Утро Рождества.
— С Рождеством, Мик, — промурлыкал Йен в ухо своему парню, прежде чем нежно поцеловать того в шею. — М-м-м, с Рождеством, — пробормотал Микки в ответ и повернулся в объятьях, чтобы посмотреть на своего сонного Йена. Тот поцеловал его, передвинувшись по постели так, чтобы нависнуть над ним, позволив своим бедрам встретиться с бедрами Микки. Оба парня застонали, когда задница рыжего соприкоснулась с пахом Милковича. Йен дразнил Микки, положительно разрушая его, оставляя невесомые поцелуи и покусывая кожу, прежде чем отстраниться. — Куда ты идешь? — спросил Микки, пытаясь затащить Йена обратно на себя. Йен лишь хихикнул. — Я должен сейчас превратиться в гребаного Санту и разбудить детей, чтобы вручить им подарки, — объяснил он, вставая с кровати и надевая боксеры, в который раз убеждаясь, что понятия не имеет, чье из них с Микки белье он на себя нацепил. Микки сел на постели, наблюдая, как Йен передвигается по комнате, и игриво спросил: — Могу я посидеть на коленях Санты? Рыжик взглянул на своего парня и, увидев хитрую улыбку на его лице, вошел в роль: — Зависит от того, насколько хорошим мальчиком ты был в этом году. — Ты Санта? Йен и Микки одновременно обернулись на дверь старой спальни Липа и увидели в проеме Лиама, который, очевидно, услышал, как Микки называл Йена «Сантой». — Нет! Нет, конечно, нет, Лиам, — быстро пробормотал Галлагер, направляясь к малышу. — Но Микки назвал тебя Сантой, — заявил Лиам, глядя в пол. — Я… — начал было Йен, но запнулся, не зная что ответить. Лиам огорченно развернулся и начал уходить. — Бля, — пробормотал Йен. — Я понял, — сказал Микки, вставая с кровати и надевая спортивные штаны с футболкой, прежде чем направиться к двери, дабы поговорить с ребенком. Он нашел Лиама, в одиночестве сидящего на диване в гостиной. Брюнет присел рядом с ним и мгновение просто молчал, прежде чем Лиам заговорил: — Санта не настоящий. — Почему ты так думаешь? — спросил Микки. Лиам в ответ пожал плечами, и Микки продолжил: — Ты в порядке, малыш? — Да, — убедительно кивнул Лиам. — Мне он нравился больше, когда мы все вместе открывали подарки. (А сейчас он не может, так как должен притворяться Сантой). Микки улыбнулся и произнес: — Мне тоже, но это нормально, если мы позволим Йену побыть Сантой в этом году? — Почему? Я ведь теперь знаю, что он ненастоящий, — спросил Лиам. — Да, но Евгений, Эми и Джемма пока этого не знают, и будет забавно, если они так и будут думать, что Санта реален. Ну, знаешь, пока они не станут достаточно взрослыми, как ты, — продолжал свои уговоры Микки. Лиам улыбнулся ему и ответил: — Хорошо. Микки потрепал кудрявые волосы мальчика и спросил: — Хочешь помочь Санте разбудить детей? — Да! — взволнованно пропищал Лиам, прежде чем спрыгнуть с дивана. Они устремили взгляды на лестницу и увидели Йена. — Где твой костюм Санты? Мы должны разбудить детей, — спросил Лиам. Микки засмеялся и сказал: — Да, черт возьми. Вперед, рыжий. Йен улыбнулся им и повернулся в обратную сторону: — Ладно, дайте мне минутку, — поддался он, прежде чем вернуться в свою комнату, чтобы надеть костюм. Как только он стал «Сантой», они с Лиамом отправились будить остальных малышей.***
Позже ночью Йен и Микки вернулись дом Милковичей и начали готовиться ко сну. Йен сидел на постели, когда Микки начал раздеваться, чтобы присоединиться к нему. Брюнет начал заползать на кровать, вкрадчивым голосом начиная говорить: — Так по поводу нашего разговора утром… Йен перебрал недавние воспоминания, но все встало на свои места, когда увидел грязную ухмылку Микки. — Только хорошие мальчики могут сидеть на коленях у Санты. Ты был хорошим мальчиком для меня, Микки? Микки кивнул головой, перебираясь на колени Йена. — Ммм, я был таким хорошим для тебя, Санта. Йен улыбнулся. Окей, это что-то новенькое. Он провел руками вверх по голым бедрам Микки до тех