Намёки

“Ты только мне на мозги капать будешь?.. — проносится в голове недовольный голос Яманака. — Намекни ему хотя бы, раз сказать не можешь!” Сакура шумно сглатывает и нерешительно касается пальцами пуговиц ципао. Руку потряхивает, и она тягуче долго пытается расстегнуть ворот. В её кабинете всегда прохладно, особенно по осени, но в эти короткие секунды такой маловажный факт не имеет значения. Какаши небрежно поднимает голову из-за отчёта и мажет лёгким взглядом по открывшейся глади белоснежной кожи, останавливаясь на небольшой ложбинке, тенью проступающей на груди. — Жарко, — встречаясь с ним глазами, смущённо поясняет она и снова утыкается в документы. Сакура хочет провалиться сквозь землю от стыда, рефлекторно зажимаясь и начиная ритмично пощёлкивать ручкой. А Какаши хочет кофе и немного вздремнуть. И, несмотря на сквозящую неловкость, сковывающую движения куноичи, Ино упёрто уверена, что Харуно пора бы начать что-то делать. Не сидеть же ей в своей больнице веками, покрываясь слоем пыли и бумажек — жизнь не заканчивается на одной несчастной любви, нужно уметь держаться и за новую! Но для Сакуры это два разительных отличия: бывший Саске — который холодно встречал её в своём доме и точно так же провожал, не выдавая никаких эмоций по поводу расставания, и бывший учитель — к нему невозможно подойти ни с одной стороны, чтобы не вызвать ошибочных неопределённостей или двусмысленностей. — Какая, к чёрту, двусмысленность? — вспыхивает Ино, выслушивая в который раз подругу у себя дома за чаем. — Он тебе нравится, ну так и скажи ему! Подошла, взяла за руку, в глаза посмотрела — вуаля, он готов! — Всё-то у тебя просто... — мямлит невнятно куноичи, прячась за завесой пара из кружки. — Он же мой бывший сенсей, как он посмотрит на меня... Он меня и за девушку поди не воспринимает, а как за ребёнка, которому нужна постоянная опека... — Вот ты узнавала это? — парирует Яманака. — Лично спрашивала?.. Может, говорила ему что-то вроде: “Какаши-сенсей, я уже не маленькая, мне двадцать четыре годика от роду! Да, большую часть жизни я гонялась за мудаком-бывшим, но уже около года я смотрю на вашу офигительную задницу и никак не могу сказать, что не против с вами кофе попить. Желательно в вашей кровати”. — Что ты несёшь!.. — отрезвляет заболтавшуюся подругу Сакура, заливаясь краской и давясь чаем. — Вечно всё опошляешь! От Сая набралась... — От тебя, — флегматично пожимает плечами та и отпивает из своей кружки. — Ты же мне это всё в красках рассказывала. “Помоги мне” ныла в слезах, “я не знаю как быть!” А сейчас что?.. — Ничего, — уныло продолжает Харуно, но быстро набирается решимости для весомого ответа. — Но ты так говоришь, будто сама к Саю откровенно подкатывала. А я такого не припомню!.. — Ну, так мне и не нужно это было, — хмыкает Ино. — Пара намёков, подзатыльников, и даже тугой поймёт. Что уж говорить про Какаши-сенсея. Но Сакура без малейшего понятия, как намекнуть Хатаке о своей далеко не дружеской симпатии. Со стороны она выглядит, как минимум, странно: встречалась после войны несколько лет с ненаглядным Учихой, потом тихо и без ненужной огласки расходится с ним, так и не называя истинную причину разрыва. Отговаривается разными взглядами на жизнь, несостыковкой биоритмов и переросшими в товарищеские отношениями. Отчасти она и не врала — с Саске им действительно было не по пути, и это осознание постепенно пришло к логическому завершению. Только вот была одна маленькая деталь, о которой знала всё та же Яманака и отчасти догадывался Учиха: скромная симпатия к Шестому медленно переросла во влюблённость. И теперь девушке не приходилось прикрываться