Здравствуйте, здесь чинят сердца?

Дверь мастерской тихо скрипнула, оповещая о том, что ушёл последний на сегодня клиент. На город плавно опускалась ночь. Маленькие оранжево-жёлтые огоньки загорались один за другим; мимо гигантских зданий пролетали, визжа, автомобили; все: люди, птицы, звери — все без исключения спешили поскорее прийти в свои уютные квартирки и гнёздышки, где их наверняка ждала семья. Где-то далеко, в тумане, блеснул месяц. Прохладный летний ветерок прошёлся по раскалённой земле, успокаивая травы и камни. — Здравствуйте, здесь чинят сердца? Брюнет оторвался от своей работы, подняв над столом паяльник, и, поправив очки, съезжающие на нос, взглянул на неожиданного гостя. В дверном проёме стоял высокий юноша со светлыми русыми волосами и зелёными, словно изумруд, глазами. Он в упор смотрел на мастера своим прожигающим взглядом. Мужчина за столиком улыбнулся и едва слышно произнёс: — Разумеется, здесь. Проходите, всё что угодно починим. Светловолосый, слегка пошатнувшись, неуверенными шагами прошёл вглубь мастерской, сверля взором содержимое многочисленных деревянных полок. Тут были шкатулки и скляночки неведомых форм, размерами со спичечную коробочку. Над ними распологались разнообразные приборы: от часов с кукушкой до машинки для вырезки по дереву. — Что у вас за проблема? — наклонил голову набок брюнет, явно ожидая ответа от собеседника. — Сердце сломалось. Точнее... механизм перегорел, — скромно начал юноша, теребя пальцами край футболки. Он ненароком глянул на мастера, и взгляд брюнета застыл на лице высокого парня. — Простите, вы... робот? — поинтересовался работник мастерской, снова поправляя очки. И не то чтобы брюнета пугали такие вещи. Нет. На своём веку он повидал и починил немало приборов и машин, да и давно было можно привыкнуть, что в век новых современных технологий и не такое возможно. Он работал с парочкой роботов, но такого, как светловолосый, не встречал никогда за всю свою жизнь. Нет, в юноше не было проблем. Он был идеально построен, тютелька в тютельку, как и полагается обычному роботу. Скорее, странность была в том, что он был как живой. Живые глаза, играющие взглядом, с застывшей радужкой и чувствами. Руки с выступающими венами, которые гармонировали с его худощавым телосложением. И лицо : оно было будто человеческое. Да, мастер повидал многих роботов, но все они напоминали друг друга. Один и тот же тон разговора, неживой и безэмоциональный. Те же телодвижения. Этот же робот словно умел ощущать мир. Чувствовать его насквозь. Понимать, что и как. — Робот, — подтвердил высокий. — Антон. Зеленоглазый протянул руку, и брюнет пожал её в ответ. — Арсений, мне весьма приятно. Будем знакомы, — работник мастерской улыбнулся своей обворожительной улыбкой, сводящей с ума стольких дам. Антон бездумно пялился на него, буквально тая от такого феерически-волшебного взгляда. Между ними пробежала искра, и русый, ощутив это, непроизвольно дёрнулся. — Сердце, говорите, починить? — Арсений подошёл к самому высокому в комнате шкафу из чёрного дерева, выудив оттуда слегка запачканную чернилами тетрадь. — Живёте по традициям? — ухмыльнулся Антон, тем самым снова поразив мастера, проигнорировав его прямой вопрос. — Давно уже компьютеры всё делают. — Компьютеры компьютерами, а это, — Арсений махнул листами прямо перед носом юноши, — вещь. Антон невозмутимо фыркнул и откинулся на спинку деревянного стула. — Что с вашим сердцем? — брюнет в который раз за день поправил съехавшие очки, принимаясь черкать что-то в тетради. — Я так подозреваю, — начал русоволосый, — что механизмы отошли. Оно очень редко бьётся, странно, что я живу, хожу и двигаюсь. Мне посоветовали прийти к вам, сказали, вы лучший мастер по машинам и автоматам в нашем городе. — Ну... это они преувеличивают, — смущённо поднял уголки губ Арсений, не забывая писать что-то в тетрадь. — Что посоветуете сделать? — спросил Антон, наклоняясь прямо к лицу мастера. Тот на секунду замер над тетрадными листами, на миг взглянул на парня и снова продолжил усиленно что-то писать. — Я предлагаю вам операцию. Завтра. Уверяю вас, всё будет хорошо, — брюнет провёл ногтями по волосам, погружаясь в раздумья. — Хорошо, я приду, пообещайте, что я останусь жив, — тихо попросил Антон, и в его голосе было столько неведомой грусти, что Арсений опять удивился тому, насколько робот может чувствовать. — Обещаю. — Доброй ночи, — пожелал клиент, выходя на улицу. Стеклянный колокольчик звонко оповестил о том, что дверь закрылась. Мастер снял мешающие очки, протёр лоб и убрал тетрадь на край стола. Он вздохнул, улыбнулся каким-то своим мыслям и отправился по длинному коридору в соседний кабинет. Ночь прошла тихо и незаметно, как и всегда бывает в тёплые летние вечера, когда хочется сидеть на балконе, вдыхая этот аромат цветущих полей и сырой после дождя земли. — Доброе утро, Арсений, — дверь скрипнула, и на пороге снова появился Антон. — Доброе, — слегка устало ответил мастер, потирая руки. — Ну что, приступим? — Думаю, да, — светловолосый