Позор и спасение

Кинжал, вместе с оторванной по плечо рукой отлетел в сторону, оставив за собой шлейф черных крыльев. Он едва не достал до моего горла. Вопль боли и ужаса разнесся по саду, и я тут же бросился вперед, отталкивая от себя странника, на которого тут же накинулся демон. Сиэль! — Как ты посмел поднять оружие на моего Себастьяна? — громовой голос, и снова дикий крик боли — вторая рука Чарльза глухо ударилась о землю, забрызгав кровью белые бутоны роз. Чьи-то сильные руки оттащили меня назад, на лицо упали красные волосы, а желто-зеленые глаза быстро скользнули по моему телу. Не найдя ран на мне, Грель кинулся к разъяренному демону, коса смерти Спирса пролетела мимо, пробив плечо чужака и приковав того к дереву. Единственное, что помешало графу разорвать Чарльза на куски — это Алан и Грель, которые встали между демоном и странником. — Стой, Сиэль! Не убивай его, нам нужны ответы! Со стороны поместья раздались быстрые шаги, и граф тут же из демона превратился в мальчика – как раз вовремя. — Господин Сиэль! — Барт и Мэйлин с оружием наперевес выбежали из-за угла поместья и тут же неловко замерли, пряча его от глаз графа. Их господину ничего не угрожало. Я же кинулся к Сиэлю, едва не сбив мальчика с ног и крепко прижав его к себе, скрывая его лицо в вороте фрака. — Себастьян, перестань… — Мой лорд, простите меня! — я упал на колени перед графом, плотнее прижав его к своему телу, пальцы сами собой принялись перебирать мягкие темные волосы. Кажется, меня била дрожь. — Я не поверил вам. Совершил ужасную ошибку. Простите меня… Сиэль легко улыбнулся, запахивая на мне рубашку и жилет. Затем он поднял на меня внимательный взгляд небесно-синих глаз. — Ночью, Себастьян. Ночью тебе будет ой как нелегко, — шепнул мальчик так, чтобы слышал только я. — Я приму любое наказание, мой лорд, — ответил я, склонив голову. Сиэль только улыбнулся, но в следующий миг взгляд мальчика стал серьёзным. Он отстранился и перевел взгляд на искалеченного Чарльза. — В дом. *** Я едва сдерживал себя. Убить на месте этого…этого… Да как он смел встать между мной и Себастьяном? Как он мог пытаться соблазнить моего любимого. И, что хуже всего, он пытался убить моего дворецкого. На части разорву! Однако жнецы были правы – нам нужна информация. Он не просто так пришёл в этот дом, не говоря уж о том, что знал этот «человек» слишком много. — Кто ты такой? — Чарльз Стоун, — резкая пощёчина, гость упал на колени. — Кто. Ты. Такой? – Себастьян был в бешенстве. Я позволил ему самому вести допрос, давая шанс оправдаться за излишнюю доверчивость. — Стоун…— резкий удар под дых, и кровь изо рта гостя испачкала ковёр гостиной. Не скажу, что это сильно волновало меня – всё же это проблемы дворецкого. — Мистер Микаэлес, боюсь, по-хорошему ваш друг не понимает, — хмыкнул Грель, заводя любимую пилу. Странно видеть жнеца таким серьёзным. Сколько ещё это продлится? — Да, думаю, он слишком глуп и не понимает, что можно сделать с таким ничтожеством, — о, видимо, Ти Спирс решил восстановить лицо? Даже интересно… — У тебя есть последний шанс дать верный ответ, — прорычал Себастьян, за волосы поднимая «Чарльза». Блеск в его глазах говорил вернее любых слов – нашего гостя ожидал настоящий ад. — Не надо… — тихий стон. Только в тот момент я заметил сверкающее рубинами кольцо, оставшееся на пальце дворецкого ещё с того случая, когда я должен был изображать его слугу. — Говори. Всё, что знаешь, — прошипел Себастьян, наклоняясь ближе к гостю. — Белет хотел смерти… Смерти принца и графа. Он и послал меня сюда, — голос его стал низким и хриплым. Себастьян вздрогнул и даже отошёл на шаг. Ярость. Как справиться с ней в такой миг? Если бы не Гробовщик и Ти Спирс, я бы сорвался. — Кто ты? – этот голос… может ли быть так, что в Себастьяне до сих пор остались частички былой сущности? Как бы то ни было, вопрос дворецкого привёл посланца короля в ужас. — Я не могу… нет… — Говори! — Себастьян произнёс ещё пару слов, и я отшатнулся. Я не знал латынь, но прекрасно знал смысл его слов. Что он творит?! Неужели не понимает, что, причиняя дикую боль нашему нерадивому гостю, он делает больно и мне? Слова, используемые во время обряда экзорцизма… Я поднял на дворецкого полные ужаса глаза. В следующий миг Гробовщик возник передо мной, закрывая косой и шепча что-то неразборчивое. Дикая боль, возникшая было во всём теле, постепенно отступала. Себастьян замолчал, видимо, только сейчас сообразив, какой пытке он подверг меня. Ничего, любимый, этой ночью ты получишь и за это тоже. — Я всего лишь дух. Триста восемнадцатый слуга Белета, не более того… — крепкий удар в челюсть заставил его замолчать. — Это мелкая сошка, мой лорд, — заметил Себастьян. Словно я сам того не понял! — Прошу вас… убейте меня… — пролепетал мужчина, пытаясь унять кровь. — Такая милость. Ты не достоин её, — равнодушно сообщил я, подходя ближе. Дворецкий с поклоном отошёл в сторону. О, сколько ненависти было в его глазах, когда он смотрел на своего неудавшегося убийцу! Но я не позволю Себастьяну убивать. Он теперь человек, и кто знает, как перенесёт он это действо? — Умоляю! Белет сделает со мной нечто совершенно ужасное… вечные муки… прошу вас! — С чего мне жалеть тебя? Ты за день принёс мне больше головной боли, чем все мои враги! — Я могу рассказать вам… что-нибудь, что вы хотите знать. Только прошу, убейте меня до того, как Его Величество о том узнает! Мои глаза сверкнули демоническим блеском. Мысль пришла неожиданно, но я понял – иначе быть не может. — У тебя есть лишь