уважением, почтением и прочим официальным мусором, шифрующим её тёплый взгляд, обращённый лишь к одному мужчине. Сакура могла бы обрадоваться, но первичная решимость моментально пропадает под гнётом реальности: Какаши намного старше неё, он был её учителем в детстве и он практически круглосуточно прикован к резиденции Хокаге. Так что нет никаких романтических случайных встреч и откровенных заигрываний. Все вокруг будто специально начали регулярно упоминать, что куноичи ученица не только Пятой, но ещё и Шестого — шутка про Ирьёнина, взращенного Каге, переросла в повседневное напоминание о том, что не так просто подступиться к Хатаке, как к мужчине. Остаётся только жаловаться на пьяную голову подруге, зарываться в бумаги с пробирками и ронять кружку с чаем у окна, когда по двору неспешно идёт к дверям госпиталя Какаши. Мужчина и не знает, как перед его приходом судорожно наводится марафет: девушка подводит губы помадой, сбрызгивает духи на запястья, распускает волосы и поправляет чулки. Работа позволяет куноичи больше следить за собой, но она регулярно забывает об этом, пока не встречается с тёмно-серыми глазами Хатаке. И необъятная нежность и женственность распускается белоснежными лилиями внутри, открывает все закрытые двери желаний и чувств. Десять попыток совершает Сакура, чтобы произнести хотя бы отдалённое признание: но то папка с отчётами не вовремя падает под ноги, то время отнимать у вечно занятого Шестого не хочется, то птицы как-то громко начинают петь. Остаются намёки. — Он заходил сегодня, — неуверенно начинает Харуно, проходясь с подругой возле полок с овощами. — Спрашивал о состоянии чунинов, вернувшихся с миссии. — И? — буднично протягивает Ино, понимая, что не стоит ожидать резкого успеха. — Намекнула? — Вроде того, — смущённо кивает Сакура. — А он?.. — Он... Не отреагировал. — А что ты ему сказала? — наконец поднимает голову Яманака, закидывая в корзинку фрукты. — Сказала, что жарко. Куноичи долго смотрит в лицо Харуно, пока та в ожидании хлопает глазами. — Какая же ты дура, толстолобая, — устало выдыхает Ино, и Сакура нервно поджимает губы. — Кто ж так намекает?.. Ты перед ним раздеться решила? — Вовсе нет! — моментально вскипает она, заливаясь стыдливым румянцем. — П-просто подумала, что так обстановка станет интимнее и он посмотрит на меня, как на... — Да он и так на тебя смотрит, а ты и двух слов связать не можешь, — фыркает подруга и поднимается с корточек. — Пригласи ты его кофе попить и всего-то! Там разговоришься. И надевай заранее что-нибудь открытое — твои бабушкинские наряды не вызывают ничего, кроме жалости! — Что ты!.. — хочет высказаться Сакура, но быстрее толкает Ино корзинкой и встревает с ней в короткую перепалку, чтобы выпустить пар. Однако совет запоминает. — Какаши-сенсей, — Шестой оборачивается уже на пороге, собираясь уходить. — Не хотите ли кофе?.. Вы выглядите уставшим. Девушка мнётся возле стола, сосредоточенно поджимает губы, липкие от блеска. Она чувствует себя некомфортно на каблуках, а тем более в короткой юбке, что приходится целый день скрывать подолом халата. За долгую жизнь шиноби ей становится привычнее носить нечто удобное и тянущееся, а все эти тугие и неудобные мини будто норовят стянуться на талии и обнажить тонкую вязь кружевных трусиков. Сакуре не хочется признавать, но даже бельё она тщательно выбирает с утра, зная, что зайдёт Хатаке. Это глупо и странно, но если вдруг лопнет тесная блузка на тяжело вздымающейся груди и задерётся проклятая юбка, ей будет не так стыдно прикрываться: удобные трусы в горошек точно бы утвердили в мужчине уверенность, что она всё та же маленькая девочка, а не молодая