Как так вышло?

      Меченый сидел перед костром и угрюмо смотрел на переливающийся красным, жёлтым, синим и каким-то зеленоватым цветами огонь. Встать он мог, но каждое движение любой частью тела отдавалось болью в заднице. Не сильной, но она служила раздражающим напоминанием о произошедшем. Услышав жуткий скрежет металла рядом с собой, он не мог продолжать игнорировать присутствие другого человека и посмотрел на того убийственным взглядом.       Шрам ловко вскрыл банку тушёнки ножом и протянул ее сталкеру, при этом ничего не сказав, лишь весело, даже несколько насмешливо смотрел на надутого, по его меркам, парня, так как для наёмника тот угрожающе сейчас не выглядел.       Сталкер недоверчиво покосился на банку консервов, но отодвинув гордость на задний план, забрал еду из рук Шрама, под его гадкий насмешливый взгляд. Меченый попытался сделать как можно более бесстрастное лицо, но напряженная поза выдавала его эмоции.       Принятие пищи проходило в молчании, под смешки Шрама и недовольное фырканье Меченого. — Спасибо. — Расправившись со своей порцией кивнул одиночка и бросил пустую банку в костер. — Ээ, а я думал Сидоровичу отнести вообще-то. — …       Меченый сначала закатил глаза, потом напряжённо молчал. Затем прыснул, еле сдерживая хриплый смех. — Иди ты! — О, у кого-то появилось настроение? — Наёмник усмехнулся.       Лицезреть сталкера таким ему нравилось куда больше, чем смотреть на его недовольную рожу, хоть он и понимал, что это ненадолго. И тем не менее, попытаться разрядить гнетущую атмосферу стоит. — Есть выпить? — парень снова смотрел на костер, но выглядел чуть более расслабленным. — Есть есть. Выпить имеется. — Шрам с ехидным выражением лица наблюдал за своей жертвой прошлой ночи. — Опять твои тупые шутки. — В твоём стиле, — мужчина выудил бутылку водки из рюкзака, пожав плечами.       Меченый тут же выхватил ее из рук наёмника, открыл и начал пить с горла, под ошарашенный взгляд вынужденного собеседника. — Неужели все ТАК плохо? — опять насмешка.       Сталкер убрал бутылку от лица и, вытерев рот рукой, проговорил: — Заткнись. Не тебя же в жопу ебали. — огрызнулся парень. — Если честно, меня заебали твои перепады настроения, Меченый, хотя ты не самый конченый из всех, кого я знаю. — Шрам посмотрел на сталкера, который бешено сверлил его взглядом. — Иди нахуй, — Меченый, тихо заскулив, сменил позу, в которой сидел. — Хватит драматизировать, не так уж тебе и больно. — Может тебе фонарь в зад засунуть? — Тебе? — Тебе! — Сталкер покраснел от злости.       Их препирательства продолжались ещё минут шесть, пока они собирались и тушили костер. Нужно было двигаться дальше.       Меченый шёл впереди. Шрам решил, что так безопаснее. Не то чтобы он мог сбежать, но со спины подпускать его, даже если бы тот был безоружен, было опасно. С другой стороны, сталкер не предпринимал попыток побега или убийства. Он мог воспользоваться возвращенным оружием, резко обернувшись назад, ведь Шрам шёл не так далеко, чтобы опытный стрелок мог промахнуться.       Но было несколько причин, которые его останавливали. Первое — Меченый сейчас не в лучшем состоянии, не факт, что с первого выстрела он попадет в цель. Второе — если Шрам стоит достаточно близко, он с лёгкостью выбьет «Макаров» из рук стрелка. И Третье — Шрам, поняв, что в него хотят выстрелить вполне способен обороняться и скорее всего в голову Меченого на скорости около 280 метров в секунду влетит пуля Вала гораздо раньше, чем шатен надавит на спуск. Собственно, именно поэтому наёмник и поставил того вперёд, чтобы следить за ним и контролировать каждое его действие. «Хитрый говнюк» — пронеслось у Меченого в голове.       В принципе сейчас он не возражал, так как стараниями идущего позади наёмника передвигаться ему было некомфортно. В конце концов Шрам не повредил его — старался, гад — но он испытывал дикий дискомфорт, тем более, если учесть, что на его памяти такого с ним не происходило.       