один шанс, — проговорил я, жестом приказывая всем исчезнуть. То, что я спрошу, слишком опасно. Даже Себастьяну не стоит это слышать. – Как я могу уничтожить Белета? *** Когда господин вышел из гостиной, я ужаснулся. Демон, настоящий демон. Его костюм был испачкан кровью, но не это пугало меня. Его усмешка…его взгляд… неужели на самом деле я теряю своего любимого мальчика? Неужели гордый и сильный граф Фантомхайф поддался зверю внутри себя? — Уберись там, Грель, — сухо бросил он, проходя мимо жнецов. Я заглянул в комнату через узкий проём приоткрытой двери и ужаснулся. Кровавое месиво – вот всё, что осталось от недавнего нашего гостя. Сиэль был необычайно жесток. — Господин? – я подошёл было к нему, но мальчик жестом остановил меня. — Нам надо будет поговорить, Себастьян, — сквозь холодное спокойствие я почувствовал дикую усталость, овладевшую моим хозяином. – Принеси чай… нет, лучше вина. — Да, мой лорд, — склонился я в привычном поклоне. Сиэль устало улыбнулся, и я почувствовал самое главное – он всё равно остаётся человеком. Да, мой мальчик жесток. Но он всегда был таким. Это не жестокость маньяка, который упивается убийством. Это не жестокость садиста, для которого мучить слабых – это смысл жизни. Это жестокость человека, идущего к своей цели. Жестокость того, кто знает, чего хочет. Разве не это заставило меня однажды обратить внимание на маленького мальчика, в одночасье лишившегося всего? — Себас-тян! – раздалось за моей спиной, и я чуть не подпрыгнул от удивления. Грель неловко переводил глаза с меня на Ти Спирса, в его мимике и движениях вновь появились женские черты. Что, игра уже закончилась, мистер Сатклифф? — В чём дело, господин первый дворецкий? – я не смог справиться с желанием съязвить. — Себастьян… ты ведь поможешь мне убраться там? Правда? – жнец сделал огромные глаза и растянул рот в улыбке. — Разве вы сами не справитесь, мистер Сатклифф? — Как ты можешь сваливать всё на плечи слабой, хрупкой и такой прекрасной женщины? – воскликнул он. Уильям стоял и сверкал очками, Гробовщик уже успел куда-то смыться. – К тому же ты такой милашка, когда занят домашними делами! – добавил он, и я просто не смог сдержать улыбки. Вот всё и стало как прежде. Уборка гостиной не заняла слишком много времени. Интересно, что стало с душой того духа? Спрашивать жнецов совершенно не хотелось, а узнать у Сиэля… Нет, лучше уж я буду не в курсе его судьбы. *** — Господин, ваше вино, — Себастьян медленно вошёл в кабинет. Казалось, мой любимый чего-то боится, но я не мог понять, чего именно. Надеюсь, что не меня. — Проходи. Мне нужно обсудить с тобой кое-что. — Да, милорд, — дворецкий опустился на колено, склонив голову. Интересно, он лишь пытался соблюсти традиционный ритуал, или же намекал на то наказание, которое ждало его ночью? — Встань. Твоим воспитанием я займусь позднее, а сейчас речь об иных вещах, — он неловко поднялся, и я продолжил с другой темы. – Этот дух знал, как лишить жизни Белета. Что ты можешь сказать об этом? — Такое возможно. Демоны тоже порой умирают, мой лорд. — Это я сегодня заметил, — огрызнулся я, поднимаясь с кресла. – Но Белет – не просто какой-то там демон. Великий король, один из семи… Не смотри на меня так, Себастьян, я потрудился найти некие рукописи и изучить примерную иерархию Ада. — Я удивлён и восхищён, господин, — усмешка дворецкого оставила у меня в душе двойственное впечатление. Нагло, учитывая то, что ночь всё ближе. — Белет подчиняется лишь Ваалу, хозяину Ада… — начал я глубокомысленно, но меня прервал смешок. – В чём дело? — Вы явно читали «Гоетию» Соломона. Она не слишком верна, милорд. Ваал – это лишь титул, он переводится как «владыка». И его носит демон, который оказывается в фаворе у Люцифера. На сегодняшний момент, это Сатана. — Я запомню, — проговорил я задумчиво. – Но речь не о том. Тот дух указал на некую слабость Белета, которая может стать его ахиллесовой пятой. Но что это? — Милорд, я не могу знать точно, но, думаю, Алану известен ответ. Поговорите со жнецами. — Они на редкость доброжелательно расположены к нам, не так ли, Себастьян? – я улыбался, но на самом деле этот вопрос смущал меня. С чего такое тёплое отношение к демону бывшему и демону настоящему? — О, тут всё просто, мой лорд. Если в этот мир проникают демоны, нарушается некий баланс. И демоны способны нарушить его ещё больше. А жнецы обязаны следить за этим самым балансом. Поэтому они всё время рядом. Но вся эта троица уважает вас, господин. И потому помогает, а не просто смотрит со стороны. — Что ж, возможно, ты прав… Иди, можешь заняться своими делами. Я буду ждать тебя в своей спальне за два часа до полуночи. Тогда ты и получишь заслуженное наказание, — последние слова я прошептал ему на ухо, заставив вздрогнуть. Да, эта ночь будет интересной. *** Ночь. Я ждал её и боялся. Сиэль дал явно понять, что одним «ой, простите» тут не ограничится, всё грозило обернуться худшим испытанием. — Проходи, — этот величественный тон, равнодушный взмах рукой в атласной перчатке. Я прошёл в спальню, поражаясь обилию свечей. Что это, мой лорд, попытка создать гармонию в поместье? — Господин, я виноват перед вами и готов понести любое наказание, — проговорил я, опускаясь на колено и склоняя голову в знак своей покорности. — Верно, ты повёл себя глупо и неосмотрительно. Я уж не говорю о том, что ты чуть было не отдался этому демону. Что на тебя нашло, Себастьян? – мальчик, нет, юноша, сидел на краю кровати. Его голос, его вид… что-то дрогнуло внутри меня. Настоящий аристократ, рождённый, чтобы