и красивая девушка, отчаянно нуждающаяся в его внимании. — Не откажусь, — улыбается Какаши одними глазами, заставляя Сакуру задержать дыхание. — Т-тогда садитесь, я сейчас быстренько налью! — девушка старается подавить смущение и суетливо бросается к чайнику, не поднимая взгляда на Шестого. — Садитесь, Какаши-сенсей! Но её возня и неумение твёрдо держаться на каблуках играют злую шутку: нога неловко подворачивается, и Харуно вместе с чашками падает. Благо, хоть рядом стоит не гражданский с замедленной реакцией — Какаши мгновенно оказывается рядом и подхватывает её. Тёплая ладонь на талии, скользящие по полу туфли и пронзительный треск всё-таки разъехавшейся от неловкого движения блузки. Сакура в ужасе и смущении уставляется в его глаза, боясь пошевелиться: кажется, юбка тоже предательски задралась, оттого так выдерженно и прямо на неё смотрит мужчина. — Не опускайте глаза, — машинально шепчет она, и Какаши коротко кивает ей. Оказывается, даже кружевное бельё девушка не готова показать так просто. — Нахрен тебя и твои советы! — кидаясь туфлями в Ино на пороге её дома, гремит на всю округу уже вечером Сакура. — Я себе чуть шею не свернула! И лучше бабушкинские шмотки, чем весь этот цирк! — Толстолобая, неловкая, дак ещё и истеричка! — кричит в ответ Яманака, ловко уворачиваясь от летящих в неё предметов гардероба. — Будешь так голосить, век он на тебя, дуру такую, не посмотрит! Однако как только буря минует дом, в него приходят с новыми силами отчаяние и стыд. — Ладно-ладно, не паникуй, — потирая ушибленный лоб, сдаётся подруга. — Попробуй тогда ненавязчиво попросить о помощи: донести что-нибудь, например. А там намекни, что тебе и дома помощь нужна. — Да я и сама мо... — только заикается Сакура, как Ино её перебивает: — Раз сама всё можешь, тогда и не спрашивай у меня, что делать! И Харуно готовится морально неделю, а потом оповещает помощницу, что сама отдаст Шестому все нужные бумаги по расходам. Куноичи с лёгкостью водружает себе на плечи две неподъемные коробки и шествует через всю деревню до резиденции под восхищённые взгляды прохожих. На лестнице, ведущей к входу, она с хлопком опрокидывает тяжесть на ступеньки и задумчиво поднимает глаза на окна, надеясь, что Шестой не решил осмотреть округу именно в эту минуту. — О, Сакура! — выдёргивает её из мыслей Шикамару, вышедший по очередному поручению. — Ты к Какаши-сану? Тебе помочь? — Да нет, я справлюсь, — без задней мысли отмахивается она, и Нара пожимает плечами, удаляясь восвояси. Перед дверью в кабинет Сакура чуть ерошит свои волосы и хлопает себя по щекам. Ей не хочется так откровенно врать, но уже заранее придуманный диалог с Хокаге перетягивает чашу весов на другую сторону. Он донесёт коробки, она пожалуется на усталость и боли в пояснице, расскажет, как не до конца обставила квартиру и ей нужно перетащить шкаф. И это она забывает про то, что она здорова, как бык, что Саске, несмотря на их расставание, самолично помогал перетаскивать ей её вещи, и что никакого шкафа в помине нет. — Какаши-сенсей, — коротко постучавшись, она заглядывает внутрь. — Вы не сильно заняты?.. Шестой поднимает взгляд от ноутбука и, замечая слегка потрёпанный вид бывшей ученицы, сразу же поднимается из-за стола. — Что-то случилось? Сакура просачивается и наигранно тяжело вздыхает. “Пококетничай с ним, не будь бревном! — проплывают в голове слова подруги. — Ты же ему можешь ещё массаж предложить, а это отличный шанс стать ближе! Только не тушуйся и говори!” — Нет, ничего серьёзного, — смущаясь под пристальным взглядом, девушка опускает глаза и осторожно поправляет выбившуюся прядь. — Хотела занести вам финотчёт, но