Сталкеры сошли с асфальтированной дороги на тропу, скрытую в высокой траве. Изредка встречались хлипкие, иссушенные, искореженные аномалиями деревца ивы. Других деревьев не встречалось. Вокруг росла высокая осока, которая дотягивала наёмника по грудь, а его напарнику по плечи. Странным образом, поле осоки сменялось полынью. Так вроде эта трава называлась, думал Меченый.       Шрам наблюдал за довольно посерьезневшим сталкером. В тот момент, когда они ступили на тропу с почти нулевой дальностью видимости, вольный заметно напрягся. Наёмник отметил это в своей голове, подметив, что чаще он ведет себя более беспечно. Возможно он старается казаться таким, ведь Стрелок не глупый сталкер. Хотя тот утверждает, что он вовсе не Стрелок.       «Думаю, мне пора перестать удивляться, но порой кажется, будто в нем живут три личности. Хотя этот склеротик вряд ли сможет вспомнить, кто он. Если с его слов, именно я ему напомнил, кем он был. Хотя, скорее, доказал, что это был он. Сомневаюсь, что он все-таки хоть что-то вспомнил». Шрам почесал подбородок. «Может, и помнит. Может, это все такая актерская игра? Или это действительно его настроение скачет как у девки при пмс?». Наемник задумался, каким был Стрелок, восстанавливая в своей памяти его манеры. «Даже если он на самом деле вспомнил, что с ним было, совсем не факт, что он помнит, кем он был до Стрелка» — Шрам погрузился в свои мысли. Слишком много вопросов для рассуждения, ответы на которые сам он узнать не сможет. До этого беспечный, по меркам наемника Меченый не издал ни звука и напряжённо озирался по сторонам. Он обернулся на мужчину, чтобы понять, слышит ли он то же самое, но наткнувшись на вопросительный взгляд, пошёл дальше. «Мне кажется?» — Напряжения не убавилось. Шрам, заметив беспокойство напарника, прислушался, но ничего подозрительного не заметил. — Куда мы идём? — Одиночка знал много путей, некоторые помнил, очевидно из прошлого, но откуда именно и как он узнал о них, вспомнить не мог. В любом случае путь, которым его вел наёмник, ему известен не был. Мужчина усмехнулся: — Тебя это так волнует? — Да, Шрам. Меня это волнует. — Его и без того раздражало, когда наёмник насмехается над ним, а сейчас он находился в таком положении, что и ответить ему было нечем.       Армейские сапоги насквозь промокли. Ноги вязнут в грязи, в этой зловонной жиже по самую щиколотку, а чем дальше, тем выше поднимается вода. Оба сталкера не были в восторге от этого. — Ты плетешься как улитка, — хотел поддеть напарника Меченый, но заметил впереди появляющиеся вдоль реки дома. Подойдя к одному из них сталкер прочёл: — Улица Кирова 40а, — это первый дом, который стоит на этой улице, — я думал, город был занят военными год назад. — Не совсем, — пояснил наёмник, — вояки поставили несколько блокпостов, и на защиту приставили военсталкеров. Но после чьего-то очередного врывания в центр Зоны, — мужчина многозначительно посмотрел на сталкера, — все военные силы были направлены туда. Но пути в город были заминированы от нежелательных гостей, а после того выброса, подобраться и вовсе стало невозможным: дороги были усеяны аномалиями. — И мы сейчас здесь, чтобы ты попытал счастья, вдруг мы найдем проход в город? — Меченый фыркнул. — Именно так. Смотри по сторонам. — наёмник перехватил «Вал» поудобнее и подтолкнул сталкера вперёд, — Даже не смотри на улицу — подорвешься, если пойдешь туда.       Меченый задумчиво посмотрел на заминированную дорогу. — Ты чего? — Шрам взглянул на замершего парня. — М? — сталкер обернулся. Поймав меланхоличный взгляд карих глаз, наёмник изрядно удивился. — Да вот думаю. В Чернобыле же оставались гражданские. Как много зомби ходят по улицам? Мы проникнем в этот город, а там трупы бомжей валяются на дороге. Ещё и агрессивные. Подойдешь к ним, а они, что-то мыча, бросятся на тебя. Почти как в родном городе. — Я думаю, военные занимали Чернобыль длительное время, за которое успели зачистить его от зомби. У них было в достатке вооружения для этого, — Шрам не мог понять, что выражало лицо его напарника. — Выйдем к реке, а там ясно будет, я думаю, — Меченый окинул серьезным взглядом мужчину, от чего тот слегка стушевался, но виду не подал. Лишь коротко кивнул.       