править и повелевать. Кто знает, куда приведут его амбиции однажды? — Простите меня, милорд… — прошептал я. Я не смел даже поднять на него глаза. Вижу, Сиэлю понравилось чуть что принимать более взрослый вид. Или же он просто понимает, что я схожу с ума, когда вижу его таким? — Прощение придётся заслужить, Себастьян. Ему потребовалось всего одно движение, чтобы оказаться прямо передо мной. Я снизу вверх посмотрел на своего господина, внутренне испытывая дикое желание. — Да, мой лорд, — я вновь склонил голову, не в силах противостоять его голосу, его взгляду… — Ты возбудился, — с усмешкой заметил граф, и я вздрогнул. – Почему всё и всегда приходит к сексу, Себастьян? — Не знаю, милорд, — тело содрогнулось – Сиэль явно намерен свести меня с ума. Да, страсть – это его сила. Страсть, которой подвластны все. Дикая, безудержная страсть… — Не знаю, захочу ли я тебя сейчас, — его холодный тон, словно пощёчина, отрезвил меня. – Попробуй удовлетворить себя сам, а я подумаю, простить ли тебя. Я весь покраснел от стыда. Сиэль уже однажды видел это позорное для мужчины действо. Ну хорошо, у девушек это получается красиво и соблазнительно. Но я далёк от образа прекрасной пышногрудой леди. — Ты осмеливаешься ослушаться меня? – прошипел граф, постукивая по ладони тонкой тростью. Да, это был серьёзный аргумент – никаких сомнений в том, что Сиэль пустит свою игрушку в ход, не было. Оставаясь на коленях, я принялся стаскивать с себя одежду. Фрак, жилетка, рубашка – всё отправилось в кучу на пол. С брюками возникла запинка – пришлось подняться, чтобы снять их. И вот я вновь на коленях, на этот раз совершенно обнажённый. Под внимательным и требовательным взглядом господина, принялся я поглаживать свою возбуждённую плоть. Он мог заставить меня забыться, как это было в его кабинете в тот день, когда я просил оставить Греля в поместье… но нет, Сиэль наслаждался как моими возбуждёнными стонами, так и моим стыдом. Мои пальцы сжали отвердевший сосок, вторая рука настойчиво насаживалась на член. Не скрывая своей страсти, я принялся двигать бёдрами и прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям и мыслям о моём господине… И тут я ощутил что-то холодное на своей спине. Сиэль стоял передо мной, но его трость рисовала узоры на моей спине. Юноша возбудился, я видел это, и даже где-то радовался. — Отсосёшь мне. Но только после того, как поимеешь себя этим, — господин обворожительно улыбнулся, протягивая мне трость. — Мой лорд! – навершие трости было немного вытянутым и очень широким. Ужас в моих глазах лишь рассмешил графа. — Это наказание, о котором ты меня умолял, Себастьян. Я приказываю, а ты не можешь ослушаться меня. Давай, насадись на неё. Возможно, тогда я сжалюсь над тобой, — последние слова он прошептал мне в шею, чуть прикусывая чувствительную кожу. Да, он прав. Я сжал зубы и принялся вводить в себя рукоять трости. Никогда бы не подумал, что она такая длинная! Но не может ведь рукоять увеличиться во мне?! С криком я всё же насадился на это орудие пытки. Чуть привык, а затем принялся двигать им внутри, стараясь не порвать внутренности. Вскоре боль сменилась удовольствием. Стыд отступал под натиском иных эмоций. И тут я ощутил что-то влажное у своих губ. Открыл глаза, увидел возбуждённый член хозяина (всё же мой мальчик научился его увеличивать по своему желанию). Послушно открыл рот, принимая в себя плоть графа. Сиэль любит, когда я сразу приступаю к делу. Минет – так глубокий и быстрый. Конечно, порой я позволял себе поиграть языком с его плотью, но не всегда это было безопасно. Вот и теперь ладонь юноши легла мне на ягодицы. Лёгкий шлепок и низкий, хриплый от возбуждения голос. — Тебе помочь? Резкий шлепок показал, что от меня требовался ответ. Я выпустил изо рта член Сиэля и ответил, даже не пытаясь сдержать стона. — Да, господин. Прошу!.. Тут же его плоть настойчиво толкнулась обратно, заполняя весь мой рот. Рука легла на трость, и я тут же отпустил её. Он ввёл в меня навершие трости одним движением. Резко и грубо натягивал он меня на него, сам при том без остановки имея в рот. Меня трясло от возбуждения. Ох, сколько ещё выдержу я эту пытку? Юноша сам решил остановиться. Отстранившись, он сверху вниз разглядывал меня, высокомерно усмехаясь. Да, то ещё было зрелище. Я опёрся руками о пол, чтобы не упасть, член мой был настолько возбуждён, что, казалось, прилип к животу. Из зада торчала трость… ужасно! Как я смогу жить с таким позором? — Один мудрый человек сказал однажды, что страдания и позор – есть путь к спасению. Я не верю ему, но знаю, ни в первом, ни во втором нет ничего смертельного на самом деле, — словно прочтя мои мысли, проговорил Сиэль. Я не мог ответить ему. Резким движением господин вытащил из меня трость, и я тут же ощутил на её месте горячий член. Я впился ногтями в пол, опасаясь упасть. Движения графа были резкими и глубокими. Он просто натягивал меня на свой член, не стараясь скрыть собственного возбуждения. Да, видимо, не настолько сильно хотел меня наказать мой господин. Дыхание его сбилось, и я подался навстречу, понимая, что сам нахожусь на грани. Тонкие пальцы на моём члене. Лёгкие укусы в шею… Я не выдержал и обильно кончил, когда Сиэль сильно толкнулся в меня, а рука его сжала мой член. Граф тоже вскоре кончил. — Ты прощён, Себастьян. Но запомни на будущее. Что бы ни случалось, как бы ни было, ты должен всегда верить мне! И доверять моему чутью. — Да, господин, — склонил я голову, сдерживая улыбку. Он не может долго злиться на меня, я