Скипетр Хайпа

      Публичность тяжкое бремя, словно золотой доспех, носить его надо с неоспоримым достоинством, заставившим бы злопыхателей захлёбнуться от зависти, не прогибаясь под гнётом летящих стрел и камней каждодневной критики своей персоны. Мало стать популярным, гораздо важнее сохранить «лицо» перед ублюдками. За годы своего полёта в шоу-бизнесе Филипп закалил свой стальной зад, сделав из него настоящий непробиваемый чугун. (А если и пробиваемый, то только для определенного круга лиц, в смысле, для Аллочки). С возрастом появляется солидность и опыт, которые можно применить к молодым дарованиям, чтобы те не совершали ошибок, которые в свое время совершил он. Помимо певческой карьеры, Филипп обладал сверхизысканным вкусом, сочетая даже в своем утреннем образе настоящий взрыв фантосмагорических пайеток «Swarovski» с павлиньими перьями на его утреннем домашнем халате и заканчивая пурпурными, шёлковыми и прорезиненными дизайнерскими тапочками от Вивьен Вествуд. Да и к каждому появлению на экране Бедросович подходил всё более щепетильно. Сегодня состоялись съёмки очередного выпуска «Успеха», на котором нельзя было ударить лицом в грязь. Наконец-то его новый пурпурный, пошитый на заказ костюм от «Dior» нашел своё применение. Он любил впечатлять и удивлять, а когда видел этого, бойкого и ласкового рэперочка, Славку Карелина, блестеть хотелось еще больше. При виде Славы у Фила блестели не только глаза, но, казалось, и сами стразы на его начищенных ботинках сияли ярче. Молодая энергия всегда привлекала Филиппа. Возможно даже что запретным плодом сладострастия послужило именно то, что эта энергия была такой нетипичной для юных исполнителей, каких он часто видел на «Новой волне», ведь Киркоров совсем забыл, что когда-то давно, за всей этой буржуазной мишурой был таким же уличным чуханом. Коллеги по шоу недолюбливали Машнова, организаторы жаловались Филиппу на то, что новоиспеченный член жюри постоянно жрёт сухарики и чипсы, разбрасывая фантики и обёртки по всей гримёрке, вынося даже на рабочую площадку. Но то, как он делал это, как мило улыбался кривыми зубами, а после, облизывал пальцы лукаво смотря прямо в глаза мужчине, заставляло Филиппа заступаться за парня. «Наивный дурак» думал он про себя, но был не в состоянии побороть это щемящее, до странноватой боли, желание, покрывать Славу со всеми его недостатками. «Как будто вы сами не разбрасывали фантики, ну ё-маё» — каждый раз выгораживал он парня перед организаторами, праведно вскидывая руки. Но дело было не только в этом... В один из таких после съемочных вечеров, когда основная бригада съемочной группы разъехалась по домам в преддверии Нового Года, а Киркоров решил подождать свой рейс на самолёт, он увидел ЕГО, неуклюже ныкающуюся беременную цаплю посреди вешалок с нарядами-реквизитами для съемок. Похоже Машнов не заметил двухметрового Киркорова, стоящего позади одинокой розовой пальмы, впрочем Филипп сначала не решился подходить с расспросами, а остался, словно загипнотизированный истукан наблюдать за парнем. Слава слонялся, слегка пошатываясь, трогал вещи, водил по ним рукой и что-то тихо напевал себе под нос. Его большая рука перебирала шифоновую ткань разных платьев и юбок, он с особой внимательностью изучал наряды, а затем быстро сняв один с вешалки направился по длинному и тёмному коридору телестудии. Всё произошло настолько быстро что Филипп не успел рассмотреть, что же стащил Гнойный. Он хотел окликнуть парня и сказать, что воровство тут терпеть никто не станет и он уже не сможет выгораживать парня перед организаторами. Это было неслыханно! Филипп еще раз осмотрелся, убедившись что никого из персонала вокруг нет и медленным