Слабо вооруженный сталкер снова шёл впереди. В его голове крутились вопросы, которые он хотел задать своему не то врагу, не то другу, не то… О недавних событиях думать было неприятно, хотя он и признавал, что сам нарвался. Он прекрасно осознавал, что с ним обошлись вполне ещё аккуратно, что странно. Шрам серьезно задел его гордость, по нему было вполне это заметно, если приглядеться. Шутки, конечно, шутками, но это явно перешло грань, которую Меченый переходить был не готов.       Его также напрягало поведение и отношение наёмника к нему. Изредка он скашивал взгляд в его сторону, но по хмурому лицу дядьки ничего понятно не было.       Вроде бы раньше он хотел его убить. «Я не дурак, чтоб не замечать, как ты ко мне относишься, но почему?». Столько раз он уже спас его. Меченый предполагал, что это было не «наказание», а просто животное желание наёмника. «Что из этого пугает сильнее? — Рассуждал сталкер, — не-ет, не второе. То, что мне это. Нет, мне точно это не понравилось. Но не то чтобы я был бы сильно против это повторить. Брехня! Недостаток баб в Зоне дает о себе знать. — Парень опять взглянул на наёмника, — он держит меня не как отмычку, пуская вперед. Он не доверяет мне, но дал оружие. Как ты ко мне относишься?»       Кареглазый сталкер передернул затвор и прошил пулей внезапно выскочившую из-под битой бетонной плиты крысу. «Блять, и так патронов мало». — Сворачивай в лес, — прозвучал низкий грубый голос, — через него выйдем к реке, а затем с другой стороны подберемся к городу. — Слушаюсь, сэр, — съязвил Меченый. — Какой ты мерзкий, — поморщился Шрам. — Слушай, какого выбрал себе в жены, такого и терпи, — парень насупился. Он хотел отшутиться, но интонация получилась довольно грубой. За спиной послышался вздох. «Наверное, глаза ещё закатил». — А в лесу, думаешь, не заминировано?       Наёмник не выдержал: — Ну ты первый идешь, вот и узнаем. — Тут же прикусил язык, ожидая поток ругательств в свой адрес. Парень обернулся, чтобы посмотреть ему в глаза. Его глаза были сощурены, а рот немного кривился, подрагивая. Он хотел сказать что-нибудь злое в ответ, да только ничего не приходило в голову. Узкие зрачки Меченого немного расширились. Не обращая никакого внимания на Шрама, он сел на корточки и закрыл голову руками, бросив пистолет рядом с собой.       Губы его подрагивали. Парень не шевелился.       Внезапная волна воспоминаний разрывала его мозг настолько болезненно, что он со всей силы сжимал свою голову. Кажется, ещё чуть-чуть и он сломает себе череп.       «Здесь холодно. Нет, скорее сыро и промозгло». Это было ярко освещённое белыми лампами помещение. «Я не могу закрыть глаза рукой, я вообще не могу пошевелиться». Парень дернулся, услышав отчаянный срывающийся на крик голос, разнесшийся по коридору. Сердце бешено стучит, а тремор в руках не унять. Дрожащими, посиневшими от холода губами сталкер попытался произнести хоть что-то, но получилось издать только слабое шипение. Уже что-то. Двое солдат подошли к нему. В нашивке парень узнал символ клана «Монолит». Один из них посмотрел ему в глаза. Пустой взгляд можно было опознать даже из-за стекла противогаза. Они просто выполняли приказ. Но то, что они делали, никак не могло сочетаться выражением неосознанного холодного спокойствия. Из шланга его окатили ледяной водой. Казалось, громкое сбивчивое дыхание, словно астматический приступ, можно было услышать в самом дальнем углу помещения. Здесь эхо было такое, что возможно его и услышали бы. Но эти экзоскелеты, полностью закрытые и с замкнутой системой дыхания, плохо пропускают звук, — они общались по встроенному передатчику — и тот, у входа, что руководил процессом, вряд ли что-то слышал. Один из вышибал отцепил ему руки от трубы, на пару мгновений сняв наручники. «Может, сейчас?» Воспользовавшись случаем, сталкер попытался сбежать — пытаться ударить их или сбить с ног бесполезно. Фанатики даже не дернулись в его сторону, а парень влетел в бетонный пол. Не сделав и пяти шагов. Он не спал три дня, почти не ел, сил совсем не было. Он попытался подняться, но один из тюремщиков пнул армейским ботинком его в бок. Удар, ещё удар, хруст костей. Его посадили обратно и снова прицепили руки к трубе, напоследок, оставив кулаком след боли и дорожку крови из носа, напомнив, что бежать — невозможно.       