Питер вновь просыпается от острой нехватки воздуха.
Все его тело горит так, словно объято адским пламенем, а грудь кажется зажатой в стальные тиски.
Руки его дрожат, а по виску, едва заметно поблескивая в свете включенного ночника, катится крупная капля холодного пота.
Мальчишка со свистом втягивает воздух, наполняя им легкие, и тычется острым подбородком в обнаженные колени, отчаянно пытаясь унять всполошенное сердце, что так и норовит пробить свою клетку из ребер, выскочив наружу.
Казалось бы, за все это время Паркеру следовало привыкнуть к ночным кошмарам и, как следствие, к паническим атакам, случающимся после, найти способы борьбы с этим или хотя бы приспособиться, смирившись со своей участью.
Как же жалок и беспомощен он был в своих отчаянных попытках двигаться дальше.
— Учащенное сердцебиение, пульс повышен. Рекомендуется приступить к профилактическим процедурам.
Карен говорит это абсолютно спокойным и ровным тоном (
будто совершенный искусственный интеллект может по-другому), а Питеру в самую пору на стену лезть от безысходности.
Хочется сорвать с запястий паутинометы, напоминающие о себе непрекращающейся зудящей болью под кожей, словно приросли к телу намертво, стали его неотъемлемой частью. Расколотить их о любую горизонтальную поверхность, разобрать по винтикам, исключив из своей жизни любое возможное упоминание о Тони.
О том, что он когда-либо был.
Но вместо всего этого подросток лишь соскальзывает с кровати, путаясь в ворохе влажных простыней, едва не падая, и на ватных ногах подходит к окну, распахивая настежь плотно запертые прежде створки.
Мгновенно комната наполняется студеным ноябрьским воздухом, а колючие порывы холодного ветра хлещут по щекам, оставляя невидимые шрамы глубиной с Марианскую впадину.
На теле Паркера таких и не счесть,
даже пытаться не стоит; бессмысленная трата времени.
Он дрожит, изрезанными в кровь пальцами взъерошивая и без того беспорядочную копну темных кудрей. Дышит через раз. Боится закрыть хоть на мгновенье глаза, знает с уверенностью к каким последствиям это приведет.
Потому-то и переводит взгляд в сторону улицы - туда, где в кромешной темноте едва ли можно различить силуэты деревьев-гигантов и тренировочную площадку.
Тяжелый саван ночи опустился на землю, укутав собой каждый, даже самый крошечный, уголок окружающего пространства.
Звезд не видно. Даже намека на них. И это удручает, вгоняя в еще большую тоску, прежде чем Питеру удается, наконец, разглядеть едва заметную линию бледного света на верхнем этаже соседнего корпуса.
Стив не спит тоже.
Но это, к слову, совершенно не удивляет пытливого подростка.
Данная потеря сказалась на каждом из них без исключения. В особенности, на тех, кому довелось узнать Тони «чуточку ближе» других.
Юный Паркер хорошо знал историю мистера Старка и капитана Рождерса, так что смог лишь горько усмехнуться про себя, понимая, что за все это время ему самому не удалось даже набраться смелости и признаться в своих глупых чувствах ровно до того момента, пока не стало слишком поздно.
Что уж говорить обо всем прочем...
Так или иначе, он благодарен Кэпу, на чьи крепкие плечи теперь улеглась огромнейшая ноша ответственности и проблем с организационными (
и не только) моментами, а так же всей остальной команде Мстителей (
тому, что осталось от нее теперь, если быть точнее) за то, что те, несмотря на множество разногласий в прошлом, приняли его, как родного, поверили в него, пустили на базу и позволили оставаться на ней так долго, сколько потребуется для полного восстановления.
Питер бы просто не смог вытерпеть и перенести всю эту боль, ежесекундно разрывающую его изнутри, будучи запертым в четырех стенах своей крошечной комнаты под беспрестанным надзором тётушки Мэй. Она без всяких сомнений волновалась за племянника, беспокоилась о его будущем и о том, как сильно на психике шестнадцатилетнего мальчишки скажется все произошедшее, но жалость во взгляде добрых карих глаз выходила далеко за пределы того, что юноша мог вынести.
Здесь же его никто не жалел.
Все знали, что такое горечь утраты, испытав ее на собственной шкуре, так что отнеслись к растерянности школьника лишь с пониманием и добротой.