знаю. — Себастьян. Ты произнес слова на допросе, которые причинили мне боль. Я тут же замер, понимая, что наказание для меня еще не окончено. Я когда-то поклялся, что не причиню ему боли, а сегодня не подумав сделал это.. — Мой лорд! Простите меня, я виноват.. Я сказал это не подумавши.. — С каких пор ты стал сначала говорить, а потом думать, Себастьян? — Господин.. Прошу вас, я готов вынести любое ваше наказание, только простите мне эту ошибку. — Выпороть бы тебя за это, Себастьян. Я вздрогнул, но тело вдруг предательски возбудилось от подобной мысли. Я совсем перестал понимать себя — в душе страх, паника.. А телу кажется эта идея очень даже понравилась.. Не знаю откуда, но в руке господина мелькнула короткая плеть с несколькими кожаными лентами, а я только развратно выгнулся, стоя на четвереньках. Да что это со мной?! Сгорая от стыда, я опустил голову и неожиданно для самого себя вдруг выговорил: — Господин.. Накажите меня.. Дыхание стало тяжелым, тело затрясло от предвкушения сладкой пытки.. Но Сиэль не торопился пускать в ход плеть. На мои глаза опустилась черная повязка и я тут же запаниковал, но и это только сильнее возбуждало тело. В довершении ко всему мои руки были туго связаны, а в рот скользнул кляп, лишая меня возможности говорить. О, вы сведете меня с ума, неужели у вашей фантазии нет конца, господин? Все это безумным удовольствием разлилось по телу и я глухо застонал, уткнувшись лицом в подушку. Я с мучительным возбуждением ждал первого удара, выгибаясь и пытаясь сказать бесстыдными движениями, что я готов принять наказание из властных рук моего господина. Первый слабый удар по ягодицам отозвался безумным восторгом в моем теле — сладкий стон застрял в горле, не в силах вырваться наружу, тело гнулось, словно теплый воск.. Я сжал пальцами витиеватую спинку кровати, повязка заставляла меня сосредоточится именно на плети, не отвлекая мой взгляд на посторонние предметы. Второй удар был сильнее, но уже по пояснице.. Сильная дрожь, я прогнулся вперед, упираясь возбужденным членом в кровать. Наплевав на стыд в моей душе, я стал покачивать бедрами так, чтобы член терся о шелк простыней. Но новый удар и властный голос заставили меня остановится. — Не смей. Я лишь отчаянно застонал, не имея возможности двигаться. Плоть заныла, отдаваясь болезненным возбуждением, но я вынужден был терпеть.. Я провинился. Тяжело дыша, я попытался взять себя в руки, но удары, ставшие осыпать мою спину и ягодицы, лишали рассудка. С моих губ потекла тонкая полоска слюны, зубы сжали кляп, пальцы судорожно впивались в ажурную спинку кровати. Я хотел еще и еще.. — Ммм… — Хочешь что-то сказать, Себастьян? — довольное мурлыканье на ухо, пальцы графа слегка оттягивают кляп. — Господин.. — я задыхался. Спина и ягодицы горели от ударов, но кровь не шла. — Прошу вас.. Сильнее.. Кляп тут же вернулся на место, а кожу пронзила новая, на этот раз сильная, вспышка боли, от чего я резко дернулся, едва удержав равновесие. Громкий стон удовольствия все же глухо отозвался в ушах. За что мне мстит мое тело? Почему мне стало безумно нравится такое поведение графа.. Все его наказания — это было просто великолепно! Рукоять плетки прошлась по моей спине, а я прогнул спину на встречу ей, чувствуя как она опускается ниже, обводит кольцо мышц между ягодицами.. Я уже толкаюсь навстречу, в диком желании насадиться на немалых размеров рукоять, но она тут же исчезает, а отчаяние врывается в сознание. Сиэлю нравится видеть меня таким, уверен, он сейчас наслаждается этим зрелищем. Рукоять вдруг скользит по стволу члена, и я вновь дергаюсь, едва не крича от удовольствия. Но плеть снова исчезает, тут же вспышка боли прокатывается по коже, и я уже несдержанно кричу. Я больше не вынесу.. Мотаю головой, и мальчик снова оттягивает кляп. — Господин, умоляю, я не выдержу долго, позвольте мне кончить! Сильный укус в шею только добавляет масла в огонь, я глотаю воздух губами, пользуясь возможностью. — Нет. Словно холодной водой окатили! Жалобный стон, но мои мольбы так и не слетают с губ — кляп снова оказывается во рту. В памяти врывается образ Эша, которого я оставил когда-то в камере возбужденным, не дав ему кончить. Тут же понимаю, что чувствовал он тогда. А плеть снова начинает танцевать на моей спине, кожа на запястьях горит. И тут мое тело не выдерживает подобной пытки, хоть и сладкой: подаюсь навстречу, прижимаясь ягодицами к паху графа. Сколько длился этот нежный ад? Час? Два часа? О, я сейчас умру! Но вдруг тонике пальцы обхватывают мою плоть, а мои бедра машинально стали толкаться навстречу в плотное кольцо изящных пальцев, задавая невероятно быстрый темп. Я кончаю с сильным ударом кожаных лент о ягодицы и падаю на простыни безвольной куклой. Меня трясет, непрекращающиеся стоны рвутся наружу, а когда кляп и повязка скатываются с моего лица, я с шумом глотаю воздух, протяжно простанывая. Стыд, позор — где вы?! Губы Сиэля мягко скользят по спине, вызывая новый стон. Мальчик усмехается. — Себастьян, какой ты развратный. Хочу ответить, но из горла вырывается только хрип. Губы господина запечатывают мои губы властным поцелуем. — Ты мой. — Да, господин.. Я ваш.. Только ваш.. После этого были нежные ласки, полные страсти и любви поцелуи… Он вновь стал маленьким мальчиком, которого я так любил. Рассвет встретил нас со стонами и нашими именами на устах. *** Прошла неделя с того случая. Я сидел в своем кабинете, как всегда держа в руке чашку со своим любимым чаем. День был прекрасный и солнечный, Себастьян стоял рядом, с