шагом двинулся за Карелиным к приоткрытой двери из которой выбивалась полоска света. Он прислушался к голосам, но ничего не услышал. Парень был один. Зато до больших ноздрей Бедросовича дошел подозрительный сладковатый запах, не походивший на табак. Он не мог увидеть Славу поскольку тот был в другом конце, за дверью, и градус обзора был очень узким. Филипп осторожно приложил ухо к двери. Он был уверен, что застанет Гнойного на выходе и тому придется отчитываться. Татуажное тёмное Око Короля эстрады пыталось выследить парня, и после странных кряхтений Славу наконец-то стало видно… От удивления у Короля эстрады просто отвисла челюсть. На Карелине красовалось самая настоящая пышная и короткая красная юбка с топом, на его длинных несуразных ногах были как попало натянуты чулки. Слава рассматривал себя в зеркало, крутился вокруг и хихикал. Без сомнений парень был обдолбан. Глаза Короля эстрады полезли на лоб пуще прежнего и жадно вцепились в увиденный образ, зрачки расшились, кровь прильнула к щекам. «Как не стыдно! Какой негодник!» — билась трепетная, но волнующая нутро мысль в голове мужчины. Почему-то глаза предательским образом впивались в увиденное, словно желая запечатлеть всё в голове. Ему было интересно, на что еще был способен этот мистер-постиронист в одиночестве? Наконец парень уселся на скрипучее кресло напротив зеркала и широко расставив ноги, стал рассматривать собственное отражение. Нагрудная часть, напоминающая корсет от какого-то платья, была чрезвычайно мала, казалось еще немного, и всё просто порвётся. Застежка, до половины застёгнутая на спине, кокетливо болтающиеся бледные ноги в чулках, на которых почему-то совсем не было волос. Только Филипп успел привыкнуть к новой мысли о странных увлечениях скандального парня, как тут же остолбенел от новой выходки. Развалившись на стуле, парень зажал во рту зажженный косяк, глаза были прикрыты, а рука свободно лежала на груди, затем медленными витиеватыми движениями начала сползать ниже, еле слышный вздох донёсся по всей комнате и до стоявшего под дверями Киркорова. Длинные пальцы схватились за пах, приподнимая полы пышной красной ткани и уже совсем расслабленно Слава начал медленно ласкать себя, затягиваясь самокруткой. Чтоб окончательно не потерять связь с реальностью Филипп тут же посмотрел вниз, на свои ботинки, сердце его билось учащенно, а несуразный и одновременно искушающе-дьявольский образ Карелина, отдавал тягучим желанием в паху. «Блять» — с какой –то неизбежностью подумалось Королю. Тихие стоны за дверью удивительно нежно ласкали слух, Филипп прикрыл глаза опираясь на стену. Может виной тому был сладковатый запах курева, который приятно опьянял рассудок или нет, но посомневавшись всего две секунды Филипп вновь поднял взгляд в дверную щель. Развратно поглаживая себя по члену, Гнойный, от которого осталось одно лишь прозвище, стал Соней, которого никогда Бедросович не видел раньше. С самокруткой в губах парень самодовольно затягивался и рассматривал себя в зеркале. Румянец на щеках двухметрового парня придавал всему такое сладкое ощущение, что Филипп, коря себя за эти мысли, пожелал коснуться этих губ и провести рукой по бледным ляжкам в блядских чулках. Видя, как от выступившей смазки блестит головка чужого члена, в штанах Киркорова стало невыносимо тесно, он лихорадочно потянулся рукой к ширинке и удерживаясь от стыдливого и выдавшего бы себя стона, потёр промежность, прикусив губу. Кто бы мог подумать, что Король эстрады будет стоять под дверью и жадно наблюдать за чужой дрочкой? Зрелище нравилось, так сводило с ума, а сдерживать себя с каждой минутой становилось все сложнее. Стояк был чуть ли не каменный, а стонущий