В течение сорока двух секунд Меченый не пошевелился.       Наёмник, которому надоели эти истерики, разозлился. Ему хотелось пристрелить парня, и он был на грани того, чтобы сделать это: мужчина едва держал себя в руках. Он сделал глубокий вдох и, чуть успокоившись, снова посмотрел на продолжающего сидеть в этой позе сталкера. Меченый же, не сказав ни слова, подобрал выроненный пистолет и встал на ноги. — Идём дальше? — прозвучал спокойный тон. — Твоё поведение меня пугает. Какого дьявола это было, Меченый? — Шрам сверлил того взглядом. — Прости. — коротко и негромко прозвучало самое неожиданное в этой ситуации слово. — Что? — наёмник вовсе уже не понимал, как ему реагировать. — Идём дальше, не важно, — его голос немного дрогнул. Парень шёл впереди, и его заблестевшие от солёной влаги глаза Шрам не мог видеть. «Что это было? Какое странное воспоминание», — Меченый, озадаченный внезапным потоком мыслей, совсем не следил за дорогой. Шрам схватил его за плечо за мгновение до того, как тот вступил бы в «трамплин». — Жить надоело, полетать захотел напоследок? — мужчина в плаще сверлил взглядом напарника. Шатен поднял на него глаза и тут же опустил. У него был приоткрыт рот. Парень часто дышал и выглядел бледнее, чем обычно. Наёмник обратил внимание, что его движения стали скованнее и резче. «Макаров» в его руке ходил ходуном, он даже не смог бы прицелиться, если бы это сейчас понадобилось. Шрам медленно протянул руку к его щеке, ожидая, что тот шуганётся, но вопреки его мыслям, Меченый схватился за его руку, как утопающий за спасительную, тонкую соломинку, вот-вот готовую сломаться. Он сделал неуверенный шаг навстречу и прижался щекой к теплой ладони, виновато глядя в глаза.       Мужчина пытался понять, что послужило причиной такой внезапной паники: «Он не дурачится, он напуган. Что же такое с ним?» Шрам поглаживал большим пальцем руки парня по щеке.       Сталкер был уверен, что наёмник оттолкнет его, но реакция напарника едва ли его удивила. Почувствовав необходимую сейчас, спасительную ласку, он сконфуженно, но благодарно смотрел в серые глаза, совсем не казавшиеся сейчас холодными, как тогда, когда они спаслись от псевдогигантов. Парень на секунду прикрыл глаза, успокаиваясь, как совсем рядом послышался знакомый утробный рык, затем снова, но уже с разных сторон.       Ещё не отошедший от происходящего Меченый действовал медленнее напарника: парень только вскидывал пистолет, чтобы прицелиться на звук, когда его напарник уже стрелял в невидимые цели, осыпая всё проклятьями. И всё-таки надвигающаяся опасность и страх за свою жизнь привели его в чувства. Сталкер сделал три выстрела наугад и прислушался. Шрам тоже замер, поэтому Меченый, услышав шорох рядом с собой, тут же выстрелил на звук. Дикий рёв издал появившийся из воздуха кровосос. Он был в двух шагах от парней, и разозлённый мутант попытался рассечь лицо тому, кто стоял ближе. Меченый пригнулся к земле, и Шрам, стоявший сзади него, не теряя времени расстрелял кровососа очередью. — Накормлю вас свинцом, ублюдки! — говорят, что становится легче, когда ругаешься. Особенно, когда такой прилив адреналина. Но легче не стало. Поблизости было ещё не меньше трёх особей, но они пока не подавали признаков присутствия. Сталкеры развернулись, и сделали пару шагов назад, спиной друг к другу. Может, в борьбе со столь быстрым и невидимым противником это не сыграло бы никакой роли, но нервное напряжение обоих понизилось, когда они почувствовали, что защищены со спины.       В этот момент шатен подумал: «Если подойти к человеку со спины, то он заметит не сразу, а если и заметит, то ему понадобится время на то, чтобы развернуться».       