любовью наблюдая за мной. Мы молчали. Иногда нельзя высказать какие-то чувства словами, у людей нет таких слов, чтобы выразить все, что мы чувствуем. Сегодня утром мы только и сказали друг другу «доброе утро», а потом занимались любовью при слабых рассветных лучах. После были слова любви и на этом все. Было так хорошо просто смотреть в его глаза, видеть, как он улыбается мне. Это, кажется, называется счастьем. Финни ворвался в кабинет, разбив мою любимую вазу и покой комнаты. — Ой, простите, господин... Идите скорее вниз, там такое творится! Я удивленно вскинул бровь. — Что творится? — Такооооое! Мальчик явно не мог сейчас нормально мыслить, я переглянулся с Себастьяном, и мы направились вниз. В гостиной пред нами пристала довольно интересная картина: Мэйлин, обнимающая швабру, покрасневшая и нервничающая, Барт рядом со служанкой неловко переминался с ноги на ногу, опустив взгляд. Жнецы полным составом были уже тут. — Что происходит? — спросил я у Греля, глотающего слезы умиления, но он только кивнул на парочку посреди комнаты. Барт долго молчал, пытаясь видимо подобрать какие-то слова. Наконец-то Гробовщик не выдержал. — Говори уже, — шепнул он Барту, и тот неловко покраснел, поворачиваясь к застывшей служанке. — Я... Я должен тебе кое-что сказать… — Ч-что? — выпалила Мэйлин, сжимая пальцами половую тряпку. — М..Мэйлин... Выходи за меня замуж! — вдруг выпалил Барт, резко краснее. Мы все удивленно замерли. Меня разбирали и смех, и слезы, и радость. Себастьян вообще не мог поверить в происходящее. — Замуж? — очки служанки съехали на нос, и она их тут же прижала к глазам. Минута тишины, казалось, даже ветер утих. Все затаили дыхание. — Я согласна... Барт сначала даже не поверил, но потом вдруг искренне радостно улыбнулся и кинулся к девушке, подхватив ее на руки. — Целуйтесь уже! — выкрикнул Грель, не в силах сдержать слезы умиления. Слуги густо покраснели, но Барт чмокнул девушку в щечку. — Да нет, не так! — наигранно-злобно отозвался Грель. — Целуй по-настоящему! Мэйлин и Барт неуверенно кинули на меня взгляд, и я только кивнул, улыбаясь. Девушка смущенно улыбнулась и встала на цыпочки, повар мягко обхватил ее талию, прижимая к себе и нежно целуя в губы. Аплодисменты, и мои с Себастьяном в том числе, разнеслись по залу вместе с радостными воплями Греля и Финни. — Твою невесту крадут, Себастьян, — шепнул я дворецкому, который искренне радовался за слуг. — Зато я отдаю ее в надежные руки, мой господин. *** Мысли о свадьбе целиком и полностью захватили умы всех обитателей моего поместья. Мэйлин с привычной для неё горячностью, настаивала, что не стоит делать из этого события нечто особенное, Грель, взявший на себя роль подружки невесты, возмущался и требовал для невесты то платье из белых роз, то оркестр из тысячи скрипачей. Проблемой стало то, что у горничной совершенно не было подруг. Проблему решили, едва вспомнив о Лизи и Паоле. Маленькая графиня была в восторге от того, что будет бросать розовые лепестки перед свадебной процессией, а её служанка ничуть не возражала быть подружкой невесты перед алтарём. С Бартом проблем не возникало до тех пор, пока Гробовщик не задал вопрос о том, кто готовить будет праздничный ужин. Повар не собирался уступать место у плиты кому-то другому, и если бы не Себастьян, дело закончилось бы печально. Я устало откинулся в кресле, намереваясь заняться делами, когда в мою комнату вновь вломились жених с невестой. Да, я позволил обращаться по любым вопросам, но я же не знал, что вопросов будет так много! — Господин, вы же пойдете с нами в церковь? – с порога выдала горничная. Я напрягся и поднял на неё усталые глаза. — Церковь? Нет...не думаю… — Но почему? — Мэйлин тут же расстроилась и я растерялся. Как объяснить ей то, что я не могу зайти в святое место?? — Мой господин хотел сказать, что планировал свадьбу под открытым небом. — Вмешался Себастьян, и я благодарно выдохнул. — Это даже лучше! Пригласим священника, расставим розы! Я нервно отпил из чашки, пытаясь собраться с мыслями… Священник в моём доме? Разумеется, что может быть лучше? *** Небольшая процессия двигалась по улице, от ворот сада ко входу в поместье, а оттуда – к приготовленной для торжества лужайке. Лиззи, лучезарно улыбаясь, шла впереди, разбрасывая лепестки роз. Считается, что от этого жизнь молодых будет спокойнее и счастливее. Мэйлин в белом платье, и пришитой к подолу маленькой подковкой на счастье, радостно щебетала что-то, а Барт в чёрном костюме и с белой розой в петлице лишь неловко улыбался, периодически уберегая свою невесту от падения. Даже свадьба не могла заставить горничную стать внимательнее или же хотя бы снять треснувшие очки. Финни и Паола шли следом за счастливой парой, неся в руках цветы. Рядом было ещё двое мужчин, которых я не знал – бывшие сослуживцы Барта. Мэйлин же, сколько бы мы с Себастьяном ни настаивали, не смогла вспомнить ни одной своей подруги. Трое жнецов так же пожелали принять участие в шествии, и теперь Грель висел на руке Уильяма, что-то усиленно ему доказывая, а Гробовщик беспрестанно хихикал. Мы с Себастьяном замыкали шествие. Мой дворецкий держался совершенно спокойно, весело улыбался и постоянно напоминал мне, что свадьба и похороны – совершенно разные действа. Мне же было не по себе. Я ничего не имел против свадьбы. Даже эта глупая процессия не раздражала – всё же что-то было в этой традиции… Но предстоящая проповедь священника – я не мог не думать о ней. Уйти, притворившись больным? Мои слуги этого не поймут. Для них обоих это