пор, пока руки его не оказались на заднице парня, схватившись за нее крепко, чтобы тот не смог свалить даже при большом желании. Микки уложил руки на плечи Йена и пробежался пальцами до задней части его шеи, подтянув ближе к себе. Их губы встретились на полпути друг к другу. Микки простонал в поцелуй, и Йен скользнул вглубь его рта языком. Темноволосый начал все сильнее тереться о колени Йена, буквально трахая их. Парни вошли ритм, и вскоре оба уже начали задыхаться, понимая, что если не остановятся в ближайшее время, то оба кончат в боксеры, не успев даже раздеть друг друга. Поэтому Йен перевернул их так, что Микки оказался прижатым к кровати. Рыжий стащил со своего любовника боксеры, прежде чем снять и свои. Микки умудрился поменять их тела местами, чтобы Йен оказался на спине, а он сам оказался на нем. Микки снова затянул Йена в жаркий поцелуй, прежде чем пробормотать в его губы: — Позволь мне показать, каким хорошим мальчиком я могу быть. Йен не сдержал в себе стона, когда Микки начал посасывать его шею. Парень начал медленно спускаться по телу Йена, оставляя за собой мокрый след, пылкими поцелуями прокладывая себе путь. Микки оставил еще одну бордовую метку на коже чуть выше тазовой кости Йена. Бедра его словно трепетали под прикосновениями Микки, но он знал, что должен держаться. Йен пропустил пальцы сквозь мягкие волосы Микки (ради Йена он сегодня не пользовался гелем), а тот со страстью посмотрел вверх на своего парня. Он облизнул губы перед тем, как взять в рот головку члена Йена, уже сочащуюся смазкой. — Бля-я-я, — Йен откинул голову на подушки. Взяв себя в руки, он посмотрел вниз на Микки как раз в тот момент, когда тот начал вбирать член глубже в рот, пристально смотря в глаза рыжику. — Ты, блядь, так в этом хорош, Мик. Так ахуенно угождаешь мне. Знаешь, что именно мне нравится, — продолжал он нахваливать парня. Микки застонал вокруг члена Йена, посылая вибрации через него по всему телу. Микки переместил голову еще ниже, пока не заглотил «монстра» Йена до упора. Рыжий же продолжал стонать о том, насколько Мик хорош, и как сильно он его любит. Галлагер потянул Микки за волосы и задушено пробормотал: — Остановись. Мне нужно трахнуть тебя. Мне просто, блять, необходимо тебя трахнуть. Микки ухмыльнулся ему и начал двигаться так, чтобы принять коленно-локтевую позу. Обычно, они трахаются лицом к лицу, но когда делают это именно так, похвалы льются изо рта Йена — готового кончить в любой момент — без остановки. Сейчас же Микки встал в эту позу, чтобы еще больше угодить рыжику. Микки, блядь, любит это. Он любит, когда Йен вбивается в него жестко и быстро, не сбиваясь с ритма. Как Йен оставляет синяки на бедрах и плечах, как крепко он держится за него, втрахивая в матрас. И это именно то, что он делает до тех пор, пока они оба не начинают выкрикивать имена друг друга срывающимися голосами. Теперь они лежали бок о бок на кровати, задыхаясь и нежась в послеоргазменных волнах, проходящих по телу, в ожидании, пока они поутихнут. Йен вытер их обоих перед тем, как лечь рядом со своим парнем и притянуть того к себе на грудь. Рыжий поцеловал его в макушку и прошептал: — Я безумно тебя люблю. Микки лишь засмеялся и ответил: — Тебе же лучше, потому, что ты, блять, застрял со мной навсегда. — Я не застрял, малыш. Мне повезло быть с тобой, — начал переубеждать Йен. — Ты — любовь моей жизни, Мик, и ты мне необходим. Микки посмотрел Йену в глаза, прежде чем мягко и трепетно поцеловать того в губы. Он снова устроил свою голову у парня на груди и кивнул: — Хорошо, — прежде чем покрепче сжать парня поперек тонкой талии. Йен только ухмыльнулся. Он знал, что Микки чувствует к нему то же самое. Он знал, что Микки всегда был рядом с ним и всегда будет. Знал, что они будут любить друг друга до скончания веков и еще немного дольше. И никто, и ничто это не изменят.