Каждый член команды верил в него, свято верил в то, что идеалы Старка не будут утеряны, канув в лету вместе с его прахом, ведь если сам он при жизни видел в Паркере собственное продолжение, раз смог разглядеть в нем этот небывалый и неизмеримый потенциал, то
все не зря. Сейчас главное - не дать Питеру расклеиться, поставить крест на себе и на своем блестящем будущем, которое наверняка ожидает его, если он сможет перебороть эмоции, справиться с ними.
Знали ли они о том,
какие именно чувства «малыш Паркер» испытывал к своему учителю?
Знал ли об этом сам Тони?
Догадывался ли он?
Данные вопросы были тем, что не давало Питеру житья уже на протяжение нескольких долгих месяцев, превратившихся в бесконечную череду кошмаров, отчаянных криков в подушку и безмолвных слез.
Все это куда больше напоминало настоящий ад на Земле.
Он мог признаться в чувствах раньше, мог сделать все это иначе, а не сидя над окровавленным телом Энтони, сжимая его руку дрожащими пальцами.
Теперь же все это не имело смысла.
Опустившись на холодный пол, парень закрывает лицо ладонями и трясет головой, пытаясь выкинуть прочь навязчивые мысли и те видения, что будут преследовать его до конца жизни.
— Нет. Мистер Старк. Тони. Нет. Пожалуйста, нет, — Питер кричал, надрывая глотку, продолжая прижимать покалеченную руку мужчины к собственной груди, будто это могло хоть как-то исправить ситуацию.
Броня костюма, по большей части, представляла собой бесчисленное множество смятых кусков особо прочного металла и опасно торчащих осколков, что местами вонзались в плоть человека, защитой которого должны были служить.
Тони моргал, будто в замедленной съемке, ни на секунду не сводя мутных и маслянистых глаз с парнишки, склонившегося над надломленным телом. Он почти не дышал, и лишь измученный хриплый свист иногда срывался с разбитых губ. Он улыбался, превозмогая боль, сжимая чужие пальцы в ответ.
Так сильно, как только мог.
— Не умирайте, — мальчишка, совершенно потерявший надежду, всхлипнул, чувствуя, как слезы обожгли щеки.
— Я люблю Вас, слышите?
Паркеру было плевать, даже если бы кто-то из Мстителей оказался поблизости в этот самый момент. Все, что имело хоть какое-то значения, было прямо перед его глазами. И вскоре это самое «что-то», сделав последний глубокий вздох, перестало существовать, вывернув душу юного супер-героя на изнанку.
Кажется, люди называют это разбитым сердцем. Но почему же тогда Питер чувствует боль во всем своем теле?
— Желаете, чтобы я проиграла
это видео снова? То самое, что он записал для вас? — в реальность его возвращает Карен, и теперь ее голос кажется убитому горем подростку участливым. Даже каким-то нежным что ли.
Наверное, Мэй сделала бы то же самое, узнай она обо всем.
И Питер отвечает ей тихим, едва различимым «
да», что тонет в свистящих порывах ветра, гуляющего по комнате.
На всплывшей сенсорной панели улыбающийся Тони.
Все такой же красивый и беспечный, будто ничто во всем мире не могло сломить его.
В своем костюме от дизайнера с громким именем, красивым галстуком и нежной хрипотцой в голосе.
—
Улыбайся, — говорит он, глядя прямо в камеру.
На этой записи Тони выглядит таким живым, что все тело сводит болезненной судорогой. Кажется, только руку протяни - и вот он. Теплый, пахнущий терпкими духами, с колючей щекой и такими теплыми ласковыми глазами, что в них можно тонуть раз за разом.
Кажется, он записал это видео в тот день, когда Питер провалил контрольную по физике и невероятно расстроился из-за этого. Подумать только.
—
Даже если твое сердце болит.
Паркер дрожит, ощущая, как вниз по его лицу скользят слезы, скатываясь по шее, растворяясь где-то за воротом футболки.
—
Улыбайся, даже если оно разорвано на части.
И когда тучи затянули небо.
Все в любом случае обойдется.
Питер не знает, сколько еще времени ему понадобится, чтобы уверовать в это.
Он понятия не имеет, сможет ли он вообще жить с этим, делать вид, будто ничего не произошло.
Сможет ли он когда-нибудь стать прежним, продолжить спасать мир, зная, что именно за этот мир погиб, пав смертью храбрых, Тони Старк.
Человек, которого он любил и всегда будет любить сильнее всего на свете.
Он надеется, что когда-нибудь время расставит все по своим местам,
а сейчас...
Вновь включает видео с самого начала, пока в его голове, душе и комнате продолжает гулять сквозняк.