очень важно… Остаться? Кто знает, как отреагирует демоническая сущность на молитву? Себастьяну тоже было чего опасаться. Бинтовая повязка всё ещё скрывала глаз, но я чувствовал свою метку. Осквернённый бывший демон и принц Ада – что может быть лучше? Тем временем мы преодолели последний участок дороги. Отец Дэниэл уже ожидал возле специально сделанной кафедры. Даже я не мог не признать, насколько в парке было красиво. Множество цветов, белые и чёрные розы, кусты гибискуса, орхидеи, неизвестно как прижившиеся в этом месте. Мэйлин и Барт стояли перед кафедрой, словно то был алтарь, взявшись за руки и не отрывая друг от друга глаз. Любили ли они друг друга прежде, или это просто эффект церемонии? Я никогда не получу на то ответа. — Дети мои, в этот день… — начал свою речь священник, раскрывая библию. — Если почувствуете себя дурно, обопритесь о меня, господин, — шёпотом сказал Себастьян, а стоявший прямо передо мной Ти Спирс легко кивнул – жнецы прикроют меня от взгляда святого отца, если я не выдержу. Тем временем, священник закончил свою речь. Клятвы повара и горничной были ужасно трогательными, даже моё чёрное сердце не могло остаться к ним равнодушным. Финни и Паола протянули молодым кольца. Главная часть ритуала свершилась. Можно было теперь сослаться на важные дела и удалиться… Голос священника разнёсся над садом, и я понял, что опоздал. Молитва за здравие новобрачных звоном отозвалась в моих ушах. О, как больно! Казалось, всё внутри горело. Я почувствовал дурноту, и отвернулся. Отец Дэниэл всё набирал громкость, явно наслаждаясь своим обрядом. Я же понимал, что не выдержу долго. Колени подгибались, но Себастьян успел подхватить меня под руку, словно желая просто быть ближе ко мне. — И да пребудет с вам, дети мои… — продолжал священник. Неожиданно в парке прозвучала латынь, призванная уничтожить всю нечисть, что встанет на пути новой семьи. В глазах потемнело. Последним, что я видел, было взволнованное лицо Себастьяна. *** Сиэль потерял сознание, не дотерпев немного до конца. Ребёнок, что с него взять? Судя по всему, отец Дэниэл не видел этого. И больно хорошо – нам не нужны лишние проблемы и слухи. Наконец, священник замолчал. — Горько! – завопил Грель, вскидывая руки в счастливом жесте. — Горько! – поддержал кто-то. Неловкий поцелуй слуг перерос в нечто долгое и страстное. Сиэль поднял на меня глаза. Пожав плечами, я дал ему понять, что не заметил ничего. Обряд был свершён, и теперь можно было спокойно идти в поместье, делать чай и ни о чём не думать. — Господин Фантомхайф, могу я поговорить с вами наедине? – раздался голос священника. Дурное предчувствие заставило сердце ухнуть. Но мальчик лишь равнодушно кивнул, приглашая святого отца в свой кабинет. *** — Я помню ваших родителей, господин Сиэль, помню, как вы ходили в нашу церковь все вместе. Я надеялся, что и этот обряд мы проведем там… — начал священник, едва зайдя следом за графом в его кабинет. — Я решил, что будет лучше поженить моих слуг в стенах моего поместья. Священник долго разглядывал мальчика перед собой. — Вы изменились, господин. — Правда? — Ваша душа охвачена чернотой. Я тут же напрягся. Слышал я о том, что священники — служители Господа — поистине святые проницательные люди, но не до такой же степени. — Я изменил веру, только и всего. — Во что же вы верите теперь, сын мой? — Я не ваш сын. — Сиэль поднялся с места и вскинул голову. — Я просто больше не верю в Бога. — Я ожидал именно такого ответа. Все произошло так внезапно, я даже не успел заметить хода событий! Сиэля отбросило к окну, крик юного господина наполнил кабинет — на его груди, вонзаясь в одежду краями, распластался золотой крест с изображением Иисуса. Я тут же кинулся к господину, закрывая его своим телом от священника и пытаясь вырвать крест из его тела, который начал словно выжигать на коже мальчика свое изображение. Молитва, точнее изгонение дьявола, из уст священника повергла меня в ужас. Юный граф дернулся в моих руках, дикий рык вырвался из его горла, а черные перья тут же окружили господина. — Яви мне свой истинный облик! — услышал я за своей спиной. Паника охватила меня мгновенно. — Грель! Уильям! *** Мы как раз поздравляли Мэйлин, когда что-то отвлекло нас. Я, Грель и Алан вскинули головы, понимая, что что-то случилось. — Господин Ти Спирс? — Простите, Мэйлин, кажется, меня зовет ваш господин. Мы поклонились и как можно спокойнее поднялись по лестнице. Дверь кабинета графа распахнулась, с треском ударившись о стену, и из комнаты сильным потоком вырвались черные перья. — Черт! Быстрее! Мы ворвались в комнату и замерли от ужаса. Священник в страхе прижимался спиной к стене кабинета, а огромных размеров черный демон с широкими крыльями метался из угла в угол, сгорая в агонии.. Крылья его ломались, изгибались, ударялись о стены и взмывали вверх — так бьется в тисках раненная птица.. — Что вы сделали?! — сорвался Грель, подлетая к демону, но тот словно обезумел от боли, черные крылья откинули красноволосого жнеца обратно к нам. Только сейчас мы услышали тихие молитвы священника. — Замолчи! Ради своего же блага, замолчи! — кинулся я к святому отцу, хватая его за руку, Себастьян же подбежал к демону, пытаясь хоть чем-то помочь страдающему графу. Но тот настолько потерялся в боли, что ничего не замечал вокруг, Себастьяна отбросили сильные широкие крылья в сторону, вместе с письменным столом графа и глубоким креслом… Ударившись о книжную полку, Себастьян потерял сознание, рухнув на пол. Но демон ничего не замечал, он метался по