Слава в каком-то платье, так восхитительно блядски раздвигающий ноги, облизывающий и кусающий собственные губы, олицетворял собой настоящий разврат. Он смотрел и мечтал, смотрел и видел, как медленно проведет залупой по этому шаловливому и грязному рту, словно отхлёстает за всё колкости и подъебки, летевшие в адреса участников и даже в его адрес. В какой-то момент Филипп уже перестал отдавать себе отчёт и издал еле слышный полустон. В испуге он моментально зажал себе рот рукавом дорогущего Диоровского пиджака и замер. Даже стоны за дверью прекратились. Нужно было бежать, но ноги словно приросли к полу. Коридор был длинный, да и бежать было некуда. Неожиданно дверь отворилась, а Филипп так и остался стоять прикованный к месту словно трепетная лань. «Я же король» пронеслась неутешительная мысль у Киркорова. — И чем ты тут занимаешься?! — не дожидаясь слов Славы тут же на нервах выпалил Филипп, резко дёргнув за низ своего пиджака, дабы спрятать очевидный, распирающий стояк от увиденного. Сохранять менторский тон в такой ситуации было ахуеть как тяжело. — Репетирую постановку «Зайки», что же еще, — по-странному кокетливо усмехнулся парень, обдав Филиппа сладковатым запахом курева и четко различимым румянцем. Фил старался не смотреть вниз, но Слава был так притягательно-близко, а смотреть в глаза после увиденного так тяжело, что Киркоров нервно рассмеялся. — Надеюсь я не помешал тебе… — пожал он плечами и вновь одёргнул полы своего пиджака вниз. — Думаю что ваша парочка ценных советов мне не помешает, — Слава незамедлительно взял мужчину под локоть и резко затолкал в гримёрку, хлопнув дверью. — Но Слааава, — Киркоров так и остался неловко стоять у двери, парень был невменяем, вблизи можно было отлично увидеть его расширившиеся и всепоглощающие черные зрачки. — Не притворяйся, здесь нет телекамер, Бедросович, — усмехнулся уголком рта Машнов, подходя ближе. Филипп всё еще сомневался в правильности происходящего, пока не поздно нужно было бежать отсюда, оставить происходящее в закромах памяти и спокойно подрочить дома в теплом джакузи, но Слава перекрыл все пути к отступлению и вдруг неожиданно опустился перед ним на колени. — И ч-что ты делаешь? — задал самый неподходящий для ситуации вопрос Филипп. — Приношу присягу на верность новому Королю Антихайпа? — прикусывая губы, бросил ему в ответ парень, убирая руки Филиппа от его штанов. Киркоров задохнулся, не сдерживая странной улыбки, он не просто не знал, даже не мог опровергнуть чистоту и прямолинейность услышанных слов. Филипп навалился спиной о дверь, ему было невыносимо жарко, пока Слава сидя на коленках в пышном платье расправлялся с пряжкой дизайнерских блестящих брюк. — Тогда осторожнее с брюками, а то тебе за них не только ртом расплачиваться придётся, — усмехнулся Филипп, видя, как пуще прежнего покраснели щеки Гнойного. Длинные пальцы расправились с брюками, оставив Короля Эстрады в очередной дизайнерской шмотке, в чёрных трусах, на которых золотыми стразами была вышита буква-инициал «К» из под которой выпирал колом стоявший хуй. Слава то и дело облизывал свои губы, после накурки по-ребячески хихикая себе под нос. — Ну чего ты смеешься? Поцелуй своего Короля, — принимая правила игры заявил Филипп Бедросович, положив руку на темно-русые волосы парня и притягивая того лицом в собственный пах. Он услышал тихий, притворно-страдальческий стон снизу, Слава видимо только сейчас понял каких размеров Королевский скипетр ему предстоит обрабатывать ртом. — А ты что думал, — поощрительно сказал Киркоров, и спустил белье вниз, с выдохом облегчения обнажая свой атрибут всевластия. Он взял член в руку, свободно надрачивая перед лицом парня и продолжая