И такой смелый, спас его ночью, и девочку помогал спасти. И добрый — не хочет, чтобы малышку отправили в приют, хотя она ему совершенно чужая, хочет, чтобы ее забрал Джош. А еще Дженсен собак любит… Джей ходил по дому, осматривался и улыбался. Спешить ему было некуда: родным он сообщил, что жив-здоров, на сайте универа тоже отметился, а занятия возобновятся не раньше понедельника, да и то при условии, что рейнджеры и армия к тому времени все прочешут и по теле- и радиоканалам объявят, что в районе чисто. Джаред включил телек в гостиной: так и есть, в западном лесу ловят какую-то мощную потустороннюю сущность — она в девять утра, кажется, на ферме три коровы задрала и подыхать на солнечном свету не собирается. Так что спешить ему точно некуда. И не скучно — телевизор работает, книги в доме имеются, да и в доме Джей эр Эклза скучно быть не может. Джей полистал несколько книг. Вытащил из микроволновки бутерброды, сделал кофе, поел. Достал из машинки выстиранную одежду, развесил ее в вакуумной сушилке. Вещи Дженсена расправлял с особой тщательностью. Задраил дверцу, включил аппарат — пусть сохнут. Погладил по ржавой спине пса, который от любопытства покинул свой пост у входной двери и стал ходить следом за Джаредом. Вместе с Харли снова зарулил в спальню — не ту, что в подвале, а в настоящую, на втором этаже. Дотрагивался до вещей — ему казалось, что они все еще теплые после рук Дженсена. С улыбкой прилег на постель — тут было удобнее, чем в бункере, эта кровать шире и длиннее. Наверное, и заниматься любовью здесь будет удобнее, и спать слаще. Прилег. Улыбался, глядя в потолок и вспоминая руки и губы Дженсена. Так и уснул.***
Проснулся Джаред и удивился: нет, понятно, что ночь была беспокойной, но все же было уже хорошенько за полдень. Вот он соня! А внизу слышалось: — Харли, фу! Спокойно, мальчик! Фу! Дженсен! Джей вскочил, бодро сбежал по лестнице. Ему под ноги бросилось что-то рыжее. — Сэди! — орал Джей, не помня себя от счастья. — Сэ-э-э-ди-и-и-и! Собака слизывала слезы с его лица, а рядом стоял Дженсен, успокаивающе поглаживал взволнованного Харли по вислоухой башке и улыбался.***
Солнце клонилось к закату. Джаред уплетал обед, его все еще переполняли эмоции: — Как ты ее нашел, Дженсен, где? Дженсен улыбался: — Я съездил в полицию, пробыл дольше, чем планировал. Потом к Джошу… — Как малышка? — бубнил Джей, прожевывая курицу. — Хорошо. И перспективы по удочерению очень хорошие, все необходимые запросы мы уже подали. После Джоша я поехал к Маккензи, подумав, что она на операции в ветклинике и поэтому не берет трубку. Вот у нее и спросил, не появлялась ли у них или в приюте рыжая овчарка. Мак сказала, что как раз есть такая, добрые люди привели накануне Хэллоуина. А у нее на ошейнике и надпись нашлась, «Сэди», и даже номер телефона. Мак звонила по тому телефону еще два дня назад, только там ответили, что собаки у них никогда не было и они ошиблись номером… Джаред ударил кулаком по столу: — Мюррей, скотина! Дженсен улыбался. Кажется, ему в Джее нравилось все, даже то, как он запихивается едой и говорит с набитым ртом, эмоционально размахивая длинными руками. Собаки тоже вроде бы уже нашли общий язык: Сэди перестала бояться Харли, освоилась на кухне и начала есть из своей новой миски, а Харли смотрел ей в рот, низко опустив большую морду, повиливал хвостом и пускал слюни на пол, не мешал. Просто семейная идиллия какая-то! Дженсен подошел к Джареду, наклонился, приобнял, проведя ладонью по груди, нежно поцеловал в шею: — Теперь все будет хорошо. Доедай, а потом я тебе покажу свою спальню. — Я уже видел, — Джей зарделся. — Нет, — улыбался Дженсен, — не видел…***
И правда, такой эту спальню Джаред еще не видел — теплой, уютной и переполненной любовью. Оттраханный снова и безмерно счастливый, он почти засыпал, одним глазом глядя на гаснущее за окном небо, когда Дженсен поднялся снизу, поцеловал его в губы, скользнул к Джареду под мягкое одеяло. Притерся горячим пахом к голой заднице Джея, обнял, а Джаред млел: здорово все-таки ощущать себя в тепле и безопасности. И с Дженсеном. На кой черт Дженсен вообще выходил из спальни? Подумаешь, собаки расшумелись, надо, мол, посмотреть. Они не лаяли и не скулили — просто пока парни наверху занимались любовью, собаки носились по гостиной и топали как слоны. Как расшумелись, так и успокоились бы. После секса Дженсена отпускать вообще не хотелось. Никуда. Руки Дженсена настоящие, сильные, в них хотелось завернуться целиком. Теперь широкие мужские ладони — новый кинк Джея. Джаред улыбался, соскальзывая в сон, взял одну ладонь Дженсена, подложил ее себе под щеку — Хэллоуин закончился и эта ночь уже не будет страшной, но так все равно казалось надежнее. Выставил зад, чтобы быть ближе к Дженсену, чтобы уж точно прижаться всем телом. Всем сердцем. И желательно навсегда… — И что там, все хорошо? — спросил сонный Джей. — Эмм, ну… это как посмотреть… Джаред? — Ммм… — только и смог промычать Джей в ответ. Наслаждался теплом Дженсена, прижимался к его груди спиной. Только что не мурлыкал, как огромный долговязый кот. — Я тут забыл рассказать об одной мелочи… — М? — насторожился Джаред. Дженсен усмехнулся Джею в затылок, обнял крепче: — Я забыл сказать тебе, что у Сэди течка и… кажется, у нас скоро будут щенки… Сноска: * «The Advocate» — американский ежемесячный журнал, ориентированный на ЛГБТ-сообщество, а также аналогичный веб-сайт. Журнал был основан в 1967 году и является старейшим и авторитетным ЛГБТ-изданием в США. Публикации в нём посвящены новостям, политике, искусству и развлечениям, которые представляют интерес для ЛГБТ. https://ru.wikipedia.org/wiki/The_Advocate