комнате, оставляя на стеклах, стенах и полу кровавые полосы, перья загорелись, и его крылья охватило синее пламя. В нас сильной волной ворвался ужас. Ужас, который сковывал, мешал нормально мыслить.. Если бы не Алан, мальчик бы наверняка погиб: старший жнец стал что-то громко читать, и только мы одни понимали, что он обращается к черной магии демона. Рев, рычание, дикие крики из груди демона оглушали нас, но кажется у Алана получалось — граф вдруг вырвал из своего тела что-то блестящее, отбрасывая предмет в сторону от себя, и только сейчас мы разглядели крест. Огонь тут же утих, черные крылья расправились, сбивая полки, разрывая шторы. Тут же все замерло и демон, медленно выпрямившись, нашел глазами святого отца. Он пришел в себя, хотя боль все еще отражалась в малиновых глазах. — Нравится мой истинный облик, святой отец? — нечеловеческим голосом прорычал демон, и мы отшатнулись. Священник упал на колени. — Уходите, пока не поздно! — шепнул я священнику, и тот, не медля ни секунды, вырвался из пропахшего гарью и ладаном душного кабинета. Демон оглянулся, заметив Себастьяна, и медленно подошел к дворецкому. Сильные руки подняли дворецкого с пола и прижали бессознательное тело к своей груди. Это было ужасное зрелище: демон, высокий, сильный, достигавший ростом самого потолка, сжимал в руках раненного, хрупкого — по сравнению с ним — дворецкого. Но самое страшное было, когда мы, наконец, разглядели, как выглядит это черное создание. Стройное тело, ноги затянуты в блестящие лаковые сапоги на высоком каблуке, руки обтянуты высокими перчатками. Разглядеть то, в чем был одет демон оказалось невозможно, зато лицо.. Это, как оказалось, нельзя описать словами. Можно только заметить, что красивые глаза сверкали пламенем, белые клыки, выглядывающие из-под верхней губы, были длинными, приминали нижнюю губу, окрашенную в черный. Темное лицо, волосы оказались длинными, усыпанными перьями и почти доходящими до талии существа. Острая прическа, огромные крылья. Это слишком страшно видеть.. Грель не выдержал и отвел взгляд, заметив, как демон наклоняется к лицу Себастьяна и его губы смыкаются на губах дворецкого. — Сиэль! Глаза демона, словно живущие своей жизнью, впились в мое лицо. — Сиэль.. Вернись! Демон выпрямился и шагнул к нам навстречу, заставив нас отступить. Он все наступал и наступал, неся на руках возлюбленного, пока не выбрался из кабинета. Демон развернулся, стук каблуков эхом отозвался по коридору. Он направлялся в свою спальню, но почему-то не принял облик человека. — Он не может. — Гробовщик сложил руки на груди. — Им еще владеет боль, мучающая его душу. Молитвы священника держат его, не давая принять человеческий облик. Лучше просто переждать, когда сила молитв покинет его и этот дом, и тогда он вернется к нам. *** Я опустил Себастьяна на кровать, крылья мои тяжелой волной рухнули вниз, ударяясь концами о пол. Я устал.. Мне трудно быть в этом облике! Мне до сих пор больно, но я не мог принять человеческий вид! Все вокруг казалось таким игрушечным.. Даже тело Себастьяна напоминало мне кукольное, безвольно лежащее на ставшей вдруг такой маленькой кровати. Едва держась на ногах, я смотрел на своего дворецкого, плохо понимая, что случилось. Все внутри горело, мне казалось, что все мое тело покрыто ожогами и глубокими ранами. Я без сил опустился на пол, хриплое дыхание наполнило спальню, и я оперся спиной о стену, не замечая, как крылья прокатились следом по полу. Дверь в спальню тихо открылась и я перевел взгляд на вошедших. Жнецы полным составом, кто еще мог посметь войти в мою спальню? — Господин Сиэль? Мои глаза устало разглядывали обеспокоенные бледные лица. Да они в ужасе! Что, облик демона настолько ужасен? Сила молитв стала потихоньку отпускать меня — тело мое заметно уменьшилось, и теперь ростом я был не выше Спирса, но демонический облик, который так пугал жнецов, остался. — Вам нужна пища, чтобы поддержать тело. Я хмыкнул, а по комнате разнесся рык. — Мне нужна душа. — Да, вы правы. Я только дернулся. Без договора душу не получить. Жнецы понимающе замолчали. — Я устал. Оставьте меня. *** Я очнулся глубокой ночью от шороха. Голова раскалывалась на части, но повреждений не было. Поднявшись с кровати, а оглянул комнату и тут же замер — демон у моей кровати тяжело дышал, дрожа, тяжелые крылья скользили по полу. — Господин.. Тут же существо передо мной вскинуло голову, устремляя на меня взгляд. Я едва сдержался, чтобы не отпрянуть назад от этого зрелища. В малиновом пламени мелькнула синева и я медленно поднялся с кровати, осторожно подходя к демону и протягивая руки к почти черному лицу. Сиэль подался вперед, прижимаясь щекой к моей руке. — Что он с вами сделал.. Демон зашипел, проговаривая слова так, чтобы не оглушить меня. — Себастьян. Достучаться до Сиэля в этом существе было легко, но позволит ли он мне сделать то, что я задумал? И не обернется ли для меня это пыткой? — Господин? Демон впивается в мои глаза разъяренным взглядом, но отступать уже нельзя. Тем более мое тело вдруг резко дергается от желания. Мои пальцы погружаются в черные волосы, и я тут же чувствую легкую боль — оказывается пряди бывают режущими. Ночь будет сложнее, чем я думал.. — Отойди, — грозный рык, но я только прижимаюсь телом к ужасающему взор существу. — Я не боюсь вас, господин. Я люблю вас. Ты ведь слышишь меня, Сиэль. Мои губы осторожно касаются губ демона, острые клыки слегка ранят, но я все равно начинаю целовать своего демона. Губы его раскрываются, бойкий язык вступает в борьбу