держать того за волосы. Всё-таки жизнь удивительная штука, подумалось вдруг ему, пять минут назад ты стоишь и мечтаешь о том, чтобы помазать головкой по губам одного человека, а в следующий миг ты уже предваряешь это в жизнь. Невероятно. С этой мыслью он ласково очертил залупой контур чужого рта, оставляя липкую смазку на мягких, розовых губах, а затем толкнулся членом в горячий рот Славы. Вот уж действительно Карелин сочетал в себе амбивалентные качества. Он был бойким на телеэкране, но сейчас становился покорным и даже ласковым. — Вот тааак, дааа, — закинув голову назад прошептал Филипп, настраивая нужный темп и наслаждаясь горячим влажным ртом. Пусть Слава совсем не брал глубоко, но отчетливо старался взять больше, это было прямо как с хайпом. Слишком много хайпа и вот ты уже захлёбываешься в неконтролируемом инфопотоке. Карелин помогал себе рукой, полировал скипетр Короля, игрался с ним языком и то и дело сверкающими голубыми глазами поглядывал наверх, словно ожидая какого-то одобрения. –Три синих кольца тебе точно обеспечены в финале, — хрипло простонал Филипп, пихая головку за щеку что-то промычавшему Славе. Разговоры сейчас были точно ни к чему, поэтому взяв Карелина за волосы, Киркоров стал глубже насаживать рот парня, не думая о его комфорте, а эгоистично концентрируясь на приятном ощущении сокращающейся в рвотных позывах глотке. — Ну еще чуть-чуть, будь хорошим мальчиком, — просяще зашептал Фил, взлохмачивая мягкие волосы. Он видел, как вторая рука парня, схватилась где-то под юбкой платья, хаотично надрачивая член в быстром темпе. «Значит сучке нравится», — ухмыльнулся Киркоров про себя. Он щедро одаривал Карелина разными эпитетами, даже называл «Зайкой». Слава попытался слегка отдышаться и придти в себя, при этом он эйфорично светился от счастья. — Блять, слишком большой болгарский перец, — утирая рот от слюней, пожаловался Гнойный. Безусловно Киркоров оправдывал звание Короля. Разрядка была совсем близко, а терпение было на нуле, поэтому ничего не сказав, Филипп просто похлопал парня по щеке, заставляя открыть рот и принять в себя возбужденную до предела плоть. Слава позволял без зазрений совести ебать себя в рот, безудержно постанывая в такт бьющимся о подбородок яйцам. До этого он сосал хуй всего лишь один раз, когда был панком, а теперь иерархическая лестница довела его прямиком до короля. Это была вершина хайпа... Киркоров держал парня за волосы, в быстром темпе проникая членом прямо в глотку, Слава давился слюнями и слезами, наверняка себе и коленки стёр, но очень старался, что, конечно, не могло не растрогать Короля эстрады. Удовольствие маревом обжигало сознание, Филипп почувствовал, что оргазм обжигающим напалмом настигает его и зажмурил глаза, зарылся пальцами в волосы парня, и в ту же секунду разрывая тишину вокруг, с громким стоном кончил Славе в открытый рот, додрачивая белые капли куда попало. Белая, вязкая субстанция украшала лицо Славы и его распухшие красные губы. Глаза парня были зажмурены, где-то из-под юбки Слава вытащил свою перепачканную в сперме руку. Киркоров на это облегченно и блаженно выдохнул, с развязной благодарностью вытирая с горящих губ парня собственную сперму. — Сегодня ты получил ценный урок, — Филипп взял Машнова за подбородок. Глаза у Славы слезились не только от курева, он кивнул, по-ребячески стирая капли спермы с щек. Напоследок погладив Карелина по щеке, Филипп натянул именитое бельё и кое-как застегнул брюки, помогая пошатывающемуся Славе подняться. Ему хотелось остаться с этим нескладным парнем, но уйти раньше, пока эйфория не прошла, будет лучше. — И еще, не забудь вернуть юбку Ива на место, там где взял, — хохотнул он уже в дверях.