бумаг оказалось так много, и я немного не рассчитала силы. Похоже, при недавней тренировке потянула спину, и... — Так бы и сказала, сейчас принесу, — прерывая заранее заученную легенду, мягко улыбается Какаши и подходит к ней. — Могла бы и не тащить их, Шикамару принёс бы потом. — Но я хотела сама... — неловко вставляет она, но внутренне ликует: кажется, этот план сработал. — Спасибо, что выручаете. Я сейчас даже шкаф не могу домой перетащить, свитки складывать некуда... — Шкаф?.. — переспрашивает он, когда они спускаются по лестнице. Харуно ещё некоторое время нервничает, лишь бегло что-то поясняя, но потом расслабляется. Всё же Какаши как и всегда выручает её, пусть и из надуманной проблемы. Она с замиранием сердца следит, как напрягаются мышцы и плавно перекатываются у него под кожей, когда он засучивает рукава и поднимает коробки. Он только улыбается и отшучивается в ответ на её множественные благодарности и извинения, и внутри разливается приятная теплота от его заботы. — Знаешь, — сам заговаривает Какаши, когда опускает бумаги в ещё одну стопку рядом с другими, — по поводу шкафа, могу помочь, если ты не против. Хоть ты и сильная, но всё же девушка... Сакура вспыхивает алым, до конца не веря, что всё идёт как надо и ничего вокруг не падает, не рушится от одного её предложения. — Какого шкафа? — знакомый голос вырывает из вперёд бегущих планов, и девушка хочет провалиться на месте. — Ты купила новый? Саске возникает так некстати на пороге кабинета, а за его спиной выглядывает с улыбкой Шикамару. — Да Сакуре ни шкаф, ни диван нипочём: вся улица талдычит, какая у неё невероятная сила — как пушинки подбрасывает тяжеленные коробки! Вот, что значит ученица Пятой! Сакура клянёт всё, на чём свет стоит, в особенности двух парней, оставшихся стоять в недоумении в резиденции — сама она позорно капитулируется в госпиталь, сверкая пятками и пунцово-красным лицом. — Дебильный Шикамару! — шипит Ино, отпаивая от стыда подругу у неё же в кабинете. — Вот Темари не повезло с этим “гением”! — Что он обо мне подумает... — ноет девушка, простирая обе руки через стол и уныло толкая носом свою чашку, упираясь подбородком в столешницу. — Теперь я ещё и врунья... — А ну кончай скулить! — решительно бьёт кулаком Яманака по коленке. — Он же согласился, а это уже прогресс! Теперь до тебя хоть дойдёт, что намекнуть ему на близость не смертельно! — Какая там близость, — шмыгает носом Сакура. — Даже если бы ребята не пришли, откуда бы я этот шкаф достала?.. А если бы и нашла, то что потом делать? На кофе опять зазывать? — Ками-сама, какая ты сложная, — обречённо вздыхает подруга. — Нет, чтобы просто пофлиртовать и глазки построить, нет же, тебе целый план-перехват подавай... — Да не могу я с ним флиртовать, это будет выглядеть нелепо... Но проходит неделя, и Шестой обыденно потягивает кофе перед ней, пробегаясь глазами по отчёту о состоянии команды генинов, случайно встретившихся на задании с нукенином. Сакура долго смотрит на него, а потом сглатывает. “Дотронься до него, будто так и должно быть, — вспоминая инструкции Ино, Харуно медленно поднимается с кресла. — Подойди настолько близко, насколько можешь, затем загляни в глаза и сразу в пол. Левый угол, правый угол, на него и вниз — это называется стрелять глазами, ну, чего ты такая долгая!” — У одного несерьёзные переломы, — поясняет Сакура, подходя со спины к мужчине и тихо прокашливаясь. — Выпишем скоро, а вот со вторым... — Что со вторым? — не отвлекаясь от чтения, спрашивает он, и она решается. — Вот, взгляните... Она склоняется через его плечо, приближаясь к уху и переходит на негромкий тон. Какаши быстро различает