Солнце светит прямо в глаза. Я выставил руку перед лицом, создавая на глазах тень. Веснушчатая девушка с каштановыми вьющимися волосами весело машет мне рукой, желая подойти. Только я хотел пойти навстречу ей, как чья-то рука ложиться мне на плечо. Я резко обернулся и…       Меченый, нервно вздёрнув пистолет вверх, не прицеливаясь, несколько раз выстрелил в появившегося перед ним кровососа. В какой момент мутант оказался перед ним, парень сказать бы с точностью не смог. Чудище, судя по затихающему рычанию, удалялось от сталкеров. «Не убил», — сталкер цыкнул и прислушался. Сзади было слышно нервное дыхание Шрама, затем автоматную очередь. Одиночка резко развернулся, чтобы помочь наёмнику, но от того, что он увидел, чуть не выронил оружие.       Это был все тот же кровосос, но не привычного бурого цвета, а зеленоватого, как болотная тина. Взгляд был несколько умнее, чем у его собратьев, а ростом он был метра три. Тварь зарычала настолько громко, что казалось, рядом взорвалась фугасная граната: когда парни отстреливались, у обоих стоял такой звон в ушах, что рычание других мутантов и треск автоматной очереди и звуки выстрелов с пистолета Меченого, они слышали словно через заглушающий барьер, или через вату в ушах.       «Как в метро», — сострил про себя сталкер, решив озвучить это. Шрам его не слышал. Лишь толкнул одиночку плечом, давая знак, что перезаряжается. Меченый целился по глазам, ни разу не попав, поскольку тварь закрывалась щупальцами, громко рыча от боли, пока не додумалась, закрыться конечностью, которую всё-таки тяжело было назвать рукой. Шрам закончил перезаряжать «Вал», но его отвлекли другие кровососы, поэтому он взял их на себя. «Умный, зараза», подумал наёмник, мельком оглянувшись. Затем случилось то, чего не ожидал никто из парней. Ктулху, как мысленно окрестил его Шрам, увидев, что другие кровососы снова начали проявлять интерес к добыче, схватил одного своей клешнёй за голову и резко рванул на себя. Меченый поморщился, услышав характерный хруст, но был уверен, что мутанта это не убило. Второй кровосос расценил это как опасность и для себя, но вместо того, чтобы оставить добычу более сильному, со всей своей злостью кинулся на него. Поскольку «Ктулху» был отвлечён первым, второй мутант довольно ловко сбил эту громадину с ног. — Шрам! Шрам, блять! — Как только наёмник обернулся, тот схватил его за плечо, — уходим!       Сталкеры с трудом слышали друг друга, но Шрам понял, что тот хочет. — Нельзя, нужно добить! Преследовать будет, выследит!       Меченый с отвращением посмотрел на драку кровососов. Он вытащил гранату из пояса Шрама. Тот глянул, но не стал возражать.       «Уродцы. А как трутся друг о друга как по наждачной бумаге, кажется, что кожа сползет» — Одиночка прицелился. Брошенная граната сопровождалась, как уже казалось, не такой громкой автоматной очередью.       Шрам схватил Меченого за и так отрывающийся капюшон, потянул за собой, и парни рухнули в небольшое углубление в земле, которое, скорее всего, образовалось вследствие взрыва ещё лет десять назад.       Над приходящими в себя сталкерами пролетела ревущая тушка кровососа. — Мда, — протянул Меченый, постепенно обретая слух. — Чч, — Шрам приложил палец к губам, — он ещё не мёртв.       Меченый прислушался, поудобнее перекинув автомат. Сталкер вылез первым, подходя к лежащему Ктулху и несколько раз выстрелил в голову ещё трепыхавшееся, обезображенное мутациями тело, пока наёмник выслеживал, не приползут ли ещё эти «долбаные кальмары». Вроде все. Рядом валялось два трупа: пострадавшие от взрыва гранаты. — Такой хреновины я ещё не видел, — прокомментировал парень. — Может и видел, как всегда, не помнишь, — сероглазый противно ухмыльнулся, — такие особи попадаются довольно редко, сам знаешь. Но учитывая, сколько из своей жизни ты не помнишь…       Меченый нацелился в него из пистолета и нажал на спусковой крючок. Послышался хлопок, сталкер, в которого целились даже не зажмурился. Шрам знал, что у Меченого кончились патроны. Меченый тоже знал. Он высчитал каждую пулю, которую потратил. Он знал, что не выстрелит в него, просто хотелось снять свое раздражение хоть немного. — Из-за тебя придётся капюшон штопать, — ворчал он. Наёмник, не сдерживаясь, засмеялся с напарника. Они пошли дальше.