нервно дёрнул рукой. — Что, прямо здесь? — Нет, конечно, в операционной! — воскликнул брюнет, хватая юношу за хрупкую руку и насильно волоча в соседнюю комнату. — Поверьте, вам нечего бояться. Арсений говорил спокойно. И Антон понимал, что у него нет поводов волноваться, когда дело берёт в свои руки такой профессионал. Светловолосый садится в кресло и закрывает глаза, пытаясь собраться с мыслями. Брюнет подходит к небольшой раковине и моет руки. — Вы же традициями живёте. Странно, что не из родника умываетесь! — язвит Антон, смеясь, но тут же получает брызги в лицо. — Шучу, шучу. Но Арсений не обижается, он лишь только улыбается, глядя на лежащего в кресле юношу, который прикрыл свои ослепительной красоты глаза. Брюнет уверенной походкой подходит к парню, наклоняется к его груди и нажимает какие-то невидимые кнопки. Клапан щёлкает, и приоткрывается маленькая дверца, размером с ноготь большого пальца. — Уууух, тут всё загрязнено. Вы получали травмы? — хмурится Арсений, разглядывая внутренности. — Да, душевную, когда девушка бросила меня, — шепчет Антон, часто дыша. — Не волнуйтесь так, — мастер берёт в свои руки маленький клеевой пистолет и трубку крошечного пылесоса, начиная высасывать всю жидкость и закрашивая поражённые места. — Это клей? — спрашивает клиент, пристально наблюдая за действиями опытного хирурга. — Нет, это обеззараживающее, — успокаивает Арсений. — Если бы это был клей, ваше сердце бы никогда не заработало. Антон выдыхает и снова закрывает глаза, стараясь ни о чём не думать. Брюнет достаёт маленький пинцетик, мягкую белую ватку, попутно смачивая её в моторном масле, и суёт внутрь отверстия. Он делает свою работу с такой тревогой и трепетностью, что это достойно кисти какого-то художника. Он аккуратно достаёт и развинчивает детали, заменяя их на новые, упорно крутит шестерёнки и механизмы, заставляя их вертеться. Он любит своё дело. Он отдаётся ему полностью. — Последний штрих, — себе под нос бурчит Арсений, явно увлечённый операцией. Он двигает маленький моторчик длинной узкой палочкой, и дождавшись, пока он начнёт крутиться, запаивает всё, что необходимо, и закрывает крышку. — Готово. У светловолосого слегка кружится голова, но это правильно. Так должно быть первое время. Он неуверенно смотрит на мастера. Тот искренне улыбается, разглядывая свою работу. Внутри Антона что-то щёлкает и начинает отбивать ритм, у юноши вспыхивают щёки и загораются глаза от восхищения. Он снова чувствует это. Чувствует, что он живой. Словно человек. — Спасибо, — едва слышно шепчет он, прикладывая ладонь к груди и ощущая сердцебиение. — Спасибо. — Что ты, не за что, — смеётся Арсений, подходит к Антону и тоже наклоняется к груди молодого человека, оценивая результат. — Теперь будет работать, как часы. — Что я вам должен? — спрашивает парень, сверля взглядом брюнета. — Ничего. Ты ничего мне не должен, — Арсений вытирает руки от моторного масла ситцевым платком и отходит в другой конец комнаты. — И ещё раз спасибо. Вы и правда... великий... из великих. Антон уходит, а с ним уходит и радость Арсения. Он снова грустит. Он снова одинок. День медленно течёт за днём. Люди приносят на ремонт свои автоматы и машинки, уже ни на что не надеясь, но Арсений - талантливый мастер. Он починит всё, что, кажется, починить нельзя. Но в нём нет былой страсти к работе. Всё, что он хочет - это снова вернуться на несколько дней назад, заглянуть в глаза потрясающему русоволосому человеку и сказать, что его сердце - это нечто большее, чем просто механизм, отсчитывающий удары. Но он не знает. Не знает ни как вернуть Антона, ни как найти его, ни как позвонить. Он ничего не знает. Однако пропажа неожиданно заявляется на порог ветхой мастерской. — Здравствуйте, — ослепительно улыбается юноша. — Ну привет, — Арсений, как может, держит ликование внутри себя, не давая чувствам выплеснуться наружу. — Знаете, мне кажется, — Антон запинается, не зная с чего начать. — После той операции, я понял, что вы мне жизнь спасли. Вы какой-то особенный, невообразимый, космический человек. И я, наверное, в вас влюблён. Мастер замирает на месте, не веря своим ушам. — Что? — недоумённо переспрашивает он, боясь услышать правду, которую, при этом, ждёт с нетерпением. — Я не знаю как это произошло, ведь я всё-таки робот и не способен любить... — Ты особенный, — отвечает брюнет, улыбаясь. — Может быть, ты и не робот вовсе... — Но... — Механизмы внутри тебя ещё ни о чём не говорят. Я ещё во время нашей первой встречи заметил, что ты необычайно живой. — Я... живой? — удивляется русоволосый, водя ногой по полу. — Ты живой. — А почему так получилось? Я ведь машина... — всё ещё ошарашенным тоном спрашивает Антон. — Когда я делал тебе операцию на сердце, я вложил в тебя максимально своей души, потому что, наверное, уже тогда был влюблён... в тебя... тоже, — тепло отвечает Арсений и смущённо отводит взгляд. — Что я могу сделать для вас? — шепчет Антон, подходя ближе к мастеру. — Подари мне своё сердце.