перемену и искоса оглядывает девушку. Сакура чувствует его взгляд, но борется с собой, чтобы не раскраснеться. Плавно убирает прядь за ухо, невесомо касается кончиками пальцев его волос. — Пока что состояние тяжёлое, но стабильное, — она осторожно ведёт рукой, чтобы перевернуть страницу и мажет ладонью по его пальцам, — жить будет, но вот яд очень интересный. Здесь я указала компоненты, из которых он состоит — довольно редкие травы, их можно найти не везде. — Вот как? — Какаши переходит на шёпот, и Сакура заметно вздрагивает, чувствуя его дыхание у себя на шее. — Можно определить, откуда их взяли? — Д-да, — её голос дрожит, и она сглатывает, ведёт пальцем по бумагам ниже. — Я указала несколько регионов. Точно не украдены, такой яд можно только из свежих корней и трав сделать, поэтому... Куноичи поворачивает голову и встречается с долгим взглядом Шестого. Внимательным, изучающим, пленяющим. Пробирающим до самых костей, до кончика каждого нерва. Она замирает, утопая в его глубоких глазах. — Поэтому?.. — подводит он, и девушка осознаёт, насколько близко их лица. — Поэтому, — продолжает она, отводя взгляд. Коротко мажет им по верхним краям бумаги, невольно ведёт к его глазам и тупится, — можно предположить, через какую местность проходит их путь. Сакура слышит, как порывисто вбирает воздух ртом Шестой, но не видит, как нетерпеливо он обращается глазами к потолку. — Я и не сомневался, что такой замечательный ирьёнин поможет мне, — тяжело выдыхает он, и девушка краснеет от похвалы. — Спасибо, Сакура. Она хотела бы ответить, но Какаши без зазрения совести окатывает своим дыханием её ухо, и Харуно подпрыгивает на месте, отстраняясь. И пока она пытается прийти в себя, пряча своё раскрасневшееся лицо за карточками пациентов, Хатаке убегает, улыбнувшись и махнув рукой напоследок. Остаётся только догадываться, подействовал ли этот метод, или он просто поигрался со своей смущённой ученицей. Вечером Ино приходится выслушать путанный рассказ подруги, терпеть бурную жестикуляцию и постоянные запинки. Девочки совсем не знают, что предмет их обсуждения, высылая отряд по поимке преступника, не может скрыть и под маской своей довольной улыбки. Так Какаши улыбался, когда невероятно красивая Сакура мялась перед ним в коротенькой юбочке, а потом стыдливо прикрывала бантик лифчика и кружева трусиков. Улыбался, когда видел немую решимость в быстрой походке девушки, несущейся с коробками к резиденции. Улыбался, когда она, сама того не ведая, жарко дышит в самую эрогенную зону его тела и стреляет глазами, заставляя мучиться от несносного желания. Для Шестого не открытие, что его бывшая ученица открыто симпатизирует ему. Но нет ничего милее и забавнее, чем её неумелые попытки привлечь уже и так давно привлечённого. — Может, перетащишь обратно этот дурацкий шкаф?.. — в задумчивости роняет Хатаке, и Саске самодовольно хмыкает, не отвечая на риторический вопрос. Вот уж он последний, кто будет помогать строить отношения своей бывшей девушке. Харуно ждёт неделю или даже две, гадая, как извиниться перед Шестым за своё странное поведение и вернуть его постоянные визиты в госпиталь. Но даже тогда она не понимает, что всей этой рутинной работой должен заниматься Шикамару, передавая информацию занятому Хокаге, а не он лично. Только под ночь, выходя последней из больницы и устало передвигая ногами, Сакура удивлённо встречается взглядом с Какаши. — Не хочешь кофе?.. Хатаке с затаённым удовольствием рассматривает покрасневшее лицо девушки. Но она, похоже, не понимает намёков. — Если не хочешь кофе, предлагаю ресторан. У меня давно не было свиданий, поэтому оставлю место на твой выбор.