с моим. И тут со мной начинает творится нечто странное: дикое возбуждение охватывает все мое тело, одна только мысль о том, что меня целует демон в своем истинном облике, сводила с ума. Мой стон вызвал у демона усмешку, невероятно сильные руки тут же уложили меня на пол и прижали к нему мое тело. — Тебе страшно, Себастьян. — шепот на ухо заставил меня вздрогнуть. — Но ты все равно меня хочешь. Тяжелые крылья с шумом упали на пол по обе стороны от наших тел, и я не удержался, обвив руками шею демона и коснувшись пальцами перьев на крыльях. Мягкие.. Я судорожно стянул перчатки и запустил пальцы в иссиня-черное оперение, под пристальным взглядом демонических глаз. Да, он наблюдал за мной, за каждым моим движением и это только сильнее распаляло меня. Крылья его слегка дрогнули, и я отдернул руки. Демон рассмеялся. — Боишься? — Нет. — Упрямо проговорил я, снова запуская пальцы в оперение. Я знал, что он не причинит мне боли, и это добавило мне смелости. Пальцы стали перебирать перья, а крылья демона, словно наслаждаясь этими легкими ласками поднялись вверх. Зрелище это завораживало, а страх потихоньку стал отступать. Я провел руками по оперению к спине, потом к груди. О, я помню этот сложный необъяснимый костюм! Ни один портной ни одного поколения не сможет повторить одеяние демона. Так же как и я не смогу разобраться с тысячами застежек. Мое дыхание уже стало тяжелым и частым, а тело уже ныло от возбуждения, сильно дрожа. Демон конечно понимал, что я нахожусь на грани. Но его глаза жадно хватали мое состояние, наслаждаясь моими мучениями. — Господин, прошу.. — не выдержав этой пытки прохрипел я. Тихая усмешка и хищный оскал. Руки в черных перчатках стали медленно скользить по моему телу, вызывая неописуемое наслаждение и восторг. Это было чем-то новым для меня — тело то болело от возбуждения, то сходило с ума от удовольствия, оно гнулось навстречу сильным рукам. Стоны рвались из моей груди, воздуха не хватало.. Вот мой фрак и жилет с треском рвутся на моем теле, рубашка распахивается. И едва губы демона касаются затвердевшего соска, я тут же теряю контроль над ситуацией, крик удовольствия разрывает тишину комнаты, а тело начинает метаться из стороны в сторону. О, никогда я не испытывал подобного! Силы демона способны свести человека с ума.. Брюки мои тоже рвутся, и я почему-то тут же краснею. Но стоит ловким пальцам демона обхватить мою плоть, как все остальное отходит на второй план. — Я хочу вас.. Вместо ответа демон хватает мое запястье и прижимает мою ладонь к его паху. Тут же дергаюсь, приподнимаясь и опуская глаза. Мой страх только рассмешил демона, а я замираю, потому что мои губы остановились от губ демона совсем близко. — Я не смогу столько принять…— Но вдруг понимаю, что если сейчас не сделаю этого, то потом наверняка буду жалеть. — И все равно.. Хочу вас.. Рык вырывается из горла демона, его руки резко выгибают к себе мое тело, а черные крылья проскальзывая под моей спиной крепко прижимают меня к его телу. Словно спеленали.. Теперь не вырваться, не остановить страсть демона, деваться некуда. И становится страшно от того, что я возможно сам себя толкнул на смерть. Но вдруг ворвавшаяся в малиновое пламя синева успокаивает, заставляя безвольно отдаться возбужденному существу. Рывок и вспышка боли, из-за которой темнеет в глазах, но громкий крик тонет в горле демона из-за глубокого поцелуя. Он не сможет сдерживать себя.. Пытаться вырваться из смертоносных объятий даже не стоит. Но что-то останавливает жестокого демона, какая-то нежность проскальзывает в его движениях и вместо невыносимой боли в теле врывается наслаждения, движения, плавные и медленные сводят с ума и я сквозь туманящее разум удовольствие понимаю — он сдерживает себя из последних сил, боясь причинить мне боль. Знаю, насколько трудно ему в этот момент, но ничего не могу поделать со своим телом. Стоны рвутся из моей груди, тело подается навстречу, но сильные крылья крепче сковывают тело. И в первый раз в жизни я чувствую себя комфортно в этих тесных объятиях. Белет.. Он насиловал меня в облике демона жестоко и долго, разрывал тело, заставлял страдать.. Но Сиэль никогда не сделает такого, остается только доверится моему мальчику, откинуть голову на мягкое оперение крыла и забыться в наслаждении, чувствуя жгучие поцелуи на шее.. Движения становятся быстрее и глубже, границы времени и реальности стираются. Не выдерживая сладкой муки резко кончаю, мое тело содрогается в его объятиях, а крик, сливаясь с яростным рыком демона, который кончает в мое тело, оглушают нас обоих. Я подался вперед, чувствуя, как сильные руки поднимают меня, демон садится, опираясь спиной о стену, укладывает меня на свои руки. Его глаза устало закрылись, дыхание постепенно становилось ровным. Он заснул. Тепло, исходящее от его тела успокоило и меня — я тоже погрузился в сон. *** — Себастьян, ты тяжелый! Я открыл глаза, с удивлением наблюдая, как мальчик выбирается из-под моего тела. — Сиэль? — Вот надо же тебе было уснуть на мне! Я сначала непонимающе разглядывал раздраженного графа, но потом резко притянул его к себе, садясь на полу и прижимая хрупкое тело к своей груди. — Себастьян! Отпусти! — Граф, вы пришли в себя? — в комнату ворвался Грель и тут же замер. — Ой простите, я кажется не вовремя. Он подмигнул, а Сиэль схватил подушку с кровати, отправляя ее в красноволосого — метко. Жнец с грохотом упал на пол, разбив чашки с чаем, и тут же начал ныть что-то про жестокость демонов. Шум внизу оповестил о продолжении свадьбы.