Не нужна

Мире кажется, что она ненавидит Брандона Старка. Руки принцессы болот сами сжимаются в кулаки, а дыхание становится прерывистым, как будто она бежала. Она и правда бежала — некоторое время тому назад, бежала, спасая свою жизнь и своего лорда, да так с тех пор дыхание и не выровняла. Они все пожертвовали собой ради Брана. Жойен погиб! — мысль об этом сводила Миру с ума. Она не могла себе представить, как будет жить дальше без брата, пусть и унаследует Перешеек, как ей иногда хотелось, особенно, когда Жойен вел себя слишком вызывающе. Но все же Мира не могла увидеть свое дальнейшее будущее без младшего брата, видящего зеленые сны. Она привыкла, что они с Жойеном неразлучны — жмущиеся друг к другу два маленьких лягушонка с Перешейка. Они всю жизнь были вместе, а теперь… Теперь Мире некого защищать. Их маленький отряд, что выживал за Стеной, ради того, чтобы привести Брана к цели, распался. Погиб Жойен. Погибла Оша. Погиб Рикон. Пожертвовал собой добрый бедняга Ходор. Остались только Мира Рид и Брандон Старк — и Мира думала, что между ними с Браном существует нечто большее, чем просто ее клятва в верности вассала сюзерену. Мира-то ничего особенного в Старке не видела — видел Жойен. Мира видела обычного ребенка, лишившегося ног — сначала. Потом она видела юного и красивого лорда, желающего знать больше, чем обычные люди — и все же полностью зависящего от нее, Миры. Боги, да ведь она делала для него все! Ухаживала за ним, кормила его, защищала, спасала его жизнь, подвергая опасности собственную — а теперь Бран смотрит на нее так холодно и говорит, спасибо, мол, Мира, но ты мне больше не нужна. И леди Рид уходит, задыхаясь от бессильной ярости. Ей хочется ударить Брана или встряхнуть — но она не может бить калеку. Она уходит, чтобы остаться в одиночестве. Вернуться в Перешеек к отцу и принять Дом в свои руки, ведь лорд Хоуленд уже скоро станет слишком стар. А в голове ее звучит барабанным боем: «Ты мне больше не нужна. Не нужна. Не-нуж-на».

***

Бран любит Миру Рид. Бран полюбил принцессу болот с первого взгляда. Сильная, добрая и красивая девушка очаровала юного лорда сразу же, как только он ее увидел. Бран восхищался Мирой и не мог не смотреть на нее. Ловкая, быстрая, подвижная, как куница… Как бы он хотел побегать вместе с ней, залезть на дерево наперегонки, поиграть в жмурки — но он не мог. Никогда не сможет. И Мире не нужна такая обуза. Бран понимает это, как только становится Трехглазым Вороном. Если раньше в груди теплилась зыбкая, все еще детская надежда «а если?», то сейчас Бран понимает, какой тяжкой ношей был для Миры, какие несчастья ей принес, сколько боли ей причинил; понимает и то, что больше не имеет права держать ее подле себя. Рано или поздно — уверен юноша — Мира пожалеет, что осталась с ним, а значит, нужно, чтобы она сама захотела уйти. Мысль о том, что со временем он увидит в ее зеленых, как трава, глазах жалость, заставляла Брана болезненно морщиться. Нет, если он скажет Мире правду — она останется. Останется и будет мучиться рядом с ним, обреченная на жизнь с калекой — и будет молчать, не станет жаловаться, но ее глаза скажут за нее, он видит, он — Трехглазый Ворон. И именно потому, что он — Трехглазый Ворон, Брану ничего не стоит отобразить на лице маску безразличия. Это привычно для него. Даже если Мира смотрит так выжидающе. — Больше ты ничего не хочешь мне сказать? Брану хочется не сказать — закричать, чтобы она осталась. Чтобы она была с ним. Чтобы она стала леди Старк. Но как он, Трехглазый Ворон, может завести семью? Да и не будь он тем, кто он есть, что он мог бы дать Мире, кроме фамилии? — Ты мне не нужна, — спокойно произносит Бран. И Мира уходит. Старк понимает, что она хотела услышать совсем иное. Она хотела услышать то, о чем хотел сказать он. Но ее раны затянутся. Храбрая и веселая леди Рид не сможет долго горевать по тому, кто принес ей столько неприятностей. Из-за него погиб ее младший брат, и она едва не погибла сама. Ей будет легко забыть юного лорда на Перешейке, который она теперь наследовала… И уж точно красивая, веселая, смелая и самая лучшая на свете Мира Рид не видит, как по щеке юного Трехглазого Ворона катится одинокая слеза. «Тебе не нужна такая обуза, Мира. Не нужна. Не-нуж-на».